Лавка Сновидца

Юрий Окунев, 2023

Меня зовут Дементий Сновидец, и я наследник небольшой фабрики снов. Правда у нас в семье принято называть её Лавкой. Я мечтаю от неё избавиться и устроиться на работу в нормальное место, а не на этот пыльный склад. К тому же, мне предложили отличную сделку! Однако судьба решила надо мной поиздеваться и теперь приходится спасать Лавку и машину снов, чтобы выполнить свою мечту, по ходу раскрывая тайны семьи и всех мастеров снов.

Глава 11

Я этого не хотел. Всегда говорил отцу, что никогда не пересеку эту линию. Он смеялся и говорил, что я волен выбирать. И покачивался в рабочем кресле.

И вот я стою на пороге кабинета и собираюсь сделать его своим. Вынужденно — дел навалилось столько, что сидеть рядом с пульсирующей Бурей, бубнящим дядей Нестором на складе или в кабинете Пакхус стало просто невозможно.

— У начальника есть свой кабинет — почему вы им не пользуетесь? Мы всё равно платим за электричество, — недовольно говорила завсклада, когда я пытался договориться с очередным клиентом о доставке.

Крайней точкой стал момент, когда я вместо общения по переписке был вынужден отвечать на звонок и объяснять, как до нас добраться. Меня попросили на выход и выдали ключи от кабинета.

— Дементий, вам нужно освоиться в рабочей обстановке и как можно быстрее, — высокая причёска Валентины Павловны возмущённо тряслась, а глаза сузились до тонких щёлочек.

— Почему?

— Потому что собеседования с инженерами проводить в моём кабинете я не дам! — И она захлопнула дверь перед моим носом.

И вот порог, замок легко открылся и я сделал шаг. Места оказалось совсем немного и большую его часть занимают широкий рабочий стол с компьютером и документами; шкаф слева с книгами, кубками, фотографиями и документами; справа стоит невысокий комод, поверхность которого заставлена папками и явно с документами, а на стене выше — картина в виде окна. Настоящего здесь нет, а на картине изображен ночной луг в горах. Звёзды, будто настоящие, мерцают над горными пиками и молодой месяц слегка освещает сочное разнотравье. Даже в темноте видно красные, фиолетовые и жёлтые пятна цветов. Картина написана так мастерски, что кажется, что трава шевелится под налетающим ночным ветром. В детстве я долго залипал на неё, пытаясь поймать момент, когда же трава замрёт и перестанет колыхаться.

Сейчас я лишь мельком на неё взглянул и бросил телефон на стол — очередной клиент, привлечённый разбором блогера, приедет за товаром через пятнадцать минут. А через час выйдет пост со вторым сном, в этот раз с «Длинной прогулкой в горы», и я уже знал, что тот самый странный блоггер, что не понравился Ю, обязательно возьмёт его на тест. Он сам мне написал об этом и даже предлагал внести предоплату.

Возможно это и хорошая идея. Подняв телефон со стола, я коротко ответил ему и послал реквизиты. Через минуту он прислал «Готово» и предложил забрать заказ через два часа.

Кто я такой, чтобы спорить, когда мне несут деньги?

Снова бросив телефон на стол, сбил случайно стопку документов. Я подошёл их поправить и увидел, что они датируются прошлым годом. На верхней бумажке лежал знатный слой пыли. Я аккуратно собрал всё ровно, вложил в лежащую рядом твёрдую папку и посмотрел, куда бы пристроить. Место оказалось в шкафу, как раз между папками за этот и позапрошлый год. Папка встала как влитая, и я поднял взгляд, рассматривая содержимое шкафа.

На самой верхней полке покоились кубки и медали в виде шестерёнок, полученные моими пра — и прапрадедами. Бронза потускнела от времени, покрылась благородной зеленью, но смотрелась внушительно. Чуть ниже шли памятные фигурки, сувениры из разных городов, в которых бывали представители Лавки — там, где мы продавали свои сны и где работали наши ученики. Когда-то в эту лавку приезжали люди, чтобы учиться. А теперь нужно было находить людей подешевле, чтобы они согласились хоть как-то поправить наши дела.

На уровне глаз расположились архив документов и несколько рамок с фотографиями. Вот отец с моим дедом, ему здесь лет пятнадцать. По соседству свадебная фотография родителей. Они оба счастливо улыбаются, убегая от толпы родственников на кабриолете. Если верить их рассказам, фото не было постановочным — они реально устали и рванули от всех подальше, наплевав на резервацию в отеле и умчавшись куда-то в сосновые леса на побережье.

