Наковальня судьбы

Юрий Остроушко, 2018

Молодые герои этого романа ищут себя, свое предназначение. Они совершают роковые ошибки, но продолжают движение, доказывая, что на наковальне судьбы они «сталь стойкая», а не бросовый материал, из которого, как ни бейся, ничего путного не выкуешь. Храня верность себе, борясь и рискуя, каждый получает то, к чему стремится – дружбу, любовь, цель для действия.

Новосибирск. 2002

Наводку на это место Артём получил в институте от бегунка по кличке Фуфик, снабжавшего наркотой студентов. Спортивный комплекс на окраине города в 90-х захирел. Процветали только бандитские «качалки» и сауна. Сюда для решения дел приезжал один из главарей наркомафии по кличке Мельник.

Ночью Артём пробрался на территорию комплекса. Его фигура в черных джинсах и кожаной косухе очень органично вписывалась в окружающую реальность. Разруха, запустение, граффити на стенах. Главный вход в комплекс был наглухо закрыт. Артём обошел здание и через несколько метров наткнулся на проход, ведущий куда-то вглубь. Проход, узкий и темный, частично перекрывала железная решетка. Артём остановился и настороженно осмотрелся.

Из прохода вышли двое уголовного вида парней, типичные бычары.

— Тебе чего?

— Мне Мельник нужен, — сказал Артём. — Фуфик сказал, его здесь можно найти.

— Фуфик ему сказал. Вали отсюда, пока я добрый.

— Пожалуйста… — заскулил Артём, — мне доза нужна, а денег нет. Я студент… Фуфик сказал, Мельнику нужны студенты…

— Харэ канючить.

— Фуфел тебе фуфла на уши навешал. На то он и Фуфел. Короче, вали отсюда, ушлепок, пока я…

Свет фар вдруг выхватил Артёма и быков из мрака. Машина подъехала и остановилась. Дальний свет переключился на ближний. Из машины вылез парень с повадками телохранителя. Он открыл заднюю дверь.

— Ну вот тебе и Мельник, — ухмыльнулся один из бычар. — Только не плачь теперь, сучок.

Мельник был одним из лидеров местной наркомафии. Бандит с замашками плейбоя, он мечтал о вилле в Майами, о шикарных кабаках и вечеринках с кинозвездами. Но до осуществления мечты еще было далеко.

— Что у нас тут? — спросил он.

— Студент, — ответил один из бычар. — Нарколыга. Дурь толкать хочет.

— Студент?

Мельник уставился на Артёма взглядом опытного работорговца, оценивающего товар.

Мальчик хорош. Поджарый, мускулистый. Высокие скулы, точеный подбородок, карие глаза. Такие нравятся девкам, да и парням тоже, а значит, немало своих дружков и подружек такой успеет подсадить на дурь, пока наркотики не сожрут его самого.

— Проверь его, — приказал Мельник телохранителю.

Артём инстинктивно отступил, когда телохранитель шагнул к нему, но быки схватили его и удержали. Телохранитель обшарил карманы косухи и джинсов.

— Мобила, ключи, бумажник.

Мельник протянул руку, и телохранитель отдал ему бумажник.

— Посмотрим, что нам тут черт послал.

В бумажнике были водительские права.

— Артём Дегтярев. Вот как, не шутишь? — на лице Мельника появилось такое выражение, словно черт преподнес ему сюрприз, но он еще не вполне в этом уверен. — Уж не сынок ли Олега Дегтярева.

— Нет, — мотнул головой Артём.

— Точно, — щелкнул пальцами Мельник. — Сынок. Джек-пот.

После гибели жены и дочери Олег Дегтярев уволился со службы и бросился в дикую охоту за Сологубом. Он должен был отомстить за убийство Нади и Маши и найти сына. Если Артём был еще жив, то только Сологуб знал, где он. Несколько лет дикой охоты превратили Дегтярева в человека, одержимого ненавистью уже не только к бандиту, отнявшему у него семью, но и ко всему миру криминала. Вначале, пока еще оставались в силе прежние принципы, Дегтярев ловил и сдавал бывшим коллегам убийц, насильников и наркоторговцев, потом он начал просто убивать подонков, имевших несчастье попасться ему на пути.

Дегтярев пересек черту закона, и на него самого объявили охоту не только бандиты, но и свои. Бывшие коллеги не особо усердствовали, но криминальный мир ждал случая свести с ним счеты.

До города уже было недалеко, когда зазвонил телефон. Определился номер Артёма, и Дегтярев ответил.

— Артём, что у тебя?

— Папочка, это не Артём. Это Мельник. Я говорю по его телефону. Понимаешь, что это значит?

— Я еду, — ответил Дегтярев. — Говори куда.

