Неточные совпадения
Гольд рассказывал мне
о том, как в верховьях реки Санда-Ваку зимой он поймал двух соболей, которых выменял у китайцев на одеяло, топор, котелок
и чайник, а на оставшиеся деньги купил китайской дрели, из которой сшил себе новую палатку.
Та м он познакомился с каким-то промышленником
и по своей наивной простоте рассказал ему
о том, что соболевал зимою на реке Ваку
и выгодно продал соболей.
Залив Рында. — Вечные переселенцы. — Приспособляемость к местным условиям жизни. — Взгляд на туземцев. — Первобытный коммунизм. — Таинственные следы. — Люди, скрывающиеся в тайге. — Золотая лихорадка. — Экспедиция к заливу. — Пластун. — Туман. — Потерянный трофей. — Бессонная ночь. — Случайная находка. — Стрельба по утке. — Состязание. Выстрелы гольда. — Дерсу успокаивает подвыпивших стрелков. — «Сказка
о рыбаке
и рыбке». — Мнение гольда.
С тех пор все чаще
и чаще приходилось слышать
о каких-то людях, скрывающихся в тайге. То видели их самих, то находили биваки, лодки, спрятанные в кустах,
и т.д. Это становилось подозрительным. Если бы это были китайцы, мы усмотрели бы в них хунхузов. Но, судя по следам, это были русские.
По возвращении с этих работ я занялся вычерчиванием съемок. Н.А. Десулави ботанизировал на берегу моря, а П.П. Бордаков все эти дни проводил с Дерсу. Он расспрашивал его об охоте на тигров,
о религии
и загробной жизни.
На другой день вечером, сидя у костра, я читал стрелкам «Сказку
о рыбаке
и рыбке». Дерсу в это время что-то тесал топором. Он перестал работать, тихонько положил топор на землю
и, не изменяя позы, не поворачивая головы, стал слушать. Когда я кончил сказку, Дерсу поднялся
и сказал...
Поздно вечером я подошел к костру. На дровах сидел Дерсу
и задумчиво глядел на огонь. Я спросил его,
о чем он думает.
Видно было, что «Сказка
о рыбаке
и рыбке» произвела на него сильное впечатление.
Белизна дерева
и свежие подпалины на бортах ее свидетельствовали
о том, что она только что выдолблена
и еще не видела воды.
Дерсу как-то пронюхал об этом
и сообщил удэгейцам
о грозящей им опасности.
В это время пришел один из стрелков
и стал рассказывать
о том, что Дерсук (так всегда его звали) сидит один у огня
и поет песню.
Он громко запел ту же песню
и весь спирт вылил в огонь. На мгновение в костре вспыхнуло синее пламя. После этого Дерсу стал бросать в костер листья табака, сухую рыбу, мясо, соль, чумизу, рис, муку, кусок синей дабы, новые китайские улы, коробок спичек
и, наконец, пустую бутылку. Дерсу перестал петь. Он сел на землю, опустил голову на грудь
и глубоко
о чем-то задумался.
Я спросил его, почему он так далеко ушел от фанзы,
и сказал, что беспокоился
о нем.
В природе чувствовалась какая-то тоска. Неподвижный
и отяжелевший от сырости воздух, казалось, навалился на землю,
и от этого все кругом притаилось. Хмурое небо, мокрая растительность, грязная тропа, лужи стоячей воды
и в особенности царившая кругом тишина — все свидетельствовало
о ненастье, которое сделало передышку для того, чтобы снова вот-вот разразиться дождем с еще большей силой.
Окрестные горы,
о которых идет здесь речь, покрыты весьма редким лесом, состоящим преимущественно из клена, бархата, ореха, липы
и черной березы.
Вечером, сидя у жаровни с угольями, я пил чай с солеными лепешками
и расспрашивал старика
о путях, ведущих на север.
Истоки ее находятся в горном узле, откуда берут начало реки Амагу
и Кулумбе,
о которых речь будет ниже.
Тогда я рассказал им
о видении
и пробовал объяснить это явление игрой тумана.
Около полудня Дерсу
и Чжан Бао, поговорив
о чем-то между собою, пошли в лес.
О сне нечего было
и думать.
