Неточные совпадения
Я написал записки об уженье
рыбы для освежения моих воспоминаний,
для собственного удовольствия.
Какой-нибудь дикарь, бродя по берегам реки или моря
для добывания себе скудной пищи или беспечно отдыхая под тенью крутого берега и растущих на нем деревьев, приметил стаи
рыб, плавающих около берегов; видел, как голодные
рыбы жадно хватают падающих на поверхность вод разных насекомых и древесные листья, и, может быть, сам бросал их в воду, сначала забавляясь только быстрыми движениями
рыб.
Такие складные удилища, хорошо отделанные, с набалдашником и наконечником, имеют наружность толстой красивой палки; кто увидит их в первый раз, тот и не узнает, что это целая удочка; но, во-первых, оно стоит очень недешево; во-вторых,
для большой
рыбы оно не удобно и не благонадежно: ибо у него гнется только верхушка, то есть первое коленце, состоящее из китового уса или камышинки, а
для вытаскивания крупной
рыбы необходимо, чтобы гибь постепенно проходила сквозь удилище по крайней мере до половины его; в-третьих, его надобно держать всегда в руках или класть на что-нибудь сухое, а если станешь класть на воду, что иногда неизбежно, то оно намокнет, разбухнет и даже со временем треснет; к тому же размокшие коленца, покуда не высохнут, не будут свободно вкладываться одно в другое; в-четвертых, все это надо делать неторопливо и аккуратно — качества, противоположные натуре русского человека: всякий раз вынимать, вытирать, вкладывать, свинчивать, развинчивать, привязывать и отвязывать лесу с наплавком, грузилом и крючком, которую опять надобно на что-нибудь намотать, положить в футляр или ящичек и куда-нибудь спрятать…
Прямизна и гибкость верхнего его конца необходимы
для успешной подсечки; следовательно, от хорошего удилища зависит иногда количество выуженной
рыбы, но верх его достоинства узнается только тогда, когда на тонкую лесу возьмет крупная
рыба.
Всякому известно, что такое сачок. Но вот какие качества должен иметь он: 1) сачок должен быть легок; 2) ободок, к которому прикрепляется сетка, лучше употреблять железный, а чтобы ржавчина ее не переедала, можно обшивать ободок холстиной и к ней уже пришивать сетку; 3) мешок из сетки — тонкой и не частой; 4) мешок этот должен быть не мелок, четверти в три глубиною,
для того чтобы
рыба не могла выпрыгнуть и чтобы даже можно было ее завернуть в нем.
Что же касается до лесы из индийского растения, тонкой, как конский волос, то вся ее выгода состоит в прозрачности и легкости; если насадка также легка (например, мухи, кузнечики и проч.), то она стоит на всех глубинах воды и долго плавает на поверхности, не погружаясь; но зыблемости шелковых и нитяных лес она не имеет и более пригодна
для уженья некрупной
рыбы без наплавка, особенно в водах прозрачных, около полудня, когда
рыба гуляет на поверхности воды.
Такая леса (из индийского ли она растения, или из сырца) сначала очень крепка, и с помощью хорошего удилища и осторожности можно на нее выудить
рыбу в четыре и даже в пять фунтов; но она скоро мшарится, то есть делается шероховатою, местами тонеет; высыхая на солнце, в сгибах трескается в длину и
для уженья хорошей
рыбы делается неблагонадежною, даже опасною.
Завязка часто подрезывается внутри неприметно
для глаза, хотя бы заботливый рыбак всякий день осматривал свои удочки; дело идет хорошо, покуда берет небольшая
рыба, но чуть взяла крупная — прощай и крючок и добыча…
Удочки бывают различной величины смотря по своему назначению: маленькие
для мелкой
рыбы: гольцов, пескарей, ершей, уклеек (в Оренбургской губернии их называют сентявками и белоглазками), ельцов, мелких окуней и плотвы; средние, более других употребительные,
для крупных окуней, язей, головлей, лещей, линей и карасей; большие удочки назначаются
для самой крупной
рыбы:
для пород, сейчас мною поименованных, достигающих иногда огромной величины, и особенно
для пород хищных:
для щук, жерихов, сазанов, судаков, карпий и лохов, или красуль.
