Последний связной

Юрий Мэн, 2015

В центре событий Наталья и Майк. Вокруг них эгоизм и любовь, патриотизм и предательство, политические интриги и покушения. Их, словно унесенных ветром, судьба бросает из одной страны в другую и каждый раз все в более опасное положение. Удастся ли спасти свою любовь и остаться в живых – ведь Землю ждет неминуемая катастрофа?

Глава 4. На работу

Когда-то давно, пока еще работа не превратилась для него в рутину, Майклу было интересно прохаживаться по коридорам, где курили в ожидании своей очереди красивые девушки, пришедшие сюда на кастинг и наблюдать изнутри весь процесс создания рекламы, начиная с изготовления декораций, съемок в павильоне и заканчивая монтажом отснятого материала.

Во всей этой цепочке его группа обеспечивала программирование спецэффектов, типа волшебного превращения Золушки в принцессу, или гамбургера, который, неожиданно оживая, начинал говорить двумя губами–ломтиками хлеба и языком-котлетой.

В группе Майкла числилась секретарша Джемайма, которая занималась бумагами и варила кофе для всех, два художника и несколько программистов, в основном иностранцев, работавших в компании по контракту и еще пара десятков удаленных работников.

Единственный, кто не имел сначала четкой специализации, был Хьюз, которого прислала ему кадровая служба. Раньше Хьюз был второстепенным актером, и жил в Голливуде, снимаясь в мыльных сериалах, но Майклу удалось сделать из него тестировщика, после чего Хьюз на пару часов в день появлялся на фирме, что бы прогнать готовый материал и доложить о его готовности.

Майклу он перестал нравиться с того момента, как стал доносить на коллег по любому поводу, но избавиться от него не удавалось из-за блата, который тот имел от неизвестного покровителя.

Работа в N.W.Ayer для программистов была несложной: лишь иногда им приходилось дописывать скрипты, чаще же достаточно было стандартных средств 3D графики, предназначенных для разных виртуальных фокусов.

Обычно, специалисты отдела работали на дому по своему индивидуальному графику, но особых задержек из–за этого никогда не возникало, поэтому Майкл недоумевал, что за срочный интерес к нему возник у Саймана.

— Наверное, у генерального на столе срочная работа, — решил Майкл, который давно искал повода повысить зарплату своим людям.

Миновав охрану, он поднялся на семнадцатый этаж, прошел мимо секретарши, и, постучав для приличия, вошел в кабинет шефа, по его знаку опустившись в кресло. Сайман Гордон сидел напротив, в спортивных туфлях, белых брюках и синей футболке, на которой была вышита золотом эмблема гольф клуба. Раз шеф не успел переодеться после загородного отдыха, встреча точно была, неотложной, вот только по лицу начальника невозможно было понять, что за разговор их ожидает.

— Шеф, — решил Майкл начать разговор сам, — давно Вам хотел сказать: многие мои ребята получают зарплату в два раза меньшую, чем программисты из других отделов, можно ли им надеяться на повышение?

— Повышение? А в тюрьму не хотите…? — прорвало вдруг шефа. Он как с цепи сорвался — так он никогда не говорил. Майкл от неожиданности просто онемел…

— Хочешь посмотреть, что делают твои люди? Сейчас я тебе покажу! — заорал снова Сайман во весь голос, так, что Майкл вздрогнул.

Потом, сделав паузу, он со злорадным выражением лица, запустил через компьютер на студийный экран рекламу пива, которая была в работе отдела.

Рекламный ролик снимался на стадионе во время матча по американскому футболу. Играли команды аутсайдеров, и реальных зрителей на трибунах было не много, а на пустые места, при компьютерном монтаже, были подсажены статисты, взятые из коллекции картинок, так, что стадион казался заполненным до отказа.

По сценарию, во время всей игры, какая-то фотомодель c внушительным декольте, и грудью пятого размера, сидя в VIP секторе рядом с упаковкой пива, пила его из горлышка бутылки, наблюдая, как молодые спортивные ребята бегают с мячом по всему полю.

Команда спортсменов номер один забивала уже второй гол за минуту, но большие экраны над трибунами вместо повтора момента, упорно показывали раз за разом — то ли бутылку пива на фоне выреза ее платья, — то ли ее грудь, не умещающуюся под одеждой.

Игроки обеих команд, глядя на экран, сначала просто удивленно переглядывались, но после третьего гола, не сговариваясь, обгоняя друг друга, делали рывок на трибуну, и радостно присоединялись к девушке, а еще через мгновение гулял весь стадион.

— Ну, что скажешь? — спросил шеф.

