Неточные совпадения
Первобытные девственные леса в большей части страны выгорели, и на смену
им появились леса, состоящие из лиственницы, березы и осины. Там,
где раньше ревел тигр, ныне свистит паровоз,
где были редкие жилища одиноких звероловов, появились большие русские селения, туземцы отошли на север, и количество зверя в тайге сильно уменьшилось.
Живя в таких местах,
где рыбы было мало, а тайга изобиловала зверем,
они на охоту обратили все свое внимание.
Среди болот сохранились еще кое-где озерки с водой;
они указывают,
где были места наиболее глубокие.
Здесь
он имел характер расплывчатый, неясный, а далее на восток, вероятно в верховьях Даубихе и Улахе [У-ла-хэ — река,
где растет много травы у-ла, которую вкладывают в охотничью обувь.], был высок и величествен.
То, что я увидел сверху, сразу рассеяло мои сомнения. Куполообразная гора,
где мы находились в эту минуту, — был тот самый горный узел, который мы искали. От
него к западу тянулась высокая гряда, падавшая на север крутыми обрывами. По ту сторону водораздела общее направление долин шло к северо-западу. Вероятно, это были истоки реки Лефу.
— А
где ты живешь? — продолжал допрашивать
его Олентьев.
Потом я стал
его расспрашивать о том месте,
где мы находимся.
Он сказал, что это истоки реки Лефу и что завтра мы дойдем до первого жилища звероловов.
Кругом вся земля была изрыта. Дерсу часто останавливался и разбирал следы. По
ним он угадывал возраст животных, пол
их, видел следы хромого кабана, нашел место,
где два кабана дрались и один гонял другого. С
его слов все это я представил себе ясно. Мне казалось странным, как это раньше я не замечал следов, а если видел
их, то, кроме направления, в котором уходили животные,
они мне ничего не говорили.
День склонялся к вечеру. По небу медленно ползли легкие розовые облачка. Дальние горы, освещенные последними лучами заходящего солнца, казались фиолетовыми. Оголенные от листвы деревья приняли однотонную серую окраску. В нашей деревне по-прежнему царило полное спокойствие. Из длинных труб фанз вились белые дымки.
Они быстро таяли в прохладном вечернем воздухе. По дорожкам кое-где мелькали белые фигуры корейцев. Внизу, у самой реки, горел огонь. Это был наш бивак.
По всем признакам видно было, что горы кончаются.
Они отодвинулись куда-то в сторону, и на место
их выступили широкие и пологие увалы, покрытые кустарниковой порослью. Дуб и липа дровяного характера с отмерзшими вершинами растут здесь кое-где группами и в одиночку. Около самой реки — частые насаждения ивы, ольхи и черемухи. Наша тропа стала принимать влево, в горы, и увела нас от реки километра на четыре.
Ночь выпала ветреная и холодная. За недостатком дров огня большого развести было нельзя, и потому все зябли и почти не спали. Как я ни старался завернуться в бурку, но холодный ветер находил где-нибудь лазейку и знобил то плечо, то бок, то спину. Дрова были плохие,
они трещали и бросали во все стороны искры. У Дерсу прогорело одеяло. Сквозь дремоту я слышал, как
он ругал полено, называя
его по-своему — «худой люди».
Остроклювые крохали на лету посматривали по сторонам, точно выискивая место,
где бы
им можно было остановиться.
Кое-где в стоячих водах держались поганки с торчащими в сторону ушами и с воротничками из цветных перьев.
Они не улетали, а спешили спрятаться в траве или нырнуть в воду.
Я поспешно вылез наружу и невольно закрыл глаза рукой. Кругом все белело от снега. Воздух был свежий, прозрачный. Морозило. По небу плыли разорванные облака; кое-где виднелось синее небо. Хотя кругом было еще хмуро и сумрачно, но уже чувствовалось, что скоро выглянет солнце. Прибитая снегом трава лежала полосами. Дерсу собрал немного сухой ветоши, развел небольшой огонек и сушил на
нем мои обутки.
Вьюками были брезентовые мешки и походные ящики, обитые кожей и окрашенные масляной краской. Такие ящики удобно переносимы на конских вьюках, помещаются хорошо в лодках и на нартах.
Они служили нам и для сидений и столами. Если не мешать имущество в ящиках и не перекладывать
его с одного места на другое, то очень скоро запоминаешь,
где что лежит, и в случае нужды расседлываешь ту лошадь, которая несет искомый груз.
Там,
где поблизости жили люди, ящики оставили близ
их жилья, там же,
где берег был пустынный,
их просто сложили в кучу и прикрыли брезентом, обозначив место вехой.
