Вебсик. История вторая. Мозаика на полу

Юрий Грум-Гржимайло

В центре второй истории фантастического сериала «Вебсик» – приключения Юрия Кивина и его друзей, среди которых есть информационно-энергетическое существо, само просившее себя называть Вебсиком. Прошел год с того дня, когда в доме на горе около руин старого замка поселился Юрий Кивин со своим любимцем цвергом Пусем. Загадки этих мест имеют давнюю, порой мистическую, историю. Наши герои стараются разобраться в хитросплетениях событий и самоотверженно пытаются помочь пострадавшим от аномалии…

Глава 2. Лунная командировка

Приближался срок отлета на Луну. Мы с Владой прошли медицинский контроль и теперь приучали Пуся пользоваться мудреной полетной атрибутикой — на орбите и челноке «Земля — Луна» столбиков и кустиков для выгула не предполагалось. Нам прислали специальный собачий бокс, и Пусе на полянке у палатки с двумя нашими больными через обруч мною была прочитана целая лекция. Джека, сразу понявшая, что ее это дело не касается, демонстративно нас игнорировала.

«Вот, смотри, — формулировал я псу задачу, побрызгав в нужное место бокса специальным раствором, выданным мне для дрессировки. — Чуешь, чем пахнет?»

«Ффы, — морщился пес. — Даже приблудная кобелина такого не оставит…»

«Чуй, давай, — сердился я. — И запоминай, что тут тебе делать надо!»

«Ты не сердись на маленьких, — ответствовал Пусь. — А такую вонь перешибить я не могу…»

Уже второй день он каждый раз вылезал из бокса и поднимал ногу рядом с ним.

— Ну, как успехи? — поинтересовалась подошедшая к нам Влада.

— Ммм, — грустно махнул рукой я. — Никак. Прыскаю вот. Уже второй день…

— От тебя уже пахнет, — принюхалась она.

«А я про что! — обрадовался Пусь. — Совсем меня запутал запахами!»

— Если хочешь ехать с нами, то делай, что тебе говорят! — рассердился я.

— Погоди, — Влада стащила с меня обруч и надела на себя. — Отдохни пока на травке.

Я послушно растянулся на траве, а она, обняв Пуся, начала с ним свой тет-а-тет.

Через некоторое время пес послушно отправился в бокс, и Влада его похвалила.

— А мне, чтобы меня похвалили, тоже в бокс отправиться? — поинтересовался я.

Она сердито взглянула на меня:

— Не мешай.

Короче, рефлекс они выработали и закрепили. Ура древнему Павлову и современным интерфейсам. К полному возмущению Джеки, Пусь теперь отказался ходить гулять в дождик, и этот бокс занял почетное место в доме. А после того, как мы получили на Пуся летный комбинезон с фирменными цветами «СБ», готовность к перелету была полной. С тигрицей было все много проще. Ее основательно пропылесосили и обработали антистатиком. Провожали нас на подмосковный космовокзал близнецы и Володя с Юлей. Операторы региональной хроники, конечно, попросили попозировать. С собой мы везли три венка, один из них был «От Славы и Марты Серегиных памяти Смита и Эльзы Рейс», два других от нас с Владой и Ростислава Петровича.

Летели мы, чтобы избежать перегрузок, на космоплане, который поднимал пассажирский отсек до стратосферы, а потом тот уже сам стартовал до нужного спутника. Так было, конечно, дольше, чем другими способами доставки, но спокойнее. И невесомости там всего часа три, можно пережить. Объяснить Пусе, что такое невесомость, мы на Земле так и не смогли. Боялись, что она его напугает, но лохматый все три часа продрых у Влады на руках.

«Орбитальный-11» был сравнительно небольшим, но уютным сооружением, на котором любили устраивать всякие конференции, и именно на нем я раньше бывал чаще всего. Тут даже знакомые были, боцман Димыч, например.

— Я тебя поздравляю! — завопил он, завидев меня на пассажирской палубе. — Двое детей — это круто!

Я тупо уставился на него.

