Волчьи пляски

Юрий Алексеевич Гализдра, 2014

Россия 90-х годов. Разгул криминала. Судьбы людей, волею случая оказавшихся вместе при очень непростой ситуации. Кровавые дороги, связавшие простого дальнобойщика, девушку с навыками телохранителя, похищенного сына олигарха, агента под прикрытием и еще многих и многих. Это детективная приключенческая история о стране, переживавшей сложные времена. Содержит нецензурную брань.

Глава 2.

Москва. Яков Сергеевич Соболев. Июль 1992 года.

Майор Соболев всем своим видом выражал неудовольствие. С самого утра, а точнее с тех самых пор, как на рабочий стол легла обобщенная сводка происшествий и преступлений в сфере зональной деятельности его отдела за отчетный период. Если судить по этой сводке (а так и сделают те, кто оценивает их работу «наверху»), то сработал отдел из рук вон плохо.

«Что же творится-то? — озадаченно ломал голову майор, раз за разом просматривая цифровые данные, — За последнюю декаду ни одна крупная из запланированных операций не увенчалась успехом. В «сети» попала только мелкая рыбешка. Шушера. До серьезных «клиентов» добраться так и не удалось.

Пробежав цифры в последний раз, Яков Сергеевич снова застыл за столом в задумчиво-напряженной позе. Потом выпрямился и ожесточенно потер ладонями небритые скулы. Он уже две ночи не ночевал дома, окончательно обжив неуютный гулкий кабинет. Ладно, хоть, выручал пока старенький неуклюжий диванчик, оставленный ему кем-то из предшественников. Пусть неудобное, но все-таки ложе.

«И, тем не менее, — снова вернулся к проблеме майор, — Как же так получилось, что из десятка запланированных оперативно-розыскных мероприятий провалились именно те, которые касались больших денег и «больших пацанов»? Словно в издевку, а может для проформы, дабы показать, хоть какую-то работу отдела, привлечены к ответственности, лишь мелкие дилеры и какая-то «левая братва».

На должность начальника отдела по преступлениям в сфере незаконного оборота наркотиков Соболева назначили всего пару месяцев назад. Прежний здешний начальник, являвшийся, по слухам, чьим-то протеже из главка, пробыл на должности недолго. Ровно для того, чтобы дождаться другого, более выгодного назначения. Получив его, он скоропостижно убыл в неизвестном направлении, даже не передав, как подобает, дела своему преемнику. Точнее сказать, преемника-то, на тот момент как раз и не было. Так иногда случалось в ситуациях, продиктованных меркантильными местническими интересами. Соболев, не первый год находившийся на государственной службе, об этом знал не понаслышке и, соответственно, не удивлялся. Обычная внутриведомственная крысиная возня, подогретая жаждой власти и более высоких должностных окладов. В конце концов, ему, попавшему на место начальника отдела только по случайному стечению обстоятельств, пенять особо не на что. Что ни говори, а засиделся майор Соболев на должности старшего опера.

Назначение для Якова Сергеевича получилось неожиданным. Почти спонтанным. Привычно занимаясь рутинной розыскной работой, майор никак не мог предположить, что выбор руководства при определении подходящего человека на столь неожиданно появившуюся руководящую вакансию, падет именно на него. Соболев, по своему характеру никогда не искавший поддержки у вышестоящего начальства и не умевший заискивать перед ним ради собственной выгоды, этого не ожидал. Не та натура. Яков Сергеевич умел работать с большой самоотдачей, мог сутками пропадать в разъездах, засадах и на обысках. Привык, как это ни печально, при необходимости дневать и ночевать в кабинете, за делами забывая о еде. Однако, даже спустя годы, так и не научился «подлизывать задницы» (как он это сам называл). А без этого элемента карьеризма, как не извращайся, ныне карьеры не сделаешь. Так что недавнее назначение «засидевшегося» оперативника следовало бы в полной мере считать подарком судьбы.

Учитывая это обстоятельство, ныне Соболев был готов вылезти из кожи вон, а доказать всем, что выбор, павший на него, оказался обоснованным. Ради сего и «зависал» на службе сутками, сосредоточенно разгребая завалы скопившихся «неотработанных» бумаг, да планируя новые мероприятия в рамках оперативно-розыскной деятельности.

«И все же этих усилий мало, раз отдел сработал на «неуд», — подумал Яков Сергеевич, — Сейчас, пока я только еще обживаюсь на новой должности, на это закроют глаза, но потом…потом обязательно ткнут носом в дерьмо.

