Сверкающие тени

Энди Багира, 2022

Спросите любого, какой день был самым важным в их жизни, и все, как один, ответят – аттестация. Шайен никогда не сомневалась, что пройдет ее с блеском. Будущее рисовалось ей ясным и безоблачным, но от прошлого нельзя убежать. Вместо карьеры врача Шайен ожидает пожизненное содержание в изоляторе, с худшей из статей – терроризм. Да вот только у судьбы иные планы. Девушке дан второй шанс, и не где-нибудь, а при королевском дворе в качестве гувернантки младшего принца. Кто мог подумать, что жизнь при дворе может оказаться более опасной, чем тюремное заключение? Жизнь Шайен и ее любимых оказывается под ударом. Чтобы спастись, у них есть лишь один путь – уничтожить наследника престола. Комментарий Редакции: Ювелирно проработанный уникальный мир антиутопии с фантастическими приключениями в антураже королевских дворцов. Интересный мыслительный ход: может быть антиутопия это прошлое, а не будущее?

Глава 4

8

Меня будят в пять утра. За окном еще темно, и в первую секунду я совершенно ничего не могу понять. Вместо камеры я нахожусь в просторной комнате, лежу в мягчайшей кровати, а у дверей, боясь потревожить, робко стоит девушка с регистрации.

— Мисс Джейс, — зовет она, — вы просили разбудить.

Я киваю и поднимаюсь с кровати. Я заснула прямо в одежде, и теперь у меня есть всего лишь час, чтобы привести себя в порядок. У меня буквально случается приступ эйфории, когда я впервые за два года сажусь в ванну, полную горячей воды. В заключении, все, что у меня было — десять минут в общем душе. Я моюсь так тщательно, что кожа начинает гореть, а от запаха шампуня голова идет кругом. Где-то на краю сознания появляется мысль о том, что мне бы не следовало так радоваться, и все мои мысли должны быть о матери, но я слабодушно гоню их прочь. Она бы порадовалась за меня, — успокаиваю я совесть. Я действительно ощущаю себя до невозможного счастливой.

Лучше этого оказывается завтрак, который мне приносят в комнату спустя полчаса. На красиво сервированной тележке стоит тарелка с пышным омлетом, ржаной, чуть поджаренный, хлеб, три ломтика копченого лосося и белый соус. В белоснежной чашке крепкий чай, рядом молочник, а на блюдце кусочек пирога. Сервиз такой красивый, что мне даже страшно оставить на нем разводы. Я жадно набрасываюсь на еду, и буквально заставляю себя не глотать. Все невероятно вкусное, после крошечного пайка в изоляторе, мне еды слишком много, и я ощущаю тяжесть в желудке. Однако я не могу отказаться от пирога и чая, и ничего не оставляю в тарелке. Представляю, что бы сказал Коди, увидев бы меня теперь.

К той минуте, когда в дверь стучит Сомс, я уже полностью готова.

— Вы сияете мисс, — улыбается он, и я смеюсь.

Я и впрямь чувствую себя любимицей фортуны. Хотя для повседневной носки я выбрала самую простую одежду, у меня никогда не было ничего столь высокого качества. Сапоги настолько мягкие и удобные, что мне кажется, будто я вовсе забыла их надеть.

Сомс подхватывает мои пакеты, мы спускаемся вниз по лестнице, и я вижу, каким восторженным взглядом меня провожает регистратор. Если бы она все знала.

— Волнуетесь? — спрашивает Сомс. Он поглядывает на меня в зеркало заднего вида, и я ему улыбаюсь.

— Очень.

— Не стоит. Вам понравится при дворе. Вашим руководителем будет мисс Поллин, а она прекрасная женщина. Строгая, безусловно, но доброжелательная. Покажите ей, что на вас можно положиться, и у вас появится добрый друг. И, конечно, — он посмеивается, — не заглядывайтесь на гвардейцев.

— Я совершенно не думаю о парнях, — краснею я.

— Вот это зря, мисс. Вы хорошенькая.

Мы выезжаем из города и движемся на север. Как и вчера накрапывает мелкий дождь. Ни одна машина не едет в том же направлении, что и мы, а вот навстречу движется целый поток специального транспорта.

— Поставщики, — поясняет мне Сомс.

