Творящая сны

Юлия Зубарева (2024)

Третий том. Продолжение приключений Лизаветы, козы и ворона Иннокентия. Научиться создавать свои собственные миры во сне — это ли не лучшая доля для сновидицы? Лизавета полна надежд и открыта новым чувствам, но не все так радужно. Таинственная секта раз за разом наносит удары, неуловимый магистр охотится теперь персонально за Лизой, пытаясь получить от нее неосуществимое, за что можно поплатиться не только жизнью, но и посмертием.

Глава 12 Явь. Признание дорогой ценой

Сашка быстро попрощался и пообещал еще покопать вечером, похлопав ладонью по ноуту. Идея отправить семью подальше от разворачивающихся новостей у него засела в голове, как только начал разбирать почтовые завалы. Ждал только решения командира — ввязываться самим или слить инфу сопредельщикам и жить дальше. Алинка с Дашкой точно не откажутся от внезапного отпуска на теплом море, а папочка еще поиграет в эти веселые игры, где загнать слонопотама легче, чем завалить.

Лиза придержала Вениамина за руку. Он похоже собрался продолжить незаконченный разговор с Сашкой, слиняв до ужина. Ее боевой юрист был похож на волкодава, что учуял хищную тварь. Вчерашний провал операции и невозможность спасти девчонку, что была рядом — руку протяни, горел внутри кислой изжогой, лишая аппетита и сна. Куда там романтическим настроениям. Мир взрослых проблем не для тихого деревенского домика с беззащитной Лизой и старым дедом. Тут надо чай пить и мечтать о несбыточном, а не с Мировым злом бороться.

— Я тебя потом отпущу. Мне поговорить, — Еле слышно прошептала Лизавета. Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться, этого робокопа дома не удержать. Сбежит, как есть со сломанным плечом — мир спасать и справедливость причинять.

Дед степенно поздоровался с Веней, его он чужим точно не считал. Сел, положил руки на стол и сказал, увесисто припечатывая слова хлопком ладони по дереву:

— Разговор к тебе Лизавета есть. Серьезный. Ты тоже останься, видаком пойдешь.

На кухне воцарилось молчание, даже муха, что до этого исступленно билась в оконное стекло затихла, потирая лапки. Лиза только глаза подняла. После сегодняшних серьезных разговоров дедов заход напугал не на шутку.

— Василь Акимыч ты чего?

— Я тебе Лиза наврал. Как есть так и говорю. Всю жизнь правду матку рубил с плеча, а тут набрехал и глазом не моргнул. Вот и думай чего хошь про меня теперь.

В голове табунами пронеслись мысли о предательстве, ушлом консультанте, корпорации, вспомнилось, как Виталя с дедом дружбу водил, явно неспроста. Неужели самый крепкий Лизин тыл рухнул, как карточный домик?

— Нет, дед, только не ты! Ну тебя чем эти фармацевты зацепили, все ж хорошо было?

Венина рука притянула за плечи, заставив уткнуться в рубашку, замолчать на секунду, прерывая поток, готовых вырваться злых и необдуманных слов.

— Говори Василий Акимович. Если сам пришел, значит сможем и договориться. Не тяни, тут камер нет, без протокола обойдемся.

Дед Василь как на Лизу глаза вылупил, так и замер. Не такой реакции ожидал. Ну повинился, с кем не бывает. Хотел, как лучше, а она такие глаза сделала, как убил кого.

— Ты это, того самого. Лиз, чего трагедь делать? Ну пьяница я старый, дык в этом секрета никакого, а что хвоста распустил, так дурак старый. Хотел, значит, впечатление произвесть. Вот и сбрехнул.

— К-к-какое в-впечатление?

Лиза от непонимания происходящего начала заикаться. Признание оборачивалось очередной дедовой побасенкой и черные тени, что сгущались на их маленькой кухне топорщили круглые глаза по углам.