Разгребать упомянутые завалы и расхлебывать упомянутое дерьмо придется уже сейчас. Никуда не денешься. Нужно только преодолеть органическое отвращение к тому, в чем придется копаться. А копаться, ни больше, ни меньше, придется в людях. В их душах и наклонностях.

Все время, пока Соболев изучал сводку, пока раздумывал и пытал себя, ответ лежал на поверхности. Среди его людей работал «крот». А возможно и не один. Рыться придется в том контингенте сотрудников, которые, так или иначе, имеют касательство к разработке и планированию оперативных мероприятий. Утечка, вероятнее всего, идет на этой стадии, хотя…тоже не факт.

Майор тяжело вздохнул, предвкушая «перспективку». В поле наблюдения и разработки попадет не менее десятка сотрудников. И проверять придется всех до единого.

«Надо срочно подключать службу собственной безопасности, — мысль, промелькнувшая в его голове, стала результатом логической цепочки предварительных раздумий, — И подключать пока необходимо конфиденциально, используя, преимущественно, опыт личного общения. Мало ли, какие кадры сейчас обретаются в СБ. Утечка информации не исключена на любом уровне.

Он не стал долго ломать голову, ибо в структуре нужной ему службы хорошо знал только одну кандидатуру на уготованную роль заинтересованного «копателя». Капитан Кручина. Педантичный в работе, повидавший многое служака. Похвально щепетилен в вопросах офицерской этики. Именно его он подключит к делу. Пусть исподволь собирает информацию и анализирует данные.

Утвердившись в решении, Яков Сергеевич встал со своего стула, а затем и вовсе вышел из-за стола. Затекшие от вынужденной позы мышцы требовали движения. К тому же… Мелькнувшее в голове соображение заставило его в ускоренном темпе покинуть кабинет. Благо идти недалеко.

— Семен, я могу оторвать тебя от дел? — произнес он с внимательной осторожностью заинтересованного человека, через пять минут просунув голову в слегка приоткрытую дверь кабинета начальника службы технического обеспечения.

Сидевший вполоборота к Соболеву за письменным столом человек в форме капитана милиции поднял голову и сфокусировал на нем рассеянный посторонний взгляд.

— Яков? — спросил он, ощутимо вкладывая в произнесенное имя немой вопрос.

— Если у начальника отдела технического обеспечения найдется для меня минутка, то я буду весьма благодарен.

— Проходи, — так же лаконично согласился на его предложение Семен и долгим взглядом проводил фигуру визитера, усаживающегося на одном из боковых стульев.

Семена Васильевича Лежнева, несмотря на относительно молодой возраст, исчислявшийся двадцатью восемью годами, Соболев уважал. И не за здоровый карьеризм, удивительно гармонично сочетавшийся в этом случае с высоким умственным потенциалом, что вылилось, как разумное следствие, в капитанский чин и должность начальника отдела. Яков Сергеевич отмечал Семена за его уникально аналитический ум, позволявший ему интересоваться абсолютно всем и, что уже совсем удивительно, также и быть во многих областях действительным знатоком. Находясь, в общем-то, на не особо пыльной «работенке» технаря, Лежнев умудрялся находиться на этаком перекрестии разных внутриведомственных направлений работы, и часто был в курсе того, о чем не знали многие руководители этих самых направлений. Помимо вышеуказанного, этот кладезь разнообразной информации еще обладал специфическим набором необходимых знаний, позволявшим ему время от времени давать коллегам уникально полезные советы.

— С чем пришел? — все так же коротко поинтересовался Лежнев, наконец оторвавшись от каких-то, ведомых только ему раздумий.

Соболев выложил перед товарищем листы с цифрами итоговых сводок и замер в ожидании. Знал, что тому требовалось время для того, чтобы переварить новую информацию.

— Негусто, — через пять минут сделал вывод Семен и, отодвинув от себя машинописные листки, воззрился на собеседника глубоким взглядом, — И что же ты от меня теперь хочешь?

— А ты обрати внимание на документ в целом, — подал реплику Яков Сергеевич, — Видишь? Там присутствует странная закономерность.

Лежнев засопел, наново пересматривая сводку, затем поднял глаза.

— Вижу, — согласился он, — Прослеживается четко. Думаешь, что кто-то из наших?

— Уверен, — заявил Соболев с уверенностью в голосе, — Больше некому.