— Что ты так? — не унимался шумный Димыч, тиская меня в своих медвежьих объятиях. — Боцман все знает! В реестре пассажиров так и записано — «доктор Кивин с супругой и двумя детьми»! От боцмана ничего не скроешь!

Вот оно что! Я заметил, что Влада с Пусем и Дебби уже подошли к нам. Пусь Димыча помнил по его земным визитам к нам и поскреб лапой его ногу, обращая на себя внимание.

— Пуся! Друг! — отпустил меня Димыч, наклоняясь потрепать цверга, но тут его взгляд наткнулся на нашу бенгальскую «кису», которая сидела рядом, совсем натурально постукивая по полу кончиком хвоста и приподнимая в «улыбке» верхнюю губу.

— Ыык… — произнес Димыч, замирая на месте.

— Это моя жена Влада с двумя нашими детьми по реестру, боцман, — вежливо сообщил ему я и представил его самого. — А это, Влада, боцман Дмитрий Дмитриевич, для друзей — Димыч, хозяин нашей палубы.

Димыч хотел было галантно поцеловать Владе руку, но тут наша «киса» ему тоже протянула свою лапу и ослепительно улыбнулась, показывая мощные и, как я знал, вовсе не бутафорские клыки. Димыч поспешил откланяться.

— Вы так мне всех друзей распугаете, — задумчиво произнес я, смотря на его удаляющуюся спину. — Может, Дебби какой бантик или что-то еще надеть. Серьезно выглядит девочка у нас.

— Ну и хорошо, — возразила Влада. — От несерьезности толку никакого.

Меньше чем через час мы уже устраивались в лунном челноке. Летели с переменным ускорением, которое давало комфортную силу тяжести, за время полета снижавшуюся до лунной — это совсем недавно тут появилось, я раньше такого не встречал. Думаю, что мне повезло, — с нами летела группа стажеров из Владиного института, и она с Дебби оказались в центре внимания. А мы с Пусем хорошо выспались. Но за несколько часов до Луны мой коммуникатор вдруг проснулся. Вызывал Зет.

— Привет, — сказал я ему. — Что, не спится?

— Влада с собой маленького разведчика взяла, что ли? — сразу спросил он.

— Нет, я такого не помню, а баул мы вместе паковали. Проверить смогу только после посадки — он в багажном отсеке. Могу у нее самой спросить, она — рядом.

— Спроси, только не привлекая стороннего внимания.

На мой вопрос Влада отрицательно покачала головой. Она его не брала. Теперь мы уже слушали Зета вместе.

Для маленького разведчика в той комнате нашего дома, откуда осуществлялось управление им, была заведена специальная полка. Зет зачем-то туда заглянул и увидел, что она пуста.

Я скреб голову, пытаясь нагнать хоть какие-то мысли. Влада в задумчивости морщила нос и машинально расчесывала его кончик. Пусь и Дебби уселись напротив и сверлили нас взглядами, выражая готовность оказать любую поддержку.

— Я его точно дезактивировала, — сказала Влада.

Зет на экранчике коммуникатора кивнул.

— Дом подтверждает, что разведчик дезактивирован, но на полке его нет.

Я начал прикидывать график предстоящих мероприятий, чтобы выбрать возможный момент для досрочного возвращения. Получалось, что только через два дня.

— Вебсика попроси помочь поискать, — посоветовал я Зету. — Вдвоем с Ионом для усиления просьбы.

— Уже, — кивнул Зет. — Он и сообщил, что в доме его точно нет. И команд на его активацию дом не получал.

Я задумался.

— Вижу только одно объяснение. Но, фантастическое. Маленький разведчик существует, пока Влада на Земле. Если ее нет, он пропадает. Слушай, Влада, а ты никогда раньше о нем не думала?

Влада озадаченно посмотрела на меня.

— Ну, знаешь, это уж совсем невероятно. Когда мы в детстве стали кататься на большом разведчике, то я часто мечтала иметь такого же маленького, очень умного и послушного, чтобы я его могла укладывать спать в кукольном домике… И была так рада, когда ребята вдруг мне показали, а потом отдали в класс этого малыша… Они уехали в долину, а я часто ходила в класс к маме, чтобы просто поиграть с ним. И мечтала о том, что у меня будет такой славный друг, который везде пролезет и все узнает… Это же детство.

