Неточные совпадения
Я не умел тогда оценить всю великость самоотвержения, с которым
действовал мой благодетель; но мать моя оценила его вполне и написала к Упадышевскому
письмо, в котором выражалась самая горячая материнская благодарность.
Он давно порывался исполнить свое обещание и открылся в этом Упадышевскому, но тот постоянно его удерживал; теперь же он решился
действовать, не спрашиваясь никого: один из грамотных дядек написал ему
письмо, в котором без всякой осторожности и даже несправедливо, он извещал, что молодой барин болен падучею болезнию и что его отдали в больницу.
Сверх того,
письма его были проникнуты горячей любовью к славе русского оружия, а потому
действовали на всех нас электрически.
В этом
письме, исполненном ума и чувства дружбы, он признавал себя совершенно неспособным оставаться долее наставником и руководителем молодого человека, с которым надобно поступать уже не так, как с мальчиком, не так, как поступал он со мною до тех пор; он уверял, что не знает, не умеет, как взяться за это трудное дело, и чувствует, что он
действует не так, как должно; следовательно, может мне повредить.
Дело в том, что Обломов накануне получил из деревни, от своего старосты, письмо неприятного содержания. Известно, о каких неприятностях может писать староста: неурожай, недоимки, уменьшение дохода и т. п. Хотя староста и в прошлом и в третьем году писал к своему барину точно такие же письма, но и это последнее
письмо подействовало так же сильно, как всякий неприятный сюрприз.
Неточные совпадения
Соня беспрерывно сообщала, что он постоянно угрюм, несловоохотлив и даже почти нисколько не интересуется известиями, которые она ему сообщает каждый раз из получаемых ею
писем; что он спрашивает иногда о матери; и когда она, видя, что он уже предугадывает истину, сообщила ему, наконец, об ее смерти, то, к удивлению ее, даже и известие о смерти матери на него как бы не очень сильно
подействовало, по крайней мере, так показалось ей с наружного вида.
В дешевом ресторане Кутузов прошел в угол, — наполненный сизой мутью, заказал водки, мяса и, прищурясь, посмотрел на людей, сидевших под низким, закопченным потолком необширной комнаты; трое, в однообразных позах, наклонясь над столиками, сосредоточенно ели, четвертый уже насытился и,
действуя зубочисткой, пустыми глазами смотрел на женщину, сидевшую у окна; женщина читала
письмо, на столе пред нею стоял кофейник, лежала пачка книг в ремнях.
В одном из прежних
писем я говорил о способе их действия: тут, как ни знай сердце человеческое, как ни будь опытен, а трудно
действовать по обыкновенным законам ума и логики там, где нет ключа к миросозерцанию, нравственности и нравам народа, как трудно разговаривать на его языке, не имея грамматики и лексикона.
Препотешное существо, даже до нелепости. Вот, хоть бы эти
письма. Я к этим штукам отчасти уж попривык, водя дружбу с такими госпожами и господами; ну, а на свежего, неиспорченного человека, как должны они
действовать, например, на проницательного читателя?
Такие
письма продолжали приходить и, наконец,
подействовали.