Тут уже удилище всегда держится в руке и служит
для указания, что
рыба взяла,
для подсечки и
для того только, чтоб уводить и утомить
рыбу, по большей части самую крупную; но она подтаскивается уже просто за лесу и вынимается рукою или сачком.
Насадкою называется все то, что
для приманки
рыбы насаживается на острый конец крючка, который, если насадка велика, прячется в ней весь.
Таким образом, червяк, нигде по бокам не прорванный, будет довольно долго жив и сохранит свой натуральный вид: и то и другое очень важно
для приманки
рыбы.
Она весьма охотно хватает за длинный хвостик, но
для мелкой
рыбы, особенно
для плотвы, такая насадка не удобна:
рыба схватит за длинный конец и наплавок утащит; рыбак дернет — и полчервяка безвредно останется во рту
рыбы.
Для большой
рыбы на один и тот же крючок насаживают по нескольку навозных червей, даже по десятку и более, прокалывая их поперек и спрятав жало в одном из червей: это называется удить на кучу глист.
Хлебные зерна овса, ячменя, гороха, а всего лучше пшеницы употребляются предварительно распаренные в горячей воде, отчего они делаются крупными, мягкими и удобными
для протыкания жалом крючка. Насаживают по одному зерну, по два и по три, смотря по их мягкости, величине и по
рыбе. Тут особенно надобно наблюдать, чтобы острие крючка выходило свободно. На зерна преимущественно ловится
рыба, заранее прикормленная.
Рыба берет всякая, кроме пород хищных, и даже весьма крупная.
Для насадки употребляются все породы
рыб, кроме хищных; в случае крайности можно и их употреблять, разумеется покуда они очень малы; пескари же, гольцы и лошки во всех своих возрастах служат превосходными живцами.
Обыкновенные мухи составляют лакомую приманку
для мелкой
рыбы; она жадно берет на них с весны до осени, на удочку наплавную, или накидную; изредка берет
рыба и порядочной величины, особенно головли.
В реках не запруженных, текущих вольно, собственною массою воды, обыкновенно выбирают
для уженья омуты, то есть глубокие места, где вода вдруг теряет свою быстроту, падая в яму; потом, завертывая назад около берега, она встречается с верхнею, текучею струею, борется с нею и, наконец, теряет свое стремление: из этой борьбы образуется тишина; в таких тихих омутах постоянно держится
рыба.
Места, где деревья зелеными ветвями своими наклонились над водою, где гибкие кусты омывают длинные листья свои в прозрачных струях, тихо ропщущих от их прикосновения, благонадежны
для уженья не очень раннего и не очень позднего: ибо в это время
рыба, уже поднявшись со дна, ходит на умеренной глубине и очень любит держаться около зелени листьев.
Осенью
для уженья крупной
рыбы по утрам и вечерам надобно выбирать самые глубокие места; но около полудня
рыба уже не прячется от солнечного зноя, как летом, под траву, кусты, тень нависших берегов и даже тень мостов; напротив, обрадовавшись теплоте солнечных лучей, она стаями выплывает на поверхность воды, хватает падающие на нее увядающие листья и всяких насекомых. Тут надобно удить как можно мельче и предпочтительно на всяких насекомых.
Во всякое время года выгодны
для уженья перекаты (мелкие места реки), устья впадающих речек и ручьев, ямы, выбитые падением воды под мельничными колесами и вешняками. Перекаты — проходное место
рыбы, переплывающей из одного омута в другой, скатывающейся вниз, когда вода идет на убыль, и стремящейся вверх, когда вода прибывает; перекаты всегда быстры, следовательно удить надобно со дна и с тяжелыми грузилами. Течение воды будет тащить и шевелить насадку на крючке, и проходящая
рыба станет хватать ее.
Летом вся
рыба бросается туда и полои делаются единственным и обильнейшим местом
для уженья, о чем мы поговорим подробнее в своем месте.
Мешок надобно класть недалеко от берега, так, чтобы удочки ходили около него впереди,
для того чтобы подходящая к прикормке
рыба прежде встречала насаженные крючки.