Чуть ниже стояло пять фотографий: Ирин, Норна, Ю и я. А также неизвестная мне молодая женщина лет тридцати — ровесница старшей сестры. У неё были ярко рыжие волосы, мягкая обворожительная улыбка, при этом пронзительные, заглядывающие в душу глаза.

— Вы знаете кто это? — спросил я в пространство.

— Нет. Мы давно здесь не были, — прожужжало в ответ.

— Но всё-таки были? — хмыкнул я. — Когда?

— Давно. — Мне показалось, что существа замялись и думают, как продолжить. Поэтому молча ждал. — У нас время течёт иначе, чем у вас, людей. Но нам кажется, вы уже предположили, кто это.

В обычном состоянии я не видел своих мух, но слышал их голоса. Только прислушиваясь к биению сердца машины, иногда мог разглядеть их контуры. Но я выяснил, что они могут давать ответы. Иногда. Очень хотелось верить, что я всё-таки не схожу с ума.

— Красивая, — покачивая головой, протянул я. — И чем-то похожа на маму. Я слышал, что даже уходя к другим женщинам, мужчины выбирают похожих.

Я смотрел на ту, с кем отец изменил маме и из-за чего фактически разрушилась наша семья. А может быть и отцовский любимый бизнес. Который мне нужно было спасти, чтобы продать, чтобы спасти отца.

Ну и сюжетный поворот, демоны и Царство!

Я положил фотографию лицом на полку, чтобы рыжая бестия не изучала меня слишком пристально. После чего вернулся к столу, ответил на сообщение «Иду», и вытащил рабочее кресло отца из кабинета. Сидеть на нём я точно не буду — как сказал, так и будет.

Зато Кепка на улице очень обрадовался обновке и с удовольствием сел в кресло, крутанулся вокруг своей оси.

— Спасибо! — уверенно и даже радостно сказал он.

— Ты можешь перебраться чуть подальше? — спросил я, ожидая клиента. — Чтобы не пугать людей?

Мужик смотрел на меня очень внимательно, словно пытаясь понять, на каком языке я говорю, прежде чем ответить. После чего пожал плечами и закатился на стуле в свой картонный домик. Оттуда раздались довольные хрюкающие звуки.

— Ну хотя бы так, — протянул я и помахал машине, что завернула к нам в тупичок.

Отдав заказ и документы об оплате — Валентина Павловна внимательно следила за тем, чтобы все деньги были подсчитаны, — я оглядел пространство вокруг.

— Да уж, срач, что не говори. Убрать бы. У нас метла есть? — спросил я у Нестора, что выглянул из дверей.

— Несколько штук ещё осталось, мастер Сновидец, — прохрипел он. — Принести?

— Я… — не успел закончить, как телефон зазвонил. — Слушаю тебя, Аб!

— Как успехи? Как продажи? Как ремонт?

Он звучал уставшим, но пытающимся изобразить бодрость.

— Звучишь паршиво. Рабочий день на фабрике отца — это не так весело, как казалось вначале? — подколол я друга.

— Я бы сказал тебе в красках и со смачными подробностями, но боюсь служба безопасности не поймёт. Да, господин Оскол? — добавил он мимо трубки. Ему что-то пробубнили в ответ и Абрафо устало засмеялся. — В общем работы выше твоей машины. Я даже удивлён, что отец так долго держался, прежде, чем заболеть. Так что у тебя?

— Продажи идут. Сейчас приедут забрать первый сон из следующей серии. А завтра с утра планирую навестить писателей.

— Они отказались приходить сами? — деланно удивился Аб. Мы обсуждали с ним этих клиентов и варианты договориться.

— Говорят, что на них снизошло вдохновение, ловят момент, — издевательски процитировал я ответ представителя Союза писателей.

— А что по ремонту?

— Решил начать с тонкой механики, — неуверенно сказал я.

— Есть кто на примете? — оживился Абрафо.

— Не совсем, — протянул я. — Завтра после обеда придут, будем общаться.

— Отлично, я тогда тоже заскочу. Интересно посмотреть. Давай, до завтра!

Он положил трубку, а я пошёл за следующим сном — времени на уборку не оставалось.

Абрафо сначала предложил позвать кого-то с фабрики отца. Я был только за, но возникло одно препятствие: когда Аб поднял документы, оказалось, что оба нанятых мастера привязаны сделками только к фабрике Пинчей, точнее к конкретным машинам и не имеют право работать за пределами фабрики.