— Ай-яй-яй! — крутанул головой Семен, — А контингент велик. Трудновато будет охватить. Что думаешь делать?

Яков Сергеевич поджал губы в глубокой задумчивости. Потом в сердцах ударил кулаком по столу. Перспектива разгребать все это ему «не улыбалась», но деваться некуда.

— А черт его знает. Думаю, нужно поставить на прослушку все служебные и домашние телефоны подозреваемых. Это я решу. Через месяцок — другой все, глядишь, и прояснится.

— Маловато, — покачал головой Лежнев, — С «прослушкой» я тебе помогу, но, возможно, особых результатов это не даст. Пятьдесят на пятьдесят. Наши сотрудники тоже не лыком шиты. Все профессионалы. А организовать явочную систему контактирования совсем несложно.

— А что, на твой взгляд, — прищурился на собеседника Соболев, — Какие еще способы экстренной и рабочей связи может использовать наш «крот»?

Лежнев улыбнулся. Уж на эту-то тему он мог бы прочитать целую лекцию.

— На самом деле, Яша, вариантов уйма, — Семен откинулся на стуле и принял профессорский вид, явно сев на своего «конька», — Начиная с простой телефонной связи и телеграфа до голубиной почты и уличных тайников для корреспонденции. Перечень этот постоянно расширяется за счет научно-технического прогресса и постепенного удешевления ныне дорогих видов связи. Допустим, если сейчас на территории нашей страны мобильная связь очень дорога и ее пользователи, как правило, люди состоятельные либо облаченные полнотой государственной власти, то лет через пять, возможно, пользоваться ею станут все кому не лень. То же самое я мог бы сказать и о компьютерных технологиях…

— Стоп! — слегка притормозил излияния товарища Соболев, — Меня пока не волнует то, чем мы будем пользоваться через пять лет. Меня интересуют возможности «крота» на нынешний момент времени. Я более чем уверен, что пустить за всеми подозреваемыми «нарушку» мне никто не позволит. Слишком уж большая трата сил и средств. Остается «прослушка».

— Можешь попробовать прослушивать радиочастотный спектр, используемый нашими средствами связи. Не нужно иметь семи пядей во лбу и университетского образования для того, чтобы научиться профессионально пользоваться радиопередатчиком. Используй заранее оговоренный словесный шифр, и все.

— Словесный шифр можно использовать и по телефонной связи.

— Можно, — согласился Семен, — Однако у этого способа связи очень большой недостаток — легко проследить абонента. В случае ведения радиопереговоров, даже если кто-то посторонний сумеет перехватить обмен информацией, то он в лучшем случае сумеет определить приблизительное место, откуда ведется передача. Для точного же определения отправителя подобных сообщений потребуется целый арсенал специальных мероприятий.

— Если исходить из твоих соображений, — майор Соболев попытался продолжить цепь предположений и ассоциаций, запущенную собеседником, — То данный вид связи очень активно используется до сих пор.

Лежнев ухмыльнулся, поняв, что произвел впечатление.

— Используется, — не сдержал он легкий хохоток, — Очень активно и на протяжении всего столетия. Ты не знал этого, товарищ майор? Я скажу тебе больше. Существует целая служба радионаблюдения, сутками напролет ведущая прослушивание спектра всех использующихся радиочастот. В нашем ведомстве она как-то не особенно развита, однако коллеги из конторы госбезопасности с прослушки эфира не слезают ни днем, ни ночью. Безопасность страны, знаете ли…

— Я вижу, ты осведомлен…

— Так, — пожал плечами Лежнев, — В теме по роду службы. Общаюсь со специалистами и в курсе последних веяний. Я правильно понял, что ты хочешь организовать подобные изыскания?

— А чем черт не шутит, когда бог спит, — в тон ему ответил Яков Сергеевич, — Хотя бы для очистки совести. Может быть, и накопается что-либо загадочное.

— Каков по твоим предположениям временной срок деятельности «крота»?

— Не знаю. Предполагаю, что лет этак с пяток. А что? — внимательный взор Соболева скользнул по физиономии Лежнева, — Это был не праздный вопрос? Есть что-то такое, что не вписывается в обычные рамки?

— Есть, — кивнул тот, — Я не знаю, правда, насколько эта информация близка к твоему делу, но… Коллеги не так давно подкинули одну загадку, разгадать которую так и не смогли на протяжении пяти, а, то и более лет…

— Временной интервал подходит. А поподробнее?

