Я говорил, что люблю тебя?

Эстель Маскейм, 2015

Как быть, если ты постоянно оказываешься рядом с человеком, в котором ненавидишь до дрожи в коленях абсолютно все: его скверный характер, дерзкие манеры, слишком яркие зеленые глаза? Как быть, если через какое-то время ты начинаешь чувствовать к нему притяжение? Как быть, если понимаешь: это чувство запретное и вам никогда не быть вместе? И что победит – любовь или правила?

2

Если охарактеризовать мою комнату одним словом, я бы сказала «примитив». А как по-другому назвать помещение с тусклыми стенами, где из мебели — только кровать и простенький комод? И больше ничего! Вдобавок здесь еще и ужасно душно.

— Вид и в самом деле прикольный, — подыграла я Джейми, даже не приблизившись к окну и представления не имея, какой там вид.

— Твой отец сказал, что ты обустроишься сама, — хихикнул Джейми.

Я обошла комнату: сделала круг по бежевому ковру, осмотрела встроенные шкафы. На раздвижных дверцах шкафов блестели зеркала, поэтому они выглядели гораздо круче, чем крохотный шкафчик у меня дома. Еще к комнате примыкала ванная комната. Заглянув внутрь, я просто обалдела: душевая блестела так, словно ей никогда не пользовались.

— Ну как? — откуда-то из-за спины спросил отец. Я повернулась на голос. Лицо отца сияло радушной улыбкой. Интересно, когда это он успел войти? — Правда, здесь сейчас душновато, но я включила кондиционер. Через пять минут все будет о’кей.

— Да ничего страшного, — сказала я. — Здесь классно! — По размеру комната почти вдвое превосходила мою комнатушку в Портленде, поэтому, какой бы примитивной она ни казалась, для меня это были настоящие хоромы.

— Пойдем поедим? — предложил отец. — Ты сегодня весь день в дороге. Наверное, проголодалась как волк? Чем тебя покормить? — Вопросы сыпались из него, как из рога изобилия.

— Спасибо, пап, что-то пока не хочется. Знаешь, лучше выйду-ка я пробегусь, разомну ноги. — Я не собиралась отказываться от ежедневных пробежек, тем более что это прекрасный способ обследовать окрестности.

На лице отца, несколько постаревшем за эти годы, отразились сомнения. На какое-то мгновенье он нахмурился, а потом вздохнул так, будто я просила его купить мне травки.

— Пап! — Склонив голову набок, я делано хмыкнула. — Мне уже шестнадцать. И я давно в состоянии гулять без присмотра.

— Возьми с собой хотя бы Джейми, — предложил отец. Брови пасынка поползли вверх. То ли от неожиданности, то ли от удивления — я толком не поняла. — Джейми, ты ведь тоже любишь бегать, — обратился к нему отец. — Составь Иден компанию! А заодно и проследишь, чтобы она не заблудилась, договорились?

Джейми взглянул на меня, и на его лице появилась улыбка, полная сочувствия и понимания.

— Без проблем! Сейчас, только переоденусь.

Полагаю, он прекрасно представлял, что чувствуешь, когда родители опекают тебя, как пятилетнего малыша.

В общем, хорошенькое начало в Санта-Монике, нечего сказать! Не успела приехать — а уже неимоверно устала от натянутых отношений с отцом. Не успела осмотреться — а мне уже навязали барбекю-вечеринку в обществе абсолютно чужих людей. Не успела выйти из дома — а уже обзавелась эскортом, даже пробежаться одна не могу!

Короче, не успела пробыть здесь и дня — а уже жалею, что вообще сюда заявилась.

— Только не слишком удаляйтесь от дома, — попросил отец и ушел, оставив дверь нараспашку. Я крикнула ему вдогонку про дверь, но безрезультатно.

Джейми тоже направился к выходу, однако, прежде чем покинуть комнату, положил руку на косяк и спросил:

— Бежим прямо сейчас?