Вдруг раздались крики. Опасность появилась с той стороны, откуда мы ее вовсе не ожидали. По ущелью, при устье которого мы расположились, шла вода. На наше счастье, одна сторона распадка была глубже. Вода устремилась туда
и очень скоро промыла глубокую рытвину. Мы с Чжан Бао защищали огонь от дождя, а Дерсу
и стрелки боролись с водой. Никто не думал
о том, чтобы обсушиться, — хорошо, если удавалось согреться.
Вечером мы с Дерсу долго разговаривали об охоте,
о зверях,
о лесных пожарах
и т.д.
Он поднял ружье
и стал целиться, но в это время тигр перестал реветь
и шагом пошел на увал в кусты. Надо было воздержаться от выстрела, но Дерсу не сделал этого. В тот момент, когда тигр был уже на вершине увала, Дерсу спустил курок. Тигр бросился в заросли. После этого Дерсу продолжал свой путь. Дня через четыре ему случилось возвращаться той же дорогой. Проходя около увала, он увидел на дереве трех ворон, из которых одна чистила нос
о ветку.
Скоро проснулись остальные люди
и принялись рассуждать
о том, что предвещает эта небесная странница. Решили, что Земля обязана ей своим недавним наводнением, а Чжан Бао сказал, что в той стороне, куда направляется комета, будет война. Видя, что Дерсу ничего не говорит, я спросил его, что думает он об этом явлении.
При всем своем антропоморфизме он был прав
и судил
о вещах так, каковы они есть на самом деле.
Оказалось, что он никогда не задумывался над тем, что такое небо, что такое звезды. Объяснял он все удивительно просто. Звезда — звезда
и есть; луна — каждый ее видел, значит,
и описывать нечего; небо — синее днем, темное ночью
и пасмурное во время ненастья. Дерсу удивился, что я расспрашиваю его
о таких вещах, которые хорошо известны всякому ребенку.
Для образованного человека это явление сложное: осколок астероида, случайно вошедший в сферу земного притяжения, раскалившийся от трения
о воздух, горящий за счет кислорода воздуха, метеорное железо, космическая пыль… Падение их на Землю в течение многих веков должно влиять на объем, вес
и плотность ее, а всякое малейшее изменение в этом направлении влечет изменение в движении ее
и рефлектирует на движении других планет
и т.д.
По мере того как мы подвигались книзу, ручей становился многоводнее. Справа
и слева в него впадали такие же ручьи,
и скоро наш ручей стал довольно большой горной речкой. Вода с шумом стремилась по камням, но этот шум до того однообразен, что забываешь
о нем
и кажется, будто в долине царит полная тишина.
Вместе с тем котомки
и опасны: в случае падения в воду груз не позволит подняться на ноги,
о плавании тогда нечего
и думать.
Вода с шумом стремится в узкий проход
и с пеной бьется
о камни.
Заслышав шум наших шагов, они вдруг все сразу поднимались на воздух
и садились на ветви ближайших деревьев, щебеча так, как будто бы обменивались мнениями
о происшедшем.
Мы все занялись своими делами. Я принялся вычерчивать дневной маршрут, а Дерсу
и Чжан Бао стали готовить ужин. Мало-помалу старик успокоился. После чая, сидя у костра, я начал расспрашивать его
о том, как он попал на Такунчи.
Время от времени я выглядывал в дверь
и видел старика, сидевшего на том же месте, в одной
и той же позе. Пламя костра освещало его старческое лицо. По нему прыгали красные
и черные тени. При этом освещении он казался выходцем с того света, железным человеком, раскаленным докрасна. Китаец так ушел в свои мысли, что, казалось, совершенно забыл
о нашем присутствии.
Наконец, покончив свою работу, я закрыл тетрадь
и хотел было лечь спать, но вспомнил про старика
и вышел из фанзы. На месте костра осталось только несколько угольков. Ветер рвал их
и разносил по земле искры. А китаец сидел на пне так же, как
и час назад,
и напряженно
о чем-то думал.
Производить съемку во время ненастья трудно. Бумага становится дряблой, намокшие рукава размазывают карандаш. Зонтика у меня с собой не было,
о чем я искренно жалел. Чтобы защитить планшет от дождя, каждый раз, как только я открывал его, Чан Лин развертывал над ним носовой платок. Но скоро
и это оказалось недостаточным: платок намокал
и стал сочить воду.
Река Сица считается хорошим охотничьим местом,
и действительно, следы изюбров встречались чуть ли не на каждом шагу. Избитая земля, истрепанные кусты, клочья шерсти
и обломки рогов говорили
о том, что здесь происходят главные бои.