Спустя еще пятнадцать минут он сворачивает с трассы и мы притормаживаем у высоких ворот. Сомс выходит из машины. Здесь стоит красивый одноэтажный дом, длинный, точно конюшня. Навстречу выходят трое вооруженных гвардейцев. Теперь я понимаю, почему меня так часто предупреждали на их счет. Все они высокие и крепко сложенные. На каждом безукоризненно сидит парадная темно-зеленая форма с золотыми пуговицами и алым кантом.

— Сомс, — приветствует моего водителя самый высокий из них. — Едва рассвет ты уже из города?

Сомс пожимает ему руку и знаком велит мне выйти.

— Это мисс Магдалена Джейс, — представляет он меня. — Наша новая горничная.

Я чувствую себя крайне неловко под пристальным взглядом гвардейцев и краснею.

— Вот как? Приятное пополнение.

Это говорит привлекательный парень с волнистыми темно-русыми волосами. По виду он самый младший из всех, но ведет себя весьма расковано.

— Успокойся, Бэзил, — отдергивает его высокий. — Добро пожаловать во дворец, мисс Джейс. Я надолго вас не задержу. Прошу, пройдемте, — он указывает на домик. Я прохожу мимо Бэзила и буквально ощущаю на себе его взгляд.

Передняя комната буквально забита техникой. Гвардеец предлагает мне сесть и сам опускается за компьютер.

— Я Маркус, — запоздало представляется он. — Сейчас, мисс Джейс, пара моментов.

Я называю свой социальный номер, и Маркус быстро вводит его в базу. Он с такой скоростью печатает, что я невольно вспоминаю Коди. Где он сейчас? Пока старенький принтер печатает документы, Маркус просит меня пройти через рамку металлоискателя. Та пищит, и мне приходится снять сапоги и пояс. На этот раз все чисто.

— Последняя формальность, но без нее никак. Нам в соседнюю комнату.

Мы перемещаемся, и оказываемся в странной крошечной комнатке, абсолютно пустой, не считая стула и каких-то незнакомых устройств. Одно из них напоминает странный зонтик на подставке.

— Нужно сфотографироваться, — поясняет Маркус.

Никогда в жизни мне не приходилось фотографироваться. Я и представить себе не могла, что такое вовсе когда-нибудь может произойти. Фотографироваться разрешается лишь элите, тем, чей рейтинг выше восьмидесяти процентов. Это затратное дело, к тому же бессмысленное. Фотографии, которые размещаются в ежемесячной газете, лично отбираются ассистентами короля Реджинальда. Каждый представитель элиты имеет право на один парадный портрет в год. Даже страшно представить, что, должно быть, чувствуешь, если фотография выходит неудачной.

Я пытаюсь пригладить волосы, и на лице Маркуса появляется усмешка.

— Все хорошо, — успокаивает меня он. В его руках появляется тяжелый фотоаппарат, похожий на жестяную банку для мелочей. — Сейчас будет вспышка, так что не пугайтесь. А то будете на карточке с перекошенным лицом и открытым ртом.

Я улыбаюсь, и в этот момент меня ослепляет белый свет.

— Отлично, — комментирует Маркус. — Завтра мисс Поллин принесет вам пропуск, а сегодня вас всбжу будут сопровождать горничные.

— Спасибо, — благодарю я. Мы снова заходим в переднюю, и Маркус отдает мне стопку бумаг. Их тоже нужно передать мисс Поллин.

На улице уже светлеет. Дождь окончился и сквозь серые облака пробивается слабое весеннее солнце.

— Я досмотрел машину, — отчитывается Маркусу третий гвардеец. Тот кивает в ответ. — Сомс, пройдем.

Сомс исчезает в домике, должно быть, чтобы пройти через рамку металлоискателя. Маркус расстворяет ворота для нашего автомобиля, и я остаюсь в компании Бэзила.

— Откуда вы? — с любопытством спрашивает он.

— Из Клиффорда, — поспешно отвечаю я, с ужасом осознавая, что сказала Сомсу про Джоршвилль. Надеюсь, это не всплывет.

— Значит, с юга. Это здорово.

Меня так и подмывает спросить, что в этом такого хорошего, но я не успеваю. Сомс возвращается, и мы садимся обратно в машину.

— Хорошего дня, — желает нам Маркус, и мы въезжаем на территорию королевского дворца.

Я вижу его издали. Конечно, я видела его на фотографиях в газете, но разве можно сравнить черно-белый снимок с белоснежной громадой арок и башенок, раскинувшейся во главе цветущего парка? Вдоль подъездной дорожки, точно гвардейцы, возвышается строй туй, из центра огромного пруда бьет вверх струя фонтана. Здесь прогуливается много людей, и я пытаюсь понять, кто они. Разве помимо семьи Теппелов здесь кто-то живет?