— Если ты не против, — пожала плечами я.

Он кивнул и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Меньше всего мне сейчас хотелось сидеть в помещении, тем более что от кондиционера не было никакого толку, поэтому, быстренько закинув чемодан на мягкий матрац, я расстегнула молнию. Слава богу, на этот раз все вещи — от ноутбука до любимого нижнего белья — прибыли целыми и невредимыми. Как правило, по дороге у меня из багажа испаряется чуть ли не половина содержимого, потому что большинство грузчиков — крайне непорядочные люди. Я покопалась в набитом до отказа чемодане и с самого дна выудила спортивный костюм — он был упакован одним из первых.

Едва я впорхнула в роскошную ванную, чтобы немного освежиться и переодеться, тренькнул телефон, деликатно намекая, что неплохо бы его подзарядить. А заодно напомнил и про Амелию — она просила набрать ее, когда приземлюсь. Кинув беговые шорты и спортивный топ на раковину, я плюхнулась на сверкающий унитаз и закинула ногу на ногу. Для связи с лучшей подругой, естественно, была кнопка быстрого набора, поэтому звонок пошел мгновенно.

— Приветики! — кривляясь, ответила Амелия несуразным голоском, похожим на какую-то смесь бульдога с носорогом.

— Приветик! — подражая ей, хихикнула я. Потом вздохнула: — Слушай, здесь так паршиво. Лучше бы я провела это лето с тобой.

— Мне тебя тоже страшно не хватает! Все не то и не так.

— А думаешь, с мачехой знакомиться — «то и так»?

— Да, тебе точно не позавидуешь, — согласилась Амелия. — Надеюсь, хоть не такая стервозина, как в «Золушке»? А сводные братья? Тебя уже припахали сидеть с этой мелкотой?

Я отрицательно покачала головой, как будто Амелия могла меня видеть. Если бы она только знала, насколько здесь всё по-другому.

— Они уже не мелкота.

— В смысле?

— Они — подростки.

— Подростки? — переспросила Амелия. До моего отъезда я две недели выносила ей мозг нытьем, что нет ничего хуже знакомства со сводными братьями, потому что терпеть не могла детей дошкольного возраста. А на самом деле они оказались гораздо старше.

— Прикинь?! — ответила я. — С ними как раз все не так уж и плохо. Один вроде застенчивый, но он младший, так что это вполне объяснимо. Второй — немного постарше, думаю, с ним мы поладим. Его зовут Джейми.

— Их же должно быть трое. Во всяком случае, ты говорила про троих, — напомнила Амелия.

— Третьего я пока не видела. — У меня почему-то совершенно вылетело из головы, что братьев не двое, а трое, и что один из них меня до сих пор не заценил. — С ним я познакомлюсь позже. А сейчас мы с Джейми идем на пробежку.

— Иден, — строго сказала Амелия, — ты уже добилась, чего хотела. Расслабься. Ты прекрасно выглядишь.

— Легко тебе говорить! — Прижав телефон плечом к уху, я дотянулась до ног и сняла обувь. — Ну, что еще они там обо мне болтали? — спросила я, хотя предпочла бы этого не знать. Но как побороть в себе любопытство, которое просто съедает тебя изнутри?

Повисло молчание.

— Иден, да не думай ты об этом!

— Значит, точно что-то болтали, — констатировала я. Слова прозвучали очень тихо, чуть ли не шепотом, и Амелия наверняка меня даже не услышала. Телефон снова предупредительно тренькнул. — Слушай, мобильник сейчас умрет. Вечером мне предстоит дурацкое барбекю. Если придусь там совсем не ко двору — буду строчить тебе послания, чтобы знали, что у меня есть друзья.

Амелия засмеялась, и я представила, как она привычно закатила глаза.

— Конечно. Держи меня в курсе.

