Неточные совпадения
Я направился к одной фанзе. Тут на огороде работал глубокий
старик. Он полол грядки и каждый раз, нагибаясь, стонал. Видно
было, что ему трудно работать, но он не хотел жить праздно и
быть другим в тягость. Рядом с ним работал другой
старик — помоложе. Он старался придать овощам красивый вид, оправлял их листья и подрезал те, которые слишком разрослись.
Один
был молодой, а другой —
старик.
Оба китайца
были одеты в синие куртки, синие штаны, наколенники и улы, но одежда молодого китайца
была новая, щеголеватая, а платье
старика — старое и заплатанное.
Провожатым согласился
быть сам
старик, но по своей слабости он мог пройти только до водораздела.
Я хотел
было остановиться и заняться охотой, но
старик настаивал на том, чтобы не задерживаться и идти дальше. Помня данное ему обещание, я подчинился его требованиям.
Это значило, что мы
были на водоразделе. После этого
старик сел на землю и знаком дал понять, что следует отдохнуть.
На следующий день, 17 июня, мы расстались со
стариком. Я подарил ему свой охотничий нож, а А.И. Мерзляков — кожаную сумочку. Теперь топоры нам
были уже не нужны. От зверовой фанзы вниз по реке шла тропинка. Чем дальше, тем она становилась лучше. Наконец мы дошли до того места, где река Синь-Квандагоу сливается с Тудагоу. Эта последняя течет в широтном направлении, под острым углом к Сихотэ-Алиню. Она значительно больше Синь-Квандагоу и по справедливости могла бы присвоить себе название Вай-Фудзина.
Когда мы подходили к фанзе, в дверях ее показался хозяин дома. Это
был высокий
старик, немного сутуловатый, с длинной седой бородой и с благообразными чертами лица. Достаточно
было взглянуть на его одежду, дом и людские, чтобы сказать, что живет он здесь давно и с большим достатком. Китаец приветствовал нас по-своему. В каждом движении его, в каждом жесте сквозило гостеприимство. Мы вошли в фанзу. Внутри ее
было так же все в порядке, как и снаружи. Я не раскаивался, что принял приглашение
старика.
На другой день, распростившись со
стариком, мы пошли вверх по реке. Погода нам благоприятствовала. Несмотря на то, что небо
было покрыто кучевыми облаками, солнце светило ярко.
Он потрясал в воздухе своей винтовкой. В таком возбужденном состоянии я никогда его не видывал. В глазах Дерсу
была видна глубокая вера в то, что тигр, амба, слышит и понимает его слова. Он
был уверен, что тигр или примет вызов, или оставит нас в покое и уйдет в другое место. Прождав 5 минут,
старик облегченно вздохнул, затем закурил свою трубку и, взбросив винтовку на плечо, уверенно пошел дальше по тропинке. Лицо его снова стало равнодушно-сосредоточенным. Он «устыдил» тигра и заставил его удалиться.
Сегодня я заметил, что он весь день
был как-то особенно рассеян. Иногда он садился в стороне и о чем-то напряженно думал. Он опускал руки и смотрел куда-то вдаль. На вопрос, не болен ли он,
старик отрицательно качал головой, хватался за топор и, видимо, всячески старался отогнать от себя какие-то тяжелые мысли.
У
стариков еще живы воспоминания о тех временах, когда они жили одни и
были многочисленным народом.
Санхобейские тазы почти ничем не отличаются от тазов на реке Тадушу. Они так же одеты, говорят по-китайски и занимаются хлебопашеством. Но около каждой фанзы
есть амбар на сваях, где хранится разный скарб. Этот амбар является типичной тазовской постройкой. Кроме того, я заметил у
стариков особые кривые ножи, которыми они владеют весьма искусно и которые заменяют им и шило, и буравчик, и долото, и наструг.
На половине пути от моря, на месте слияния Сицы и Дунцы, с левой стороны
есть скала Да-Лаза. Рассказывают, что однажды какой-то
старик китаец нашел около нее женьшень крупных размеров. Когда корень принесли в фанзу, сделалось землетрясение, и все люди слышали, как ночью скала Да-Лаза стонала. По словам китайцев, река Санхобе на побережье моря является северной границей, до которой произрастает женьшень. Дальше на север никто его не встречал.
Все эти дни Дерсу пропадал где-то у тазов. Среди них он нашел
старика, который раньше жил на реке Улахе и которого он знал еще в молодые годы. Он успел со всеми перезнакомиться и везде
был желанным гостем.
Через каких-нибудь 5 км мы подошли к двум корейским фанзам. Хозяева их — два
старика и два молодых корейца — занимались охотой и звероловством. Фанзочки
были новенькие, чистенькие, они так мне понравились, что я решил сделать здесь дневку.
Вечером все
старики собрались в одну юрту. На совете решено
было, что по прибытии в Хабаровск я обо всем доложу начальству,
буду просить оказать помощь туземцам.
Сказав это, он уверенно пошел вперед. Порой он останавливался и усиленно нюхал воздух. Та к прошли мы 50 шагов, потом сто, двести, а обещанной юрты все еще не
было видно. Усталые люди начали смеяться над
стариком. Дерсу обиделся.
— И неужели же вы могли подумать, — гордо и заносчиво вскинул он вдруг на меня глаза, — что я, я способен ехать теперь, после такого сообщения, к князю Николаю Ивановичу и у него просить денег! У него, жениха той невесты, которая мне только что отказала, — какое нищенство, какое лакейство! Нет, теперь все погибло, и если помощь этого
старика была моей последней надеждой, то пусть гибнет и эта надежда!
Неточные совпадения
Да больно уж окрысился //
Старик:
пилил,
пилил его, // Права свои дворянские // Высчитывал ему!
Чуть дело не разладилось. // Да Климка Лавин выручил: // «А вы бурмистром сделайте // Меня! Я удовольствую // И
старика, и вас. // Бог приберет Последыша // Скоренько, а у вотчины // Останутся луга. // Так
будем мы начальствовать, // Такие мы строжайшие // Порядки заведем, // Что надорвет животики // Вся вотчина… Увидите!»
Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с
стариками старыми, // Покуда спору нашему // Решенья не найдем, // Покуда не доведаем // Как ни на
есть — доподлинно: // Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?
Поспоривши, повздорили, // Повздоривши, подралися, // Подравшися, удумали // Не расходиться врозь, // В домишки не ворочаться, // Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с
стариками старыми, // Покуда спору нашему // Решенья не найдем, // Покуда не доведаем // Как ни на
есть — доподлинно, // Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?
Гремит на Волге музыка. //
Поют и пляшут девицы — // Ну, словом, пир горой! // К девицам присоседиться // Хотел
старик, встал на ноги // И чуть не полетел! // Сын поддержал родителя. //
Старик стоял: притопывал, // Присвистывал, прищелкивал, // А глаз свое выделывал — // Вертелся колесом!