Неточные совпадения
Бабушка была женщина самая простая
и находилась в полном распоряжении у своих
дочерей; если иногда она осмеливалась хитрить с Степаном Михайловичем, то единственно по их наущению, что, по неуменью, редко проходило ей даром
и что старик знал наизусть; он знал
и то, что
дочери готовы обмануть его при всяком удобном случае,
и только от скуки или для сохранения собственного покоя, разумеется будучи в хорошем расположении духа, позволял им думать, что они надувают его; при первой же вспышке всё это высказывал им без пощады, в самых нецеремонных выражениях, а иногда
и бивал, но
дочери, как настоящие Евины внучки, не унывали: проходил час гнева, прояснялось лицо
отца,
и они сейчас принимались за свои хитрые планы
и нередко успевали.
На мельнице бабушке принесли скамейку,
и она уселась в тени мельничного амбара, неподалеку от кауза, около которого удили ее меньшие
дочери, а старшая, Елизавета Степановна, сколько из угождения к
отцу, столько
и по собственному расположению к хозяйству, пошла с Степаном Михайловичем осматривать мельницу
и толчею.
Мать ее была из рода Бактеевых
и очень богата: она оставила
дочери девятьсот душ крестьян, много денег
и еще более драгоценных вещей
и серебра; после
отца также получила она триста душ; итак она была богатая сирота
и будущая богатая невеста.
Не знаю, но для всех было поразительно, что прежняя легкомысленная, равнодушная к брату девочка, не понимавшая
и не признававшая его прав
и своих к нему обязанностей, имеющая теперь все причины к чувству неприязненному за оскорбление любимой бабушки, — вдруг сделалась не только привязанною сестрою, но горячею
дочерью, которая смотрела в глаза своему двоюродному брату, как нежно
и давно любимому
отцу, нежно
и давно любящему свою
дочь…
Старших
дочерей своих он пристроил: первая, Верегина, уже давно умерла, оставив трехлетнюю
дочь; вторая, Коптяжева, овдовела
и опять вышла замуж за Нагаткина; умная
и гордая Елисавета какими-то судьбами попала за генерала Ерлыкина, который, между прочим, был стар, беден
и пил запоем; Александра нашла себе столбового русского дворянина, молодого
и с состоянием,
И. П. Коротаева, страстного любителя башкирцев
и кочевой их жизни, — башкирца душой
и телом; меньшая, Танюша, оставалась при родителях; сынок был уже двадцати семи лет, красавчик, кровь с молоком; «кофту да юбку, так больше бы походил на барышню, чем все сестры» — так говорил про него сам
отец.
Объяснение
и примирение виновного
отца с обиженной
дочерью были умилительны
и даже возмутительны для
дочери и окружающих.
Больной ее
отец чувствовал себя час от часу хуже
и слабее;
дочь умела его уверить, что она с каждым днем открывает новые достоинства в своем женихе, что она совершенно довольна
и надеется быть счастливою замужем.
Встали из-за стола; сын
и дочери поцеловали у
отца руку, что хотела было сделать
и Софья Николавна, но старик не дал руки, обнял
и расцеловал свою невестку.
Батюшка, — продолжала она,
и крупные слезы закапали из ее глаз, — я полюбила вас, как родного
отца; поступайте со мной всегда, как с родной
дочерью; остановите, побраните меня, если я провинюсь в чем-нибудь,
и простите, но не оставляйте на сердце неудовольствия.
Ей одинаково казалось ужасным: обвинение, падавшее на
отца в неблагодарности к
дочери,
и обвинение, падавшее на
дочь в недостатке любви к умирающему
отцу.
Он говорил, что она до сих пор исполняла долг свой как
дочь, горячо любящая
отца,
и что теперь надобно также исполнить свой долг, не противореча
и поступая согласно с волею больного; что, вероятно, Николай Федорыч давно желал
и давно решился, чтоб они жили в особом доме; что, конечно, трудно, невозможно ему, больному
и умирающему, расстаться с Калмыком, к которому привык
и который ходит за ним усердно; что батюшке Степану Михайлычу надо открыть всю правду, а знакомым можно сказать, что Николай Федорыч всегда имел намерение, чтобы при его жизни
дочь и зять зажили своим, домом
и своим хозяйством; что Софья Николавна будет всякий день раза по два навещать старика
и ходить за ним почти так же, как
и прежде; что в городе, конечно, все узнают со временем настоящую причину, потому что
и теперь, вероятно, кое-что знают, будут бранить Калмыка
и сожалеть о Софье Николавне.
Софья Николавна это предчувствовала
и еще до болезни успела написать к свекру самое откровенное письмо, в котором старалась объяснить
и оправдать по возможности поступок своего
отца; но Софья Николавна хлопотала понапрасну: Степан Михайлыч обвинял не Николая Федорыча, а его
дочь,
и говорил, что «она должна была всё перетерпеть
и виду неприятного не показывать, что бы шельма Калмык ни делал».
На самое короткое время приезжала она каждый день к
отцу и каждый раз возвращалась в страхе: не больна ли ее
дочь?
В одну минуту собралась толпа вооруженных татар
и, пылая гневом, под предводительством раздраженного
отца [Другой вариант этого предания говорит, что мать с сыновьями преследовала убежавшую
дочь.
Несчастный
отец заскрежетал зубами, проклял
дочь и воротился домой.
Неточные совпадения
Стародум(приметя всех смятение). Что это значит? (К Софье.) Софьюшка, друг мой,
и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю место
отца твоего. Поверь мне, что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность
дочери, а выбор достойного человека зависит совершенно от ее сердца. Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он ни был, будет иметь во мне истинного друга. Поди за кого хочешь.
Старый князь, как
и все
отцы, был особенно щепетилен насчет чести
и чистоты своих
дочерей; он был неблагоразумно ревнив к
дочерям,
и особенно к Кити, которая была его любимица,
и на каждом шагу делал сцены княгине зa то, что она компрометирует
дочь.
Алексей Александрович знал это семейство
и был посаженым
отцом у одной из старших
дочерей.)
Большой дом со старою семейною мебелью; не щеголеватые, грязноватые, но почтительные старые лакеи, очевидно, еще из прежних крепостных, не переменившие хозяина; толстая, добродушная жена в чепчике с кружевами
и турецкой шали, ласкавшая хорошенькую внучку,
дочь дочери; молодчик сын, гимназист шестого класса, приехавший из гимназии
и, здороваясь с
отцом, поцеловавший его большую руку; внушительные ласковые речи
и жесты хозяина — всё это вчера возбудило в Левине невольное уважение
и сочувствие.
А когда
отец возвратился, то ни
дочери, ни сына не было. Такой хитрец: ведь смекнул, что не сносить ему головы, если б он попался. Так с тех пор
и пропал: верно, пристал к какой-нибудь шайке абреков, да
и сложил буйную голову за Тереком или за Кубанью: туда
и дорога!..