Телефон испустил дух, я даже не успела попрощаться. Бросив его на полочку над раковиной, я потянулась к одежде. Бег — прекрасное средство, чтобы проветрить мозги, а мне это сейчас ой как необходимо! Быстро натянув спортивную форму — я так часто ее надевала, что могла бы делать это на время, — я сошла вниз и впервые заглянула на кухню. И чуть не ослепла: черные столешницы, белые дверки шкафчиков, черный пол — все переливалось глянцем.

— Ого, — невольно вырвалось у меня. Взгляд упал на пустую пластиковую бутылку, которую я держала в руке, а потом перешел к безупречно чистой раковине у окна — к ней страшно было даже приближаться.

— Нравится? — спросил отец. Я и не заметила, что он на кухне. Отец постоянно возникал из ниоткуда, словно тайно следил за каждым моим шагом.

— Вы что, установили кухню только на днях?

Отец хихикнул, отрицательно покачал головой и, подойдя к раковине, включил воду.

— Вот, пользуйся. Джейми ждет тебя на улице. Занимается растяжкой.

Я обогнула кухонный остров, неуклюже — вода полилась через край — наполнила бутылку, навернула крышку и поспешила убраться от греха подальше, пока отец не успел сказать что-нибудь еще. И как мне выдержать его целых два месяца — ума не приложу!

Когда я наконец вышла на улицу, Джейми бегал взад и вперед по тротуару.

— Разминаюсь потихоньку, — сказал он.

— Ну что, берешь меня в свою компанию?

Он кивнул. Быстро глотнув воды из бутылки, я встала рядом. Мы сделали пару кругов по лужайке и на спокойной скорости отправились бегать по живописному району.

Первый раз за долгое время я не слушала музыку — свою верную спутницу на пробежках. Отгородиться от Джейми было бы бестактно. Изредка мы перебрасывались короткими фразами, или кто-то просил: «Давай помедленнее» — вот, пожалуй, и все разговоры, но я чувствовала себя комфортно. Солнце безжалостно пекло, будто за последний час его лучи обрели недюжинную силу. По улочкам — и в самом деле очень уютным — местные жители выгуливали собак, катались на велосипедах или тихонечко бродили с детскими колясками. Наверное, я в конечном итоге полюблю этот город.

— Ты ненавидишь отца? — ни с того ни с сего спросил Джейми, когда мы уже возвращались назад. От неожиданности я зацепилась ногой за ногу.

— Что? — слетело с губ в первый момент. Потом я как-то собралась с мыслями и, сосредоточив взгляд перед собой на тротуаре, добавила: — Сложный вопрос.

— Мне он нравится, — сказал, а скорее, выдохнул запыхавшийся Джейми. Я вообще удивлялась, что он до сих пор умудряется за мной поспевать.

— Да?

— Честно. А между вами будто черная кошка пробежала.

— Похоже на то, — вздохнула я, судорожно соображая, как бы сменить тему. — Смотри, какой там клевый домик!

Но Джейми пропустил мою уловку мимо ушей.

— Так почему вы не ладите?

— Да потому что он мерзавец! — прорвало меня. А разве не так? Так. Мой отец — самый что ни на есть мерзавец! — Мерзавец — потому что нас бросил. Мерзавец — потому что за все это время ни разу не позвонил. Просто мерзавец — и все.

— Понятно.

Слова иссякли, мы молча добежали до дома и занялись на лужайке растяжкой. Правда, папочка тут же не преминул напомнить, что вечеринка через два часа. Пришлось прерваться и разбрестись по комнатам.

К этому времени все мое тело свербело от пота и грязи, поэтому, быстренько поставив телефон на зарядку, я первым делом нырнула в сверкающий душ. Ощущения были потрясающими, и почти полчаса я нежилась под струями воды. Вот бы и дома был такой душ!

Оставшиеся полтора часа я убила на подготовку к вечеринке. Будь моя воля, я бы спустилась во двор в спортивном костюме. Но Элле наверняка это не понравилось бы. Поэтому, порывшись в чемодане, я извлекла из него обтягивающие брюки и блейзер. Повседневно и элегантно. Должно подойти.