— Службой технической разведки перехвачено не менее пяти одиночных сообщений на частоте, некогда использовавшейся службой внешней разведки. Частота резервная и используется крайне редко. Было бы чертовски интересно, если бы мы с тобой, по случаю, разгадали отправителя этих сообщений.

— Интересно, — протянул Соболев, — И о чем же шла речь в этих сообщениях? Я могу об этом узнать?

— Отчего же нет? — с заговорщицким видом почесал нос — пуговку Семен, — У тебя, как и у любого оперативника, есть допуск к сведениям подобного рода. Коли пожелаешь, могу тебя посвятить в подробности этой загадки прямо сейчас.

— Давай, — Соболев даже заелозил на месте от нетерпения.

Не став более испытывать терпение майора, Лежнев склонился к тумбе письменного стола и выудил из нижнего ящика тоненькую картонную папочку.

— Вот, — коротко проинформировал он, передав ее Якову Сергеевичу, — Читай.

Соболев послушно придвинул к себе папочку и, привычно раскрыв ее, воззрился на гербовую бумагу с надписями «секретно». Это была ксерокопия. Ниже, под «шапкой» откопированного документа лист оказался разграфлен на несколько полей, в каждом из которых можно было прочесть по одному сообщению.

«18 ноября 1990 года, 20 часов 10 минут, — прочитал майор первое из них, — Кречет Доктору. Адаптация завершена. Приступаю к функционированию».

Он прочел это сообщение снова и внимательнее, однако ничего нового, кроме информационных сносок, указывающих на частоту радиосигнала, более ничего не нашел.

— Занятно, — пробормотал он, — Настоящие псевдонимы. Особого метода зашифровки информации нет, однако и нет никаких конкретных указаний на людей и места пребывания. Как будто они оговорены заранее. Просто и надежно. Если не перехитрить абонента, то и саму личность вычислить не удастся никогда. Тем паче, что периодичность-то, не чаще раза в один год.

— Передача рассчитана на то, что будет записана и прослушана при случае, — подал реплику «по ходу пьесы» Лежнев, — Ответа, как я понял, отправитель не требовал ни разу. Просто передача общей информации о ходе деятельности. Либо этот неизвестный агент работает в полной изоляции, либо у него с резидентом функционирует еще один налаженный канал связи.

— Как-то больше похоже на первое, — пробормотал Яков Сергеевич, рассматривая следующую запись, — Слушай. «Кречет Доктору. Начат подготовительный этап операции внедрения. Тщательно прорабатываю легенду. Функционирование проходит без накладок. Отсутствует предметная информация по объекту за последнее время. Требуется информативная база. Жду по возможности». Это сообщение перехвачено в конце девяносто первого. Судя по нему, запущен автономный агент, работающий под прикрытием. Только кто и куда его заслал, вот вопрос?!

— Точно, — подхватил Семен, — Вполне возможно, что этим агентом может оказаться и твой «крот».

— Если посудить, то вполне, — был вынужден согласиться Соболев, — Если проанализировать кадровый состав отдела, то он почти целиком имеет стаж не менее чем десяток годков. Но это еще, ни о чем не говорит. В то время много мутили. И в политике, и вообще. Кто во что горазд. Если помнишь, даже до путчей доходило. Вполне может оказаться, что это кто-то из засекреченных сотрудников, работающих от госконторы.

— Вряд ли, — со скепсисом отозвался Лежнев, — Я интересовался этим вопросом и пробивал по каналам всех родственных структур. Конечно, без каких-либо подробностей. Так, для очистки совести. Мне однозначно ответили, что вариант с нашим агентом в данном случае отметен. Ни одной разработки с агентом, носящим оперативный псевдоним «Кречет» не было, и нет до сегодняшнего момента. Это явно кто-то левый.

— Занятно, — без определенного выражения произнес Яков Сергеевич, — Рыбка запущена в мутную водичку, а тот, кто это сделал, остался инкогнито. Я думал, что у спецслужб возможностей поболе.

— Они тоже не боги. Попробуй, держи под контролем страну, которую раздирает на части свора политиков. Мы с тобой, например, до сих пор считаем территорию бывшего Советского Союза своей, в то время как на самом деле, ее уже давно поделили эти самые политики. Поди, теперь, найди крайнего.