— Вот видишь, дорогая, как детство становится большим, — улыбнулся я. — Оно порой вырастает в большое взрослое детство.

Меня вдруг посетила неожиданная мысль. Надо будет проверить.

— Ион, Зет, поищите в своих досье, кто из компании Меера имел хобби моделиста. Может, железнодорожного моделиста, который макеты делал. И поройте старые модельные каталоги их времен, поищите там ту стену и камнедробилку из Соловья.

Зет отключился. А глаза у Влады стали почти круглыми, как у ее тигрицы и Пуся.

— Ты хочешь сказать, что там были модели?

— Не знаю, модели ли, но что-то в их натуральную величину.

— А почему они тогда исчезли?

— А почему исчез твой разведчик?

— Порт «Луна-10», — объявили по громкой связи. — Посадка. Конечная. Просьба освободить салоны!

— Уаа, — сказал Пусь и полез в свой бокс.

Влада уже больше десяти лет не была на Луне, но контакты с оставшимися там сверстниками у нее сохранились, и накануне нашей поездки они были серьезно активизированы. Встречало ее человек двенадцать. Я не стал мешать ей, и мы с Пусем удовольствовались вниманием двух симпатичных блондинок у стойки инфоцентра космопорта. Маленькие заранее приготовленные сувениры сделали свое дело куда лучше, чем удостоверение СБ, заботливо сунутое мне в нагрудный карман Ростиславом. Пока я крутился в инфоцентре, Владу с ее тигрицей взяли в оборот «Лунные вести». Тут на Луне она была Владой Рейс, дочерью погибших исследователей. Я очень надеялся, что о моей персоне никто не вспомнит. Но надеждам было не суждено сбыться.

— Доктор Кивин? — прозвучало за моей спиной. — Не согласитесь ли побеседовать со мной?

Лицо корреспондентки показалось сильно знакомым — недавно мелькало в новостях. Но фамилию сразу вспомнить не мог — что-то на три буквы…

— Мелани Яан, «Подробности», — представилась она.

Угу, вспомнил, победительница всепланетного конкурса красоты «Мисс Ноги», как раз церемонию награждения с ней показывали, и я все невольно думал, откуда они у нее растут… Везет на встречи, однако…

— Можете ли вы сказать нашим слушателям и зрителям, означает ли открытие нашего мемориала возрождение попыток полета к звездам?

— На мой взгляд, их и не надо возрождать, — ответил я. — Вопрос не в том, лететь иль не лететь, а в том, зачем лететь и как лететь.

— Родители вашей жены, Влады Рейс-Серегиной, погибли за эту идею…

— Мы в семье чтим их память и прибыли сюда для того, чтобы отдать им долг памяти здесь, — остановил я ее скороговорку. — Они погибли на своем посту, от этого никто не застрахован, к сожалению. Особенно при проведении исследований в новых областях.

— Все мы внимательно следили за катастрофой, которая год назад была на Земле в зоне аномалии. Вы были в ее эпицентре. Что вы сейчас можете сказать нашим слушателям и зрителям об этом?

— Могу сказать, что оказался там случайно, я просто купил там дом для частной жизни и переехал в него накануне тех событий, — чистосердечно сказал я, с трудом удерживая взгляд от замечательности ног моей собеседницы. — Сейчас мой визит сюда носит частный характер, все подробности тех событий обсуждались уже, в том числе и в вашей программе.

— А что вас побудило взять с собой ваших животных?

— Любовь и простое человеческое отношение к ним, — ответил я. — Мы скучаем в разлуке.

Пусь внизу поскреб меня лапой. Я посмотрел на него и краем глаза заметил, что Влада с Дебби уже направляются к нам.

— Я знаю, что вы ранее бывали на Луне. Вы заметили какие-то перемены?

— Я бы сказал, что все становится обыденным. Лунные порты и базы воспринимаются как обычные удаленные районы на Земле. Транспорт стал удобнее, — мы оценили преимущества полета с переменной гравитацией. Если не смотреть в окна, то я на Земле.

