Принцип иллюзии

Юлия Николаева, 2023

Помните, что завещал нам Булгаков: никогда не разговаривайте с незнакомцами. А то можете получить конверт с фотографией и местом встречи, а потом окажется, что парня с фото хотят убить. Вы попытаетесь его предупредить и попадете в такой переплет… Из которого выбраться одному невозможно. И будет у вас двое за плечами: один ангел, другой дьявол. Один помогает, другой хочет уничтожить. Только вот понять бы еще – кто из них кто, пока голова цела…

Глава 9

Он так прифигел, что перестал реагировать на мои вопросы. Просто смотрел, пока я трещала. Наконец, я выдохнула, поняв, что это не работает. Марк, словно ждавший моего утомления, подошел к окну и уставился в узкий зазор между задернутыми шторами.

— Неужели это правда… — пробормотал он, я только сжала кулаки, чтобы не разораться. Ну мне ведь тоже интересно, чего его так накрыло-то вдруг?

— Эй, я тут, — подала голос, резко развернувшись, Марк уставился на меня.

— Ты или очень искусная лгунья, или реально ничего не соображающая идиотка.

Ну вот, опять. Что за привычка звать меня идиоткой? Особенно когда я однозначно не лгунья, выбор остается так себе.

— Поясни, — призвала себя к терпению.

— Ты реально Франк? — приближаться он не стал, так и маячил у окна, присматриваясь ко мне.

— Вполне реально. Осязаемая, так сказать. Франк во плоти. Может, объяснишь, чем это тебя так покоробило?

Барон Дитрих снова погрузился в раздумья, приложив руку к губам.

— В таком случае странно, что хранители до сих пор не явились, — пробормотал он, но я, конечно, услышала.

— Хранители?

Марк посмотрел на меня, явно не довольный тем, что сболтнул лишнее.

— Нет уж, давай рассказывай, — не отстала я.

— Сами придут и пусть рассказывают.

Он уселся в кресло, вытянув ноги, и уставился в пространство перед собой. В принципе я бы могла понять, если бы его реально захотели убить. Вот у меня уже не раз подобное желание возникло.

— Хранители — это те ребята, что пекутся о твоей безопасности?

— Да, — бросил он, покосившись на меня.

— И как со всем этим связана я? Моя фамилия очевидно вызвала у тебя много противоречивых чувств.

Молчание было ей ответом. Я разозлилась, но делать было нечего, этот парень обладал удивительно раздражающим свойством — умением не говорить.

— Что ты знаешь о своей семье? — поинтересовался Марк минут через десять, которые я провела, пялясь в телефон на фото, присланное мамой.

Пыталась выглядеть сходство кого-нибудь с Марком. Я была близка к тому, чтобы написать папе, спросить, что ему известно о Дитрихах? Но немного побаивалась реакции мамули, потому пока сдерживалась. Вопрос Марка пришелся кстати.

— Ты имеешь в виду моих предков? — уточнила все-таки. Он кивнул.

— Вообще-то мало чего. Никакой четкой информации не сохранилось. Проследить линию Франков можно только с момента их внезапного переселения в Россию, если таковое вообще было, конечно.

— Есть сомнения?

Я пожала плечами.

— Моя мамуля большая поклонница родословной, она нашла сведения только по России. Плюс есть история баронов Франков, которая условно обрывается примерно в то же время, когда появляются сведения о нашей семье в Поволжье. Но никаких доказательств того, что те Франки и мои — одни и те же люди, нет. Не сохранилось ни фотографий, ни записей, ничего.

Марк снова задумался, вытянув губы трубочкой. Я терпеливо ждала. Баш на баш. Откровенность за откровенность, должен же он это понимать, в конце концов?

— Так чем тебя так поразила моя фамилия? — спросила, поняв, что ни черта Марк не понимает. Он наконец переключил внимание на меня, то есть стал прямо-таки разглядывать.

— Так ты типа не веришь, что твои родственники — бежавшие бароны из Германии?

— Ну слабовато верится в такое, если честно.

— А фокусы? Это знание передается у вас в семье из поколения в поколение?

