Черная кровь ноября

Яна Витт, 2023

Много тысяч лет назад миром правили фейри – волшебный народ. Земля была пронизана магией, и в ней билось золотое сердце короля фейри Киндеирна. Но подданные ополчились на правителя и убили его жену, а самого Киндеирна запечатали колдовской силой так, чтобы он не выбрался из могилы никогда. Золотая кровь волшебного народа рассеялась по миру, смешалась с людской. Предательство ослабило чудесных существ, и спустя тысячелетия мир почти потерял магию. На смену ей пришли технологии и… новый король. Но до сих пор бьется золотое сердце магии, и оно призывает ту, в ком еще течет кровь жены Истинного Короля Эльфов. Зовет, дабы разбудить его и вернуть волшебство в мир.

14. Кристина

Каждый раз, когда Варя приглашала Кристину в пиццерию, они разыгрывали одинаковый спектакль.

Кристина отнекивалась, поскольку поход ей был не по карману. Варя настаивала, уверяя, что общество подруги — уже достаточная плата.

Кристина сжималась от стыда из-за того, что Варя вынуждена так говорить. Значит, для Кристины компания подруги не настолько ценна? Все кончалось договором «потом ты заплатишь за двоих» и следующим разом оказывалось дешевое мороженое в парке.

Ни та, ни другая сторона не могли придумать, как избежать этих «танцев». Ведь Варе несложно было поделиться пиццей, но Кристине — трудно принять ситуацию как должное. Устраивать посиделки у кого-нибудь дома — еще хуже: в пиццерии они выглядели равными, а в квартире разница становилась кричащей. Но и отрекаться от дружбы, длящейся с детского сада, в семнадцать лет невозможно. Даже если с каждым годом все яснее, что несхожесть в социальном положении однажды их безнадежно разведет.

— И ты дала свой номер? — восхитилась Варя, соскребая вилкой сыр с пиццы. Она уже наелась, но остановиться было невмоготу. Пришлось переключиться на начинку. — Везет тебе, Васильева, такой мужик!

— Какой мужик? — Кристина и жевать перестала. — Просто работает в организации, где собирают таких, как я.

— Ага, и за каждой «такой» выбегают на холод и уламывают. Кристин, открой глазки! И заодно зацени мужика! Ты видела, какое у него тело под костюмом? Он небось не вылезает из качалки.

— Тело?.. — Кристина совсем растерялась. — Варь, честное слово, не все на свете вертится вокруг секса.

— Ой, Крис! — Варя откинулась на пластиковом стуле и взяла молочный коктейль. В пиццерии было пустовато — по будням здесь тусовались школьники, но уже наступил вечер, завсегдатаи разошлись по домам. Только в углу сидела небольшая компания парней из спортивной школы, судя по одинаковым сумкам. — Если тебе даже Фрейд не авторитет, то подумай о будущем. Даже я не отказалась бы от нормального папика. С деньгами и связями, хотя у родителей все есть. А тебе бы как на пользу пошло…

— Варь, ты ведь знаешь, это не для меня… — Кристина с сожалением отложила очередной кусок пиццы. — Хватит, не лезет.

— Попросим упаковать. — Варя жестом позвала официантку. — Ты скажи еще, что собираешься хранить девственность до брака.

— Давай не будем…

— Конечно! Замуж ты собираешься после института: если повезет, через пять лет. Столько времени без секса! — Варя сделала большие глаза. — Ужас.

— Мне нормально. Кроме того, библиотечный колледж после одиннадцатого — всего два года. Мама замуж как раз в двадцать вышла.

Варя вздохнула. Она замуж собиралась не раньше тридцати и не планировала отказываться от отношений до брака. Кристина выбрала противоположную тактику. Кто в итоге будет счастлив? Не поддается прогнозам.

— Если тебе Алексей не нужен, отдай его мне! — Варя решила, что изящно сменила тему.

Кристина — нет.

— Не думаю, что у него есть на меня планы, серьезно, — покачала головой Кристина. — Делай что хочешь. Любой парень на свете лучше, чем Вик.

Лицо Вари на секунду омрачилось такой страшной тоской, что Кристина предпочла бы промолчать, если бы посмотрела на подругу. Но в тот момент Варю заслонила официантка, которая принесла коробки, куда и упаковали остатки пиццы.

— Ты домой? — спросила Варя и привстала. Хотелось еще поболтать, но уже минут пятнадцать она ловила на себе взгляд одного из спортсменов.

— Нет, я… — Кристина смутилась. — Хочу в церковь зайти. Мама приболела, свечку поставлю.

Варя закатила глаза:

— Угораздило меня подружиться со святошей. Ладно, тогда ты каяться, я грешить. Увидимся в школе! — Она плюхнулась на диванчик, обхватывая губами соломинку в стакане с молочным коктейлем.

Когда Кристина выходила из пиццерии, парень-спортсмен уже направлялся к их столику.

После визита в церковь стало только хуже.

Кристина пробыла в храме полчаса: глядела на теплый мерцающий огонек свечки и старалась не замечать дешевый сайдинг, которым была обшита «церковь в шаговой доступности».

Иконы, явно намалеванные учениками, слишком жестоко контрастировали с воспоминаниями о фресках Айя-Софии. Висели они на стенах густо, почти бились рамами, и церковь больше напоминала деревенский музей местных талантов.

В довершение всего в углу красовался огнетушитель и, казалось, только и ждал, чтобы Кристина отняла руку от свечи, чтобы напасть и весь огонь потушить.

Ощущение Бога не приходило.

То чувство, что закружило ее в Стамбуле, золотистый свет, зов истинного дома, настоящая любовь и смысл — здесь даже вспоминалось с трудом. Будто и не было ничего. В сердце не открывалась дверца для чего-то настоящего. Глухо, словно между миром и раем — бетонная стена. Будто небес и вовсе нет.

Может, виноваты убогие стены, запах краски, темнота и пластиковые стулья? А может, Кристина из тех снобов, что согласны верить исключительно в сияющего золотым шитьем Господа, а истинного и скромного не заметят? Ей бы не хотелось такой быть.

К волнению за маму добавилось чувство вины. И еще немного страха — вдруг она уже не испытает волшебное чувство?

Дверь в квартиру Кристина открывала со страхом — не накажет ли ее Всевышний за отсутствие веры, не увидит ли она снова, как безвольно повалится мама на пол и на этот раз не придет в себя?

Но мама была в порядке: возилась на кухне под шкварчание сковороды и махнула рукой вошедшей дочери. Под глазами залегли чуть более темные тени, чем обычно, но она улыбалась, и на всю квартиру пахло чем-то вкусным.

Даже после пиццы Кристине захотелось есть. Она поскорее сняла ботинки и побежала обниматься.

И неожиданно заметила гостя.

— Это Ванечка, — извиняющимся тоном сказала мама, указывая на высоченного плотного парня, который пытался уместиться на крошечной табуретке за кухонным столом. — Сын моей коллеги. Ему нужно сделать перевод, а ты ведь у нас хорошо знаешь английский? — Голос у мамы был заискивающий, но хитрый, и Кристина поняла, что проблема будет не только в переводе.