— Позвольте еще раз вернуться к катастрофе в зоне аномалии. Вы там могли погибнуть, но остались. Почему?

Влада уже стояла рядом с нами. Вопрос она слышала, и Мелани повернула к ней палочку диктофона.

— Там все произошло и кончилось так быстро, что мы просто не успели задуматься о том, что можем погибнуть, — мило улыбаясь, ответила за меня она.

— Уаа, — подтвердил снизу Пусь.

Теперь нам надлежало быстро топать в жилой сектор в отведенные для нас комнаты и переодеваться для торжественного приема. Но путешествие получилось долгим — Влада по пути показала мне помещения детской зоны, где она росла, мини-парк и живой уголок. На базе теперь был отличный бассейновый отсек с имитацией большого пляжа. Навстречу изредка попадались сотрудники станции, которые нас узнавали и отмечали приветственными жестами.

Вечером по местному времени был запланирован общий ужин гостей и сотрудников базы. Там нас ожидал первый сюрприз — показали большой документальный фильм, во многих сюжетах которого были и родители Влады, в том числе и с ней на руках. Без слез она смотреть не могла. В одном сюжете я увидел и еще одно знакомое мне лицо — Ростислава Петровича. Надо будет расспросить его…

Утром транспортеры повезли собравшихся к мемориалу. К нему на поверхности проложили дорогу через развороченный взрывом испытательный центр. Покореженные балки и перекрытия были снизу подсвечены прожекторами и на фоне черного неба Луны создавали мистическое ощущение. Сам мемориал находился в небольшом кратере, как нам пояснили, тут был эпицентр взрыва. Полукругом стояли панели с именами погибших, перед ними — разломанная зигзагом черная и белая плита. На белой ее части в ладони вытянутой руки был земной шар, а на черной — мерцающий рисунок звездного неба с Млечным Путем. Транспортеры имели спереди герметичные обзорные площадки, с которых мы наблюдали, как маленькие манипуляторы понесли к мемориалу наши венки, флаги и световые вазы. Звучала траурная музыка. Влада сжала мою руку и словно оцепенела. Пуся и Дебби мы оставили на базе и тут были вдвоем.

После минуты молчания на транспортерах стали одним за другим выступать родственники, их речи транслировались во все машины. Дошла очередь и до Влады. Она поднялась на возвышение на нашей обзорной площадке. Одета она была в черное, длинное до пят глухое платье строгого покроя с рукавами и стоячим высоким воротником (сама, между прочим, нашла фасон в старых журналах), в волосах четырьмя зелеными кристаллами светился обруч. Ее обращение к родителям было простым, коротким и эмоциональным. Собравшиеся по традиции подняли над головами сложенные ладонями руки в знак поддержки. Поклонившись мемориалу, Влада вернулась ко мне.

Скоро транспортеры повезли нас в обратный путь. Наша группа ехала на последней машине. Когда мы вошли в холл своего жилища, то нам навстречу поднялась старенькая седая женщина в простом распространенном здесь повседневном костюме персонала станции. Ее руки заметно дрожали.

— Доктор Кивин? — тихо спросила она, не отрывая глаз от Влады.

— Да, это я. Чем могу быть полезен вам?

— Я должна объяснить… — она вытащила платочек и протерла слезящиеся глаза. — Я — мама Эльзы, я не знала, что у меня есть внучка. — Она закрыла лицо руками.

Влада пришла в себя быстрее меня. Она обняла старушку и провела ее в наши комнаты. Та очень испугалась Дебби, но потом, только положив на нее руку и могла разговаривать — в начинке этого биомеха уже был какой-то генератор лечебных полей. Выяснилось, что некогда наша гостья была категорически против замужества своей дочери, и они рассорились так, что прекратили общаться. А потом она уехала со своим мужем Игорем в марсианскую автономию и прекратила по ее правилам все контакты с Землей. О том, что Эльза и Смит погибли, она узнала только совсем недавно, а про то, что у них была дочка, — вообще несколько часов назад, слушая ее выступление в соседнем транспортере…

До меня, наконец, дошло, что это и была та самая женщина, счастью которой не захотел помешать Ростислав Петрович.

