Вебсик. История вторая. Мозаика на полу

Юрий Грум-Гржимайло

В центре второй истории фантастического сериала «Вебсик» – приключения Юрия Кивина и его друзей, среди которых есть информационно-энергетическое существо, само просившее себя называть Вебсиком. Прошел год с того дня, когда в доме на горе около руин старого замка поселился Юрий Кивин со своим любимцем цвергом Пусем. Загадки этих мест имеют давнюю, порой мистическую, историю. Наши герои стараются разобраться в хитросплетениях событий и самоотверженно пытаются помочь пострадавшим от аномалии…

Глава 3. День рождения

Очнулся я лежащим на постели в нашей спальне, с прилепленными на голове и груди датчиками. Влада сидела рядом и держала мою руку. Увидев, что я пришел в себя, она быстро меня поцеловала и убежала. Ко мне тут же полез обниматься Пусь. Вернулась она с Ивиным.

«Во, сколько провалялся, — подумал я. — Саша уже тут».

Голова была ясная. Я попробовал было подняться, но Саша меня удержал.

— Ты как? — спросил он, глянув на экран стоящего рядом диагноста.

— Выспался, — ответил я. — Голова не болит.

Саша пробежался пальцами по моему лицу и голове, нажимая какие-то точки, потом достал свой сканер и поводил им. Влада сняла с меня датчики, и Саша довольно проворчал:

— Да, вроде здоров. Ну, вставай тогда, чего разлегся, перепугал нас тут всех…

— Что со Славой? — поинтересовался я, натягивая комбинезон.

— Выдернул ты его, — сказал Саша. — Как — совершенно не понятно, но выдернул.

— А Вебсик что говорит?

— Слушай, ты со своим Вебсиком сам поговори, — прозвучало в ответ. — Мне он комментария не дал. Сказал только, что человек — центр многих вселенных, перекресток путей, как хочешь, так и понимай. И еще сказал, что речь Слава утратил, слух тоже. То есть общение только мысленное. Понял?

Саша ушел, оставив нас с Владой вдвоем. Она прижалась ко мне.

— Ты знаешь, — сказала она, перебирая пальцами мои волосы, — я поняла, что не могу тебя потерять. Что бы это мне не стоило…

Волну тепла и нежности к ней, которая поднялась во мне, описать сложно. Я подхватил ее на руки и медленно закружился со своей сказочной и невероятной девочкой…

— Сумасшедший, — наконец сказала она, — опусти меня сейчас же. Тебе ж покой еще нужен. Пережить такое… Опусти, милый!

— Уаа, — произнес Пусь, внимательно и довольно наблюдая за нами с покинутой мной подушки.

— А он теперь у нас вообще многодетный, — расхохоталась Влада. — У Джеки — шестеро. Мама с папой сейчас около них уже неделю там у себя прыгают.

— Хм, — почесал я голову. — Сколько же я провалялся?

— Почти два месяца, — сказала Влада.

Мы вышли в холл. Там уже нас ждали близнецы и Саша. Даже киберы вдоль стенки выстроились. Из гостиной появились Марта и Слава, сопровождаемые скользящей над полом кружевной лежанкой, из которой мне махала хвостиком Джека. Она не вставала, и ее сосало шесть маленьких пушистиков. Влада предусмотрительно надела мне обруч, все тоже были с ними. Я всех обнял-потрепал-погладил по очереди.

— Приглашаю всех в столовую! — объявил дом.

Да, место встречи изменить нельзя… Традиции нашего дома были непоколебимы. А что вы хотите — это же родовой дом Петерса и его семьи, я думаю, что традиции его от фундамента до крыши пропитали, и жить тут мог только тот, кто им не противоречил. Сейчас такие дома — редкость, если, вообще, не уникумы. Вон, мое городское жилье, если бы там не было рядом Саши с Валентиной и Витьки, то разве оно бы запомнилось? Сколько мест я уже сменил за свои сорок пять, а в памяти осталось только несколько, в том числе и родительская квартира в Москве.

В столовой меня ждал сюрприз. Ростислав Петрович и «лунная бабушка» вместе поднесли мне круглый торт со множеством горящих свечей. Вот те на, аккурат на свой день рожденья проснулся! Бывает же так!