— А что, сделано по сценарию, да и девушка красивая, — осторожно ответил Майкл, которому добавить было нечего.

— А ты посмотри на второй план!

Майкл вернулся по видео ряду назад, увеличил изображение и осмотрел задние трибуны.

— Повторов многовато, — заметил он.

— А ты еще увеличь!

Майкл увеличил изображение до максимума и увидел с удивлением, что почти на всех местах самой дальней, западной трибуны, сидит, один и тот же, болельщик — это был президент США. Неизвестный шутник пропустил изображение президента через программу Комната смеха, и теперь он в разных версиях выглядел, как:

— ковбой в шляпе, с выпирающей вперед челюстью, лошадиными зубами и дурацкой самодовольной улыбкой;

— плюгавый алкоголик с бутылкой пива и блуждающим взглядом;

— паралитик с открытым ртом и закатившимися глазами;

— ловелас с расстегнутой ширинкой, запустивший ненормально длинную руку в лифчик к соседке из соседнего ряда.

Никакая криминалистика, как точная наука, не подтвердила бы сходства, но для человеческого глаза, совпадение было несомненным.

— Ну вот, не хватало еще влезть в политику, — обреченно подумал Майкл. Вообще-то, он знал, что его программисты народ с юмором и не раз видел шаржи на себя и своих коллег, но тут был явный перебор. Майкл вспомнил, что над этим роликом у себя дома работал Качинский, и сразу догадался, кто автор карикатур — видно над рисунками в компьютере поляка, не понимая, что творит, поработал его сынишка, парень лет пятнадцати, которого Качинский учил программировать. А дальше при сборке файлов система автоматически подставила изображения в фильм.

В общем, дело было дрянь, но признаваться в этом было нельзя.

— Не вижу ничего страшного шеф. Я понимаю, кого вам это напоминает, но считаю сходство случайным, — попробовал Майкл замять скандал.

— А ты кликни по картинке! — предложил зловеще Сайман. Майкл кликнул по картинке с алкоголиком, тот встрепенулся и, замахав бутылкой, заорал:

— Сожжем огнем свободы самые темные уголки мира.

После чего паралитик, не закрывая рта, как чревовещатель утробно промычал: — Добро пожаловать в свободный мир!

Шефа аж перекосило, и он с расстановкой произнес: — Все это цитаты из последней речи президента. Надеюсь, ты понимаешь, что это никак не согласуется с политкорректностью, принятой в нашей фирме.

Президент, как и флаг нашей страны, являются символами нации и не могут подвергаться осмеянию. На этот счет есть очень строгие законы и если все вы хотите крупных неприятностей, то вы их получите, например наша фирма навсегда лишится лицензии, а мы с тобой работы!

— И что, этот материал пошел в эфир? — только и смог спросить Майкл.

— Нет, слава богу, мы успели его отозвать! А иначе, он демонстрировался бы перед миллионной аудиторией. Что считается информационным терроризмом — представляешь, каким мог быть эффект?

Сайман встал и начал нервно ходить из угла в угол, а Майкл, которому захотелось посмотреть, что же будет дальше, выставил курсор на ловеласа.

— А теперь, у меня кое-что слизывают, — сказал человек, похожий на президента.

— Ну, этого, он точно не говорил! — удивился Майкл, чем еще больше разъярил шефа.

— Кондор! Тебе, все еще смешно? Что предлагаешь теперь делать с твоими идиотами?

— Давайте не будем пилить сук, на котором сидим — будем все валить на компьютерные вирусы: скажем, что это новый, появившийся в сети.

— Хорошо, я то, могу забыть об этом дурацком инциденте. Но забудет ли про него ФБР? Ты знаешь, что на тебя и твою группу, отправлен донос?

— Донос? — удивился Майкл. — Неужели в наше время есть люди, которые этим занимаются?

— Да сколько угодно! А ты хоть знаешь, кто на тебя пишет?

— Да это наверняка Хьюз — зарабатывает себе баллы по лояльности! — взвился Майкл, которому и впрямь стало не по себе. — Шеф, а как вы узнали о доносе?

— Представляешь! Вместо того, что бы сказать обо всем мне, этот придурок Хьюз послал донос сразу во все спецслужбы: ФБР, ЦРУ и политическую полицию, общем, куда только сообразил. Прямо из нашего офиса, по электронной почте. Мы это конечно засекли.

— Действительно, придурок! — улыбнулся Майкл.

— А ты-то чего радуешься? Распустил людей! — нахмурился Сайман. — Может, тебе не по силам работа в нашей фирме? Может тебе уволиться?

