Через пламя во тьму

Юлия Ханевская, 2023

Сгореть в пламени одержимого тобой дракона или замерзнуть рядом с мужчиной, который тебя не любит? Трудно делать выбор между двух зол, но даже этого юным принцессам не позволили. Свадьба не по любви и похищение. С этого начинается история двух принцесс, которые совсем иначе представляли свое счастье.

Глава 13. Аделла

Прошло семь дней, в которые Аделла не жила, а существовала. Сидела в своей дорожной спальне, словно тень, практически не выходя на улицу. Если бы не Рила, неизвестно, что бы с ней стало. Ела, пила, принимала ванну лишь благодаря ей. Делала все на автомате, мыслями и чувствами находясь далеко отсюда.

Стоило вернуться из этого тягучего тумана — сердце невыносимо болело, стучало, как бешеное, словно стремилось вырваться из груди. Верить в потерю сразу двух любимых людей Аделла отказывалась. Но дни шли за днями, сутки сменяли друг друга, а их не находили.

Солдаты отца перешерстили весь лес. Нашли тот обгоревший труп, о котором говорил всадник с Севера, вытащили его из-под останков лошади и привезли в лагерь. Чьи это кости, определить было невозможно. Лорелия не носила никаких украшений, а даже мизерных клочков ткани, чтобы угадать одежду, не осталось. Отец не сдавался, отсылая отряды на поиски, но обугленный скелет оставил в королевском шатре, завернутым в погребальное полотно. Он не верил, что там лежит его дочь, но и не исключал этого.

Два дня назад отыскали еще одного мертвеца. Его выкинули на берег бурные воды одного из притоков Рейны. Тело мужчины сильно обожжено, но погиб он скорее от утопления. Аделла вышла из шатра, чтобы на него посмотреть. Напряженная, словно окаменевшая. Почти не дыша, медленно приблизилась к укрытому тканью телу. Присела, приподняла край. И чуть не расплакалась, едва сдержав эмоции. Это был не Фахат. По раздутому, сожженному лицу трудно кого-либо угадать, но это точно не он.

Больше никого не нашли. Ни живым, ни мертвым. Это вселяло какую-то надежду, но когда минули седьмые сутки, она начала трещать по швам.

Если Фахат и смог бы выжить так долго в диком лесу, то Лорелия вряд ли. Нежная, хрупкая, она всегда была не такой, как все. Совершенно не похожей на Аделлу. Мама звала ее «цветочком», а отец относился как к чему-то драгоценному. Даже обнимал, словно бесценную вазу, что непременно сломается, сдави он ее в объятиях чуть сильнее. Как она могла продержаться одна в лесу так долго? А если ее похитили драконы? Ведь после того налета их больше не видели.

— Принцесса, вам пора поесть, — донесся издалека голос Рилы. — А еще нужно смазать рубцы восстанавливающей мазью. На теле девушки не должно оставаться таких жутких отметин. Это не понравится вашему будущему мужу.

Аделла нахмурилась. Она давно перестала чувствовать боль на коже спины. Наверное, служанка смазывала ее лекарством, но это проходило мимо пылающего в своем личном аду сознания.

— Мазью? — тихо отозвалась, скользнув взглядом по рукам Рилы.

Та держала поднос с дымящейся чашкой супа и тарелкой жареного мяса. Тут же стояла небольшая закрытая баночка с чем-то белым внутри.

— Да, рубцы уже начали рассасываться, но их нужно смазывать еще как минимум месяц. — Она поставила поднос на столик рядом с кроватью и взяла баночку. Открыла.

В нос ударил отвратительный, ни на что не похожий запах. Как она могла его не чувствовать все эти дни?

— Какая гадость!

— Он на основе слизи речных червей, вот что так специфически пахнет. Но зато лечит. — Рила строго взглянула на Аделлу. — Для вас главное выздороветь, а с помощью каких лекарств это сделать, не так уж важно.

Вздохнув, сняла платье и повернулась к служанке спиной. Мягкие пальцы касались кожи почти невесомо, но Аделла все равно мелко вздрагивала при каждом прикосновении. Боли уже практически не ощущалось. Лишь немного саднило в некоторых местах.

Когда процедура была завершена и платье натянуто обратно, взгляд упал на поднос с едой. Впервые за все время захотелось съесть небольшой кусочек мяса. Потянувшись к тарелке, взяла ее и поставила себе на колени.

— Вы поправляетесь! Я так рада это видеть!

— Лори все еще не найдена. Как и Фахат. Я не знаю, живы ли они. — Голос дрогнул, став непривычно хриплым, пришлось откашляться. — В один миг все разрушилось. Планы, мечты… Быть может, таким образом меня наказали боги? Мы ведь с ним хотели сбежать… Но почему пострадала сестра? Я боюсь предположить, что она расплатилась за мои грехи. Этого простить себе никогда не смогу.

— Не нужно так думать. У каждого своя дорога, и Всевышний не накажет никого зазря.

— Твой бог здесь власти не имеет, Рила. И советы твои вряд ли помогут.

— Как бы мы его ни называли, он един. Он все видит и каждому отводит ровно столько испытаний, сколько тот готов вынести. Не печальтесь, принцесса, не впускайте темные мысли в голову. Не позволяйте им отравлять вас. Каким бы трудным ни был ваш путь, он ведет к счастью. Иного и быть не может.

Аделла горько усмехнулась. Взяла в рот кусочек мяса, прожевала. Посмотрела на служанку.

— А где твое счастье, Рила? Ты прошла столько испытаний, неужели этого твоему богу недостаточно?