Но больше всего меня порадовала надпись кривыми печатными буквами, возникшая на лежащей передо мной на столе салфетке: «Я рад. Вебсик». Я показал ее Владе, и она довольно кивнула.

Как я понял из рассказов за столом, мой «обморок» сильно затормозил развитие всех событий. Влада отложила эксперименты с разведчиком, посвятив свое время только учебе и уходу за мной, причем, «никого ко мне не допустила», как с уважением сообщил мне Саша. Разведчик был все время активирован, земля не гудела, но Ростислав Петрович все-таки пробил тут зону особых исследований, и все мы считались теперь сотрудниками исследовательского спецотряда. У входа на серпантин поставили внизу силовой барьер и внесли изменения в маршруты коптеров — нас теперь обслуживали только прикрепленные к нам машины. Состояние наших мальчиков — Саши-большого и Саши-маленького было без особых изменений, это огорчало. Ион и Зет окончательно убедились, что мой вывод насчет башен Меера был верен, и теперь, после долгих консультаций с Вебсиком, готовили ему новую «гостиницу», как сказал Зет. Словом, я «проснулся» вовремя.

— А где Дебби? — спросил я Владу.

Оказывается, Дебби улетела в «командировку» в лабораторию к Володе. Цели ее Влада не назвала, но улыбнулась достаточно хитро. Мне сразу вспомнилась записка от Вебсика «Дети ищут приключений», наверное, опять придумали что-то из этой серии. Так оно и вышло, причем очень скоро.

Под конец нашего застолья дом проинформировал:

— Гости!

В столовой появились Володя с Юлей со своими собаками, а за ними важно вошла Дебби с парой тигрят и Сашина Валентина с улыбающимся до ушей Витькой. Совсем большой парень стал — первогодник.

— Когда тут у вас такие новости, то мы усидеть не могли, но опоздали, — обняла меня Юля.

— Вроде живой, — удовлетворенно осмотрел меня ее супруг. — Новорожденный.

— Ну, трахнуло малость, поспал немного, — ответил ему я. — Бывает…

Валя обняла меня молча. А Витька уже был занят Пусем.

«Это Бим и Бом», — транслировала мне в голову Дебби, потеревшись своей большой головой о мою ногу. Я вопросительно посмотрел на Владу.

— Это мы с Юлей вместе придумали, — шепнула она. — Подробности потом, ладно? Я сама их впервые вижу. Симпатяги, правда?

Нашему дому ничего не оставалось, как продолжать поддерживать застолье. Но он был не против этого. А я — просто счастлив. Марта со Славой еще немного посидели с нами и, сославшись на утомление, ушли, забрав с собой Джеку с потомством. Я видел, что Славе трудно ориентироваться в групповой беседе, обручи помогали с ним общаться только «лицом к лицу», а так он был просто молодцом.

Глаз Ростислава несколько раз останавливался на мне. Нам удалось перекинуться наедине парой фраз. Из них я понял, что ситуацию можно считать только условно стабильной, и бездельничать нам не придется.

Прошло несколько дней. За это время мы проводили на Марс «лунную бабушку» — Эмму Дэви, которая, как мне показалось, к облегчению Ростислава Петровича, предпочла не ворошить сильно их общее прошлое. Профессор Ивин пару раз «комплексно диагностировал» мою персону, не нашел никаких отклонений, но строго предупредил, чтобы я не пытался повторить опыт. Честно говоря, я подумывал над тем, как бы таким же способом вытащить и наших мальчиков, но пришел к выводу, что катализатором нашего контакта со Славой был он сам: он же меня позвал. Никто из мальчиков этого не делал и не мог.

После беседы с Вебсиком на эту тему, у меня сложилось некоторое понимание механизма болезни. Скорее всего, это была защитная реакция человека на воздействие гравитационного удара «шарах». Как страус при опасности сует голову в песок, так и разум тут «закрывался» наглухо, а потом сам себя открыть не мог. У Славы осталась маленькая «лазейка» в форме его беспокойства за судьбу Влады: закрыться она не смогла, и это его в итоге спасло. Но, все это — лишь моя версия. Не более того.

