Даниэль Львов. Мальчик, обреченный спасти Айяк

Юлия Михайловна Назарян, 2023

Что ждет земного мальчика, если он попадет в другой мир? Магия и коварство! Знакомство с загадочными существами, включая тех, от вида которых холодеет кровь; полеты на крошечных живых планетах, имеющих свой характер. Даниэль откроет в себе скрытые способности, познает силу дружбы и проникнет во множество тайн, меняющих судьбы. Поймет, что отнюдь не всегда нужно верить тому, что видишь, а невидимое может заслуживать доверия. Не раз столкнется со смертельной опасностью и научится принимать поражения, чтобы двигаться к победе. Он тот, кто обречен спасать. Но справится ли мальчик со своей трудной миссией?Данное произведение богато яркими образами, с которыми читатель познакомится впервые. В нем много моментов, мотивирующих совершать добро, быть стойким и находить выход там, где его не видно. Оно учит чувствовать чужую боль и прощать. Имеет сложный сюжет, но легко читается. Дарит новый мир, новое волшебство, новые загадки, но возвышает старые ценности.

8. Лоо

— Ну, вот мы и на месте — сказал Кристик. И, сняв с шеи шнурок с маленьким ключиком, отворил дверцу, неожиданно выросшую на пути за одной из веток, опустившейся прямо в туннель.

Пройдя вперед, Кристик предупредил друга о ступеньках. У подножья лестницы мальчиков ждал лифт. Он спустил ребят еще ниже. Покинув кабину лифта, Кристик приложил руку к стене, и та раздвинулась. Мальчики оказались в просторной комнате с очень низким потолком и множеством колонн.

— Это наш чердак, — пояснил Кристик.

Друзья быстро прошли чердак и снова оказались на лестнице.

— В подземелье, есть три отпечатка ладоней, — чьи они? — задал Даниэль, давно напрашивающийся вопрос.

Кристик усмехнулся:

— Ну конечно, мой, моего отца и твой.

— Понятно. А откуда взялась мой?

— Я его выбил.

— Серьезно? Наугад?

— Конечно же, нет. Делать что-то наугад — не безопасно. Я приходил к тебе с потайным фотоаппаратом. На фотокарточках, полученных благодаря нему, отмечены все размеры и особенности твоих рук.

Даниэль улыбнулся, все больше приходя в восторг от нового друга.

За разговором мальчики не заметили, как дошли до большой двери, на которой красовалась золоченая ручка, представляющая собой голову необычного и грозного животного. Кристик постучал. Дверь отворилась и перед мальчиками появился высокий смуглый человек, одетый в широкие штаны и столь же широкую рубаху.

— О, маленький господин, — сказал он, при этом, низко поклонившись. — И Ваш друг с Вами! Приветствую Вас, друг Кристика! Ну что же вы стоите в дверях? Проходите, проходите. Ваш отец ждет Вас в своем кабинете о, маленький господин.

Кристик поблагодарил высокого человека и в смущении повернулся к Даниэлю.

— Не обращай, пожалуйста, внимания на это: «о, маленький господин». Такхим очень хороший и верный старый слуга моего отца. Он знает меня с младенчества. Потому, видимо, я навсегда останусь для него маленьким господином. Но с моей стороны было бы полнейшей неблагодарностью сердиться на него за это.

— Я постараюсь не обращать внимания.

— Ты окажешь мне большую услугу, — сказал Кристик, открывая очередную дверь.

Глазам Даниэля предстал небольшой кабинет. Одну из его стен полностью скрывали стеллажи, забитые книгами. Названий книг Даниэль прочесть не смог, так как написаны они были странными значками, ничего ему не говорящими. У окна стоял деревянный стол с красивыми резными ножками, и стул такой же работы. Кроме того, в кабинете было еще несколько шкафов и множество картин и портретов. Прямо под одним из портретов, между двумя цветущими деревьями, стояло большое кресло. В кресле сидел человек лет пятидесяти, с красивым строгим лицом и подернутыми сединой каштановыми волосами. Его костюм, необычного покроя, был не строг, даже прост, но всем своим видом подчеркивал важность того, на ком был надет.

