Глава 13
Болото.
Нырнув следом за кикиморой, бобёр увидел весьма занимательную картину: угодившая в цепкие сети водорослей и коряг, новая хозяйка болот во всю боролась с желанием вдохнуть. Щёки раздула, словно жаба, глаза выпучила, пузыри из носа пускает, мычит чего-то, а к шее её уже мчится самая противная обитательница здешних мест — пиявка.
Взбаламученная болотная вода не дала девушке сразу увидеть разгневанную особу, а потому, лишь вцепившаяся зубами в тёплую плоть, пиявка обнаружила себя и была грубо оторвана от свежего лакомства и откинута на добрый пяток метров.
— Эй, ты чего кусаешься? — вдруг крикнула Полина и, ещё пуще вытаращив глаза, взглянула на расположившегося рядом Емельяна. — Я что, могу разговаривать под водой?
— Ну так… ты ж эта… кикимора болотная! — ответил симпатичный пушной зверёк.
— Так, стоп. Я ещё и дышу! Чем? Чем я тут дышу? У меня что, жабры выросли?
— Ага, а ещё перепонки на лапках! — со смешком ответил Емельян, подплывая вплотную к кикиморе. Та уже с интересом рассматривала свои ладони.
— Я мерзкая, зелёная жаба… — мертвенным голосом проговорила она и строго взглянула на ластохвостого. — И не смей убеждать меня в обратном!
— А никто и не собирается, милочка! — неожиданно для обоих совсем рядом раздался странный пищаще-чавкающий голос пиявки.
— Ох ты, мать моя болотница… этот червяк не только кусается, а ещё и разговаривает!.. — встрепенулась кикимора, отмахиваясь от разметавшихся вокруг лица волос.
— Я пиявка! — зло заявила вытянутая и худая кровопийца. — Я жрать хочу! Утопла, так терпи! — И, вновь, нацелила свои маленькие челюсти на нежную кожу девушки.
— Кто утопла? Ты чего, Паранья, хозяйку болот наших не узнала? Это кикимора Полина, она теперь тут главная! Аграфенушка наша покинула топи и тихо развеялась над утренней трясиной. — сложив лапки на груди и опустив мордочку, оповестил бобр.
Пока он произносил свою пламенную речь, вокруг стали собираться местные жители: раки, ондатры, мелкие рыбёшки, червячки да многочисленные козявки.
— И что, что кикимора? — затараторила оголодавшая пиявка. — Провалилась в болото, воду сбаламутила, водоросли вот повырывала, даже корягу мою сломала! И откуда она такая взялась на нашу голову? Вот Аграфена, бывало, нырнёт, словно пава плывёт, ни одного червячка не потревожит.
— Я тебе не Аграфена, как хочу, так и ныряю! А будешь революцию тут поднимать, или кусаться, я тебя мигом в банку засуну и засушу вместе с болотной тиной, чтобы потом таким же воинственным показывать. — Дала отпор Полина, прохаживаясь по дну. Паранья, недовольно надув губы, спряталась за зелёную тростинку, но ворчать не перестала:
— А что я должна покорно ползать по дну и ждать, когда эти бездельницы заманят в болото нового утопленника? Так ведь и с голоду помереть можно!
— Будешь донимать, именно это я тебе и устрою! — строго предупредила её кикимора и двинулась дальше по дну.
Мелкие твари преклоняли головы пред новой хозяйкой, молча хлопая глазами. Раки щёлкали клешнями и расползались за кочки. Вода была очень мутная и вонючая, но это, как ни странно, совсем не волновало Полину, которая с интересом исследовала своё наследство.
— Емельян, а кто это из-за дальних камышей выглядывает? — обернувшись к плывущему рядом зверьку, спросила девушка.
— Так томавки да болотницы, что путников в трясину заманивают…
— Топят что ли?
— Угу… — махнул головой бобёр, мимоходом перегрызая какую-то палку. — Ой, прости, прифычка.
— А чего тогда поближе-то не подплыли? — поинтересовалась кикимора, сделав вид, что не заметила природной слабости помощника.
— Застенчивые они, вот и не решились, — вытирая лапкой мордочку, сказал Емельян. — В следующий раз осмелеют, вот увидишь, ещё удирать от них будешь.
Вдруг, тревожно оглядываясь по сторонам, зверёк нахмурился, припал ко дну и пулей залез на руки к удивлённой девушке.
— Бежим, быстро!
— Куда?
— Домой бежим, домой! — прижавшись всем тельцем к Полинкиным прелестям, завизжал бобёр.
В один миг все обитатели, что ранее не сводили с неё любопытных глаз, засуетились из стороны в сторону, стали прятаться, пиявка же истошно орала про наступающий конец света. Даже мавки и болотницы испуганно заохав, зарылись в тину, не желая высовываться.
— Да что случилось-то? — недоумевала кикимора, приближаясь к тому месту, где упала в воду. — Кого вы так боитесь?
— Чистой водой понесло… прятаться надо! — не унимался Емельян. — Полюшка, беги, спасайся-а-а!
И, повинуясь всеобщему настрою девушка быстро рванула на поверхность. То с какой прытью неслась столь не мелкая особа по узенькой болотной тропке, поражало не только местных тварей, но и сама девушка диву давалась — раньше, обучаясь в школе, она никогда не отличалась любовью к спорту, а потому, бегать не умела. От слова — совсем.
Буквально через пару минут, крепко прижимая к себе трясущегося грызуна, грязная, мокрая Полина шмыгнула в дом и, задвинув массивный засов, тяжело опустилась на пол, подперев спиной старую деревянную дверь.
— Фух, успели! — облегчённо выдохнул Емельян, но не договорил — в дверь громко постучали. — Не успели…