В это мгновение плот ударился
о камень, завертелся
и опять отошел на середину реки.
Чжан Бао
и Чан Лин рассказывали
о том, как каждый из них тонул
и как они спаслись от гибели.
27 сентября было посвящено осмотру реки Найны, почему-то названной на морских картах Яходеи-Санка. Река эта длиной 20 км; истоки ее находятся в горах Карту,
о которых будет сказано ниже. Сначала Найна течет с севера на юг, потом поворачивает к юго-востоку
и последние 10 км течет к морю в широтном направлении. В углу, где река делает поворот, находится зверовая фанза. Отсюда прямо на запад идет та тропа, по которой прошел А.
И. Мерзляков со своим отрядом.
Через несколько минут я сидел в избе за столом, пил молоко
и слушал доклад А.
И. Мерзлякова. Весть
о том, что я пришел на Амагу, быстро пронеслась по всей деревне.
Случай с тигром. — Запретное место. — Дерсу
и ворона. — Верховья реки Амагу. — Водопад. — Жертвоприношение. — Хребет Карту. — Брусника. — Ночлег в горах. — Спуск в долину реки Кулумбе. — Забота
о животных.
Ночь была ясная
и холодная. Звезды ярко горели на небе; мерцание их отражалось в воде. Кругом было тихо
и безлюдно; не было слышно даже всплесков прибоя. Красный полумесяц взошел поздно
и задумчиво глядел на уснувшую землю. Высокие горы, беспредельный океан
и глубокое темно-синее небо — все было так величественно, грандиозно. Шепот Дерсу вывел меня из задумчивости: он
о чем-то бредил во сне.
Староверы ему рассказали, что удэгеец Сале
и двое стрелков должны были доставить к скале Ван-Син-лаза продовольствие, но по пути во время бури лодку их разбило
о камни,
и все то, что они везли с собой, утонуло.
Когда мы подошли к реке, было уже около 2 часов пополудни. Со стороны моря дул сильный ветер. Волны с шумом бились
о берег
и с пеной разбегались по песку. От реки в море тянулась отмель. Я без опаски пошел по ней
и вдруг почувствовал тяжесть в ногах. Хотел было я отступить назад, но, к ужасу своему, почувствовал, что не могу двинуться с места. Я медленно погружался в воду.
Река Кусун (по-китайски Кусун-гоу, по-удэгейски Куй или Куги) впадает в море немного севернее мыса Максимова. Между устьем Витухэ
и устьем Кусуна образовалась длинная заводь, отделенная от моря валом из гальки
и песка шириной 80 м. Обыкновенно в этой заводи отстаиваются китайские лодки, застигнутые непогодой в море. Раньше здесь также скрывались хищнические японские рыбалки. Несомненно, нижняя часть долины Кусуна раньше была тоже лагуной, как
и в других местах побережья,
о чем уже неоднократно говорилось.
Я не дождался конца пирушки
и рано лег спать. Ночью сквозь щели в дверях я видел свет
и слышал людские голоса, но пьянства, ссор
и ругани не было. Китайцы мирно разговаривали
и рассуждали
о грядущих событиях.
Кстати, два слова
о маньчжурской белке. Этот представитель грызунов имеет длинное тело
и длинный пушистый хвост. Небольшая красивая головка его украшена большими черными глазами
и небольшими закругленными ушами, оканчивающимися пучком длинных черных волос, расположенных веерообразно. Общая окраска белки пепельно-серая, хвост
и голова черные, брюшко белое. Изредка встречаются отдельные экземпляры с желтыми подпалинами.
Мои стрелки расположились рядом
и мало думали
о том, смотрит на них черт с сопки или нет. Они больше интересовались ужином.
О грозе со снегом он сказал, что раньше гром
и молния были только летом, зимние же грозы принесли с собой русские. Эта гроза была третья, которую он помнил за всю свою жизнь.
В топографическом
и геологическом отношении вся местность между двумя упомянутыми реками представляет собой обширный лавовый покров. Теперь это невысокие холмы, изрезанные большими оврагами. Когда-то тут был хороший лес. Ныне от него остались только пни
и редкие сухостои. По оврагам,
о которых я упомянул, в море текут ручьи Цалла, Анкуга, Лолобинга, Тахалун, Калама
и Кумолун.