Например, нужны: ловкость в руках и искусство сохранять натуральный вид червяка, рака и насекомых, насаживаемых на крючок; острое зрение
для наблюдения за движениями наплавка, иногда едва приметными и вовсе непонятными
для непосвященного в таинство уженья; нужно неразвлекаемое внимание, ибо клев
рыбы, смотря по временам года и по насадке, бесконечно разнообразен; нужны сметливость и догадка…
Вечерняя и утренняя заря — наилучшее время
для наблюдения нравов
рыб, относительно их пищи, а летом, как говорится, заря с зарей сходится… итак, наблюдателю немного часов останется спать.
Если наплавки ходят на весу, то более двух удочек употреблять не должно: ибо тут иногда вслед за первым движением мгновенно следует погружение наплавка и лишнее число удочек будет мешать; если же вы удите мелкую
рыбу, которая берет часто посреди беспрестанного дерганья, то надобно удить на одну удочку и держать удилище в руке, иначе вы будете кидаться от одной удочки к другой и на обеих пропускать время, благоприятное
для подсечки.
Знание времени, поры
для подсечки, без сомнения, всего важнее в уменье удить; но сделать общее правило, когда надобно подсекать, невозможно, ибо у всякой
рыбы особый клев и особая подсечка, и та изменяется по изменению характера клева и времени года; хотя о ней будет сказано при описании каждой
рыбы отдельно, но это дело так важно в уменье удить, что о нем стоит поговорить особенно.
Это делается
для того, чтобы
рыба не запуталась в траве, куда она (особенно крупная) сейчас бросается.
Надобно быстро подсечь, и если
рыба невелика, то легонько ее вытащить; если же вы послышите большую
рыбу, то после подсечки, которая должна быть довольно сильна, чтобы жало крючка могло вонзиться глубже, надобно дать ей свободу ходить на кругах, не ослабляя лесы, и не вдруг выводить на поверхность воды, а терпеливо дожидаться, когда
рыба утомится и сделается смирна; тогда, смотря по удобству берега или подведя поближе, взять ее рукою под жабры, если берег крут — или вытащить ее таском, если берег полог,
для чего надобно отбежать назад или в сторону.
4) Прохладная, не ярко солнечная погода выгоднее
для уженья летом, потому что
рыба менее гуляет и держится глубже на местах, известных охотнику.
За неимением кольца можно довольно успешно отдевать удочки шестом, точно так, как я говорил об отдеванье запутавшейся в траве
рыбы. Но может случиться, что нет ни кольца, ни шеста и некому лезть в воду, чтобы отцепить крючок — потеря его неизбежна; остается оторвать и сколько можно сохранить лесу;
для этого нет другого средства, как навивать ее на удилище до тех пор, пока она лопнет.
Стихия
рыбы — вода; назначение — плавать в ней,
для чего снабжена она многими плавательными перьями и ими же опушенным хвостом.
Для погружения себя в воду и стояния на всех ее глубинах имеет она во внутренности своей пузырь, лежащий вдоль спинного хребта, наполненный воздухом и перетянутый на две неравные половинки: должно предположить, что посредством сжиманья и разжиманья этого пузыря
рыба погружается вниз или поднимается вверх.
Многие из них имеют такую мелкую икру и в таком множестве, что если б она оплодотворялась и выводилась вся, то каждая
рыба производила бы ежегодно, может быть, миллион себе подобных и
для помещения их недостало бы воды на земной поверхности.
1) Все озера и пруды, и большие и малые, не находящиеся близ жилья человеческого, никогда не имеют прорубей, потому что некому и не
для чего их делать; не имеют также и полыней, то есть мест незамерзших, бывающих, как известно, только на реках больших и быстротекущих: следовательно, в таких прудах и озерах не должна бы совсем водиться
рыба, особенно в изобилии; опыт показывает противное.
2) В прудах и озерах, находящихся в селениях или близ селений, имеющих постоянные проруби
для водопоя скота и других надобностей,
рыба в иные года сдыхается под льдом при одинаковом числе прорубей.
Итак, из всего мною сказанного следует заключить, что есть какие-нибудь другие условия, при содействии которых дохнет
рыба под льдом, но что независимо от этих причин
рыба отдыхает, если будет увеличено сообщение воды с атмосферическим воздухом, и что содержание больших прорубей, ежедневно вычищаемых не только на прудах, не имеющих течения, и озерах, но даже на прудах проточных и даже на тихих омутистых реках, покрывающихся сплошным льдом, —
для сохранения здоровья
рыбы весьма полезно.