— Я удивлён, что у вас так мало спецов по тонкой механике, — сказал я тогда Абу.

— Ты не поверишь — я тоже. Попробую найти кого-то из бывших работников.

Но видимо найти быстро никого не удалось.

Блоггер Макс Давыдов подкатил на мини-чоппере — мопеде, дизайн которого был полностью скопирован с полновесного тяжеловеса с длинной передней вилкой. Это выглядело забавно.

— И не требует дополнительных прав, — сообщил парень, принимая свежую, если так можно сказать про винтаж, коробочку. — У меня всё времени нет пойти учиться. Видео-видео.

Он понюхал новый сон, удовлетворённо закивал:

— Да уж, ручная работа — она выделяется. — Он наклонился ближе и почти шёпотом сообщил. — В последнее время интересных, не штампованных снов стало мало. Даже обзоры не на что делать. А то, что есть — как-то быстро теряет свою фишулю. Понимаю, что это не моё дело, но всё же — постарайтесь сохранить свою уникальность.

Он похлопал по коробочке, а я усмехнувшись, грустно спросил:

— А если вы уже с этой разочаруетесь?

— Нет, — довольно протянул он и показал мизинцем на нос. — Запах не обманывает. В нём есть что-то, — он помахал рукой, пытаясь подобрать слово, — настоящее. Живое. Правильное. Так что многих лет вашей машине и вашим дизайнерам!

Он уехал, нелепо тарахтя микродвижком мопеда. А я стоял и смотрел на летающий в порывах ветра кусок упаковочной бумаги. Парень словно загнал какую-то занозу в сердце. Она саднила и требовала внимания.

Нет уж. Так просто я не сдамся. «Настоящие» сны — это хорошо, но мне нужна настоящая жизнь. А не вот это вот всё. Я осмотрел улицу, зацепился за мусор, битый кирпич, коробки-домик Кепки, и меня накрыла радость. Это — не моё! Обойдётесь! Я буду свободен!

— Нам хватает на зарплаты? — прорычал я, влетев в кабинет Пакхус. Женщина от неожиданности подпрыгнула и выронила ручку. Извиняться я не стал — молча ждал ответа.

— В целом да, однако… — неуверенно начала она, но я её перебил:

— Платите людям. Завтра я выбью деньги из писателей — и у нас будет запас на ремонт и нормального инженера. Приступим к починке Машины. Негоже ей стоять без дела.

— В целом я бы поддержала ваш настрой, — хмуро, но уже собранно ответила завсклада. — Если бы не знала, зачем мы это делаем.

— Будет у вас на чашку кофе меньше, — в тон ей ответил я. — Выплачу всем выходное пособие, чтобы хватило на пару котлов этой коричневой бурды. И закусить.

После чего вышел из её кабинета и пошёл к себе. Нужно было подготовиться к встрече с клиентами отца. И заодно ответить на посыпавшиеся заказы — меня ждало порядка двадцати неоткрытых чатов. Кто-то хотел нового сна, особенно клиенты, которые уже попробовали «Сальсу», кто-то планировал взять сразу два. Пара человек хотела заказать несколько штук в подарок, но пока мы давали не более одного сна каждого вида в руки. Абрафо сказал, что так проще справляться с перекупщиками. Сложно было с ним поспорить.

Вечером я с трудом припёрся домой и хотел сразу завалиться спать. Но на кухне я увидел маму. Она сидела, уставившись в полупустой бокал красного вина и иногда проговаривала отдельные фразы вслух. Это всегда значило, что она устала или решает какую-то сложную задачу.

— Как ты, мам? — придвинув стул, спросил я.

Она поболтала вино в бокале, наблюдая за жирными пятнами на стекле.

— Не могу спать.

— Нет снов?

— Наоборот — слишком много, — она вздохнула. — Он слишком часто приходит ко мне. Хочет поговорить, рассказать что-то.

— Отец? — Мама кивнула. — И что говорит?

— Ничего особенного: что любит детей, что любит меня. Что всё отдал за нас.

Я вспомнил портрет рыжей девушки на полке в кабинете и меня накрыла злость, что зубы скрипнули.

— Выдумщик, — вырвалось у меня.

Мама удивлённо покосилась:

— Работа у него такая. Была. Выдумывать. Впрочем, как и у меня, — она поморщилась.

— Нет, мама. Я не об этом. А о том, почему вы перестали общаться. Почему семьи — нормальной семьи — больше нет!

Из гостиной раздалось бормотание Норны. Оказывается, она сегодня спала дома, а не дежурила у отца.

