Безбашенная

Янка Рам, 2021

Очень легко, оказывается, сесть в ноги женщине в сексе. Нет. Не очень легко… Но в этом есть своя прелесть – позволять маленькому чудовищу резвиться. И если откинуть все предубеждения и расслабиться – это несложно. Сложно уйти вниз по-настоящему. Когда ты понимаешь, что связь работает только в один конец. Что ты ничего не можешь сделать для того, чтобы что-то получить. И всё, что ты в истерике пытаешься делать, только отдаляет тебя от результата. Ты можешь только ожидать и быть благодарным. Ты даже не можешь ничего предпринять, чтобы это прекратить. Ломает ли меня это? Неописуемо ломает. И единственное, что я действительно могу сделать, чтобы не сломаться окончательно, это отдать тебе контроль, слепо веря в то, что я тебе нужен, не безразличен…

Глава 1 — Пиры на горизонтах (часть 4)

Семьсот двенадцатый: Занята?

Маньячка: Да.

Семьсот двенадцатый: Настолько, что не можешь уделить мне полчаса пятый день подряд?

Маньячка: Я пока никому не хочу уделять «полчаса».

Семьсот двенадцатый: А чем, по-твоему, должен быть занят я, пока ты «не хочу»?

Маньячка: Подвези ещё одну «маньячку».

Семьсот двенадцатый: К сожалению, маньячки — редкий вид. На дорогах не валяются.

Маньячка: Тогда — жди.

Семьсот двенадцатый: Жень, у тебя что-то случилось?

Маньячка: Вот только не надо «заботы». «Перфоратор» впечатляет меня больше. Я напишу тебе сразу, как только мне захочется. Договорились?

Семьсот двенадцатый: Какое странное ощущение. Ты же не динамишь меня?

Маньячка: Нет. Я планирую воспользоваться твоим перфоратором. Как только у меня возникнут желание и возможность.

Семьсот двенадцатый: Я — консерва?

Маньячка: Вкусная консерва! Да. Лежи мирно на полке. Придёт время, и я тебя съем.

Семьсот двенадцатый: Ну не знаю…

Отключаю переписки.

В пачке последняя сигарета. Я зачастила что-то, да. Достаю, снимаю перчатки, щёлкаю зажигалкой. Поднимаю голову: в окнах Крис свет, мелькают силуэты. Рядом с подъездом тачка Лёхи. Идти или нет? Крис расстроится, если я не приду.

Но идти не хочется…

В наушниках играет «Флёр»:

Она плавает в формалине

Несовершенство линий

Движется постепенно

У меня её лицо, её имя

Свитер такой же синий

Никто не заметил подмены…

Ладно!! Только ради тебя, пламенная моя!

Дверь открывает Лёха. Прикасаюсь лёгким поцелуем к его губам. Напрягается. Как и всегда в последнее время. Я знаю, почему…

— Так… Я смотрю, тебя стали смущать мои приветствия.

— В щёку, мне кажется, достаточно, нет? — улыбается он.

— Не хочешь объяснить, почему тебя это вдруг стало так напрягать?

— Не хочу.

— Тогда я сама. Мы расстались с Олегом, он уехал. И теперь ты думаешь, что мы с Крис попытаемся втянуть тебя на его место, потому что обе хотим подобного тройничка. Ты не готов заполнить эту вакансию. Тут много причин, начиная от дружбы с Олегом, заканчивая страхом ещё сильнее развратить Крис. И если раньше ты воспринимал мои поцелуи как приятные шалости, теперь ты видишь в них попытку втянуть тебя в треугольник. А так как очевидно, что тебя это возбуждает, боишься не вынести нашего натиска и сдаться. Так?

— Так, — морщится он.

— Я не осуждаю, Лёш. Ты имеешь право оставаться собой, я уважаю тебя за это. Но хочу вернуть нам нашу лёгкость. На месте Аронова не будет никого. И мои поцелуи ровно то же самое, что и было — приятная шалость! Не защищайся от меня, я не нападаю.

Целую его ещё раз. В этот раз отвечает уже спокойным поцелуем.

Тяжело вздыхает, помогая мне раздеться. Недовольно смотрит. Пауза затягивается…

— Какого хе*а ты не остановила его, а? Ты, б*ять, такая нереально мудрая, когда не надо, и так натупила, когда от тебя требовалось одно только слово! Аронов… Зачем он это с вами?..

— Не смей его осуждать, — закрываю тему.

Внутри тяжелеет. Вот поэтому и не хотела идти.