Завидев мальчиков, мужчина тут же поднялся с кресла.

— А, вот и Вы, — сказал он приятным чистым голосом, протягивая руку Даниэлю. — Очень рад Вас видеть, юный друг. Насколько я знаю, Вас зовут Даниэль Львов?

— Да.

— А меня — Костерико Лоо. Думаю, Вы уже догадались, что я — отец Кристика.

— Кристик сказал, что Вы нас ждете.

— Да, это так. Присаживайтесь в кресло, нам предстоит долгая серьезная беседа.

Мальчики свободно уместились в кресле вдвоем. Костерико выдвинул стул из-за стола и тоже сел.

— Я думаю, Вас, мой юный друг, с момента попадания в наш мир, мучает множество вопросов. Таких как: Где Вы? С кем Вы? И для чего Вы здесь?

Даниэль энергично кивнул.

— Итак, отвечаю на Ваш первый вопрос: — Вы находитесь на планете Айяк. Она надежно скрыта от глаз вашего человечества в другом мире. И ни один житель Земли не может попасть на Айяк самостоятельно. Впрочем, земляне и не пытаются этого сделать, так как не подозревают о нашем существовании. Айяк значительно меньше Земли. У каждого народа Айяка есть свой предводитель, но правитель — на всех один. Народы наши весьма разнообразны. С некоторыми Вы уже познакомились, а с другими — Вам еще предстоит встретиться. Все Айяковцы говорят на одном языке, не знакомом Вам.

— Но, со мной все говорят на моем родном языке, — возразил Даниэль.

— Объяснение очень простое, — улыбнулся Костерико. — Потрогайте Ваши уши. Нащупали крошечные сережки? На самом деле, это переводчики, — стоит Вам их снять, как Вы тут же перестанете нас понимать.

— Когда же мне их надели?

— Сразу, как только Вы попали к нам. Еще до того, как пришли в себя в Комнате ожидания.

— А если я их потеряю?

— Об этом можете не волноваться, — их невозможно потерять. Снимаются и надеваются переводчики только при помощи специального аппарата.

— Хорошо. Но, как же вы понимаете меня?

— Если снять с Вас переводчики, Вы обнаружите, что сами говорите на нашем языке, и перестанете себя понимать. Попав на нашу планету, на своем языке Вы можете только думать, но не говорить, — объяснил Костерико. — А вот, если попадете на Землю, не сняв переводчики, то и там будете говорить по-нашему.

— Теперь и это понятно. Но зачем я здесь?

— Потерпите, я бы хотел соблюдать последовательность. С давних времен на Айяке правили мужчины из великого рода Лоо. Все они были верны подданным и защищали их от восстающих злостных народов. Справедливо судили и окружали заботой. Думаю, Вы догадались, что рядом с Вами сейчас находятся представители этого рода.

Удивленный гость кивнул.

— У наших предков было заведено, каждые пятьдесят лет брать с Земли по одному человеку. Конечно, не для того чтобы причинить ему вред. А, чтобы он принял участие в захватывающей игре. Народы Айяка любили эту игру и с нетерпением ждали ее. Честные и благородные Лоо брали с Земли только одиноких людей, которым пребывание на Айяке доставляло лишь радость и утешение. Условия игры были таковы: если ваш человек проигрывает, то остается у нас. А если выигрывает, — свободен. Земляне добровольно соглашались на эти условия. И с большим желанием принимали участие в игре, даже если не имели шанса на победу. К сожалению, выигрывали далеко не многие из них. Впрочем, погостив у нас, земные люди все равно уже не желали возвращаться к себе. Ссылаясь на то, что на Земле их никто не ждет, они оставались доживать свой век здесь. Наши народы становились им друзьями и скрашивали последние годы их жизни.

