Глава 9
«Ох, — подумала Полина, потягиваясь до хруста в косточках, — наконец-то тот кошмар закончился! Как же прекрасно просыпаться в своей кроватке в бабушкином доме! Поскорее бы покушать ее пирожков!»
— Эй, ты, хфатит спать! — раздался над ухом до боли знакомый голос.
— О, не-е-ет! — захныкала Полина, открывая глаза и видя перед собой зубастую мордочку бобра. — Снова ты! Уйди, чудовище!
— Ты сперва на себя ф зеркало посмотри, а потом уж и обзыфайся! — недовольно пробурчал Емельян, смешно фыркая.
— Слушай, а ты все время вот так свистишь и шепелявишь? — девушка привстала с кровати и уставилась на животинку.
— А што? — задрал он голову вверх, подозрительно сощурив глаза.
— Да так, — пожала она плечами, — просто не всегда понимаю, что ты там бормочешь.
— Я не финофат! Это фсе зубы — слишком большие.
— Нет, это просто невозможно! Надо с этим что-то делать! Ну как так-то, в собственном сне, и такой говор! Это же с ума сойти можно! Проснусь явно с нервным тиком! — недовольно выдала Полина, вставая с кровати.
Огляделась по сторонам — все та же обстановка без каких-либо изменений. Странно, обычно во сне хоть что-то, но все же меняется, а тут…
— Слушай, Емеля, — обратилась девушка к водоплавающему, — а где эта-то, как ее там, Кикимора. Во!
— Ох, — грустно выдохнул бобер, опустив глазки в пол, — нету больфе нашей Аграфенушки, покинула она этот мир бренный, разфеялась над болотами пыльцой сереберифтой…
И из его грустных глазок выкатились крупные слезы.
— Ты чего, плачешь, что ли? — удивилась Поля, почесывая макушку.
— Нет, — отрицательно покачал он головой. — Бобры не плачут.
— Ну-ну, — хмыкнула она, — было бы по кому слезы лить. И вообще, что это за сон такой? Почему он все никак не завершится-то? Я домой хочу, к бабушке и подругам! Емелька, буди меня!
— Да не фон это, глупая ты дефчонка! — закричал бобер, подпрыгивая на месте. — Не сон!! Ты ф другом мире! Смирись уже! Кикиморой ты стала! Ки-ки-мо-рой!! Поняла?! Аграфена на тебя свое наследство офтавила! А ты… Бессофестная! Нет в тебе ни капли сочуфтвия и понимания! Ох, на кого же ты, Аграфенушка, нас оставила? В чьи руки толстые сплавила?
— Я не толстая! И хватит уже истерить! И… — девушка запнулась на полуслове. — Стой, как это, не сон? Хочешь сказать, что со мной это все и вправду происходит?! — Емельян кивнул. — Не! Не-не-не! Не может! Нет!
Полина заметалась по избушке, схватившись за голову.
— Емеля, я не могла попасть в другой мир! Не могла! Я же… Я же современная девушка! Я… Я… Я не хочу! Отправь меня домой!
— Это невозможно! — пожал плечами бобер, с интересом наблюдая за мечущейся по домику девушкой.
— Почему?! — в ее голосе сквозила истерика.
— Порталы в фаш мир не работают для людей. Аграфена дала мне зелье для префращения в челофека, но уже ф фашем мире. Но ф него я попал, когда был еще бобром, — пояснил Емельян. — А фот в фашем мире порталы работают, но только на тех, кто по крофи происходит из этого мира. Порталы сии были закрыты еще лет дфадцать назад…
— Хватит свистеть — я тебя не понимаю! — закричала Полина, с чувством топнув ногой.
— Я ничего не могу с этим поделать — это врожденное. — Ответил бобер. — Ой, — осекся он на полуслове, — я что же… то как же… Я… А где?
— Это ты что, все это время притворялся, и специально мне на нервы действовал? — зарычала Полина, не хуже разъяренной кошки.
— Что ты! Что ты!! Я сам удивлен! Но тебе, как Кикиморе, сила великая дана — все жители болот тебе подчиняться будут, коли слово скажешь. И как велишь, так оно и будет! Сила эта великая! Вот Аграфена ею пользовалась, но вот чтобы речь мою поправить — нет. Говорила, что мне и так хорошо. А знала бы ты, как тяжело, когда тебя с трудом понимают… — печально вздохнул Емеля, усаживаясь на широкий хвост.
— Стой, как ты меня назвал? Кикиморой? — уточнила девушка, подбоченившись.
— Ну да. А что?
— Да какая я тебе Кикимора?! Ты глянь на меня! Я пухленькая, красивая и нос у меня аккуратный, а у Аграфены… Да она же страшная была и зеленая, как само болото, в котором и жила!
— Так и ты скоро изменишься. Уже начала.
— Что?! — в голосе Полина снова послышалась истерика. — Только не говори, что мой нос стал похожим на ее!
— Не-е-е, — протянул он, — твой все такой же маленький, а вот волосы…
— Что с моими прекрасными волосами?! — хватаясь за голову, закричала девушка, пытаясь их разглядеть, поочередно оттягивая один локон за другим.
— Позеленели. — Как ни в чем не бывало выдал бобер. — Ничего, годков через сто, и ты тоже станешь зеленой. Аграфена, вон, стала.
— Я не твоя Аграфена!! — завизжала Полина, увидев-таки прядь зеленых волос. — Господи, я скоро стану страшилой!
И девушка горько-горько заплакала, зарывая лицо руками.
— Утонула, оставила бабушку одну, подруг перепугала, Ваське рожу не начистила… попала в другой мир и стала Кики-и-и-иморо-о-ой!! А-а-а-а-а!
— Ну, полно тебе, Полюшка, — подошел к девушке Емеля и погладил мохнатой лапкой по руке. — Не все так плохо, как тебе кажется, просто тебе, как новой Кикиморе, привыкнуть нужно, а я тебе подсоблю в этом. Не переживай, все образуется. И зверье болотное тебя обязательно полюбит, когда узнает получше. Я вот, например, тебя уже люблю за то, что ты мою речь исправила. Ох, насколько же мне теперь легче жить-то станет!
— Рада, — всхлипнула девушка, вытирая руками, мокрое от слез, лицо, — что хоть кому-то сейчас хорошо.
— Не переживай так, милая, давай я лучше владения все твои покажу, да расскажу, что тут и к чему.
— Ладно, мохнатенький, раз уж у меня выбора другого нет, значит, буду привыкать к новой жизни, хоть принять мне ее и не просто, да и поверить в то, что все это не сон — тоже, — грустно вздохнула Полина, снова шмыгнув носом. — Давай, показывай, что тут и как — буду принимать на себя новые обязанности и должность Кикиморы.
— Вот это другое дело! — обрадовался Емельян и шустренько выскользнул за порог.
Полина последовала за ним.