Женщина промолчала, опустив черные глаза к своим рукам. Их красноватая кожа отливала бронзой в солнечных лучах, пробирающихся сквозь тонкую ткань потолка. Аделла съела в тишине еще три кусочка, прежде чем отставить тарелку и вытереть руки полотенцем.

— Счастье не нужно покорно ждать, терпя все, что боги решат подкинуть нам на плечи. Его нужно создавать собственноручно. Назло врагам и вопреки всему.

— Возможно, вы правы, принцесса. Надеюсь, у вас получится.

Рила подняла поднос с тарелкой нетронутого супа и повернулась уходить. Аделла понимала, что ударила по больному, но не чувствовала себя виноватой. Служанка часто забывалась, принимаясь раздавать советы, о которых ее никто не просил.

Едва занавес перестал колыхаться после ухода Рилы, послышались тяжелые шаги. В комнату заглянул отец. Аделла внутренне напряглась и встала, молчаливо ожидая, что он скажет.

— Нам нужно поговорить, дочка. Пройди в приемный зал.

— А здесь мы этого сделать не можем? — вместо «хорошо, папа», холодно проговорила она.

Король замер на мгновение, сжав челюсти. На скулах заиграли желваки, глаза посветлели. Он терпеть не мог ее оговорки, надменный тон и упрямо вздернутый подбородок, но и подумать не мог, что все это она делает не специально. Аделла выдержала его взгляд, ожидая резкого ответа, но отец лишь качнул головой.

— Нет. Мы будем не одни. Вопрос требует присутствия доверенного воина принца Йорга.

— Что? Разве они не улетели?

Аделла похолодела, понимая, о чем пойдет речь, но боясь высказаться об этом вслух.

— Сам принц уехал еще неделю назад. Но случившееся не позволило покинуть Юг всему его отряду. Поторопись.

Он скрылся из вида, а она еще некоторое время стояла, не смея шевельнуться. Несколько раз глубоко вздохнула, закрыла глаза, успокаиваясь. Отец не посмеет переиграть результаты выбора. Йоргу обещана Лорелия, если король перечеркнет этот факт, значит, примет смерть Лори. Официально подтвердит ее. Разве сможет? Она же смысл его жизни!

Решив не паниковать раньше времени, Аделла спрятала чувства под маску безразличия и пошла вслед за отцом.

В зале ничего не изменилось с последнего ее пребывания здесь. Словно вчера они прощались с сестрой у этого круглого стола. Она безмятежно улыбалась, обещала, что все будет хорошо и бояться нечего. А вышло совсем наоборот. Никогда еще Лори так не ошибалась.

В глубоком кресле с высокой спинкой сидел король. Он неотрывно смотрел на Аделлу, следя за каждым ее движением, будто боялся, что она сбежит. Напротив него, вполоборота к входу, уже знакомый ей всадник. Это он сказал ей о смерти Лорелии.

— Проходи, садись. — Отец указал на место через три стула от себя, ровно посередине между ними.

Всадник обернулся и встал. Дождался, пока она пройдет к столу, отодвинул кресло. Его учтивость еще больше раззадорила панику, отбивающую набат в ушах. Легкое платье казалось невероятно неудобным, ткань липла к телу, распущенные волосы щекотали спину и плечи. Было невыносимо жарко и нечем дышать. Но Аделла старалась держаться, не выдавая своего состояния.

— Владыка Севера требует исполнения договора, — начал король без особых прелюдий. — Так как Лорелия не сможет выполнить своего предназначения, это сделаешь ты.

Аделла вскинула взгляд, сжав руки в замок на столешнице. В груди что-то оборвалось, заструившись по щекам соленой водой.

— Пожалуйста, не надо… Папа, я не согласна! — Все самообладание рухнуло, колючими осколками разлетевшись по всему ее существу. — Лори жива! Ты не посмеешь перечеркнуть ее жизнь!

— Успокойся! Мир между нашими народами гораздо важнее твоей прихоти!

— Почему ты делаешь акцент на мне? Почему избегаешь говорить о ней?

— Потому что в первую очередь я — ее отец, и мне больно! — он выкрикнул это, стукнув кулаком в нескольких сантиметрах от сжатых ладоней Аделлы. Его лицо исказила гримаса страдания, но лишь на мгновение, словно истина промелькнула из-за плотной маски обмана.

В их ссору вмешался всадник:

— Если условия договора не исполнятся, союзу не бывать. Насколько я знаю, принц тоже не в восторге, но это его долг, как и ваш, принцесса. Мы ждали так долго, как могли. Зима уже пришла, если задержимся хоть на день, не сможем без потерь вернуться в столицу.

Спокойный голос немного унял дрожь в руках, но Аделла уже не сдерживалась. Она тихо плакала, глядя на отца. И неважно, что эту слабость видит посторонний человек, а стальное сердце короля непробиваемо ее слезами. Боль и обида были так сильны… Стерпеть такое она не в состоянии.

Самое ужасное то, что северянин прав. Выходить замуж по любви — невиданная роскошь, на которую надеяться не стоило. Лорелия понимала это задолго до того, как увидела принца. Была готова отправиться с ним в Гард ради подписания мирного договора и спасения своего народа. Ради союза, который сможет противостоять огненным ящерам Запада.

— Как будет угодно, — прошептала еле слышно и поднялась из-за стола. — Я соберу вещи.

Никто не произнес ни слова. Король на нее не смотрел, а доверенный воин принца Йорга одобрительно кивнул и улыбнулся. Аделла же казалась себе опустошенной. Безжизненной, выпитой до капли. Наверное, ее отъезд только к лучшему, и построить свое счастье среди чужаков ей предписано богами.

Но разве возможно это с тем, кого она никогда не полюбит? Чье сердце уже отдано другой.