Вебсик мне объяснил, что он пытается «очистить разум от самого себя» (его выражение дословно), но процесс очень медленный. Даже в «чистых» информационных полях, которые, как я понял, концентрируются в «закартинном» море и на полянке наших собакисов, замыкания сами собой распадаются с трудом.

Саша Ивин мои «откровения» выслушал с интересом.

— А с тобой-то что было? — поинтересовался он.

— Не знаю, — честно сказал ему я. — Пока не знаю.

Влада, окончательно убедившись, что мне ничего не угрожает, наверстывала учебу, темп которой был за это время у нее снижен. В один из вечеров она коротко мне пояснила их с Юлей задумку. Вспомнив, как благотворно повлияла Дебби своими генераторами биоволн на «лунную бабушку», она предложила создать таких «лечебных тигрят» и запустить их к обеим Сашам. Юле такая идея очень понравилась, и она принялась за ее реализацию. Задача этих тигриных малышей состояла в том, чтобы ослабить противодействие больных лечебному влиянию Вебсика, отвлечь их на тигрят. К проекту, насколько я знал, подключился и сам Володя. Вот они нам тигрят и показали.

Остановился на мне и глаз Ростислава.

На второй или третий день, после проводов бабушки Эммы обратно на Луну, он прилетел к нам и предложил мне приватно побеседовать. Мы ушли в кабинет и расположились в креслах перед камином. Дом тут же включил в нем имитацию пламени для уюта.

— Мы знаем, где маленький разведчик? — спросил Ростислав.

Я отрицательно помотал головой, ожидая продолжения.

— То, что тряслась башня замка, ровным счетом ничего не значит, — сказал он. — Она попала в точку интерференции силовых волн, а их источники, как показывает сейсмограмма, находятся в Соловье и в башнях Меера.

— Значит, разведчик или там, или там, — тоном первогодника-отличника заметил я.

— Или вовсе не там, — продолжил Ростислав. — Короче, соберите свои умные головы в могучую кучку и найдите, где он.

— Слушаюсь, — ответил я.

Мы замолчали, думая каждый про свое.

— Ростислав Петрович, — через некоторое время нарушил я паузу. — А вы знаете, чей портрет нам был показан на башне?

— Нет. Чей?

— Игоря, мужа Эммы Дэви. Это точно он в молодости. Она сама его узнала, когда увидела в операторском зале. Ей Влада его показывала во время экскурсии по дому.

— Тогда я ничего не понимаю, — пробормотал Ростислав.

— Мы с Владой предполагаем, что портрет, как и та дверь в стене, это просто какая-то информация из будущего. Кстати, Вебсик не подтверждает, но и не отрицает, что это возможно.

— Или из прошлого, которое мы недостаточно знаем, — возразил мне Ростислав.

— Я бы еще предложил бы сформировать рабочую гипотезу по разумам Меера, — предложил я. — Может быть, еще раз пообщаться с ними.

— У тебя есть идеи?

— Ну, до конца не все сведено, но что-то брезжит. Рассказать?

Он кивнул и приготовился слушать.

— Предположим, что всей той команде, которая сюда сбежала после банкротства фирмы, удалось стать андроидами и у них есть супермозг. Точнее — две ячейки от глобального супермозга, который некогда хотели было строить и бросили. Для начала этого вполне достаточно. Они делают биомехов, чтобы вырастить или захватить для себя новые тела. Сами понимаете, что сложность их задачи растет и рост объема мощностей супермозга им требуется в геометрической прогрессии, а этого у них нет. Тогда они занимаются перестройкой структуры имеющегося и создают нечто более мощное и гибкое. Влада обнаружила такую структуру в маленьком разведчике. И теперь ясно, почему он тогда поехал именно по направлению к дому.

Ростислав Петрович схватывал идеи и соображал очень быстро.

— Он хотел уничтожить Вебсика?

Я кивнул.