Эта тема в компании вдруг резко накалилась. Все ожидали, что Олег одумается и вернётся. Но он не сделал этого. И всем совершенно по-разному сорвал башню этот его поступок.

Натягиваю улыбку, чтобы не расстраивать их ещё сильнее. Целую в губы красивую Крис.

— С днём рождения, любимая! — отдаю в руки подарок в коробочке и шепчу: — Открывай одна…

Присаживаюсь на диван между Костей и Чеширским. По очереди целую их, прижимаясь к моему горячему Коту, чтобы отогреться после мороза.

— Почему очередь никогда не доходит до меня? — возмущённо предъявляет Вецкий, наливая мне шампанского.

— Потому что ты, Вецкий, заинтересованное лицо! — улыбаюсь ему.

— Можно подумать, Ожников — незаинтересованное! — фыркает он в ответ.

Чеширский сжимает меня крепче и набирает в грудь побольше воздуха, чтобы парировать эти инсинуации, но я опережаю:

— Есть такая игра, Вецкий, «Смотри, но не трогай… трогай, но не пробуй… пробуй, но не глотай…» — играю ему бровями. — Ожникову в кайф в неё играть, тебе — нет.

Вецкий зависает, хмуро разглядывая что-то в своём бокале.

Вернувшись в комнату, Лёха отдаёт мне горячий чай.

— Извини, — одними губами.

Согревшись, дотягиваюсь до пакета с подарками.

— Так как на Старый новый год я вас продинамила…

Раздаривая маленькие презенты, развлекаю народ, придумывая на ходу всякий забавный стёб «почему именно это», пока очередь не доходит до Гоши. Ухмыляясь, достаю очередную коробочку.

— Ничего не приму… — качает он головой и больше не улыбается.

Вецкий созрел до разговора… Аронова больше нет. И ему этот факт снёс башню по-своему.

— Только наедине, Жень, — подтверждает он мои догадки.

Напрягаюсь, чтобы встать, но Ожников придерживает меня.

— Гоша, ты попутал… — в интонациях всегда мирного и весёлого Чеширского наезд.

Вецкий простреливает его взглядом, принимая этот вызов.

— А тебя Аронов как няньку оставил? — злая усмешка.

Ожников начинает вставать.

— Пойдём? — кивает ему в коридор. — Я тебе отчитаюсь.

Глаза Крис шокированно распахиваются. Лёха недовольно морщится, качая осуждающе головой. Не хватало нам ещё разборок!

— Всё нормально, — торможу я своего Кота. — Это всего лишь разговор.

Освободившись от рук Ожникова, беру подарок и иду за Гошей на лоджию. Достаёт сигарету, прикуривает. Задумчиво крутит пачку в руках и, словно очнувшись, предлагает мне тоже.

Мне хочется?

Да.

Забираю из его губ сигарету, не люблю прикуривать сама. На секунду накатывает воспоминание, как забирала так сигарету у Олега. Но Гошина совсем другая. И, сделав пару затяжек, тушу её в пепельнице. Гоша не Олег.

— Говори…

— Аронов уехал…

— Спасибо, что просветил! — фыркаю я.

— Перестань… — вздыхает он. — Поговори со мной хоть раз нормально, без всей этой дрочки.

— Тебя же возбуждает!

— Не спорю. Но… Это не всё, чего бы мне хотелось.

— Это плохая тема.

— Плохая, хорошая — мне по*уй, Жень!

Вполне себе вкусный в такой своей решимости и лёгком цинизме. Под ними плещется что-то горячее…

Подхватив меня за талию, впечатывает в себя.

Чёрт! Нас хорошо видно в комнате. Ожников сейчас сорвётся, и будет конфликт! Он чувствует себя нянькой, да.

Но Вецкому, и правда, сейчас по*уй. Его губы тормозят в сантиметре от моих.

— Жень…

— Ничего не будет… — пожимаю я плечами, накрывая ладонью его приближающиеся губы.

Уворачивается.

— Почему?

— Давай озвучу для начала формальную — я несовершеннолетняя.

— Но и не малолетняя. Аронов же как-то вывез?

— Вывез, не вывез… — вздыхаю я. — Это не обсуждается.

— Он же как-то решал этот вопрос. Я готов рискнуть и вписаться в эту историю.

— Б*ять, Гош… — психую я. — Тогда причина истинная: не вставляешь ты меня после него. Прости… Тормози давай. Не хочу рушить нашу компанию. Это тебе…

Отдаю в руки подарок. На секунду обнимаю. Выхожу…