— Моего Игоря уже нет в живых, он погиб… Но я должна вам сказать то, что ему не говорила никогда, — тихо сказала женщина, перебирая нервными пальцами круглое ухо смирно сидящей около нее Дебби. — Отцом Эльзы был другой человек, который пропал без вести.

— Да, — как ни в чем не бывало, кивнула ей Влада. — Ростислав Петрович, мой дедушка.

Старушка потеряла дар речи.

— С ней же сейчас инсульт будет, — сердито шепнул я Владе. — Это же как обухом по голове…

— Каким еще обухом? — не поняла она.

— Выражение такое… Старое.

— Ростик… Откуда вы знаете? — прошептала старушка.

Когда все, наконец, выяснилось, и гостья успокоилась, Влада попросила прислать в комнаты еду и чай. Сидя за столом и жуя кусок любимого вафельного торта «Причуда» (тут он, кажется, назывался «Лунная причуда», но все равно тот же), я не удержался от хохмы:

— Ну, ты даешь, Владик! Деда нашла, бабушку вот тоже, может, нам куда еще слетать?

— А ты думаешь, я для красоты надела обруч? — спросила меня она.

Я с уважением посмотрел на ее прелестную головку, на которой ровным ярким светом горели зеленые кристаллы. Она уже успела сменить платье на свой любимый комбинезон с ромбами, но обруч не сняла.

— Так вот почему ты, выступая, обращалась прямо к ним!

Она довольно кивнула.

— Я надеюсь, что они меня услышали… Не зря же тут такой сюрприз.

Вечером я долго разговаривал с Землей. Признаюсь, первый раз я видел нашего генерал-коммандера и деда по совместительству таким растерянным, когда информировал его о появлении бабушки. Остальные новости были тоже интересными — то, что Ростислав Петрович принял за портрет барона, все же не являлось его портретом. Это был чей-то другой портрет. И была порция новой информации от Вебсика — он сообщил Иону и Зету, что ему тесен супермозг в башнях и в доме, и он ищет новое пристанище. Наши офицеры связи (стажерство у них к тому времени закончилось) выдвинули опасение, что это может активизировать разум Меера, если он там, а также внесет изменения в нашу целительскую практику. Нет, что ни говори, мы уже привыкли за это время жить с таким незримым и полезным существом, как Вебсик…

Влада почему-то задерживаться на Луне не захотела.

— Наша программа тут выполнена, — заявила она, вернувшись с двумя посадочными картами в руках. — Еле достала места, многие летят обратно. Вылет через два часа. Собираемся?

Эмму Дэви, как звали найденную тут «лунную бабушку», ждали на Земле по приглашению Ростислава Петровича двумя неделями позже. У себя мы ее разместить не могли по причине неофициальной, но все же секретности, и ей готовились апартаменты в санатории Космофлота.

Обратный путь у нас получился менее комфортным: челнок был тот же, но салон другой, классом ниже. С нами летело много корреспондентов, моей соседкой с другой стороны прохода оказалась чересчур любознательная Мелани Яан, которую не смутила лежащая между нами на полу Дебби. Пусе повезло больше — его забрала на руки Влада, а ее сосед по ряду был спокойным и не мешал псу спать. Мелани же интересовало все на свете, и я волей-неволей был вынужден отвечать.

На «Орбитальном-11» нас ждал персональный шаттл СБ, и мы тут же отчалили на Землю на зависть корреспондентам и особенно Мелани, которых рейсовый космоплан должен был забрать через два-три дня. Меня не смогли тронуть даже ее всемирно известные ноги.

Пилот шаттла попросил показать наши удостоверения и пропустил внутрь машины. На таких дисколетах мне еще летать не приходилось. Внутри был один салон с пилотским креслом, экраном обзора и местами для пассажиров — шесть гостевых кресел. Когда мы проходили на посадку, боцман Димыч показал мне большой палец и отдал честь. Да, Влада с тигром сбоку и Пусем на руках смотрелась крайне колоритно.