— Или уничтожить, или вытеснить, или заблокировать. Как только разведчик вышел из подчинения Влады, то он, видимо, повторно предпринял такую попытку и Вебсик его изолировал. Башня трясется, как закрытая дверь, в которую ломятся. Почему Мееру мешает Вебсик, ясно вроде. Он использует их супермозг. Это борьба за жизненное пространство.

— И что ты хочешь предпринять?

— Во вселенной Вебсика нет ничего похожего на человеческое. Но мы ему интересны, и он нас не разрушает. Меер — человеческий продукт, он может и разрушить. Нам надо помочь Вебсику. Нечеловеческому по-человечески.

— А как ты объяснишь «шарахи» в Соловье? И их атаку год назад?

— Я чувствую, что это все звенья одной цепи, но пока это во многом интуитивно, — пожал я плечами. — Официальная теория происхождения «шарах» многого не объясняет, но Институту Времени она удобна. Насколько она удобна нам — пока не берусь судить. «Шарахи» появились одиннадцать лет назад, после Церна. Миху тогда было двенадцать лет, а Владе — шесть. А через год после появления шарах пятигодник Мих начинает тут общаться с Вебсиком. Вот и напрашивается вывод, что Вебсик связан с «шарахами»…

Я ожидал, что Ростислав Петрович что-то мне возразит, но он внимательно слушал. И я продолжил свой монолог.

— Мне хорошо бы посмотреть экспертные заключения, что там у них произошло тогда в Церне, что они делали, все-таки… И почему, после этого случая, телепортацию у нас так и не видно? А разговоров про нее было — во! — я сделал красноречивый жест. — То, что мне известно об этом эксперименте, позволяет предположить, что они все-таки добились успеха и получили свой «прямой луч» для телепортации, но не между своими резонансными математически рассчитанными точками на спутниках, а между башнями Меера и Соловьем. И телепортацию провели — из башен Меера в Соловей перенесли две модельки сооружений, которые в натуральную величину стали, в башнях они, возможно, в мелком масштабе были. Вот, — я дотянулся до стола и взял с него свою планшетку, — посмотрите, нашел в архивах модельный каталог начала двадцать первого века — они самые! И вспомнил, где я похожее видел — в Армагеддоне, там макеты основных городов Земли были.

Мою тираду Ростислав проглотил стоически спокойно. И «добил» меня просто классически.

— Это, конечно, прекрасно, — сказал он, — и ты — умница. Продолжай думать. Но вот, по моим данным, Эмма Дэви, которую мы тут все видели, официально никогда не покидала с момента отъезда туда границ Марсианской Автономии… Прими к сведению, но без распространения.

За все время моей болезни маленький разведчик так и не был найден. Это понятно: в поисках должна была обязательно участвовать Влада, а ей было не до них. Разведчик она активировала, земля не гудела — и ладно. Но теперь найти его ничего не мешало, кроме того, было озвучено пожелание Ростислава Петровича «собрать могучую кучку и найти».

«Могучая кучка» собралась из подручного материала — Влада, близнецы и мы с Пусем. Уже несколько часов мы пытались запеленговать местоположение разведчика, но тщетно. Дом исправно сообщал об активации, засвечивал пустой обзорный экран и — молчание. От разведчика никаких ответных сигналов не было. Но, стоило его дезактивировать, как земля тут же начинала гудеть. Наши приборы рисовали крайне противоречивую картину.

— Мы можем установить точно, где находятся эти неуловимые резонаторы? — спросил я близнецов.

— По нашим замерам, — это левая башня Меера, если от нас смотреть, а в Соловье — здание вокзала на станции, — откликнулся Зет.

— Моя твоя не понимай, — тихо бормотал я, пытаясь уловить хоть какую-нибудь зацепку. — Ростислав повелел найти разведчик, братия…

— Это откуда? — поинтересовалась Влада.

— Стилизация от полной тупости, — ответил я. — Единственно, что могу предложить всем — это замять нашу бестолковость прогулкой на море. Слово «прогулка» было Пусем истолковано на свой лад, и меня поскребли лапой.

Я наклонился к нему и взял в руки его умную голову.

— Ты с нами, конечно.

Два круглых карих глаза под белой челкой были согласны идти со мной куда угодно.