Отравители, большею частию деревенские парни и мальчишки, нетерпеливо дожидавшиеся этой потехи, с громкими и радостными криками бегают по берегам, по мелкой воде, поросшей травою, берут снулую и ловят руками засыпающую
рыбу:
для крупной употребляют и сачки.
Хотя в сравнении с прежним это гибельное добывание
рыбы значительно уменьшилось, но, к сожалению, все уверены, что отравленная таким образом
рыба, даже снулая, служит безвредною пищею
для человека.
Но как скоро дрогнет вода, то есть пойдет на убыль,
рыба поворачивает назад и с таким же стремлением скатывается вниз, с каким до сих пор шла вверх,
для чего немедленно бросается она из мелких мест в глубокие, из разливов — в материк.
Нередко случается, однако, что, зайдя слишком высоко или далеко в луговые поймы, не находит она водяного пути
для возвращения в реку и остается в ямках и бокалдинах: если увидят люди, то поймают ее, а если нет и бокалдины высыхают уединенно,
рыба гибнет и достается на пищу воронам и разным другим птицам — иногда и свиньям.
Не все породы
рыб могут жить в одной и той же температуре воды:
для одних нужна чистая, быстрая и холодная вода,
для других — более теплая, тихая и даже стоячая, имеющая дно иловатое и тинистое.
В водополье вода везде одинакова: везде мутна и холодна, и
рыба, обыкновенно обитающая в теплой сравнительно воде, поднимается вверх до самых холодных ключей; но при возвращении назад, если случайно что-нибудь захватит ее в таких местах, где вода
для нее еще холодна, или, наоборот, скатится она слишком низко, так что вода
для нее окажется уже тепла, —
рыба или поднимется выше, или опустится ниже, только непременно отыщет сродную ей температуру.
Самый лучший способ, да и более удающийся, к разведению известных рыбьих пород в проточных и непроточных прудах, в которых они сами собой не держатся или не заводятся, состоит в следующем: надобно ловить
рыбу, которую желаешь развесть, перед самым метаньем икры; на каждых шесть икряных самок отобрать по два самца с молоками, посадить их в просторную сквозную огородку или сажалку, устроенную в назначенном
для того пруде; когда из выметанной в свое время икры выведется рыбешка и несколько подрастет — загородку разобрать всю и
рыбу выпустить в пруд: старая уйдет, а молодая останется и разведется иногда, если температура воды не будет уже слишком много разниться с тою, в которой была поймана старая
рыба.
Просунь сквозь окошечко хоть белую ручку свою…»
Для великорусского крестьянина это слишком нежно; но и он очень любит смотреть на всякую
рыбу в воде, весело мелькающую на поверхности, сверкающую то серебряной, то золотой чешуей своей, то радужными полосами; иногда тихо, незаметно плывущую, иногда неподвижно стоящую в речной глубине!..
Приступаю к описанию пород
рыб мне известных, которые берут на удочку. Начну с мелкой
рыбы, никогда не достигающей значительной величины, потом скажу о породах крупных, но не хищных, очень редко питающихся
рыбою, и, наконец, о породах собственно хищных,
для которых мелкая рыбешка составляет существенную и почти единственную пищу.
Разумеется, никто не станет удить лошков без особенной надобности, я сам помню, что уживал их только в ребячестве; но они очень могут понадобиться, ибо составляют превосходную насадку
для уженья окуней и всякой хищной
рыбы средней величины.
Она также пригодна только
для насадки крючков на хищную
рыбу, и только с этой целью может удить ее рыбак.
Гольцы по мягкости своей кожи служат лакомою насадкой
для всех хищных
рыб, но и
для человека они составляют самую вкусную пищу; уха из одних гольцов, осторожно вычищенных, то есть не раздавя в пузырьках желчи, так жирна и вкусна, что едва ли уступит ухе из налимов; жареные и маринованные гольцы превосходны.
Пескарь берет живо и верно; его подержка и утаскиванье видны по наплавку и слышны по руке; надобно подсекать его проворно; разумеется, должно удить на одну удочку и всегда держать удилище в руке. Он служит превосходною насадкою
для хищной
рыбы и самою здоровою пищею
для человека. Уха из пескарей, как нежирная и легкая, обыкновенно предписывается докторами больным; пескари, жаренные в сметане, отлично вкусны.