Неточные совпадения
Тут некогда потянуть, приложиться половчее и взять вернее па
цель особенно потому, что весенний, прилетный бекас вылетает неожиданно, не допуская собаку сделать стойку, а охотника приготовиться;
осенью будет совсем другое дело.
Весенний и осенний пролеты их, сопровождающиеся высыпками, бывают весьма различны: иногда чрезвычайно многочисленны и продолжаются
осенью около двух недель, иногда так скудны, что в
целый день не отыщешь и двух пар.
Стреляют также зайцев (с весны, в конце лета, когда выкосят травы, и
осенью) из-под гончих собак
целым обществом охотников, и многие находят эту стрельбу очень веселою, особенно в глубокую
осень, когда все зайцы побелеют и вместе с ними может выскочить на охотника из острова красный зверь: волк или лиса.
В долгую, мокрую, безморозную
осень, в плодородный на зайцев год, стрельба в узерк бывает очень добычлива: мне самому случалось убивать в одно поле до двадцати четырех зайцев… это
целый воз.
В монастырях тоже все знали старушку и принимали ее необыкновенно радушно, несмотря на то, что она никогда не делала никаких очень ценных приношений, кроме воздухов, вышиваньем которых занималась
целую осень и зиму, когда погода не позволяла ей путешествовать.
Много на лету тенетнику, перелетные гуси то и дело садятся на землю, скворцы не летят на Вырей, значит, «бабье лето», а может, и
целая осень будет сухая и ведряная…
Неточные совпадения
Пускай народу ведомо, // Что
целые селения // На попрошайство
осенью, // Как на доходный промысел, // Идут: в народной совести // Уставилось решение, // Что больше тут злосчастия, // Чем лжи, — им подают.
Начал гаснуть я над писаньем бумаг в канцелярии; гаснул потом, вычитывая в книгах истины, с которыми не знал, что делать в жизни, гаснул с приятелями, слушая толки, сплетни, передразниванье, злую и холодную болтовню, пустоту, глядя на дружбу, поддерживаемую сходками без
цели, без симпатии; гаснул и губил силы с Миной: платил ей больше половины своего дохода и воображал, что люблю ее; гаснул в унылом и ленивом хождении по Невскому проспекту, среди енотовых шуб и бобровых воротников, — на вечерах, в приемные дни, где оказывали мне радушие как сносному жениху; гаснул и тратил по мелочи жизнь и ум, переезжая из города на дачу, с дачи в Гороховую, определяя весну привозом устриц и омаров,
осень и зиму — положенными днями, лето — гуляньями и всю жизнь — ленивой и покойной дремотой, как другие…
Лет пять тому назад,
осенью, на дороге из Москвы в Тулу, пришлось мне просидеть почти
целый день в почтовом доме за недостатком лошадей.
— Знаю, барин, что для моей пользы. Да, барин, милый, кто другому помочь может? Кто ему в душу войдет? Сам себе человек помогай! Вы вот не поверите — а лежу я иногда так-то одна… и словно никого в
целом свете, кроме меня, нету. Только одна я — живая! И чудится мне, будто что меня
осенит… Возьмет меня размышление — даже удивительно!
— Работы сокращают везде по заводам… Везде худо. Уж как только народ дотянет до
осени… Бедуют везде, а башкир мрет
целыми деревнями. Страсти рассказывают.