Мы направились в гостиную, но картина с морем была «занята». Перед ней стоял с обручем на голове Слава. От Марты я знал, что «доктор» Вебсик прописал ему принимать тут лечебные сеансы, и повернулся было, чтобы не мешать, но Слава обернулся к нам сам. Я надел один из обручей со стола, и в голове зазвучал Славин голос: «Ждал вас. Мне надо помочь вам. Идите сюда».

Мы подошли. Влада поцеловала отца и взяла его за руку. Слава повернулся ко мне лицом. Ему так легче было общаться и передавать мысли. Я это знал. Он достал из кармана своей рубашки кристалл личного дневника и протянул мне.

«Тут. Ты поймешь», — сообщил он. — «Влада тоже».

Этот кристалл с символикой Института Времени и инициалами «В.С.» на пластиковом футляре я уже раньше видел. Год назад он у меня был, потом — у Марты. Видимо, она его и вернула Славе. Я пожал его руку в знак благодарности.

Слава еще явно хотел что-то сообщить, но не знал, как. Он огорченно развел руками, виновато улыбнулся, погладил по плечу дочь и удалился в «свою» половину.

Я проводил его взглядом и спросил ребят:

— Повременим с морем?

Все согласились. Ион принес в гостиную ридер, и мы за большим столом углубились в Славины записи. Он их снова начал вести в своем дневнике.

Утомлять подробностями не буду, резюмирую самую суть. Конечно, всей сложности ситуации Слава по-прежнему не знал. Но он начинал вспоминать себя и делился ощущениями и отрывками воспоминаний. По ним выходило, что стазис в башне замка был тоже нарушен энерговсплеском в Церне и все сильнее начинал к себе притягивать «шарахи», чем Слава и объяснял атаку на Загорный. Про Меера он ничего не знал. И про наши приключения год назад — тоже. Но уверовал в Вебсика, постоянно сообщая в своих записках о его поддержке. Правда, называл он его по-своему — Силой.

— С папой рано что-либо обсуждать, — сказала Влада. — Он есть, жив, и на том спасибо. Мне хоть эти похороны его не снятся.

— А, кажется, в усилении стазиса есть некоторое понимание ситуации с разведчиком, — начал я. — Он может использовать его энергетику, наверное. Дезактивация отключила его от дома, а есть хочется…

Пусь вспрыгнул ко мне на колени, красноречиво оперся передними лапами на стол и облизнулся.

— Слово имеет Пусь с планеты Собакис! — шутливо объявила Влада. Хм, это где-то уже было…

— Погоди, дай я закончу, — остановил я ее, прилаживая обруч на голову пса для беседы с ним. — Правильно, Пуся. Пожрать ему надо. Когда он активирован, то он кормится информацией от Влады и дома, если это такой же «инфоед», как Вебсик. А когда активации нет, то он пытается питаться тем, что его окружает.

— Влада, помнится, говорила об его уникальной и новой структуре, — продолжил я мысль. — А чем она питалась? Не обратила внимание? Я почему спрашиваю: в истории техники такой случай известен. Давным-давно, не помню, кто точно, американцы или китайцы, доставили на Марс ровер, который заряжался от местных ресурсов. Кроме солнца, он мог использовать ветер, разницу температур, химические реакции… Попал этот ровер в расщелину и застрял в ней намертво. Сперва с ним связь с Земли держали, а потом — бросили. Стали считать потерянным, а он сам там боролся за существование как мог. Когда марсианские колонисты через сто с лишним лет его нашли, то он умудрился им отвечать на сигнал активации. Но на это уходила вся его накопленная за долгие годы энергия, и он снова впадал в спячку. Что-то подозрительно похоже…

Пусь настойчиво поскреб меня лапой.

Я надел обруч и услышал его «идеи».

«Следов нет, значит, улетел. А трясется от страха, как кот на заборе», — сообщил мне пес.

Первая идея мне понравилась. Летать разведчик умел, мы это видели. Но страх — это эмоция, разве машина имеет эмоции? И перед кем или чем тут может быть страх?! Но я озвучил Пусины выводы для всех.

