Неточные совпадения
— Моя тихонько
ходи, — говорил он. — Думай, какой люди далеко сопках
ходи? Посмотри —
капитан есть, казак есть. Моя тогда прямо
ходи.
— Как,
капитан, наша скоро назад
ходи или нет? Моя думай, ночью будет худо.
—
Капитан, надо наша скоро
ходи назад, — сказал Дерсу. — Моя мало-мало боится.
— Нет, спасибо,
капитан. Моя Владивосток не могу
ходи. Чего моя там работай? Охота
ходи нету, соболя гоняй тоже не могу, город живи — моя скоро пропади.
—
Капитан! Дорога хорошо смотри. Кони
ходи есть, тебе
ходи есть, кони
ходи нету, тебе
ходи нету.
— Моя недавно Тадушу пришел, — говорил он. — Моя слыхал, 4
капитана и 12 солдат в Шимыне (пост Ольги) есть. Моя думай, надо туда
ходи. Сегодня один люди посмотри, тогда все понимай.
— Посмотри,
капитан, это амба. Его сзади наши
ходи. Это шибко худо. След совсем свежий. Его сейчас тут был…
— Его близко тут прятался, — сказал Дерсу, указав рукой в правую сторону. — Его долго тут стоял, когда наша там остановился, моя трубка искал. Наша назад
ходи, его тогда скоро прыгал. Посмотри,
капитан, в следах воды еще нету…
— Его далеко
ходи нету. Моя хорошо понимай. Погоди,
капитан!..
—
Капитан, — обратился ко мне Дерсу, — теперь надо хорошо смотри. Твоя винтовка патроны есть? Тихонько надо
ходи. Какая ямка, какое дерево на земле лежи, надо хорошо посмотри. Торопиться не надо. Это — амба. Твоя понимай — амба!..
—
Капитан, — сказал он мне, и в голосе его зазвучали просительные ноты, — моя не могу сегодня охота
ходи. Там, — он указал рукой в лес, — помирай есть моя жена и мои дети.
— Ничего,
капитан! Тебе виноват нету. Моя назади был. Как тебе понимай, что моя впереди
ходи.
— Погоди,
капитан, — сказал он. — Его сюда
ходи.
— Погоди,
капитан, — сказал Дерсу. — Та к худо
ходи. Его могут стреляй. Его думай, наша чушка есть.
—
Капитан! Надо
ходи, — говорил Дерсу.
—
Капитан!
Ходи надо, — шепнул опять мне Дерсу.
— Ничего,
капитан, — отвечал он мне. — Удэгей все равно рыба. Шибко хорошо понимай в лодке
ходи. Наша так не могу.
И теперь, пока отец лежал, попыхивая трубкой,
капитан ходил по комнате, останавливался, жестикулировал, увлекался и увлекал.
— Не дам, сударь! — возразил запальчиво Петр Михайлыч, как бы теряя в этом случае половину своего состояния. — Сделайте милость, братец, — отнесся он к капитану и послал его к какому-то Дмитрию Григорьичу Хлестанову, который говорил ему о каком-то купце, едущем в Москву.
Капитан сходил с удовольствием и действительно приискал товарища купца, что сделало дорогу гораздо дешевле, и Петр Михайлыч успокоился.
Завтрак у
капитана прошел оживленно. Василий Федорович был, как всегда, радушен и гостеприимен, держал себя так просто, по-товарищески, что каждый чувствовал себя свободно, не думая, что находится в гостях у своего начальника. В нем было какое-то особенное умение не быть им вне службы.
На другой день, впрочем, раздражение Павла Кирилловича против
капитана прошло и он сам, как мы видели, стал тревожиться, как бы не исполнились над сыном его покойного друга вчерашние предсказания.
Неточные совпадения
Летики не было; он увлекся; он, вспотев, удил с увлечением азартного игрока. Грэй вышел из чащи в кустарник, разбросанный по скату холма. Дымилась и горела трава; влажные цветы выглядели как дети, насильно умытые холодной водой. Зеленый мир дышал бесчисленностью крошечных ртов, мешая
проходить Грэю среди своей ликующей тесноты.
Капитан выбрался на открытое место, заросшее пестрой травой, и увидел здесь спящую молодую девушку.
Опять скандал!
Капитана наверху не было — и вахтенный офицер смотрел на архимандрита — как будто хотел его съесть, но не решался заметить, что на шканцах сидеть нельзя. Это, конечно, знал и сам отец Аввакум, но по рассеянности забыл, не приписывая этому никакой существенной важности. Другие, кто тут был, улыбались — и тоже ничего не говорили. А сам он не догадывался и, «отдохнув», стал опять
ходить.
При кротости этого характера и невозмутимо-покойном созерцательном уме он нелегко поддавался тревогам. Преследование на море врагов нами или погоня врагов за нами казались ему больше фантазиею адмирала,
капитана и офицеров. Он равнодушно глядел на все военные приготовления и продолжал, лежа или сидя на постели у себя в каюте, читать книгу.
Ходил он в обычное время гулять для моциона и воздуха наверх, не высматривая неприятеля, в которого не верил.
Вдали на соборных часах пробило половину двенадцатого. Мальчики заспешили и остальной довольно еще длинный путь до жилища штабс-капитана Снегирева
прошли быстро и почти уже не разговаривая. За двадцать шагов до дома Коля остановился и велел Смурову пойти вперед и вызвать ему сюда Карамазова.
Он сорвался с места и, отворив дверь, быстро
прошел в комнату. Перезвон бросился за ним. Доктор постоял было еще секунд пять как бы в столбняке, смотря на Алешу, потом вдруг плюнул и быстро пошел к карете, громко повторяя: «Этта, этта, этта, я не знаю, что этта!» Штабс-капитан бросился его подсаживать. Алеша
прошел в комнату вслед за Колей. Тот стоял уже у постельки Илюши. Илюша держал его за руку и звал папу. Чрез минуту воротился и штабс-капитан.