Выбрав место,
где не было бурелома, казак сквозь кусты пробрался к реке, остановился в виду у плывущей лошади и начал ее окликать; но шум реки заглушал
его голос.
На другой день мы встали рано и рано выступили в дорогу. Фанзы, которые вчера мы видели с перевала, оказались гольдскими. Местность эта называется Чжумтайза [Чжун-тай-цзы — горный ручей.], что по-китайски означает — Горный ручей. Живущие здесь гольды принадлежали к роду Юкомика, ныне почти совершенно уничтоженному оспенными эпидемиями. Стойбища
их были на Амуре, на том месте,
где теперь стоит Хабаровск.
Известно, что домашние куры очень чувствительны к перемене погоды. Впрочем,
они часто и ошибаются. Достаточно иногда небу немного проясниться, чтобы петухи тотчас начали перекликаться. Но на этот раз
они не ошиблись. Вскоре туман действительно поднялся кверху, кое-где проглянуло синее небо, а вслед за тем появилось и солнышко.
Улахе течет в направлении к северо-северо-востоку по продольной межскладчатой долине. Она шириной около 120 м и глубиной в среднем 1,8 м. Продолжением ее тектонической долины будут долины нижнего Ното и
его притока Себучара [Се-бу-ча-эр — косогор,
где нужно ногу ставить вкось.], текущих ей навстречу.
Горы с левой стороны долины состоят из базальтовой лавы, которая в обнажениях, под влиянием атмосферных явлений, принимает красно-бурую окраску. По вершинам
их кое-где по склонам виднеются осыпи. Издали
они кажутся серыми плешинами. Эти сопки изрезаны распадками и покрыты дубовым редколесьем.
У
него много интересных приемов, выработанных долголетним опытом:
он знает,
где держится зверь, как
его обойти,
где искать подранка.
Или
они не хотели указать места,
где находятся зверовые фанзы, или у
них были какие-либо другие причины скрывать истину, только я заметил, что
они давали уклончивые ответы.
Он так обрадовался этому подарку, что стал петь и плясать и затем заявил, что укажет нам дорогу до следующей фанзы,
где живут 2 зверобойщика-китайца.
Манзы сначала испугались, но потом, узнав, в чем дело, успокоились.
Они накормили нас чумизной кашей и дали чаю. Из расспросов выяснилось, что мы находимся у подножия Сихотэ-Алиня, что далее к морю дороги нет вовсе и что тропа, по которой прошел наш отряд, идет на реку Чжюдямогоу [Чжу-цзя-ма-гоу — долина семьи Чжу,
где растет конопля.], входящую в бассейн верхней Улахе.
Прислушиваясь к жужжанию мошек и комаров, я вспомнил библейское сказание о казнях египетских: «Появилось множество мух, которые нестерпимо уязвляли египтян». В стране,
где сухо,
где нет москитов, случайное появление
их казалось ужасной казнью, здесь же, в Приамурском крае, гнус был обычным явлением.
На следующий день, 16 июня, мы снялись с бивака в 5 часов утра и сразу стали подыматься на Сихотэ-Алинь. Подъем был медленный и постепенный. Наш проводник по возможности держал прямое направление, но там,
где было круто,
он шел зигзагами.
—
Где это ты, друг мой,
его валял? — спросил Рутковский.
На следующий день, 17 июня, мы расстались со стариком. Я подарил
ему свой охотничий нож, а А.И. Мерзляков — кожаную сумочку. Теперь топоры нам были уже не нужны. От зверовой фанзы вниз по реке шла тропинка. Чем дальше, тем она становилась лучше. Наконец мы дошли до того места,
где река Синь-Квандагоу сливается с Тудагоу. Эта последняя течет в широтном направлении, под острым углом к Сихотэ-Алиню. Она значительно больше Синь-Квандагоу и по справедливости могла бы присвоить себе название Вай-Фудзина.
Живут
они небольшими табунами в таких местах,
где с одной стороны есть хвойно-смешанный лес, а с другой — неприступные скалы.
В период летних дождей вода, стекающая с окрестных гор, переполняет реку и разливается по долине. Самые большие наводнения происходят в нижнем течении Вай-Фудзина, там,
где река принимает в себя сразу два притока: Сыдагоу — справа и Арзамасовку — слева. По словам пермцев, умеренные наводнения не только не приносят вреда, но, наоборот, даже полезны, так как после
них на земле остается плодородный ил. Большие же наводнения совершенно смывают пашни и приносят непоправимый вред.
К сожалению, в свое время
он ниоткуда не получал поддержки, бросил все, перекочевал на реку Нельму,
где и умер.