Так с Кондором еще никто не разговаривал.

— Шеф, вы меня напугали до чертиков, что же мне теперь делать? — попросил совета Майкл, которому и впрямь стало не по себе.

— Это я объясню тебе с глаза на глаз. Давай переговорим на свежем воздухе! — примирительно предложил Сайман, жестом, приглашая Майкла в персональный лифт, спрятанный в дальнем углу кабинета. Майкл слышал, что этот лифт поднимает прямо на крышу, где у шефа для отдыха и конфиденциальных встреч был устроен свой личный уголок.

Сам он ни разу не был здесь и, поднявшись наверх, с любопытством огляделся: на крыше под открытым воздухом была разбита зеленая лужайка с мини гольфом, в стороне, около бассейна стояли шезлонги и бар с несколькими столиками, спрятанными под навесом от солнца, а вокруг до горизонта открывалась замечательная панорама Нью-Йорка с видом на Гудзон.

Они сели у бассейна и Сайман спросил: — Сам то как?

— Да, как то не по себе.

— Не нервничай. Сейчас мы все с твоей проблемой разберемся — я жду звонка от нужных людей.

Шеф выпил колы и начал философствовать:

— Майк, как ты думаешь, вот раньше то, другие люди были — гиганты, мыслители и философы. Вспомни Леонардо да Винчи, Ньютона. Тесла. Эйнштейна. Они задавали стандарты и правила для человечества. Базу для науки, Потом пришли мастера. Построили Эйфелеву башню, Александрийский маяк в виде статуи египетской крестьянки — сейчас его называют американской статуей свободы, электростанции, порты, и многое другое. Задуманное было реализовано.

А потом? Личностей становится все меньше и меньше. Ты можешь назвать хоть одного известного ученого за последние полсотни лет, чтоб его имя было на слуху? Тебе не кажется, что люди мельчают? Ведь вы все без компьютера никто.

— Шеф, — откликнулся Майкл, — Люди, наверное, такие же — время другое! Это, как на золотых приисках. Раньше там люди находили огромные самородки. Потом пошли поменьше. А сейчас нужны целые коллективы, что бы промыть горы пустой породы и получить немного золотого песка. Все достается труднее. Мы с вами не там ищем гениев — сейчас Ньютоны не в профессорских мантиях, а в рваных джинсах и с планшетами в руках. И получают эти ребята в 20-30 лет не Нобелевские премии, а супер гранты на миллионы. И таких парней сотни, если не тысячи. Я шеф немного в этом понимаю. Представляете — разрабатывает такой парень искусственный интеллект, мозг, который заменяет собой суперспециалиста, а уже этот мозг, в свою очередь, разрабатывает новые лекарства, материалы, самообучается, ведет исследования. Вы видели роботов высокой разработки — они не глупее нас. Если разговаривать с ним в темноте, то ты не поймешь, что говоришь с машиной.

— Так ты думаешь, люди не поглупели?

— Я уверен.

— Ну, ну! А как же эти ваши сдвиги по фазе с психикой. Откуда взялись эти ваши пятьдесят семь полов. Тысячи лет на Земле было только два пола. Да еще вы и с роботами-женщинами спите. Ты-то хоть, этим не балуешься?

— Нет, я за традиционные ценности. Только у меня есть знакомый, который пострадал из-за женщины. Спал с ней пять лет, а потом она вдруг решила, что не каждый раз, секс у них был ее по горячему согласию, из-за чего, по советам банды феминисток, обратилась в суд, обвинив его в систематических изнасилованиях. Теперь ему грозит тюрьма.

— Чушь какая! Да куда мы идем? — откликнулся Сайман. — Мужчина по природе активная сторона — как же узнаешь, готова ли женщина, если не попробуешь. Вот чем опасна неструктурированная женская психика.

Шей помолчал, немного, а потом спросил, на этот раз вполне благодушно:

— Ну, а фирма наша тебе нравится — ее здание, производства, люди?

— Да! — ответил Майкл искренне.

— А ведь в наших активах, Майкл, не только центральный офис, но и филиалы в главных городах Америки, съемочные павильоны, вертолетный парк и даже свой журнал. Я генеральный директор компании, ее акционер и совладелец, а в подчинении у меня несколько тысяч человек. Скажи откровенно Майкл — тебе хотелось бы быть на моем месте?

— Я не думал об этом, — ответил Майкл.

— А я думал! — развеселился вдруг Сайман, — и с удовольствием поменялся бы с тобой всем, включая твой возраст. Я тоже хотел бы иметь все в будущем, не знать расклад наперед, принимать решения, предвкушая успех и терзать себя сомнениями. Но раз уже мне этого не дано, давай будем помогать тебе.