— Сегодня заседание совета, — поясняет Сомс, перехватывая мой взгляд. — Каждую среду король Реджинальд проводит встречи в кедровом кабинете. В этот день членам совета разрешается прибыть во дворец вместе с женами и детьми. Королева Елена организует для них чаепития. Иногда на них присутствуют и принцы, — он лукаво улыбается.

Я сдерживаюсь. Не могу понять, отчего Сомс считает, что моя голова полна романтических мыслей? Неужели он думает, что все девушки только и мечтают, что выйти замуж за гвардейца или оказаться в объятиях Эндрю Теппела?

Мы сворачиваем с парадной дороги, и тут же моя решительность подвергается проверке. Навстречу нам ровным строем шагают с два десятка гвардейцев. Боже, их, наверное, как и все в этом городе, выбирали по внешним данным. Тут разве что слепая останется безответной. Сомс тихонько посмеивается, наблюдая за моей реакцией в зеркало заднего вида. Гвардейцы проходят, и я делаю глубокий вдох. Да уж.

— Ничего, привыкнете, — ободряет меня Сомс.

Мы снова поворачиваем, и оказываемся в крохотном заднем дворе, расположившемся между двумя крытыми галереями.

— Приехали, — сообщает Сомс. Он помогает мне выйти и подхватывает мои сумки. Тотчас из неприметной дверки к нам навстречу выходит молодой человек, одетый в форму такого же цвета, как мое рабочее платье. Сомс передает ему вещи, и юноша снова исчезает, не проронив ни слова.

— Ваши вещи будут ждать в комнате. Ни о чем не волнуйтесь.

— Спасибо, — благодарю я и замолкаю, не зная, что бы еще сказать. Мне не хочется расставаться с Сомсом, я успела к нему привыкнуть.

— Не бойтесь, — повторяет он и мягко подталкивает меня ко входной двери. Мне не остается ничего иного, как ему подчиниться.

9

К мисс Поллин меня провожают после долгой проверки документов, распечатанных Маркусом. Не чувствуя за собой Сомса, я начинаю нервничать, и у меня с уст едва не срывается настоящее имя. Я в последнюю секунду заставляю себя остановиться и, глубоко вздохнув, четко произношу — Магдалена Джейс.

Меня трясет от страха так сильно, что я ничего кругом не замечаю. Гвардеец, сопровождающий меня к мисс Поллин, молчит, очевидно понимая, что сейчас из меня скверный собеседник. Он оставляет меня под дверями кабинета начальницы и растворяется.

Прекрасно. Набравшись смелости, я стучу в дверь и вхожу. Я ожидаю чего угодно, только не этого. Кабинет выглядит так, словно предназначен для приема высокопоставленных лиц. Стены закрыты темными деревянными панелями, огромный шкаф с сотней крошечных ящичков, кажется горой. У окна, скрытого тяжелыми гардинами, стоит массивный резной стол, во главе которого я и различаю мисс Поллин. Сделать это не так-то и просто. В комнате сумрачно, а спинка стула, на котором сидит старшая горничная, сильно возвышается над ее головой, напоминая королевский трон.

— Мисс Магдалена, — приветствует она меня глубоким низким голосом, — присаживайтесь.

Я поспешно выполняю ее распоряжение.

Теперь, когда нас друг от друга отделяет только стол, я, наконец-то могу ее разглядеть. На мгновение мне кажется, что меня разыгрывают — я вижу перед собой ту самую распределяющую, что направила меня во дворец, но спустя миг понимаю, что они близнецы. Мисс Поллин не носит очки, и черты лица у нее немного мягче.

— Моя сестра уверила меня, что вы идеальный кандидат на роль горничной, — произносит она так, словно это приговор. — Обычно, мы берем во дворец девушек старше, и отдаем предпочтения замужним.

Она молчит, точно ожидая моих оправданий из-за молодости и отсутствия мужа. Я не знаю, что сказать и она продолжает.

— Однако, в виду вашей семейной ситуации, она сочла необходимым помочь вам. Надеюсь, мы не совершаем ошибку. Горничные — невидимая армия, во многом благодаря которой функционирует это государство. Мы создаем условия жизни королевской семьи, берем на себя все заботы о ней. Ни одна мелочь не должна отвлекать их величества от государственных дел, будь то незакрытое окно или плохо выглаженная рубашка.