На душе у меня было очень неспокойно. Я искренне надеялся, что пропажа разведчика — это какое-то недоразумение, которое сразу выяснится, когда мы вернемся. А если нет, то почти вся программа исследований проваливалась, даже не начавшись. И Вебсик туда же, жилье менять задумал…

А какое, собственно, право я имею на Вебсика или он на меня? — думал я, наблюдая, как начинает расти и заваливаться на шаттл планета. — У него какие-то свои цели, где-то на какое-то время они совпали — мы были вместе, нет — разбегаемся… Никто никому ничего не должен у нас с ним. Но у нас останется Слава, недолеченные хотя бы до ходячего состояния мальчики, да и этот Меер, коли вновь вылезет… Вебсик его, видимо, придавил там собой, он и затих, если не улетел с Земли. Искать Вебсику новый супермозг можно, но это уже надо делать официально, скажем, через Академию Наук, а туда нужны тома свидетельств, что он существует, а не является выдумкой ребятни и группки сотрудников СБ. Саша Ивин мне говорил, как ему приходилось составлять официальные отчеты по Славе…

Машина уже входила в атмосферу, ее начинало трясти и обволакивать плазмой. Я посмотрел на своих. Влада ничего, Дебби не подавала никаких признаков жизни, а Пусе было плохо.

— Сейчас успокоимся, — словно поняв мои переживания, сообщил пилот.

В самом деле, полет скоро стал мягким и каким-то упругим. Мы словно качались на гигантских волнах. Под нами, как понимаю, была Атлантика. Аппарат снижался по широкой дуге, уходя на север, а потом возвращаясь к югу.

— Мы до Москвы? — спросил я пилота.

— Нет, приказано почти до вашего Загорного, до санатория Космофлота, там есть посадочная площадка для нас. Оттуда вас заберут на коптере. Уже ждут.

Едва мы сели, как коптер притерся к выпущенной выходной аппарели. Ион помог нам закинуть вещи, и мы тут же взлетели.

— Чего такая спешка, можешь сказать? — поинтересовался я, сидя с ним рядом на месте второго пилота.

— Маленький разведчик вроде нашелся, — ответил он. — Мы думаем, что он сам проник внутрь башни и ведет самостоятельные исследования. Одна надежда, что он отзовется на призыв Влады.

— А еще что? И он ли это? Может, Меер?

Ион покосился на меня.

— Мы думаем, что он, не Меер. А с башни от этих исследований камни сыпятся, вот что. Она трясется, как в лихорадке.

— На дом передается?

— Есть, немного… Мы сейсмологическое оборудование забрали, вон, в салоне все им забито.

— А Ростислав?

— А Ростислав опять на коврах пыль выбивает, чтобы накрыли район и дали спокойно работать тут без лишних свидетелей.

— Погоди, а какую башню-то трясет? Меера? Куда он забрался? — спросил я.

— Трясет башню замка. Он там. А Меера я тебе сейчас сверху покажу, как раз пролетать будем. — Ион сбавил скорость до минимума и протянул мне визор. — Вот, смотри, что увидишь.

Того, что я увидел, было мне достаточно. Жаль, что раньше не посмотрел так близко. Это явно были автономные ячейки суперкомпьютера, из которых хотели в 2158 году на орбите Земли создать единый глобальный супермозг: там-де пространство неограниченно, сверхпроводимость и все такое. Я их видел горы на космоскладе, мог запросто с десяток забрать, но не мог придумать, что с ними делать. Тут они были поставлены на широкие основания, которые, видимо, их как-то использовали. В голове забрезжила идея натащить таких ячеек, если Вебсик скажет, что с ними можно для него сделать. Вот только, скажет ли?

Я коротко изложил Иону увиденное сверху. Еще несколько минут лета — и мы дома. Вон уже и Марта, Джека, а это кто там с ней? Неужели Слава?

Земля встретила нас мощным подземным гулом. Тут Влада сжала мою руку.

— Слушай… Помнишь, малыш двинулся было сам к дому, а после активизации остановился и стал послушным? Может, я зря его дезактивировала?

— Ты попробуй его сперва снова приручить, — ответил я. — Видишь, тут нештатно…

Влада запросила активизацию разведчика. Я уже было подошел к Марте, как гул стих.