— Положительное. Дурная твоя голова. Сама б ужо догадалась, что не мог я, значит в одночасье взять и завязать, коли горькую глушил беспробудно, как бабку твою похоронил. Пил, гулял, оглянуться не успел, как передовик и член, етить растудыть, партии. Не бывает так в жизни. Сказки это.

— А как бывает? Какой член партии?

Абсурдность разговора зашкаливала. Признаваться в предательстве Василь Акимыч не спешил, нес околесицу про пьянство и передовиков. Пазл не сходился. Лиза тупила, как зависший виндовс, раз за разом пытаясь запустить восстановление диска.

— Так я и говорю. Сбрехнул я тебе тогда. Знал, что водку подменную Афанасьевна настаивает. Первое средство от запоев — коли от похмелья не помрешь, так полгода на проклятущую смотреть не будешь. Похлеще торпеды, что дохтора зашивают в городе. Знал, да все откладывал. Кому ж хотца самому в петлю лезть? Это, когда тебе поднесут дураку, не почуешь, а коли сам — боязно. А тут ты. Мне бабка твоя покойница, как раз перед приездом сниться взялась, ведьма. Ругалась на чем свет стоит. Вот и загадал: коли сбудется сон, то сам в подпол залезу, да отраву эту на мухоморах выпью. Ты ж добрая душа, как к человеку отнеслась, дело нашла, не поглядела, что алкаш перед тобой. Как такой признаться? Все откладывал, а потом забыл грешным делом. Все ж хорошо было. Надо было Клавке-дуре со своим Витьком заявиться. Сам получается и прокололся. Вот такой, значит, коленкор. Сказал, самому легче стало. Простишь брехуна старого?

— Ты не из них?! Просто про водку не рассказал и решил сегодня это вывалить?! Вот так мимо проходил, а сейчас, когда кругом эти долбанные фармацевты интриги плетут решил признаться? Дед, это шутка такая несмешная?

Лизавету прорвало наконец. Даже спокойного английского джентльмена можно расшевелить, легко ткнув ему вилкой в глаз, а тут были настоящие вилы деревенские. Вывернувшись из-под руки Вениамина, она выскочила из-за стола, хлопнула холодильником и присосалась к банке холодного молока. Первого, что попалось под руку. Руки тряслись. Он не виноват, никто не виноват, что все закрутилось в тугой клубок узлов. Накатывала злость и желание разорвать эту мочалку из следственно-причинных связей. Перестать тыкаться слепым котенком, а начать понимать, что происходит вокруг. Мужчины смотрели на Лизу, молча. Один с видом побитой собаки, а второй с таким сочувствием, что выбешивало еще сильнее.

— Все. Поговорили. Давайте ужинать. Казней не будет.

Та прошлая ее жизнь с истеричной родной бабушкой и не менее вспыльчивой мамой была полна скандалов и семейных разборок. По любому поводу. Лиза представила, как бы орала ее матушка, бегая по кухне и швыряя тарелки об пол, и успокоилась окончательно. Нет лучшей прививки, чем богатое воображение и хорошая память.

— Я наверно, подымлю пойду. Чего-то сердце прихватило от энтих разговоров.

— Сиди уже курильщик. Тебе, что доктор сказал? Чтоб бросал, вот и терпи. Капли сейчас принесу из комнаты.

Вениамин перехватил стопку лотков из холодильника, а сама Лизавета отправилась искать сердечное средство. Партизан их был уже не того возраста, чтоб допрос с пристрастием без последствий вынести. А разобраться все-таки стоило.

После разносолов из города и лекарств осмелевший дед сам начал разговор.

— А ты каких фармацевторв поминала через слово? Ивана нашего чтоль отца? Неушто выведали про пацана чего? Так это предупредить стоить. Хороший парень, предупредить надо. Как бы чего не случилось.

— А вот тут поподробнее пожалуйста.

Молчавший до этого Вениамин внимательно посмотрел на деда и Лиза отчетливо поняла, что спать ей сегодня еще не скоро ложиться.