— О чём ты? — сухо спросила мама.

— Я знаю. Я видел её фотографию. Он даже не прятал её, оставил на видном месте.

Мама резко отвернулась и через несколько мгновений вздрогнула. Не сдержала всхлип. Я понял, что перегнул.

— Мама, прости! — кинулся её обнимать. — Прости, я не хотел делать тебе больно! Прости-прости!

Я баюкал её в своих объятьях, пока она беззвучно, почти беззвучно рыдала. Позже сделал ей мятного чая, остудил до градусов шестидесяти, дал выпить. Она снова смотрела куда-то в пространство и шевелила губами, словно общалась с мужем. Или сама с собой.

— Почему? — не выдержав, спросил я у мамы.

— Что, сынок?

— Почему ты, несмотря на это, сейчас рядом с ним?

Она грустно улыбнулась:

— Потому что кто-то должен его защищать. А так получилось, что это задача была на мне.

— А мы?

Она обняла меня, потрепала по волосам.

— Вы ещё не готовы. Пока что ему нужна я, напарница.

Мы помолчали и в итоге я предложил:

— А давай тебе сегодня поставим хороший сон?

— Какой? — вытерев слёзы с лёгким любопытством спросила она.

— Я думаю «Шалфей» здесь будет максимально подходящим, — процитировал я её фразу её же тоном.

Мама улыбнулась.

— О, это было бы неплохо. В нём даже я иногда теряюсь. Взял с работы?

Пинчи, кстати, производили небольшие партии «Шалфея» по лицензии. Только не платили по ней ничего. Я постарался запомнить, чтобы потом уточнить этот момент. Сейчас я хотел порадовать маму иначе.

— Почти угадала, — я дошёл до прихожей, взял сумку в руки. — С работы, да не той.

Я достал винтажную коробочку «Шалфея», положил на стол перед ней.

Она отодвинула чашку, придвинула сон, пригляделась.

— Что это?

Вот теперь я испугался. Почувствовал, как по моим рукам прошла холодная волна и рефлекторно сжал кулаки, чувствуя лёд в кончиках пальцев.

— Откуда у тебя это?

Мама смотрела на меня голодным диким зверем, которого случайно застаёт путник в пути: лишь стоит только шелохнуться или даже выдохнуть слишком громко, как он бросится и вцепится в горло.

— На складе нашли, — еле выдавил из себя. Такой маму я не видел ни разу.

— Их нужно было уничтожить!

Она вскочила и начала ходить вокруг стола. С дивана снова забурчала Норна и мама перешла на возмущённый шёпот.

— Так, спокойно! Он всё-таки не послушался. Решил по-своему. Как всегда!

— Мама, — простонал Норна.

— Спи и не слушай! — словно маленькой приказала мама и продолжила вышагивать по кухне. — Быстро, заказывай утилизацию. Нужно избавиться от них.

— Не могу.

— Не не можешь, а должен!

— Нет, — твёрдо ответил я. — Я их продаю.

— Ты их что? — проорала мама.

На крик из своей комнаты выглянула даже Ю. Значит на дежурстве Ирин. Мама на это не обращала внимание.

— Ты сдурел? Это же неликвид! Это экспериментальная партия! Мы играли, пробовали.

— В чём проблема? — Норна не открывая глаз встала с дивана, подошла к столу и рухнула на стул. Распущенные чёрные волосы плеснули по столешнице.

— В том, что эти сны слишком сильные! Слишком настоящие!

— А людям нравится, — сказал я.

— Даже противным, — зевая подошла Ю и налила себе мятного чая.

— Ты знала? — зашипела мама.

— Он пытается спасти лавку, — потянулась Ю. — Он нашёл выход. Использовал то, что есть.

— Как вы не понимаете! — Мама схватила бокал с остатками вина и опрокинула в себя. — Они как минимум могут быть нерабочими! Столько лет прошло!

— Нерабочие я убираю, а нормальные оставляю, — пожав плечами ответил я на это.

— Ты что? — мама словно врезалась в стену. — Повтори!

— Я убираю плохие и оставляю рабочие. В чём проблема?

Мама словно сдулась и села на стул. Не глядя схватила кружку, расплескала часть чая по столу, глотнула.

— О, как. — Это Норна. Она с любопытством изучила меня.

— Что такое? — рыкнул я, когда она, не выдержав, фыркнула.

— Да так, ничего, Демон, — сестра смеялась и её волосы корчились в судорогах над столом. — Просто ты всё-таки овладел потерянными знаниями наших предков.