Карусель, или Матриархат

Юрий Юрков

Отличительная черта талантливого автора – использование разнообразных литературных жанров, тяготение к малым формам самовыражения, самобытный язык, умение многое видеть и отразить в сатирическом и юмористическом плане.

КАРУСЕЛЬ

Юмористический рассказ

Все с ключей завертелось. Да, Да! Потерялись у нас ключи от замка «секрет»: один ключ у меня, видать, на базаре вытащили, когда я за семечками лез, другой — свояк куда-то по-пьянке. А с одним ключом — какая это жизнь! Передашь его — ключ-то друг другу, как эстафетную палочку, чуть что и… финиш на лестничной площадке. Такое началось: ребетня по улице с портфелями шастает, жена на работу опять опоздала, уходя из дома, ключ из сумочки забыло выложить, пришлось назад с полдороги возвращаться. У меня и то нервы обнаружились — это когда я через крышу, балкон и форточку в комнату свою проникал, чтоб дверь внутри открыть. Живем мы высоко — на пятом этаже — и первый раз потужил я тогда, что не застраховался на приличную суму…

Хотел уж было я новый замок: покупать. Да вдруг слышу по местному радио про услуги всяческие объявляют. Чего я только не впитал. Оказывается, могут из салона бытовых услуг даже переводчика на дом прислать или консультанта по пирогам, а ключ для них сделать что чхнуть, приди только, не поленись с заявкой. Обрадовался я, конечно…

Прихожу наутро в салон бытовых услуг. Как и положено — к главному начальнику обратился — мужчина худой такой, бледный. Телефон его сердечного заучил, кричит он в трубку одно к тоже: «Приходите завтра»,"На этой недельке загляните»,"В конце месяца наведайтесь…» Вопросы-то ему вроде задают пустяковые и ответы не сложные, а главный от них взмок весь. Меня не видит, не слышит. Оперся я на барьер покрепче и снова свое тяну: так, мол и так, настроение без кляча не то… Замечем был наконец, да телефон опять проклятый раззвонился. От нечего делать стал я в положение главного входить. Вошел — главный один, а клиентов много, всякий норовит свое побыстрее ухватить. Потом до рацпредложения додумался.

Хотел уж было главному пособить, посоветовать — магнитофон к телефону присобачить, чтобы отвечал за него: «На этой недельке загляните», «В конце месяца наведаетесь» и т. д, да главный вдруг исчез. Вероятно, через окно улетел, выросли у него крылья и улетел, иначе не мог, куда ему деться — выход-то у двери я ему отсек, а запасного нету. Позже и кассир подтвердила:"Улетел наш Степаныч в область, таперича не скоро…»

Не привык я отступать, к мастерам метнулся. На одного пожилого всё жму, в движениях и разговорах спорого. Уговорил через полчаса. Отложил пожилой мастер паяльник в сторону, мой ключ в руки принял, покрутил этак и говорит: «Это мы мигом, видишь во-о-н в углу на столе станок приткнулся… Сегодня поставили… Первый наш помощник будет, раньше мы напильником шуровали, теперь машиной будем — техника — чик и готово».

После такого вступления у меня от души отлегло, себя даже похвалил: удачно попал… Мастер тем временем станок махонький включил. Задергался он, завизжал, даже барьер затрясся.

…Одну заготовку мастер тут же испортил, за вторую схватился, а как третью и четвертую запорол… — охладел к станку и за напильник взялся. И напильником не пошло. Еще две заготовки зашвырнул в угол. Наконец, что-то изобразил, поманил меня пальцем и толкует ласково: «Иди домой, паря, попробуй открыть дверь, если подойдет, тогда еще один ключ тебе сделаю, за два сразу и заплатишь, а свой ключ в залог оставь», «Правильно, — подивился я мудрости мастерового, — с нашим братом иначе и нельзя. — Доверием некогда воспитывать». А сам не мешкая — на автобус и домой. Ключ в щель замка влез, а повернуться не может. Назад еле вытащил.

Опять к мастеру. А он занят, сразу двумя делами — холодильник и электробритву ладит. Через час на меня отреагировал: «Знаю, знаю, что не подошел… Я у твоего ключа извилины завалил, вот и…

«Причина найдена, теперь недолго, — мелькнула у меня мысль». Хотел было с мастером поделиться, что это, мол, дело поправимо, взять еще одну заготовку и… а мастер пожилой, да опытный, меня упредил: «Заготовок больше нет».

Я главного перехватил — нет заготовок, хоть плачь. «На той недельке зайдешь». И на той недельке заходил и на этой, и в конце месяца заглядывал, и в начале — нет заготовок.