— Сэр, я собираюсь перейти на работу в Министерство энергетики — тогда и Вам станет спокойней. Мне сказали, что Ваша рекомендация поможет мне в этом, — признался Майкл.

— Тебе сказал это Стив Боровски? — спросил шеф.

— Да, мы вместе учились, — сказал Майкл.

— Боровски звонил мне вчера, и просил обеспечить тебе поддержку — у него большие ставки на тебя. Вообще-то, Боровски племянник моего старого друга, так что выходит, у нас с тобой общие знакомые, — произнес Сайман и хлопнул Майкла по плечу.

— Значит, вы дадите мне рекомендацию?

— Мне то что, с меня не убудет. Но вот заковырка — представим, все идет, как мы решили: ты получаешь рекомендации, оформляешь контракт на работу с Министерством энергетики, а в самый последний момент этот контракт ФБР не подтверждает — я знаю аналогичные дела.

— А в чем все же меня могут обвинить?

— Да ни в чем — они просто не завизируют тебе документы. Короче, мы сработаем впустую.

— И что вы посоветуете? — спросил Майкл.

–У тебя ведь фамилия Кондор — орел. Ты должен взлететь высоко, не зная страха, питаться добычей с кровью, стать героем. Смотрел фильмы с Джеймсом Бондом? Нравятся его подвиги, помнишь, сколько у него было женщин?

— Да, ну его! Все женщины у него одноразовые — уже через день будут в постели с другим ковбоем. А сам Бонд просто жестокий убийца — его противники много раз могли бы его убить, но каждый раз, когда он приперт к стенке, ему дают очередной шанс. Бонд же убивает, попутно уничтожая пол города, всех вокруг себя без сожаления.

— Таковы правила войны. Не ты, так тебя.

— А разве сейчас война?

— Война идет всегда, Майкл.

— Шеф. Хорошо, что сейчас нет Джеймса Бонда: я думаю, что в наше время ведьмы-феминистки собрались бы на шабаш и его кастрировали.

Сайман, задумался. А Майкл, в первый раз в жизни, на расстоянии руки рассматривал его благородное лицо, с висками, которые начинали седеть.

В свои шестьдесят шеф не выглядел на свои годы. До сих пор он был героем светской хроники и появлялся в обществе прекрасных женщин, Вряд ли, какая то из них готова была его предать.

«Когда ковбой слишком стар, чтобы показывать дурной пример, он дает хороший совет», — подумал Майкл. А Сайман продолжал молчать, и Майкл спросил: — Шеф, ну и как мне дальше действовать?

Сайман, будто только сейчас заметил Майкла, его лицо оживилось, и он начал объяснять,

— Среди людей, Майкл, принято работать в команде. Твоя команда зовется Хьюстонским клубом; это космические исследования и твоя команда решила: самый верный способ обезопасить тебя, это продвинуть выше, ближе к элите. Для начала — в корпус Избранных

— Зачем вообще нужна элита?

— Как зачем? Любое общество должно иметь лидеров, то есть элиту. А иначе это общество просто бессмысленное скопище людей без вектора движения.

— Элита, это вроде аристократии в Англии? Или, Английская королева? Но они, же ничего не делают?

— Ты абсолютно не прав — если взять английскую аристократию, а это та же элита, где членство передается по наследству, то одним своим существованием, она поддерживает генофонд страны, ее язык, историю и традиции. Среди аристократической элиты много ученых и политиков.

— А если не будет элиты? — спросил Майкл.

— Свято место пусто не бывает. Если будет такой элиты, то будет другая…. Сайман задумался: — Возможно, это будут придурки, орущие со сцены матерный рэп, или фотомодели с сиськами наполненными силиконом.

— Сэр, а мы с Вами — элита? — осмелился спросить Кондор.

— Ты пока вне игры. А я надеюсь, вхожу в ее неформальный круг.

— Что-то я не слышал про наших аристократов! — улыбнулся Майкл.

— Тут своя специфика, Майкл. Сейчас элита организована в неформальные клубы, сообщества и тд. Напоминаю, что знаменитый Бельведерский клуб, который состоит и из нескольких десятков человек, включая президентов, руководителей транснациональных компаний, и даже особ царских кровей, определяет политическое развитие всего мира, и даже решает, кто с кем будет воевать.

— Это типа теневого правительства?

— Бери выше — это стратеги. Они не занимаются рутиной. А члены любого правительства просто под их контролем.