— Что же пошло не так? — полюбопытствовал заинтересованный Даниэль.

— Когда на трон заступил мой отец, пришла беда. Я в то время был еще мальчишкой и не понимал величины постигшего нас несчастья. — Продолжил Костерико. — За день до того, как отец погиб, он увез меня в этот самый дом, в котором я, наследник престола, прожил до сих пор. Мой отец пал от руги Гостиха Тортоломио, отца нынешнего правителя Айяка. Тортоломио — тоже очень древний род. Его представители всегда слыли бунтовщиками и заговорщиками. Гостиху, в отличие от его предков, показалось мало просто ссорить народы между собой или с властью. Он захотел сам стать властелином и, склонив на свою сторону некоторые горные народы и народы нескольких островов, жестокой ценой добился своего.

Все больше чувствуя, что он уже как-то связан с судьбой Айяка, Даниэль поежился.

— С тех пор у нас многое изменилось. — Не прерывался Костерико. — Наши народы жаждут правосудия, но не находят его. Ярким примером этого служит народ гринхиков. При правлении Лоо они жили в подземелье дворца, где наши предки создали для них все условия. Гостих же, придя к власти, прогнал их, и даже хотел уничтожить, но они скрылись в лесу и отыскали меня. Я нашел для них жилище, с которым Вы, мой юный друг, уже знакомы. Это подземелье было построено по приказу моего прадеда Пиринольто Лоо. Тайна о нем передавалась только наследникам престола. Никто кроме нас не знает, как попасть туда. А если бы кто и проник в подземелье, то непременно попал бы в один из его тупиков, и никакая хитрость не помогла бы ему добраться сюда.

— Об этом доме тоже никто не знает?

— Именно так. Мы с сыном живем здесь почти затворниками, ожидая своего часа. Моя жена умерла несколько лет назад. Как ни странно, я познакомился с ней в этом самом лесу. Это необыкновенная история, если Вам будет интересно послушать, я как-нибудь на досуге поведаю ее вам. А пока скажу только, что моя жена была из знатного и доброго рода, и являлась самой красивой женщиной на всей нашей планете.

— Не сомневаюсь, — грустно улыбнулся Даниэль.

— Но мы отвлеклись, — глаза Костерико заблестели от влаги. — При Тортоломио изменилась и игра с участием земных жителей — в ней появились опасные препятствия. И игра стала называться дуэлью. А поучаствовать в ней уже не приглашают, а вызывают. Правда такая игра проходила еще только один раз, но не пятьдесят лет назад, а тридцать. Участник с вашей планеты чуть не погиб. Он остался жив лишь благодаря тому, что я тайно дал ему некоторые советы. Но, к сожалению, я поздно узнал о нем и не успел научить вещам, которым можно научиться только на практике. К тому же, он был уже не молод, и давно потерял мальчишескую ловкость. Следующим участником игры должны стать Вы. Ведь Вас уже вызвали на дуэль?

— О да.

— Мой сын натренирует Вас и научит преодолевать сложнейшие препятствия. Вы должны победить. Знайте, на карту ставится не только Ваша жизнь, но и судьба моих народов. — Произнося последние слова, Костерико подался вперед и устремил проницательный взгляд прямо в глаза Даниэля, отчего тому стало не по себе.

— Судьба народов? — тихо переспросил мальчик. — Но почему?

— Мои народы уже не раз восставали против Тортоломио. Однако свергнуть этот жестокий род не просто. И только благодаря словам одного из моих предков, народы не отчаиваются. Он говорил: «Когда придет беда, и враг будет угнетать вас, не теряйте надежды. Настанет день, и чужой вам человек, победив в нечестном смертельном бою, даст вам знак, что пришло время освобождения. А до тех пор будьте мужественны, едины и верны своему настоящему правителю». Если Вы победите, род Тортоломио будет в Вашей власти. Таковы условия игры, поставленные самим Гостихом. А мои народы, объединившись, прогонят сторонников врага, если те не захотят признать свою неправоту. И на Айяк вернется мир. — Костерико разволновался больше прежнего и, откинувшись на спинку стула, несколько долгих минут молчал.

