Неточные совпадения
Трехчленное понимание
человека как существа
духовного, душевного и телесного имеет вечный смысл и должно быть удержано.
Но это совсем не означает, что в
человеке есть как бы
духовная природа наряду с природой душевной и телесной, это значит, что душа и тело
человека могут вступить в иной, высший порядок
духовного существования, что
человек может перейти из порядка природы в порядок свободы, в царство смысла, из порядка раздора и вражды в порядок любви и соединения.
Человек есть
духовное существо, в нем есть
духовная энергия, но у него нет объективной
духовной природы,
духовной субстанции, в противоположность душевной и телесной.
В
человеке есть
духовное начало, как трансцендентное в отношении к миру, т. е. превышающее мир.
Платонистическое же учение поднимает высшее
духовное начало в
человеке до царства идей, до универсалий идейного мира.
Духовная жизнь средневекового
человека будет основана на гармонии с Богом.
В индусской религиозной философии, которая существенно духовна и акосмична, Manos есть дух и мысль, Atman есть
духовная глубина
человека, и она тождественна с Brahman.
В Новом Завете пневма есть не сознание или мысль
человека, а
духовное состояние, определяемое божественным вдохновением.
Дух Святой ближе всего
человеку, наиболее имманентен ему,
духовное, от Духа происходящее делается внутренним достоянием
человека, как бы его составной частью, божественное переходит в
человека через Дух.
Человек, понятый окончательно как природное, детерминированное существо, не стоит перед этой тайной, перед ней стоит лишь
человек, как существо
духовное.
Соборное «мы» имманентно
людям, означает пронизанность их духовностью, выход их в
духовный план бытия.
Духовная жизнь есть истина, но она есть также и жизнь
человека, всего
человека.
Ошибочно думать, что физический труд
человека может быть выделен в особую сферу, отрезанную от
духовной и ей противоположную.
Самый низменный материальный труд требует от
человека духовного усилия.
И вместе с тем в истории
человек не узнает своего собственного субъективного духа, своей собственной
духовной свободы.
Дух действует имманентно в
человеке, в
человеке есть
духовный опыт.
И Фейербах и Маркс хотели вернуть
человеку полноту его отчужденной природы, но не достигли этого, так как
человек остается у них существом материальным, лишенным
духовного элемента, т. е. существом отчужденным и ограбленным.
Объективация духа в мире истории и цивилизации может быть понята как отчуждение от
человека его
духовной природы.
Человек принимает за объективные
духовные реальности мира то, что есть продукт творческой активности субъективного духа.
Совесть, которая есть
духовная глубина
человека и место встречи с Богом, есть вместе с тем свобода и не подлежит отчуждению и объективации, перенесению в какие-либо коллективные органы.
Весь иерархический
духовный строй символичен и противоположен реальной человечности, подменяя реального
человека символическим чином.
Огромное значение для судеб
духовной жизни имеет техника и ее возрастающая власть над
человеком.
Техника для спасения
человека требует необычайной
духовной напряженности и активности, необычайной силы сопротивления.
Это великое испытание
духовных сил
человека.
Страсти и вожделения не только притягивают
человека вниз, но искажают и самую
духовную жизнь.
Ограничения человеческих потребностей требует не только христианство, не только
духовное возрождение
человека, но всякое сознательное отношение к жизни, всякая поставленная себе
человеком цель.
Это даже, вероятно, единственная форма аскезы, которую признает современный
человек и практикует ее с большей легкостью и охотой, чем аскезу для жизни
духовной.
Возвышение
человека до идеального
духовного мира есть отделение от материального мира.
С греховными страстями можно бороться пробуждением положительных, творческих
духовных сил в
человеке, направлением воли на высшие ценности.
Это есть неверие в возможность пробуждения в
человеке положительных
духовных сил.
Аскеза, как жизневраждебное и мировраждебное понимание христианства, как постоянное сознание греховности
человека и его бессилия, есть срыв и соблазн в
духовном пути, измена Духу, в ней есть что-то садическое и мазохическое.