Я оделась, подсушила и немного завила волосы, нанесла легкий макияж. Потом сбрызнулась дезодорантом и… уловила запах жареного мяса. Наверное, сейчас уже около семи.

Ведомая запахом, я прошла на кухню. Две огромные стеклянные двери во двор были распахнуты. Стало понятно — вечеринка уже в полном разгаре. Значит, часовая стрелка давно перевалила за семь. Играла музыка, по двору небольшими группками болтались люди — в общем, все так, как обычно и бывает на подобных, скучных до одурения сборищах. У бассейна в компании таких же, как он, пацанов, слонялся Чейз. В углу двора отец готовил на гриле бургеры, да еще умудрялся при этом пританцовывать, изображая что-то в стиле восьмидесятых. Со стороны это выглядело дьявольски нелепо.

— Иден, — окликнули меня. Я обернулась на голос и, к досаде, увидела Эллу. — Выходи к нам.

И почему я не умею симулировать припадки — укрылась бы от всего этого безобразия в своей комнате, а еще лучше вообще сбежала бы домой.

— Простите, я опоздала.

— Да нет же! Ты как раз вовремя! — возразила Элла. Подняв с глаз на макушку солнечные очки, она ступила на кухню и за руки вытянула меня на лужайку. — Надеюсь, проголодалась?

— Ну, если честно, я…

— Это наши соседи из дома напротив, — перебила Элла, кивая на стоящую рядом пару средних лет. — Дон и Филип.

— Иден, нам очень приятно с тобой познакомиться, — сказала Дон. Ясно: отец, Элла или и тот и другой уже успели разболтать всем о моем приезде. Филип еле уловимо улыбнулся.

— Мне с вами тоже, — ответила я. Что бы такого еще сказать? «Расскажите мне о вашей жизни», или «Дон, Филип! Каковы ваши планы на будущее?» Вместо этого я просто улыбнулась.

— Скоро сюда должна заглянуть наша дочка, — продолжила Дон. — Вдвоем вам будет повеселее.

— О, здорово! — ответила я и увела в сторону глаза. Я абсолютно не умела сходиться с другими девчонками! Они внушали мне ужас. А завести с кем-то новые отношения — для меня и вовсе кошмар. — Рада была с вами познакомиться, — улыбнулась я и поспешила отойти куда-нибудь подальше, чтобы впредь избежать подобных, вгоняющих в краску представлений.

Приблизительно минут сорок мне это даже удавалось. В гордом одиночестве я слонялась вдоль ограды. Из колонок на противоположном конце двора неслась какая-то лабуда — уши от нее вяли. Мне было стыдно уже оттого, что я просто здесь нахожусь. К счастью, вскоре гости с жадностью принялись за подоспевшую пищу, и их разговоры приглушили эту жуткую попсу. Взяв свою порцию, я немного повертела в руках булку от бургера, а потом выбросила всю тарелку вместе с ее содержимым в мусор. И кстати, я рано радовалась, что избавилась от Эллы, потому что она потащила меня знакомиться со всеми подряд, рассказывая, что я ее падчерица.

— А вот и Рейчел, — сказала она, подводя меня к очередной группе соседей.

— Рейчел? — переспросила я. Если это кто-то из тех, кому меня уже представляли, — прошу прощения. За последний час я услышала так много новых имен, что в голове была сплошная каша.

— Дочка Дон и Филипа, — напомнила Элла и кивнула куда-то мне за спину. Не успела я обернуться, а мачеха уже кричала: — Рейчел, иди к нам!

Ух! Я глубоко вздохнула, убеждая себя, что она обязательно окажется доброй и дружелюбной, и натянула на лицо самую деланую из всех своих улыбок. Приблизившись, девушка обошла меня сбоку.

— О, привет! — воодушевленно сказала я.