В топографическом отношении местность, по которой мы теперь шли, представляла собою сильно размытые горы с пологими скатами. Кое-где торчали скалы, находящиеся в последней стадии разрушения; большинство
их превратилось уже в осыпи.
Река Сыдагоу длиною 60 км. В верхней половине она течет параллельно Вай-Фудзину, затем поворачивает к востоку и впадает в
него против села Пермского. Мы вышли как раз к тому месту,
где Сыдагоу делает поворот. Река эта очень каменистая и порожистая. Пермцы пробовали было по ней сплавлять лес, но
он так сильно обивался о камни, что пришлось бросить это дело. Нижняя часть долины,
где проходит почтовый тракт, открытая и удобная для земледелия, средняя — лесистая, а верхняя — голая и каменистая.
Поведение собак действительно было странное. В особенности удивил меня Леший.
Он всегда уходил в кусты и ложился где-нибудь за палаткой, а теперь жался к людям. Наконец мы собак выгнали, но не надолго. Через несколько минут
они вновь пробрались в палатку и расположились около изголовьев.
Ночь была такая тихая, что даже осины замерли и не трепетали листьями. В сонном воздухе слышались какие-то неясные звуки, точно кто-то вздыхал, шептался, где-то капала вода, чуть слышно трещали кузнечики. По темному небу, усеянному тысячами звезд, вспыхивали едва уловимые зарницы. Красные блики от костра неровно ложились по земле, и за границей
их ночная тьма казалась еще чернее.
Через 2 часа темное небо начало синеть. Можно было уже рассмотреть противоположный берег и бурелом на реке, нанесенный водою. Мы пошли на то место,
где видели зверя. На песке около воды были ясно видны отпечатки большой кошачьей лапы. Очевидно, тигр долго бродил около бивака с намерением чем-нибудь поживиться, но собаки почуяли
его и забились в палатку.
Он держится там,
где гуще заросли и
где достаточно есть корма, главным образом коз, кабанов и оленей.
Хребет, по которому мы теперь шли, состоял из ряда голых вершин, подымающихся одна над другою в восходящем порядке. Впереди, в 12 км, перпендикулярно к
нему шел другой такой же хребет. В состав последнего с правой стороны входила уже известная нам Тазовская гора. Надо было достигнуть узла,
где соединялись оба хребта, и оттуда начать спуск в долину Сандагоу.
Частые и сильные наводнения в долине Вай-Фудзина принудили пермских крестьян искать места, более удобные для земледелия, где-нибудь в стороне. Естественно, что
они прежде всего обратили внимание на Да-дун-гоу.
Они шаркали по камням, прятались в щелях и неожиданно появлялись где-нибудь с другой стороны.
Летом охота на зверя возможна только утром, на рассвете, и в сумерки, до темноты. Днем зверь лежит где-нибудь в чаще, и найти
его трудно. Поэтому, воспользовавшись свободным временем, мы растянулись на траве и заснули.
Вдруг в одном месте я поскользнулся и упал, больно ушибив колено о камень. Я со стоном опустился на землю и стал потирать больную ногу. Через минуту прибежал Леший и сел рядом со мной. В темноте я
его не видел — только ощущал
его теплое дыхание. Когда боль в ноге утихла, я поднялся и пошел в ту сторону,
где было не так темно. Не успел я сделать и 10 шагов, как опять поскользнулся, потом еще раз и еще.
Я спал плохо, раза два просыпался и видел китайцев, сидящих у огня. Время от времени с поля доносилось ржание какой-то неспокойной лошади и собачий лай. Но потом все стихло. Я завернулся в бурку и заснул крепким сном. Перед солнечным восходом пала на землю обильная роса. Кое-где в горах еще тянулся туман.
Он словно боялся солнца и старался спрятаться в глубине лощины. Я проснулся раньше других и стал будить команду.
В тех местах,
где деревья подвержены влиянию морских ветров,
они низкорослы и имеют жалкий вид.
Тазы при помощи собак загоняли животных в озера,
где специально отряженные охотники караулили
их в лодках.
В Уссурийском крае реки, горы и мысы на берегу моря имеют различные названия. Это произошло оттого, что туземцы называют
их по-своему, китайцы — по-своему, а русские, в свою очередь, окрестили
их своими именами. Поэтому, чтобы избежать путаницы, следует там,
где живут китайцы, придерживаться названий китайских, там,
где обитают тазы, не следует руководствоваться названиями, данными русскими. Последние имеют место только на картах и местным жителям совершенно не известны.
— Откуда ты? Как ты сюда попал?
Где был? Куда идешь? — засыпал я
его своими вопросами.
Он пошел снова вперед и долго еще говорил мне о своих воззрениях на природу,
где все было живым, как люди.