Неточные совпадения
Я не беру на
себя решение этого вопроса, но скажу, что всегда принадлежал ко второму разряду охотников, которых нет и быть не
может между постоянными жителями столиц, ибо для отыскания многих пород дичи надобно ехать слишком далеко, надо подвергать
себя многим лишениям и многим тяжелым трудам.
Я никогда не
мог разрешить
себе этой задачи, да и ни один ружейный мастер мне не объяснил ее удовлетворительно.
Следовательно, приучив сначала молодую собаку к
себе, к подаванью поноски, к твердой стойке даже над кормом, одним словом, к совершенному послушанию и исполнению своих приказаний, отдаваемых на каком угодно языке, для чего в России прежде ломали немецкий, а теперь коверкают французский язык, — охотник
может идти с своею ученицей в поле или болото, и она, не дрессированная на парфорсе, будет находить дичь, стоять над ней, не гоняться за живою и бережно подавать убитую или раненую; все это будет делать она сначала неловко, непроворно, неискусно, но в течение года совершенно привыкнет.
Перепелки точно бывают так жирны осенью, что с трудом
могут подняться, и многих брал я руками из-под ястреба; свежий жир таких перепелок, употребленных немедленно в пищу, точно производит ломоту в теле человеческом; я испытал это на
себе и видал на других, но дело в том, что это были перепелки обыкновенные, только необыкновенно жирные.
Струйка эта так мала, что не
может составить никакого течения и только образует около
себя маленькие лужицы мутной, иногда красноватой воды, от которой, однако, вымокают даже и болотные растения: торф обнажается и превращается в топкую, глубокую грязь.
Хотя мне и жаль, но я должен разрушить положительность этого мнения: вальдшнеп, дупельшнеп, бекас и гаршнеп питаются не одними корешками, особенно два первых вида, которые не всегда постоянно живут в мокрых болотах и не
могут свободно доставать
себе в пищу корешков в достаточном количестве; они кушают червячков, разных козявок, мух и мушек или мошек.
Хотя этот куличок, по своей малости и неудобству стрельбы, решительно не обращает на
себя внимания охотников, но я всегда любил гоняться за зуйками и стрелять их в лет или в бег, ходя по высокому берегу реки, под которым они бегали, я
мог, забегая вперед, появляться нечаянно и тем заставлять их взлетывать.
Только в позднюю осень позволяет он собаке делать над
собой стойку, вероятно оттого, что бывает необычайно жирен и утомляется от скорого и многого беганья, во всякое же другое время он, так же как болотная курица и луговой коростель, бежит, не останавливаясь, и нередко уходит в такие места, что собака отыскать и поднять его не
может.
Странное дело: у кряковных и других больших уток я никогда не нахаживал более девяти или десяти яиц (хотя гнезд их нахаживал в десять раз более, чем чирячьих), а у чирков находил по двенадцати, так что стенки гнезда очень высоко бывали выкладены яичками, и невольно представляется тот же вопрос, который я задавал
себе, находя гнезда погоныша: как
может такая небольшая птица согреть и высидеть такое большое количество яиц?
Я знаю это по
себе: я был хороший стрелок дробью из ружья, а пулей из винтовки или штуцера не
мог попасть и близко цели; то же сказать о большей части хороших охотников.
Господа стихотворцы и прозаики, одним словом поэты, в конце прошедшего столетия и даже в начале нынешнего много выезжали на страстной и верной супружеской любви горлиц, которые будто бы не
могут пережить друг друга, так что в случае смерти одного из супругов другой лишает
себя жизни насильственно следующим образом: овдовевший горлик или горлица, отдав покойнику последний Долг жалобным воркованьем, взвивается как выше над кремнистой скалой или упругой поверхностыо воды, сжимает свои легкие крылья, падает камнем вниз и убивается.
Надобно еще заметить, что шея у зайца не повертывается, и он не
может оглянуться назад; услыхав какой-нибудь шум сзади или сбоку, он опирается на задние ноги, перекидывает всего
себя в ту сторону, откуда послышался шум, садится на корточки, как сурок, и насторожит свои длинные уши.
Зайцев истребляют все, кто
может: волки, лисы, дворные и легавые собаки, которые сами
собою ходят охотиться за ними в лес, даже горностаи и ласки, о чем я имел уже случай говорить.
И Левина поразило то спокойное, унылое недоверие, с которым дети слушали эти слова матери. Они только были огорчены тем, что прекращена их занимательная игра, и не верили ни слову из того, что говорила мать. Они и не могли верить, потому что не
могли себе представить всего объема того, чем они пользуются, и потому не могли представить себе, что то, что они разрушают, есть то самое, чем они живут.
Можете себе представить, mon cousin, — продолжала она, обращаясь исключительно к папа, потому что бабушка, нисколько не интересуясь детьми княгини, а желая похвастаться своими внуками, с тщательностию достала мои стихи из-под коробочки и стала их развертывать, — можете себе представить, mon cousin, что он сделал на днях…
Неточные совпадения
Хлестаков (придвигаясь).Да ведь это вам кажется только, что близко; а вы вообразите
себе, что далеко. Как бы я был счастлив, сударыня, если б
мог прижать вас в свои объятия.
Городничий (бьет
себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не
мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не
могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за
собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Хлестаков. Я, признаюсь, рад, что вы одного мнения со мною. Меня, конечно, назовут странным, но уж у меня такой характер. (Глядя в глаза ему, говорит про
себя.)А попрошу-ка я у этого почтмейстера взаймы! (Вслух.)Какой странный со мною случай: в дороге совершенно издержался. Не
можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?
До сих пор не
могу прийти в
себя.