— Получилось, что ли? — обернулся я к отставшей от меня Владе.

Но увидел только ее спину — она и вслед за ней Пусь вовсю бежали к дому и махавшему им в дверях Зету.

Около Марты действительно стоял Слава. Она его поддерживала, но не сильно, он стоял сам.

— Юра, — сказала мне Марта. — По-моему, он тебя зовет.

–???

— Обручи мне передают шум, в котором я явно слышу «Юрий, Юрий»…

— Может, кажется?

Вместо ответа Марта сняла и подала мне свой обруч. Слава стоял неподвижно. Я знал, что он уже мог делать маленькие шажки, но приходилось поддерживать и направлять. Марта приспособила для страховки одного из наших киберов, которые у нас и носильщиками, и дроворубами поработали… Но сейчас робот стоял в сторонке. Глаза у Славы были остановившиеся, они даже пугали — почти не моргали.

Я надел обруч, осторожно взял его за руку и приблизил голову к его лбу. У меня в голове зазвучал мерный шорох, будто гальку перекатывали вдалеке, временами он усиливался, потом опять ослабевал. В какой-то момент мне начало казаться, что действительно что-то слышно неразборчивое и похожее на «юггий». Я постарался расслабиться и послать больному мысленное ободрение. Вдруг я четко услышал: «Юггий… хрррпр… если… кррап… что… прреккрр… беггеги… бррюкк… владу…» Вот оно что!

— Он пытается произнести свое предупреждение, которое сообщил в своем последнем звонке сюда, — сказал я Марте. — Его просьба «беречь Владу» — оттуда. Любит он нашу девочку, даже через небытие любит, беречь просит…

Под ногами опять загудела земля. Значит, не получилось у Влады…

Я посмотрел в остановившиеся глаза Славы. Не знаю до сих пор, что или кто меня подтолкнуло тогда так сделать, но я осторожно пригнул к себе его голову (он оказался чуть выше меня), приподнялся на носках и соприкоснул кристаллы наших обручей. Моя голова превратилась в камеру вакуумного пылесоса, всасывающего булыжники и бревна, но оттолкнуться от Славы я не мог — обручи словно слиплись. Наконец он сам поднял голову и разорвал контакт.

«Спасибо, друг, — четко прозвучал у меня в голове его голос. — Спасибо, так хорошо»

Глаза его вдруг стали осмысленными и живыми. Я от радости его обнял и увидел, как с боку к нам подходит Влада.

«Девочка моя», — прозвучал у меня в голове голос Славы, и он сам начал медленно поворачиваться к дочери. Я его осторожно поддержал. Влада через свой обруч уже услышала призыв и бросилась к отцу. Так мы и застыли втроем, с ним посередине. Сбоку к нам с Владой встал на задние лапы подбежавший Пусь, а к ноге своего хозяина прижалась Джека. Сам же я был готов выть от нахлынувшей головной боли, но крепился.

Марта не сразу осознала случившееся, когда я вернул ей обруч, а, поняв, только нежно погладила мужа и отошла в сторону, шепча какие-то слова. Напряжение сказалось — Славу пришлось почти уносить домой с помощью робота, но он общался, хоть и мысленно!

Ион дал мне какую-то таблетку из аптечки коптера и поводил у висков найденным там же биостимулятором. Боль утихла и тихо бурчала в закоулках. Вроде терпимо.

— Не получилось у тебя? — спросил я Владу, когда снова мое внимание занял гул земли.

— Я шла, чтобы показать тебе, — ответила она. — Все получается. — Она активировала разведчика, и гул сразу стих.

— Вот только где он — совершенно непонятно. На экранах не разобрать ничего, телеметрии нет.

— А Вебсик дома?

— Дома, — кивнула Влада.

— Ион, будь другом, вызови сюда срочно профессора Ивина, может, слетай за ним сам и расскажи по дороге, что у нас тут со Славой. Мы установили с ним контакт через обручи, мысленный.

От дома донесся гонг на ужин. Дом пунктуально собирал своих беспокойных постояльцев… А я еле дошел до столовой — ноги как ватные. И где-то в самом начале ужина вообще отключился.