Артема привязали к решетке, частично перекрывающей проход в чрево бандитского шалмана, в который превратился бывший спорткомплекс. В процессе ему пару раз дали в морду, но особо не усердствовали, ожидая, что главная веселуха впереди.

— Мне нужны гарантии, что ты отпустишь сына живым, — сказал Дегтярев.

— Гарантии? Не смеши, Дегтярь, какие тут могут быть гарантии? Только мое слово. Не веришь, можешь не приезжать. Но тогда сам знаешь, что будет. У тебя двадцать минут.

— Не успею.

— Успей или найдешь здесь труп.

Мельник отключил телефон и подошел к Артёму.

— Ну вот, — весело сказал он, — сейчас приедет папа. Воображаю, что он тебе скажет. Я могу дать ему бейсбольную биту, пусть оторвется напоследок. А ты, правда, сидишь на наркоте?

Артём отрицательно мотнул головой.

— A-а, вот оно что. Папа послал на разведку? Вот одержимая сволочь, сыночка не пожалел.

— Да иди ты… Отец меня не посылал, я сам.

— Молодец. Решил поиграть. Ну, давай поиграем.

Мельник вытащил из внутреннего кармана пиджака кожаный несессер и расстегнул молнию. Внутри лежал шприц и ампула.

— Будет забавно, если папочка обнаружит, что ты не только подставил его, но еще и обдолбан в хлам.

Мельник с сомнением посмотрел на шприц и ампулу.

— Нет, — сказал он, закрыв несессер. — Пока нет. Хочу, чтобы ты был в адеквате и все видел.

Дегтярев остановил машину, не доезжая до спорткомплекса. Он открыл багажник и потянулся за ружьем, которое лежало там, завернутое в брезент.

«Надо держаться, — отчаянно думал Артём. — Отца им не взять. Видал он таких… Главное, продержаться, не расползтись в говно. Все нормально будет, отец порвет их нахуй».

— Стоять! Подними руки!

— Руки, гад! Руки, я сказал!

Дегтярев положил ружье и закрыл багажник. Он поднял руки и медленно повернулся. Их было пятеро, все вооружены, но даже такая ситуация была не безнадежна. Старый волк, побывавший в жестоких переделках, Олег Дегтярев мог бы позаботиться о спасении своей шкуры. Но сейчас для него имело значение только спасение сына.

— Пошли, — сказал Дегтярев так, словно он тут командовал. В принципе, так оно и было.

В последнее время Дегтярев чувствовал, что он изможден, пресыщен кровью и смертью. Выжжен изнутри. Слишком долго он выполнял жестокую и опасную работу и понимал, что уже не получится замести следы и врасти в нормальную жизнь. Всему есть цена. Есть цена мести, чести, любви. Сейчас главное — вытащить засранца, а там… Не худший конец.

— Знаешь, сколько людей мечтают разделаться с тобой, Дегтярь? — сказал Мельник. — Но сегодня судьба на моей стороне.

— Отпусти мальчика, — ответил Дегтярев. — Пусть уходит.

— Отпущу. Он уйдет живой. Даю слово.

— Хочу поговорить с сыном.

— Последнее желание? Давай. Только не затягивай.

Артём еще надеялся, что отец знает, что делать. Он уже что-то придумал, может, позвал кого-то на помощь. И сейчас, как в боевике или вестерне… Когда отец подошел к нему, Артём понял, что это конец.

— Папа… прости… я хотел…

— Я знаю, что ты хотел. И слава богу, что у тебя не получилось. Иначе все было бы еще хуже.

Дегтярев обхватил ладонями лицо сына. В его жесте было столько любви, нежности и оберегающей силы, что Артём вдруг почувствовал себя ребенком. Отношения у них всегда были сложные.

Дегтярев вообще не был склонен к проявлениям нежности, и Артём не терпел того, что счел бы соплями. Но сейчас был момент истины.

— Папа… — по щекам текли слезы.

— Тише, тише. Вот так. Послушай меня, сын. Не смей мстить. — Дегтярев смотрел в глаза сына, стараясь внушить ему свою волю. — Не делай моих ошибок. Удержись. Переломайся и удержись. Живи. Я хочу, чтобы ты жил.

Артёму пришлось увидеть, как отца поставили на колени и, связав руки за спиной, привязали их к лодыжкам. В этой позе он был совершенно беспомощен. Мельник наклонился к нему.

— Ты многих убил. Сегодня твоя очередь умереть. Гори в аду, сволочь.

По сигналу Мельника двое бандитов облили Дегтярева бензином из канистры. Мельник нагнулся и понес зажигалку к тонкому ручейку, позволявшему ему стоять на безопасном расстоянии.

Артём рванулся, пытаясь порвать веревки.

— Отец!!! — заорал он. — Отец! Нет!

Его крик перекрыл вопль горящего заживо человека.