Не отпускай меня

Юлия Дитрих, 2020

На старой железнодорожной станции в глухой деревушке уже лет двадцать не останавливаются поезда. Глеб – станционный смотритель, в прошлом столичный журналист, живет здесь отшельником.Однажды ночью на станции останавливается поезд для того, чтобы ссадить женщину, которой срочно нужна помощь. Глеб должен позаботиться о незнакомке, которая попала в беду. В этом ему помогает старая знахарка из деревни. Глебу не нужны лишние хлопоты, ему не нужна еще одна живая душа на станции, не для того он уехал в эту глушь. Уж точно не для того, чтобы навязанная обстоятельствами женщина нарушала его хрупкий покой.Волей случая Вера оказывается на станции. Она бежит из родного города от неудавшегося брака и не сложившейся жизни. Что принесет ей эта остановка? Как изменят жизнь Веры нелюдимый Глеб и деревенская знахарка? Или это Вера здесь для того, чтобы изменить их жизни?Может ли дорога соединять людей с разбитыми сердцами? Или дорога – это всего лишь дорога…

9. Вера

Вера видела сон. Один из тех, что заставляют сердце сжиматься ещё несколько дней, прежде чем всё окончательно позабудется и сотрётся из памяти. Она видела деда и их с бабулей старый дом. Дом, вспоминая который хотелось использовать такие запылившиеся от времени слова, как ходики, шифоньер и этажерка. В Верином сне величавая генеральская дача позвякивала от порывов сердитого ветра своими бесчисленными окнами. Это был дом, в котором Вера была Верочкой или Веруней. Здесь на ночь дед читал ей длинные и грустные сказки Андерсена.

Вере снилось, что ей восемь. Они с дедом ждут, пока бабуля вернётся от соседки, к которой пошла перехватить сушеного иван-чая. Дедушка пал жертвой неустанной тяги бабули лечить всех травами и отварами. Вот и дедушкин самодиагностированный гастрит она изгоняла народными средствами. У него это стремление любимой женщины вызывало забавную отречённую покорность.

Пока бабушки не было, они с дедом коротали время на подоконнике. Зная о запрете на холодные окна, Вера вопросительно взглянула на деда, но он подмигнул ей и принёс с дивана две подушки и маленькое одеяло. Они уселись рядышком на широкий подоконник, и Вера укуталась в уютную байку. За окнами повис синий купол неба. Дедушка рассказывал Вере её любимую историю о лесной волшебнице с белоснежными локонами, глазами цвета неба и сказочным именем Вале-Тинан. Эту историю Вера слышала уже раз сто, но она была во много раз интереснее всех вместе взятых историй из книжек.

Вера долго смотрела на темнеющее небо, а потом закрыла глаза, прижалась к тёплому боку деда. Она слушала его голос и никак не хотела просыпаться от уютного не то сна, не то воспоминания.

А потом вернулась бабушка. Она положила тёплую ладонь Вере на лоб и стала её будить, приговаривая:

− Просыпайся, Верушка, проснись. Отвар пора пить.

«Но отвар же для деды!» − запротестовала Вера и проснулась снова в незнакомом месте. Над нею склонилось не бабушкино − другое лицо.

***

Рядом с кроватью сидела старая женщина с внимательными, пронзительно-голубыми глазами. В руках она держала большую белую кружку. По боку кружки вытанцовывала хитромордая лисица в цветастом сарафане.

− Здравствуй, Верушка. Не пугайся. Ты заболела, и тебя высадили из поезда. Я приготовила отвар, чтобы жар сбить.

Вера перевела взгляд с лисицы на женщину. Её голос был ещё моложе, чем её глаза. Вера попыталась приподняться, чтобы выпить отвар, но тело её не слушалось. После безуспешной попытки она снова обмякла на подушки.

− Глеб, помоги нам, — обратилась старая женщина к кому-то за своей спиной.

К кровати подошёл мужчина.

− Здравствуй, Вера. Проводница Наталья, помнишь её? Это она сказала, что тебя Верой зовут.

В ответ Вера слегка кивнула. От этого движения внутри головы словно заходили два кузнечных молота. Они раскачивались в разные стороны, и, когда один ударял в один висок, другой барабанил в противоположный. Вера бессильно прикрыла глаза.

Незнакомец склонился над ней и сказал:

− Меня зовут Глеб. Я хозяин этого дома, и мы с Прокофьевной о тебе заботимся.

После этого он аккуратно приподнял Веру вместе с подушками и устроил её полусидя.

− Глебушка, принеси полотенца для компресса, − попросила женщина, которую Глеб назвал Прокофьевной.

Она протянула напиток. Вера подняла, было, руку, но пальцы дрожали, и кружку взять она не решилась.

− Ничего, девонька, я помогу, − сказала Прокофьевна и стала Веру поить.

Медленно, но в один присест выпив горький отвар до дна, Вера откинулась на подушки и глубоко вздохнула. И хоть она и проспала до этого несколько часов подряд, веки её отчего-то снова наливались свинцом. Она уже не услышала, как в комнату вошёл Глеб, и не почувствовала, как Прокофьевна разложила на её горячем лбу прохладное полотенце.

Сегодня Вера снова и снова возвращалась в ту часть своего детства, где её поджидали дед с бабулей, их старый дом под соснами и длинные-длинные сказки под шум дождя.