Неточные совпадения
— Ведь если я пойду в пустыню и крикну зверям: звери, вы слышали, во сколько оценили люди
своего Иисуса, что сделают звери? Они вылезут из логовищ, они завоют от гнева, они
забудут свой страх перед человеком и все придут сюда, чтобы сожрать вас! Если я скажу морю: море, ты знаешь, во сколько люди оценили
своего Иисуса? Если я скажу
горам:
горы, вы знаете, во сколько люди оценили Иисуса? И море и
горы оставят
свои места, определенные извека, и придут сюда, и упадут на головы ваши!
Она настаивала, чтобы вечера вовсе не было, но вечер устроился, маленький, без выставки, стало быть, неотяготительный для нее, и она, — чего никак не ожидала, —
забыла свое горе: в эти годы горевать так не хочется, бегать, хохотать и веселиться так хочется, что малейшая возможность забыть заставляет забыть на время горе.
Аксюша. Мне ни скучно, ни весело, я уж замерла давно. А ты
забудь свое горе на время-то, пока я с тобой!
Ванюша между тем, обмытый и обласканный матерью, успел уже
забыть свое горе, и вскоре звонкий, веселый голосок его смешался со стуком вальков, которому, в свою очередь, с другого конца площадки отвечало постукиванье четырех молотков, приводивших к концу законопачиванье лодки.
Кручинина (садится у стола). Какое злодейство, какое злодейство! Я тоскую об сыне, убиваюсь; меня уверяют, что он умер; я обливаюсь слезами, бегу далеко, ищу по свету уголка, где бы
забыть свое горе, а он манит меня ручонками и кличет: мама, мама! Какое злодейство! (Рыдая, опускает голову на стол.)
Неточные совпадения
Павел, под влиянием мысли о назначенном ему свидании, начал одну из самых страстных арий, какую только он знал, и весь огонь, которым
горела душа его, как бы перешел у него в пальцы: он играл очень хорошо! M-me Фатеева,
забыв всякую осторожность, впилась в него
своими жгучими глазами, а m-lle Прыхина, закинув голову назад, только восклицала:
Моя мать умерла, когда мне было шесть лет. Отец, весь отдавшись
своему горю, как будто совсем
забыл о моем существовании. Порой он ласкал мою маленькую сестру и по-своему заботился о ней, потому что в ней были черты матери. Я же рос, как дикое деревцо в поле, — никто не окружал меня особенною заботливостью, но никто и не стеснял моей свободы.
Так мы расстались. С этих пор // Живу в моем уединенье // С разочарованной душой; // И в мире старцу утешенье // Природа, мудрость и покой. // Уже зовет меня могила; // Но чувства прежние
свои // Еще старушка не
забыла // И пламя позднее любви // С досады в злобу превратила. // Душою черной зло любя, // Колдунья старая, конечно, // Возненавидит и тебя; // Но
горе на земле не вечно».
Эти хлопоты отнимали все свободное время Гордея Евстратыча, и за ними он
забывал о
своем недавнем
горе, которое миновало, как тяжелый сон.
Увидев приемыша, тетка Анна
забыла на минуту
свое горе. Сердце ее задрожало от негодования.