— Типа того. Оно не то чтобы передается с энтузиазмом, если ты к этому клонишь. Скорее, как обязанность, которая никому не нужна, но бросить ее не хватает мужества. Вроде же традиция, фиг знает, с какого поколения.

— И всему тебя научил отец?

Я прищурилась, потому что Марк вдруг подался вперед, вглядываясь в меня еще внимательнее. Такой пристальный интерес мне не нравился. Если полчаса назад можно было говорить о драматической случайности, которую реально разрешить, то сейчас ясно: как-то вышло, что Франки очень интересны молодому барону Дитриху и непонятным хранителям. А это уже, так сказать, вторжение в мою жизнь. Неизвестно, с какими целями.

— Угу, — кивнула я. — Только я тебе больше ни слова не скажу, пока не объяснишь, каким боком Франки касаются всей этой истории, и почему тебя так штырит от моей фамилии. И кто такие хранители, ясно?

Поглазев, он снова откинулся в кресле.

— Вот и хорошо. Пусть они сами с тобой разговаривают.

Это был удар ниже пояса. И самое обидное: Марк и правда молчал. Взял книгу (на немецком!) и углубился в чтение. Я послонялась по номеру, поглазела в окно, выходящее во двор, потом уселась в кресло и написала папе. Он ответил быстро, но ничем не порадовал: сам он в Поволжье не жил, так что о соседях ничего не знал. Через пять минут после его ответа написала мамуля. Кто бы сомневался.

«Кто такие Дитрихи?» — задала вопрос. Я покосилась на Марка. Мрачные молчаливые фрицы, вот кто.

«Предположительно они были соседями Франков, — написала ей. — Тех, которые на присланном фото».

«Откуда знаешь?»

Начинается. Еще один арбузер, который только пользуется мной, чтобы получить желаемое.

«Сначала скажи, слышала ты о таких?»

«Слышала».

Я призвала себя к терпению, потому что мама больше ничего не прислала, и даже не было написано, что она печатает.

«Расскажешь?» — поинтересовалась я.

«А тебе зачем?»

— Я отойду в туалет, — улыбнулась я Марку, он даже глаз от книги не поднял. Включив воду на полную мощность, я набрала дражайшую мамулю.

— Мне сейчас неудобно разговаривать, — прошипела в трубку.

— Почему?

— Просто неудобно. Неподходящее место. Что ты знаешь о Дитрихах?

— Так зачем тебе?

Ааааа. Родите меня обратно и желательно в другую утробу.

— Ты же хотела, чтобы я заинтересовалась семьей нашего рода? Считай, я заинтересовалась. Готова выслушать все, что ты знаешь, — тут я прикинула, что такой долгий разговор сейчас не выдержу, потому поспешно добавила: — Начни с Дитрихов.

— Насчет соседей в Поволжье ничего не знаю, не интересовалась. А вот в истории германских Франков эта фамилия имела важное место.

— Правда? И какое?

— Одна из Франков была повенчана с одним из Дитрихов. Их семьи были близки, можно сказать, шли рука об руку. Но потом что-то случилось, и свадьбы не состоялось. Отношения между семьями были разорваны, насколько я могу судить, потому что они разъехались по разным городам и продали общее поместье, которое было у них во владении. После этого пути Франков в Германии теряются и появляются уже в Поволжье. Про Дитрихов я справки не наводила.

— А можешь?

— Это займет время. Но конечно, могу. Разве твоей матери что-то не по силам?

Ну да, если уж ты себе прикрутила дворянский титул… Или боярский… Надо бы разобраться в этот моменте.

— Конечно, тебе все по силам, — умаслила я ее. — Сообщи, как будут новости. И можешь прислать мне все, что есть по нашей родословной?

— Так ты, и правда, заинтересовалась историей своей семьи? — голос мамули лучился неподдельной радостью. Папуля, предполагаю, всерьез обеспокоен, не сошла ли я с ума.

— Присланная тобой фотография, знаешь ли, пробудила во мне столько чувств…

На удивление, мамуля купилась.

— Ты слышал, Женя? — обратилась с восторгом к папе, он только вздохнул, так тяжело, что я услышала. Видимо, включена громкая связь.

