И точно в ответ на его слова в горах послышался шум, потом налетел сильный порыв ветра с той стороны, откуда мы его не ожидали. Дрова разгорелись ярким пламенем. Вслед за первым порывом налетел второй, потом третий, пятый, десятый, и каждый
порыв был продолжительнее предыдущего. Хорошо, что палатки наши были крепко привязаны, иначе их сорвало бы ветром.
Неточные совпадения
Ущелье, по которому мы шли,
было длинное и извилистое. Справа и слева к нему подходили другие такие же ущелья. Из них с шумом бежала вода. Распадок [Местное название узкой долины.] становился шире и постепенно превращался в долину. Здесь на деревьях
были старые затески, они привели нас на тропинку. Гольд шел впереди и все время внимательно смотрел под ноги.
Порой он нагибался к земле и разбирал листву руками.
Порой ветер пригибал его к земле, и тогда являлась возможность разглядеть то, что
было впереди.
Ветер дул
порывами и с такой силой, что стоять на ногах
было почти невозможно.
Пойманный заяц
был маленький, серо-бурого цвета. Такую окраску он сохраняет все время — и летом и зимой. Областью распространения этого зайца в Приамурье является долина реки Уссури с притоками и побережье моря до мыса Белкина. Кроме этого зайца, в Уссурийском крае водится еще заяц-беляк и черный заяц — вид, до сих
пор еще не описанный. Он совершенно черного цвета и встречается редко.
Быть может, это просто отклонение зайца-беляка. Ведь
есть же черно-бурые лисицы, черные волки, даже черные зайцы-русаки.
Приказ седлать коней заставил стрелков заняться делом. После короткого совещания решено
было дать зайцу свободу. Едва только спустили его на землю, как он тотчас же бросился бежать. Свист и крики понеслись ему вдогонку. Шум и смех сопровождали его до тех
пор, пока он не скрылся из виду.
Паначев работал молча: он по-прежнему шел впереди, а мы плелись за ним сзади. Теперь уже
было все равно. Исправить ошибку нельзя, и оставалось только одно: идти по течению воды до тех
пор, пока она не приведет нас к реке Улахе. На большом привале я еще раз проверил запасы продовольствия. Выяснилось, что сухарей хватит только на сегодняшний ужин, поэтому я посоветовал сократить дневную выдачу.
Запасшись этим средством, мы шли вперед до тех
пор, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом. Паначев тотчас же пошел на разведку.
Было уже совсем темно, когда он возвратился на бивак и сообщил, что с горы видел долину Улахе и что завтра к полудню мы выйдем из леса. Люди ободрились, стали шутить и смеяться.
«
Пора возвращаться на бивак», — подумал я и стал осматриваться, но за лесом ничего не
было видно. Тогда я поднялся на одну из ближайших сопок, чтобы ориентироваться.
Ориентировочным пунктом может служить здесь высокая скалистая сопка, называемая старожилами-крестьянами Петуший гребень. Гора эта входит в состав водораздела между реками Тапоузой и Хулуаем. Подъем на перевал в истоках Хулуая длинный и пологий, но спуск к Тапоузе крутой. Кроме этой сопки,
есть еще другая гора — Зарод; в ней находится Макрушинская пещера — самая большая, самая интересная и до сих
пор еще не прослеженная до конца.
Густой туман, лежавший до сих
пор в долинах, вдруг начал подыматься. Сначала оголились подошвы гор, потом стали видны склоны их и седловины. Дойдя до вершин, он растянулся в виде скатерти и остался неподвижен. Казалось, вот-вот хлынет дождь, но благоприятные для нас стихии взяли верх: день
был облачный, но не дождливый.
При лудеве находилась фанза с двором, окруженным высоким частоколом. Здесь обыкновенно производится операция снимания пантов с живых оленей. За фанзой около забора
были выстроены какие-то клетки, похожие на стойла. В этих клетках китайцы держат оленей до тех
пор, пока их рога не достигнут наибольшей ценности.
Днем на тропе Дерсу нашел человеческие следы. Он стал внимательно их изучать. Один раз он поднял окурок папиросы и кусок синей дабы. По его мнению, здесь проходили два человека. Это не
были рабочие-манзы, а какие-то праздные люди, потому что трудящийся человек не бросит новую дабу только потому, что она запачкана; он и старую тряпку
будет носить до тех
пор, пока она совсем не истреплется.
Порой его совсем не
было видно.
Кругом нас творилось что-то невероятное. Ветер бушевал неистово, ломал сучья деревьев и переносил их по воздуху, словно легкие пушинки. Огромные старые кедры раскачивались из стороны в сторону, как тонкоствольный молодняк. Теперь уже ни гор, ни неба, ни земли — ничего не
было видно. Все кружилось в снежном вихре.
Порой сквозь снежную завесу чуть-чуть виднелись силуэты ближайших деревьев, но только на мгновение. Новый
порыв ветра — и туманная картина пропадала.
21-го мы еще отстаивались от пурги. Теперь ветер переменился и дул с северо-востока, зато
порывы его сделались сильнее. Даже вблизи бивака ничего нельзя
было рассмотреть.
Между тем погода начала хмуриться, небо опять заволокло тучами. Резкие
порывы ветра подымали снег с земли. Воздух
был наполнен снежной пылью, по реке кружились вихри. В одних местах ветром совершенно сдуло снег со льда, в других, наоборот, намело большие сугробы. За день все сильно прозябли. Наша одежда износилась и уже не защищала от холода.
Сказав это, он уверенно пошел вперед.
Порой он останавливался и усиленно нюхал воздух. Та к прошли мы 50 шагов, потом сто, двести, а обещанной юрты все еще не
было видно. Усталые люди начали смеяться над стариком. Дерсу обиделся.
Дождь, однако же, казалось, зарядил надолго. Лежавшая на дороге пыль быстро замесилась в грязь, и лошадям ежеминутно становилось тяжелее тащить бричку. Чичиков уже начинал сильно беспокоиться, не видя так долго деревни Собакевича. По расчету его, давно бы
пора было приехать. Он высматривал по сторонам, но темнота была такая, хоть глаз выколи.
Неточные совпадения
Аммос Федорович (в сторону).Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат, нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя
есть, а до сих
пор еще не генералы.
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С тех
пор, как я принял начальство, — может
быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Влас наземь опускается. // «Что так?» — спросили странники. // — Да отдохну пока! // Теперь не скоро князюшка // Сойдет с коня любимого! // С тех
пор, как слух прошел, // Что воля нам готовится, // У князя речь одна: // Что мужику у барина // До светопреставления // Зажату
быть в горсти!..
Тотчас же за селением // Шла Волга, а за Волгою //
Был город небольшой // (Сказать точнее, города // В ту
пору тени не
было, // А
были головни: // Пожар все снес третьеводни).
Пришел и сам Ермил Ильич, // Босой, худой, с колодками, // С веревкой на руках, // Пришел, сказал: «
Была пора, // Судил я вас по совести, // Теперь я сам грешнее вас: // Судите вы меня!» // И в ноги поклонился нам.