Неточные совпадения
Под этим
именем он известен всего более, но охотники зовут его иногда улиткою, или неттигелем: откуда произошли оба эти названья, и русское и немецкое, — не знаю. Крестьяне в Оренбургской губернии называют его веретенник, основываясь на том, что будто крик его, которым обыкновенно оглашаются болота, иногда в
большом множестве им населяемые, похож на слова...
Обеих последних названий объяснить не умею,
имя же сороки ему прилично потому, что он пестринами, или пежинами, даже складом несколько похож на обыкновенную сороку, хотя он имеет хвост короткий, а ноги, шею и нос гораздо длиннее, чем у простой сороки, телом же несравненно ее
больше, даже мясистее болотного кулика.
В тех местах, где я обыкновенно охотился, то есть около рек Бугуруслана,
Большой Савруши, Боклы и Насягая, или Мочегая (последнее
имя более употребительно между простонародными туземцами), кулик-сорока гнезд не вьет и детей не выводит, но около рек
Большого Кинеля и Демы я нахаживал сорок с молодыми, и тогда они хотя не очень горячо, но вились надо мной и собакой; вероятно, от гнезд с яйцами вьются они горячее.
Имя речного кулика носит он по всей справедливости: не только по ручьям, даже по маленьким речкам его не встретишь, а живет он по средним и
большим рекам, обыкновенно ведущим за собой песчаные берега; бывает также и на озерах.
Несколько речек,
большей или меньшей величины, постепенно впадают одна в другую. Обильнейшая водою по праву, а счастливейшая иногда без всякого права, поглощая в себе
имена других, удерживает свое собственное и продолжает течение уже многоводною и сильною рекою. Густая, разнообразная и обширная урема почти обыкновенно разрастается на ее берегах.
Есть особой породы гусь, называемый казарка; он гораздо меньше обыкновенного дикого гуся, носик у него маленький, по сторонам которого находятся два копьеобразные пятнышка, а перья почти черные. В некоторых южных уездах Оренбургской губернии охотники встречают их часто во время пролета и даже бьют; мне же не удалось и видеть. В
большое недоумение приводило меня всегда их
имя, совпадающее с
именем козар.
Имя лысухи, или лысены, без сомнения, дано ей потому, что у ней на лбу лежит как будто припаянная белая, гладкая бляха, весьма похожая на
большую, очищенную от шелухи миндалину, отчего голова издали кажется лысою.
Рябчика во многих местах называют рябцом;
имена эти он вполне заслуживает: он весь рябой, весь пестрый. Величиною рябчик, самый старый, немного
больше русского голубя, но будет несколько покруглее и помясистее.
Третья голубиная порода называется горлицей по-книжному и горлинкой по общенародному употреблению. Происхождение этого
имени определить не умею; не происходит ли оно от пятна на горле, которое имеет горлица? — Горлинка не пользуется особенным значением в понятиях народных; она исчезает в общем значении голубя, но зато в публике нашей пользуется
большою известностью.
4-я и 5-я породы — черные дрозды, величиною будут немного поменьше
большого рябинника; они различаются между собою тем, что у одной породы перья темнее, почти черные, около глаз находятся желтые ободочки, и нос желто-розового цвета, а у другой породы перья темно-кофейного, чистого цвета, нос беловатый к концу, и никаких ободочков около глаз нет; эта порода, кажется, несколько помельче первой [Тот же почтенный профессор, о котором я говорил на стр. 31, сделал мне следующие замечания: 1] что описанные мною черные дрозды, как две породы, есть не что иное, как самец и самка одной породы, и 2) что птица, описанная мною под
именем водяного дрозда, не принадлежит к роду дроздов и называется водяная оляпка.
Имя свое получили от того, что всегда колотятся по дорогам станичками, иногда довольно
большими, особенно около гумен; они очень охотно клюют всякие зерна, и я всегда находил их зобы наполненные предпочтительно овсом.
Неточные совпадения
Она не могла сказать прощай, но выражение ее лица сказало это, и он понял. — Милый, милый Кутик! — проговорила она
имя, которым звала его маленьким, — ты не забудешь меня? Ты… — но
больше она не могла говорить.
— Здесь лошадь Ma-к… Мак… никогда не могу выговорить это
имя, — сказал Англичанин через плечо, указывая
большим, с грязным ногтем пальцем на денник Гладиатора.
— Послушай, слепой! — сказал Янко, — ты береги то место… знаешь? там богатые товары… скажи (
имени я не расслышал), что я ему
больше не слуга; дела пошли худо, он меня
больше не увидит; теперь опасно; поеду искать работы в другом месте, а ему уж такого удальца не найти.
Ее сестра звалась Татьяна… // Впервые
именем таким // Страницы нежные романа // Мы своевольно освятим. // И что ж? оно приятно, звучно; // Но с ним, я знаю, неразлучно // Воспоминанье старины // Иль девичьей! Мы все должны // Признаться: вкусу очень мало // У нас и в наших
именах // (Не говорим уж о стихах); // Нам просвещенье не пристало, // И нам досталось от него // Жеманство, —
больше ничего.
Никогда еще
большой корабль не подходил к этому берегу; у корабля были те самые паруса,
имя которых звучало как издевательство; теперь они ясно и неопровержимо пылали с невинностью факта, опровергающего все законы бытия и здравого смысла.