— Поймите меня правильно, мой юный друг, — продолжил он. — Я вовсе не хочу ввести Вас в заблуждение: победить в дуэли практически невозможно. От Вас требуется большое терпение и серьезные усилия. Но, согласны ли Вы пойти на это?

— Разве у меня есть выбор?

— И да, и нет. Тортоломио его не предоставит, но предоставим мы. Если Вы откажетесь от дуэли, мы оставим Вас здесь. Вы будете жить с нами. Отсюда мы не в силах отправить Вас домой. Но, по крайней мере, Ваша жизнь будет в безопасности.

— Вы предлагаете мне пойти на попятную?

— Мы лишь предоставляем выбор. Дело касается Вашей жизни. Значит, решать Вам.

Даниэль задумался, — предстоящая дуэль, внушала ему страх. Но, отказаться от нее, тем самым, разрушив надежды многих народов, по его мнению, было слишком низко.

— Я принимаю вызов! — Уверенно сказал мальчик и обратился к Кристику: — Думаю, ты будешь мне хорошим учителем.

Теперь глаза Кристика наполнились слезами, в эту минуту его переполняли противоречивые чувства: страх потерять друга и гордость за него.

— Мой сын не ошибся в Вас! — опустившись перед Даниэлем на колени, и взяв его за плечи, воскликнул Костерико. — И я верю в Вашу победу, пусть даже у Вас есть лишь один шанс из ста. — Он крепко пожал Даниэлю руку и, поднявшись на ноги, велел слуге, хорошо накормить мальчиков.

Ребята спустились в столовую, где их уже ждал накрытый стол. Особенно порадовали гостя ореховое печенье, и пирожные с начинкой из цветочных лепестков.

— Продукты для приготовления вашей еды растут прямо за окном? — поинтересовался Даниэль у Кристика, указав на цветные листья деревьев.

— Да. Лесные листья, лепестки и плоды питательны и полезны. И, к тому же, у них чудесный вкус, — по крайней мере, так считают жители нашей планеты. — Ответил Кристик.

— Я с вами согласен, — сказал гость, действительно получая от еды большое удовольствие. — А тренировки мы начнем сегодня?

— Нет, сейчас уже поздно. Как только мы поедим, я провожу тебя туда, где надлежит быть пленнику.

— А что если меня уже хватились?

— Нет, я хорошо знаю тамошние порядки. Гостей можешь ждать только завтра. Охранникам нет до тебя никакого дела. Их основная задача, следить, чтобы никто не прошмыгнул в здание, и не вышел из него. А ты, вроде, и не выходил.

— Когда же мы встретимся?

— Завтра. В три часа дня ты покинешь свою квартиру тем же путем, что и сегодня. Я буду ждать у дупла.

— Хорошо.

— Стардейский камень у тебя?

— Стардейский камень? Не тот ли это, который позволяет проходить сквозь стены?

— Да, именно он. Завтра он тебе снова пригодится.

— А почему бы мне не проходить с его помощью через все стены, — так было бы проще.

— Нет, стардейским камнем нельзя пользоваться часто, — его энергия истощается. А такие камни — большая редкость. Этот продал моему отцу за большие деньги какой-то путешественник. Так что он у нас — единственный. Поэтому мы пользуемся им только в тех случаях, когда это действительно необходимо. К примеру, тупик, который ты преодолел с его помощью, в отличие от прочих — настоящий.

Встав из-за стола, ребята отправились на чердак. Кристик проводил друга до тупика и попрощался. Дальше Даниэль пошел без него. Дорога была уже знакомой и более не наводила на земного мальчика страх.