— Умница ты наш, — потрепала пса Влада. — Но трясется-то башня. И дрожит земля. От такого малыша вряд ли столько шума.

— Окно было открыто, — вспомнил Зет, — проветривали и забыли. Он мог вылететь…

— У меня идея! — сказала Влада. — В новой структуре разведчика я, правда, до конца не разобралась, но кое-что поняла. Он может действовать автономно, но использовать сторонние вычислительные мощности, если ему своих не хватает.

— Старый прием, — согласился Ион. — У нас четыре варианта тут: супермозг Меера, дом, ресурсы Вебсика и стазис.

— Не, стазис тут ни к чему, — запротестовал я. — Потом, мы не знаем его природу. Вряд ли в нем «вычислительная мощность». Это природное что-то, может, геотектоническое, гравитационное…

Влада укоризненно посмотрела на меня и продолжила свою мысль:

— Чтобы использовать Меера, Вебсика и наш дом разведчику нужны разрешения. Активизация как раз дает такое разрешение. Я даю разрешение использовать мощности мозга в нашем доме. Вебсик — свои мощности…

— Иными словами, все могут использовать этого разведчика, если ему разрешат? — спросил Ион.

— Да. Только он не ко всем обратится. Он настроен на меня, мое имя — его пароль.

— Так, хорошо, — сказал я. — В первый раз его пароль назвала не ты, а я. Вспомни. А до него большого разведчика мы активировали паролем «Вебсик». Если за паролем стоит какой-то комплекс обусловленных им задач, то я могу понять, а если просто слово, то это пустышка.

— Точно, — поддержал меня Ион. — Пароль — это и ключ, и конфигурация системы машины.

— Тогда скажите мне, какой у него пароль, когда мой дезактивирован? — спросила Влада.

— Либо свой собственный, либо чей-то еще, — вздохнул Зет.

Я пересказал ребятам свои соображения, высказанные некоторое время назад в беседе с Ростиславом Петровичем. Идея, что разведчика мог блокировать Вебсик, понравилась, но сомнения оставались. В частности, тезис о связи Вебсика с «шарахами» был «могучей кучкой» отвергнут сразу.

— Нам не треп, а разведчик нужен, — констатировал Зет. — И ответ на вопрос, с чего это замок трясется.

— А он пытается его взломать, — засмеялась Влада. — Вот стазис и трясется. И замок вместе с ним. Ты попробуй дверь взломать, сам увидишь.

— Ну, я читал, как раньше сейфы вскрывали — без всякого шума вообще, — возразил ей Зет. — Твоему разведчику еще долго учиться надо…

«Нам тут только робота-домушника не хватает», — подумал я.

— Если он «инфоед», как Вебсик, то обязательное условие его стабильного существования — постоянный информационный обмен. Все верно, ребята, — сказал Зет. — Мы его дезактивировали дома, и наш дом стал для него клеткой-изолятором. Заряд сел. Он «проголодался» и нашел силы улететь искать другие источники. Видимо, поле стазиса перетянуло все другие, раз разведчик пытался зарядиться от него…

— Стазис — это состояние, в котором все впадает в ступор, — заметил я. — Пока мы в него от долгих рассуждений не впали, какие предложения по поискам?

— Прикинуть вектор от дома до замка и тупо с граблями поискать по нему, — предложил Ион. — Понимаю, что иголку в сене ищем, но…

Ничего другого в коллективный разум, увы, не пришло. Так и поступили. Близнецы прикинули трассу между домом и старым замком и взяли фонари — уже стемнело. С ними увязался Пусь. Пропажу они нашли недалеко от дома — почти у края дороги, ведущей от серпантина к замку, в густой траве лежал наш разведчик.

Радость от возвращения машинки быстро сменилась недоумением: в ней не было ни капли энергии. Как ее «зарядить», никто из нас не знал. Володе тогда это как-то удалось через головную часть от большого разведчика, но теперь она была далеко и настолько в препарированном виде, что рассчитывать на нее не приходилось.

А у меня возникло ощущение, что не разведчик искал контакт со стазисом, а стазис из башни замка рвался к нему на помощь, когда у маленькой машинки возникли сложности. Но доказать это я не мог.