— Вот это-то, как раз, сделать и нетрудно, — не согласился майор Соболев, — Было бы желание. Но, перекинувшись на политические хлеба, мы слегка выбились из русла беседы. А смысл ее состоит в том, как нам лучше вычислить «крота» в моем отделе.

— И не причастен ли к деятельности этого «крота» загадочный Кречет, — подхватил Семен, — Слишком уж непонятна подборка этих странных сообщений.

— У него, кстати, прослеживается период молчания протяженностью почти в два года, — произнес Яков Сергеевич, продолжая вглядываться в лист бумаги. После второго сообщения он, как раз, и «выпал». Зато после этого перерыва сообщения стали поступать с равной периодичностью в год.

— Было, — утвердительно кивнул его собеседник, — Однако эти последующие сообщения повторяют друг друга один в один.

Соболев вчитался.

— Точно, — подтвердил он через минуту, — «Функционирую в фазе подготовки. Озабочен отсутствием нужной информации. Прошу корректировки. Назначаю встречу на последнее воскресенье марта». Аналогичных сообщений еще два. Все три сообщения отправлены в эфир в декабре месяце каждого из последних трех лет. Такое впечатление, что агент потерял своего резидента и находится в затруднении.

— А может, просто намерен пустить кому-то пыль в глаза? — не разделил его убеждения Лежнев, — Автономное «плавание», вещь довольно редкая для агентов. Обычно их плотно «ведет» резидентура. Мало ли что. Может статься, что эта бумага является лишь одним, и не обязательно важным краешком какой-то большой игры. Впрочем,…трудно судить. Эти сообщения можно с легкостью «пристегнуть» к любой «теме». Равно, как и к твоему «кроту».

— Не думаю…

— А вот прочитай то, что мне передали на этой неделе, — Лежнев, словно фокусник, приберегавший самое главное до последнего момента, протянул поднятую из кипы валявшихся на столе документов бумагу, — Или мне кажется, или слишком все похоже.

«15 июля 1993 года, — прочитал Яков Сергеевич, — Кречет Доктору. Акция внедрения завершилась с благоприятным исходом. Приступаю к разработке объекта под кодовым именем «Цветовод». Имеющиеся данные на объект уточнены путем личных изысканий. Результат удовлетворительный, однако, все равно требуется корректировка. Требую осуществить встречу в установленное число установленного месяца. Место для встречи оговорено. Подойдет вариант №1. Для утверждения рандеву прошу дать условный сигнал».

— И что? — недоуменно протянул Соболев, подняв на собеседника глаза, — При чем здесь мой отдел?

Лежнев в ответ только пожал плечами.

— А почему нет? — высказался он, — Языковой шифр может скрывать в зашифрованном сообщении любой смысл. А он там явно есть. Между строк там явно информации гораздо больше. А название «Цветовод» навевает определенные ассоциации. Со сбытом наркоты, например. Поройся, может чего и нароешь. А вообще, я даже не знаю, куда мне эту информацию девать. Она вроде бы есть, а вроде бы и не к чему. Обидно за попусту затраченное время.

— Понятно, — подвел черту в разговоре Соболев и начал подниматься со стула, — Ну, я, наверное, пойду.

— Куда ты? — Лежнев явно не ожидал такого быстрого окончания прений, — И что тебе понятно?

— А ни черта не понятно, — в сердцах буркнул Яков Сергеевич, — Пока много слов, а все без толку. Пойду работать, пока не затянуло. Нужно будет предпринять что-либо конкретное в этом направлении. Может тогда толк будет.

— А эти сообщения?

Майор Соболев поджал губы.

— Если этот «агент» отзовется на те действия, которые я стану предпринимать, и отразит все в своих сообщениях, то тогда я смогу с большей долей достоверности утверждать, что он и есть «крот», либо его сообщник. Пока же, эта подборка для меня какой-то оперативной ценности не представляет.

Высказавшись, Яков Сергеевич обернулся в сторону выхода.

— Постой, — прозвучавший за спиной голос Лежнева показался ему сконфуженным, — Ну…не знаю,…возьми эти бумаги себе. Может все-таки пригодятся.

— Ладно, давай, — желая побыстрее отделаться от разговора, не принесшего ему ничего полезного, Соболев протянул руку и принял от товарища корреспонденцию, содержащую сообщения загадочного «Кречета», — Авось чудеса на свете случаются.

Глубоко сомневаясь в нужности этих документов, майор, тем не менее, добросовестно вложил листки в папку, прежде чем покинул кабинет.