У-у-у-ф! Появились заготовки, мастер исчез. После свадьбы — племянника женил — «правил» он себе голову, да лишку взял — в вытрезвитель попал. Только вышел с «каникул» — другая неприятность — инструмент у него украли, а чужим напильником — какая это работа? — это и мне, бухгалтеру, ясно. Затем у мастера поломались персональные тиски, мастер болел, а затем и «спекся». Это мне так в салоне бытовых услуг пояснили, а что это значит, — «спекся наш Абрамыч» — расчитался-ли, на пенсию ушел или куда еще — постеснялся я расспрашивать, мастера народ насмешливый, скажут еще, что простых слов не понимает.

Скоро в мастерской салона бытовых услуг я своим человеком стал, раз даже меня главный попросил какую-то железную штуковину в соседний цех отнести, отволок я железяку и опять к главному прилип. А ему не до меня — Абрамыч объявился, расчет просит. Оказывается, Абрамыча какая-то организация переманивает к себе, а главный ни в какую, трудовую книжку пытается задержать. Где еще такого умельца сыскать. Абрамыч было ерепениться вздумал: жаловаться буду, прав не имеете, а главный не будь плох — судом Абрамычу за двухнедельный прогул грозит. «Я там уже отработал, — в который раз воспламенялся Абрамыч»."Где там, где там? — кричит Степаныч, а сам Абрамычу в лицо перегоревший мотор от стиральной машины тычит, со словами: «Кто отремонтирует? Кто? Если не ты?» В самый разгар борьбы слабовольный Абрамыч запил, тем самым пере — хватил инициативу и стал подбираться с другой стороны. Приходили к главному жена и теща Абрамыча, поочередно плакали ж просили возвернуть кормильцу документ, мотивируя сбою просьбу тем, что на новой работе Абрамычу не придется пить. Там подобрался кадр болезный, потому и не пьющий. Главный сопротивлялся вяло, больше для виду, чтобы авторитет сохранить.

Отвлекся я. Тут вскоре сжалился надо мной мастер помоложе — Федиской величают его дружки. Тоже с лекции начал в мой адрес: «Абрамыч» — он разучился работать… Напильником — у него руки трясутся, а станок новый» освоить не может — потому, что сам старый. «Я вот напильником орудую как ты счетами, понял». «Верно! — согласился я, что значит молодость, уж этот…»

Взял Федиска заготовку и-и-и — глазам не верю — шасть к станку. Кричу ему, что ты, что ты, мол, делаешь? Все погубишь, Абрамыча-то вспомни, Абрамыча-то вспомни, Абрамыча… Поздно — Федиска уже машину подсобную включил — все в скрежете и все потонуло. После пяти искромсанных заготовок вдохновение оставило молодого мастера, поник он головенкой, но отчадал — и дальше — по-Абрамычу — за напильник взялся… Изобразил Федиска нечто похожее на мой ключ и слышу знакомое: «Иди домой, попробуй открыть, если…» Не стал я дальше слушать, оставил ему свой ключ, сам домок помчался. И что же? Ключ вообще никуда не годится, кое-как запихал я его силком в щель, а он ни взад, ни вперед, ни влево, ни вправо. Тут жена с работы пришла. Такого натерпелся… Федиска еще один ключ сотворил. Я домой — такая же история, я опять к Федиске. Мастер срисовывал контур ключа на заготовку, давал «лишку» на извилины, снимал фаску, терял мой ключ и находил, советовался с главным, который плохо через Абрамыча соображал — все напрасно. Замотался а страсть, но не уходу. Мастеру надоел порядком, сколько времени угробить и не за шиш.

Однако, опомнился Федиска и спрашивает меня вдруг шепотом, у с ухмылкой:

— А твой-то ключ подходит к вашей квартир? Сомлел я от такого вопроса, слова не пророню. А мастер совсем меня доконать решил, еще добавил: «За испорченные заготовки-то кто платить будет?». Я и про автобус забыл, домой примчался. Жене опять жаловаться стал. Та слушала, слушала — дальше нашему брату лучше не читать — и заявляет:"Иди в салон, принеси мне оттуда одну заготовку».

Выследил я, как Федиски на рабочем месте не оказалось (вдруг за испорченны заготовки денег с меня потребует) и в главного вцепился. Еле упросил за деньги мне выдать одну, конечно, оплатил все как следует: пять копеек стоит сама заготовка, 35 копеек — это значит, мне мастер из нее ключ сделал, а еще 35 — он ключ-невидимку якобы опробовал у меня дома и подогнал по размеру. Итого — 75 копеек!

Вечером взяла жена у соседки напильник и пока я на хоккей журился всё, им скрипела на кухне и еще щи варила, успевая меня и мастеров клюшки и напильника клясть…

И сделала ключ-то. Без забот теперь живем.

Д-а-а-а, чуть не забыл. Абрамыча встретил. Вживаясь в новый коллектив, несся он с трехлитровой пюсудиной за пивом. В гору пошел Абрамыч, хоть и не альпинист вовсе. Он теперь на двух ставках вертится — слесарем в нашем домоуправлении и ночным сторожем в детском саду. И по старой памяти калым в салоне бытовых услуг прихватывает.