Элла расплылась в лучезарной улыбке.

— Иден, это Рейчел.

Рейчел тоже улыбнулась. Мы выглядели ни больше ни меньше как троица серийных убийц.

— Привет! — ответила Рейчел и с некоторой неловкостью покосилась на Эллу. Та мгновенно все поняла.

— Ну ладно, девчонки, я вас оставлю, — сказала она, засмеялась и пошагала прочь — втягивать еще каких-нибудь скучных людишек в не менее скучную беседу.

— Как же родители все усложняют, — сказала Рейчел, чем сразу вызвала мою глубокую симпатию. — Тебе весь вечер тут тусить?

Ужасно хотелось сказать: «Нет». Увы…

— К несчастью, — ответила я.

У Рейчел были длинные белокурые волосы — явно не натуральный ее цвет. Ну и ладно, пусть себе красится! Главное, что она пока не выказывает ко мне антипатии.

— Я живу напротив, на той стороне улицы. Ты ведь никого здесь еще не знаешь? Если хочешь, приходи ко мне, что-нибудь замутим. Нет, я серьезно! В любое время!

Я и удивилась, и обрадовалась одновременно. Кто сказал, что я должна безвылазно сидеть два месяца дома с отцом и его новыми родственничками?

— Было бы здорово… — ответила я, непроизвольно растягивая слова, потому что в поле зрения появилось что-то необычное.

Сбоку от дома через щели между планками забора просматривалась дорога — туда и устремился мой взгляд. Там зазвучала музыка. Нет, не зазвучала, заревела. Громче, чем та убогая попса, что развлекала отцовских гостей. К кромке тротуара подлетела пижонская белая машина, и водитель резко ударил по тормозам. Я поморщилась от отвращения. Двигатель заглох, музыка захлебнулась.

— Что там такого интересного? — спросила Рейчел, но, слишком поглощенная происходящим, я не ответила. Дверь автомобиля резко распахнулась — даже странно, что не слетела с петель. Сквозь щели в заборе обзор был не из лучших, но я все-таки рассмотрела, как высокий парень вышел из машины и захлопнул за собой дверь — так же резко, как и открыл. Он чуть помешкал, посмотрел в сторону дома и провел рукой по волосам. Кем бы он ни был, он явно на взводе, как будто только что лишился всех своих сбережений или похоронил любимого пса. Парень направился прямо к калитке.

— А это что еще за кретин? — проворчала я.

Но ни Рейчел, ни я больше не успели ничего произнести, потому что этот Кретин с грохотом распахнул калитку ударом кулака, чем, естественно, привлек к себе всеобщее внимание. Словно специально напрашивался, чтобы его возненавидели. Я решила, что это один из соседей, которого тут все презирают, и он взбешен, потому что его не пригласили на самую отстойную вечеринку всех времен и народов.

— Простите, я припозднился, — саркастично заявил Кретин. Во всеуслышание, да еще и с надменной ухмылкой на лице. Его глаза сверкали изумрудным блеском. — Ничего интересного не пропустил? Ну если не считать, конечно, уничтожения бедных зверюшек. — Кретин ткнул пресловутым средним пальцем в барбекю. — Надеюсь, друзья, вы вдоволь насладились коровой, которую только что сожрали. — Он рассмеялся. Рассмеялся так, будто выражение отвращения на лицах присутствующих — самое увлекательное зрелище, которое ему доводилось видеть за последний год.

— Кому еще пива? — Среди присмиревшей толпы раздался голос отца. Гости захихикали и вернулись к прежним разговорам. Кретин вошел в двери патио и сдвинул их за собой с такой силой, что затряслись стекла.

Я остолбенела. Что все это значит? Почему он зашел в дом? До меня вдруг дошло, что я стою разинув рот. Придя в себя, я повернулась к Рейчел.

Закусив губу, она надвинула на глаза солнечные очки.

— Я так понимаю, ты еще не познакомилась со своим сводным братцем…