Он прав, когда говорит, что высшие стремления духа — остатки образа Божьего в
человеке, или утверждает
духовный смысл страдания, когда он предлагает выбросить из мысли заботы.
Она может не освобождать
духовные силы
человека, а их порабощать и сковывать.
В отношении к вдохновению аскеза может играть двойную роль, она может сосредоточивать и направлять
духовные силы
человека и этим благоприятствовать творческому вдохновению, но она может также пресекать всякое вдохновение, признавать его греховным и убивать творческие силы
человека.
Испытания, опасные испытания существуют именно для
людей духовных.
И это пронизывает всю
духовную жизнь
человека.
Человеку внушено, и он сам себе внушал, что он не имеет внутренних
духовных сил для борьбы с грехом.
Тогда
духовная жизнь представляется столкновением внешних для
человека сил, которыми он чувствует себя раздавленным.
Оправданна лишь такая
духовная аскеза, которая освобождает
человека и возвращает его к подлинным реальностям.
Существо вполне довольное и счастливое в этом мире, не чувствительное к злу и страданию и не испытывающее страдания, совершенно бестрагическое, не было бы уже
духовным существом и не было бы
человеком.
Чувствительность к злу мира и способность к страданию есть один из признаков
человека как существа
духовного.
И потому
человек есть существо ищущее избавления и освобождения, освобождения не внешнего только, но и внутреннего, не социального только, но и
духовного.
Исканием внутреннего избавления от страдания, не своего только, но и страдания мира и
человека, полна
духовная история человечества.
Духовная жизнь поставлена перед страданием, страданиями собственными и страданиями других
людей.
Но страдание имеет смысл совсем не потому, что оно необходимо и справедливо, что оно есть высший закон жизни, а потому, что оно есть опыт свободы и путь
человека и что
человек может обнаружить в этом пути свою
духовную победу, может достигнуть освобождения и просветления, может выполнить завет любви и милосердия.
Но этим не решается проблема
духовная, от этого не перестает
человек стоять перед тайной смерти, вечности, любви, познания, творчества.
Мистики описывают бездну между
человеком и Богом, падшесть мира, диалогическую борьбу, трагизм
духовного пути.
Апофатическая теология мистична, а не агностична, и утверждает совсем иное, она утверждает
духовный путь к Божественной Тайне, Непознаваемому, невыразимому в положительных понятиях, утверждает возможность для
человека пережить божественное и приобщиться к Нему, соединиться с Ним.
Духовное понимается как противоположное личному, а следовательно, исключающее любовь, исключающее свободу,
человека в отношении к Богу, множественного в отношении к единому.
Возрастающая
духовная жизнь синтезирует душевную и даже телесную жизнь
человека, останавливает аналитическое расчленение и распадение целостной личности.
Неточные совпадения
— Может быть, и есть… Но его надо знать… Он особенный, удивительный
человек. Он живет одною
духовною жизнью. Он слишком чистый и высокой души
человек.
— Нимало. После этого
человек человеку на сем свете может делать одно только зло и, напротив, не имеет права сделать ни крошки добра, из-за пустых принятых формальностей. Это нелепо. Ведь если б я, например, помер и оставил бы эту сумму сестрице вашей по
духовному завещанию, неужели б она и тогда принять отказалась?
— Монтане — это не совсем правильно, Монтан тут ни при чем;
люди моих воззрений называют себя —
духовными…
Клим Иванович Самгин видел, что восторги отцов — плотского и
духовного — не безразличны девице, румяное лицо ее самодовольно пылает, кругленькие глазки сладостно щурятся. Он не любил
людей, которые много спрашивают. Ему не нравилась эта пышная девица, мягкая, точно пуховая подушка, и он был доволен, что отцы, помешав ему ответить, позволили Софье забыть ее вопрос, поставить другой:
— Мы — последний резерв страны, — сказал он, и ему не возражали. Все эти
люди желали встать над действительностью, почти все они были беспартийны, ибо опасались, что дисциплина партии и программы может пагубно отразиться на своеобразии их личной «
духовной конституции».