Не отпускай меня

Юлия Дитрих, 2020

На старой железнодорожной станции в глухой деревушке уже лет двадцать не останавливаются поезда. Глеб – станционный смотритель, в прошлом столичный журналист, живет здесь отшельником.Однажды ночью на станции останавливается поезд для того, чтобы ссадить женщину, которой срочно нужна помощь. Глеб должен позаботиться о незнакомке, которая попала в беду. В этом ему помогает старая знахарка из деревни. Глебу не нужны лишние хлопоты, ему не нужна еще одна живая душа на станции, не для того он уехал в эту глушь. Уж точно не для того, чтобы навязанная обстоятельствами женщина нарушала его хрупкий покой.Волей случая Вера оказывается на станции. Она бежит из родного города от неудавшегося брака и не сложившейся жизни. Что принесет ей эта остановка? Как изменят жизнь Веры нелюдимый Глеб и деревенская знахарка? Или это Вера здесь для того, чтобы изменить их жизни?Может ли дорога соединять людей с разбитыми сердцами? Или дорога – это всего лишь дорога…

19. Вера

Вера проснулась рано. В окно доносились весёлые птичьи трели. Занавески сникли без движения, а в щель между ними пробивалось яркое солнце. С каждым днём Вера чувствовала себя лучше. Её силы медленно, но восстанавливались. В детстве Вера почти не болела. И сейчас она удивлялась тому, сколько времени нужно организму для восстановления после тяжёлой болезни. Она не просто медленно приходила в себя, но любое, даже самое малое изменение к лучшему занимало дни. Сначала было тяжело спускать с кровати ноги. Невозможно было самой переодеться или же дойти до туалета. Но постепенно она крепла и уже могла совершать маленькие путешествия до уборной или в кухню самостоятельно, не боясь упасть в обморок от слабости.

Вера решила, что сегодня спросит у Глеба, где на станции можно помыться. Прошло полных три недели с момента вынужденной остановки поезда. За это время Вере удавалось кое-как умываться, используя раковину в уборной. Но ванной комнаты она в доме не видела.

Вера наклонилась, чтобы взять из сумки свежее бельё. До сих пор она пользовалась просторной ситцевой рубахой, которую, как она узнала, принесла Прокофьевна. Синий халат в незабудках появился оттуда же. Пока Вера доставала из-под кровати сумку, на лбу выступила испарина.

Вера открыла сумку, чтобы найти свежую смену белья. «Вот и вся моя жизнь. Всё, что я смогла увезти с собой», − с грустной иронией подумала она о своих пожитках. Сумка была самая большая, что нашлась в их с мужем доме. И всё же это была лишь одна сумка. Немного одежды, «iPоd», два альбома с фотографиями, редкая пластинка, подаренная Павлом Афанасьевичем на окончание музыкальной школы.

Вера закончила полную программу музыкалки всего за четыре года, но к тому времени директор Дворца культуры её матерью был уже позабыт. София к этому времени сменила не одного поклонника. Однако Павел Афанасьевич из жизни Верочки не исчез. Он продолжал поддерживать её музыкальное образование и чаще, чем сама София, появлялся на концертах и выступлениях. Частенько, когда Вера выходила на сцену школьного актового зала в строгом чёрном платье с белым кружевным воротничком, из первого ряда ей улыбались три самых близких человека — бабуля, деда и Павел Афанасьевич. Когда же она сдала выпускные экзамены, Павел Афанасьевич официально пригласил их с мамой в ресторан отпраздновать.

София в ресторан идти отказалась, но дочери разрешила. И вот они с Павлом Афанасьевичем сидели за празднично убранным столом. Белоснежные скатерти и блеск натёртого стекла заставляли Верины глаза светиться радостным возбуждением. Её улыбка отражалась в умных и добрых глазах Павла Афанасьевича. За последние пару лет он заметно постарел. Лучиками морщинки разбегались от уголков его глаз, заставляя Веру гадать в душе, чем она заслужила этого человека в своей жизни.

Всё ещё улыбаясь, Павел Афанасьевич спросил:

− А знаешь, Верушка, какое самое большое счастье принесла мне твоя мама?

Вера замерла со своим первым бокалом шампанского в руке и подняла на наставника вопросительный взгляд.

− Она подарила мне тебя. Девочку, с которой я смог разделить свою страсть к музыке. Прекрасный подарок…

Вера не знала, что ему на это ответить. Опустила глаза и сдерживала слёзы, не смея сказать, как она благодарна ему за всё, что он для неё сделал.

В тот день он подарил ей редкую запись Орнетта Коулмана. Уже более десяти лет Вера ни разу пластинку не ставила. Тем не менее маэстро Коулман и его «Одинокая женщина» до сих пор трогали в ней те самые детские струны и дарили воспоминания о Павле Афанасьевиче − человеке исключительной доброты и широкого сердца. Вера достала пластинку из футляра. Чехол выцвел и истёрся, но это, несомненно, было воспоминание, которое Вера не могла оставить в прошлом. И из огромной коллекции, которая занимала в их с мужем квартире целую стену, она взяла одну лишь эту пластинку.

Вера посмотрела на пластиковый футляр, и вдруг почувствовала непреодолимое желание услышать именно эту мелодию. Проигрывателя для пластинок, разумеется, под рукой не было. Поэтому она достала из сумки iPod и, быстро перелистав выбор, запустила нужный трек. Надела наушники, и музыка растеклась вокруг неё и наполнила звуком светлую полупустую комнату.

Когда в дверях появился Глеб, Вера сидела на кровати с закрытыми глазами. Она слушала музыку и ничего вокруг не замечала.