— А вы, в какой клуб входите, шеф, — спросил Майкл.

— В несколько, Майкл. Потому и могу больше.

— А Корпус избранных?

— Этот клуб опекает президент страны. Это что-то типа его кадрового резерва. Силовые структуры его членов не трогают. Будешь неприкасаемым.

Зазвонил телефон Саймана и тот, глядя на Майкла, ответил в трубку:

— Привет, Джозефе. Ты нашел его? Где? И что удалось сделать?

Телефонный разговор с неизвестным собеседником закончился и Сайман продолжил:

— Как я смог выяснить, донос на тебя лежит на сервере доверия политической полиции. Удалить его нельзя, но придержать дня на три нам удалось.

— Сэр, это как-то не серьезно — решать проблемы через клуб!

— Это гениально, Майкл! К нам не подкопаешься — ведь мы не коммерческая организация, мы никому не подотчетны и ничего никому не должны, зато возможности наши неограниченны

— А теперь, Кондор, о главном — ты знаешь систему отбора в Избранные?

— Ну и что это за клуб?

— Корпус избранных, был создан, когда начался мировой энергетический кризис, Обществу, пораженному депрессией, понадобилась новая американская мечта. Пришлось поманить людей призраком власти: ведь если избирается президент, губернатор, то почему не могут таким же путем замещаться другие престижные места. А власть, как наркотик, она дает иллюзию счастья. Теперь половина назначений на административные должности происходит из членов корпуса, и в конкурсе на членство в Избранные может участвовать каждый.

— Сайман! Люди на этих конкурсах, иногда, совсем недалекие!

— Тебе то что! Ведь ты же не собираешься с ними породниться.

— И все же жаль уходить из нашей фирмы, — признался Майкл.

— Тебе сколько лет, тридцать? — спросил шеф. — Ты же не будешь вечно заниматься программированием?

Раздался новый звонок и Сайман, подняв трубку, выслушал собеседника, а потом, закончив разговор, сказал Майклу:

— Все, твои документы попали в конкурсную комиссию. Готовься!

И смутившись, добавил:

— Только, извини, пришлось имитировать твою подпись под заявлением, а то бы мы не успели.

— Ну вот, теперь и я попал на конкурс, типа, кто дальше плюнет, или быстрее разденется, — пошутил Майкл.

— Тебе смешно, но некоторые, делают карьеру даже на этом. А насчет условий конкурса, то о них тебе расскажет правительственный агент — жди, он должен связаться с тобой сегодня. Так что лучше, иди домой — будем считать, что я отстранил тебя от работы.

Майкл хотел еще о чем-то спросить, но Саймон решил закончить разговор:

— Все Майкл! Чем могли — помогли, дело за тобой!

— Шеф, а что будет с моими людьми?

— Придется найти козла отпущения. Я предложу кое-кому срочно уехать из Америки.

— А Хьюз?

— Этого урода мы закатаем в асфальт, — сказал Сайман мрачно, а Майкл не понял было ли это шуткой.

— Сайман, а Вам скандал никак не повредит?

— Майкл, я ухожу из бизнеса. Продаю свои акции, и уезжаю в Катманду.

— Шеф, чего вы не видели в Непале? — спросил Майкл, решив, что ослышался.

— Там дешевая земля и свежий воздух. Все, иди.

Майкл встал и пошел к лифту, оставив Саймана в одиночестве. В то, что шеф отойдет от дел, он, конечно же, не поверил. Спустившись на свой этаж, с тайной надеждой увидеть кого-нибудь из сотрудников отдела, он прошелся по этажу, но никого на рабочем месте не застал. Безлюдно было и в коммерческом отделе, где работала Лиз Бертон.

Виноват во всем был сезон отпусков и программа правительства, по которой гражданам оплачивались все поездки в Европу этим летом с июля по октябрь месяц. Самыми модными направлениями сезона стали Новая Джорджия, Украина, Чехия, Латвия и Эстония, где люди высматривали для себя недорогую недвижимость и земли под ранчо.

Майкл сам знал нескольких сотрудников фирмы, которые успели за это лето купить себе там дома и фермы, и возвращаться в Америку уже не собирались.

Да Майкл и сам собирался воспользоваться бесплатным перелетом в Австрию, что бы полетать в Альпах в команде пара планеристов, однако из-за предстоящего конкурса, планы могли поменяться. Теперь он не принадлежал себе безраздельно, связанный обязательствами. Вот и сейчас нужно было идти домой и ждать агента. Его Майкл решил принять, как следует, и в ближайшей кондитерской купил пирожных, что бы угостить гостя чаем.