— Ладно, мама, мне пора, жду данные. Пока, целую вас, люблю, обнимаю.

Я повесила трубку и выключила воду. Что ж, история любопытная. Если немецкие Дитрихи имели дела с Франками, то интерес Марка понятен. Плюс его родственник Дитрих жил в Поволжье, и в то же время здесь жили Франки. Так какова вероятность того, что матушка не просто фанатичка, а на самом деле раскопала настоящую родословную? А главное, что скрывает за собой семья Франков, что это вызвало такую реакцию у Марка?

Остаток вечера я изучала присланные мамулей материалы. Оказалось, она действительно проделала большую работу, которая, конечно, стоила папе немало денег и седых волос. Кто бы мог подумать, что это все мне пригодится?

История поволжских Франков была короткой, хотя брала свое начало с конца девятнадцатого века. Единственное упоминание того времени, которое удалось раскопать мамуле: выписка из домовой книги о выделении участка под строительство Альберту Франку. Женат, имеет трое детей: муж, жен, жен.

Следующие документы были уже на моего прадеда Ивана Арнольдовича Франка. Так как участок с домом в общем-то совпадал, то можно предположить, что Альберт действительно наш предок. На фотографии, присланной мамой, изображен мой прапрадед. Это тридцатые годы двадцатого века. И среди людей вокруг него, выходит, есть некто Дитрих.

Конечно, ничего странного на самом деле нет. Немцы ведь активно переселялись в Поволжье с восемнадцатого века, когда Екатерина издала разрешающий приказ. Но не бароны же! Я хочу сказать, Дитрих, уехавший в Россию и ставший архитектором в Петербурге, оставшийся в общем-то знатью, и даже, по словам Марка, избежавший репрессий во время войны — в это я согласна поверить. Но какого черта баронам Франкам, если они были так богаты, срываться в глухую деревню?

А судя по присланным материалам, они действительно были богаты. Поместья в нескольких пригородах Германии, пышный особняк в Берлине… Известный дворянский род. Барон Франк к середине девятнадцатого века был вхож в высшие круги общества. Нет, не могут это быть те же самые Франки, ну никак! Франк владел заводом по производству красителей, в те времена это был крайне прибыльный бизнес.

Кроме того, у него было предприятие «Франк&Дитрих», которое работало в области фармацевтики. Любопытно. Семьи имели общий бизнес, общее поместье и собирались поженить своих детей. Очевидно, они дружили, ну или по крайней мере, их многое связывало. Что же случилось потом? Куда делись бароны Франки?

О несостоявшейся свадьбе была небольшая заметка. Барон Карл Дитрих разорвал помолвку с Вереной Франк, одной из дочерей барона Франка. Ну надо же, действительно была Верена, а я ведь не верила мамуле! Правда, она, по всей видимости, решила, что эта Верена и та, что заявлена в легенде о иллюзионистах — одна и та же. Хотя причин к такому выводу никаких нет. Вот это уже определенно мамины фантазии.

История баронов Франков заканчивается неопределенно. По бумагам видно, что к концу девятнадцатого века барон распродавал свое имущество и имеющиеся предприятия. Таким образом, он должен был получить большую сумму денег, так ведь? Я бы даже сказала, огромную. При переезде в Россию мог выкупить Елагин остров при желании.

Это место действительно было самым зыбким в истории, ниточка, соединяющая баронов с поволжскими Франками готова была в моих руках рассыпаться в пыль. Тем более, что барона Франка звали Альфред, а не Альберт. Хотя имена похожи, конечно… Но все-таки разные. И к тому же, у Альберта было трое детей, а у барона Альфреда четверо: три дочери и сын. Куда тогда делась одна из дочерей при переселении?

В общем, очень мутно и не слишком правдоподобно. Если бы не одно но: Дитрихи. Если окажется, что те самые Дитрихи есть предки Марка, то может ли так случиться, что барон Альфред Франк — и есть Альберт Франк, приехавший в Поволжье в конце девятнадцатого века со своей семьей, чтобы вести хозяйство в маленькой деревушке?