Это и соседнее крыло находятся в полном распоряжении обслуживающего персонала. То, в котором мы сейчас находимся, — рабочее. Здесь располагается кухня, кладовые, прачечная, гладильная, инвентарь и все то, что может пригодиться в работе и для работы. Соседнее крыло — жилое. У вас будет комната, где вы будете жить вместе с соседкой. Разумеется, даже в жилом крыле вам надлежит соблюдать этикет. Мы не применяем к нашим работникам жестких мер наказания, однако все ваши ошибки будут отражаться в ежегодной поправке рейтинга. Я рассчитываю, что вы будете почтительны в отношении к своей соседке, с этого дня вы находитесь под ее опекой и в течение месяца станете неотступно следовать за ней, познавая все азы работы во дворце. Вы должны неукоснительно следовать ее приказам.

И последнее, — она на мгновение задумывается, точно подбирая слова, — отношения с гвардейцами и другими работниками дворца могут сильно испортить ваше положение. Не говоря уже о попытках сблизиться с кем-то из членов королевской семьи или элиты. Если вы готовы рискнуть всем, что имеете, никто не будет вас останавливать, но будьте готовы к последствиям. Для них мы — приложение к дворцу, и, если вы необдуманно привлечете к себе их внимание, у вас уже не будет возможности пойти на попятную. Вы это понимаете?

— Да, мэм, — глупо киваю я. Мне странно, отчего я прежде об этом не подумала. Прекрасно, в списке причин, по которым мне следует держаться как можно дальше от королевского двора, наметилось пополнение.

— Это все, — говорит мисс Поллин. — Надеюсь, вы не прибавите мне хлопот.

Жестом она велит мне уходить, и, лишь закрыв за собой дверь, я понимаю, что она не сказала, куда идти. Не возвращаться же мне, в самом деле, чтобы спрашивать. Наверное, нужно найти соседку. Только как?

В конце концов, я решаюсь спросить это у гвардейцев на проходной. Я спускаюсь вниз по лестнице к входной двери и тотчас лицом к лицу сталкиваюсь с Бэзилом. Он расплывается в насмешливой улыбке.

— Мисс Магдалена?

— Мэгги, — отчего-то бормочу я и тотчас прикусываю язык. Улыбка Бэзила становится еще шире. Я демонстративно отвожу от него взгляд и делаю вид, что совсем не замечаю его взгляд.

— Простите, — зову я гвардейца с проходной. — Вы не подскажете, как пройти в жилое крыло? Мисс Поллин сказала, что я должна найти свою соседку, но не сказала ни как ее зовут, ни где ее искать.

— Сейчас, — доброжелательно отзывается гвардеец. Он склоняется над клавиатурой и спустя секунду выдает, — вас поселили в комнату двадцать ноль шесть. Бэзил, проводишь, чтобы я не вызывал лакея?

— Охотно, — отзывается он. — Идемте, мисс Мэгги?

Выбора у меня нет. Я чувствую себя до невозможного глупо, следуя за Бэзилом. Щеки мои пылают, и его это откровенно развлекает.

— Ваша семья тоже в Глэндсдейле? — спрашивает он. Мы идем слишком медленно, Бэзил явно никуда не торопится.

— У меня нет семьи.

— Вот как. Сочувствую. Должно быть, это сложно.

— Со временем привыкаешь, — вру я. Лицо Бэзила искривляется в усмешке. Боже, как же мне хочется сейчас сбежать. Я буквально дрожу, нервы стали совсем не к черту.

— Я не кусаюсь, Мэгги, — фыркает он, и больше не возобновляет разговор. До самой комнаты мы молчим, и это молчание еще больше действует мне на нервы. Поднявшись со мной на этаж, — он рукой указывает на длинный коридор, и, не прощаясь, уходит. Прекрасно. Просто великолепно.

Найти комнату двадцать ноль шесть не составляет для меня никакого труда — она в самом начале коридоре. Итак, если меня не выгонят, а еще хуже, не раскроют, эта комната станет для меня домом на долгие годы. Я делаю короткий вдох и стучу в дверь.

10

Итак, я дома. Комната, в которой мне предстоит жить, очень похожа на ту, в которой я жила во время Аттестации, но значительно больше. Здесь есть кровать, кресло, большой платяной шкаф, комод, прикроватная тумба и шкаф для вещей. Подоконник очень широкий и длинный, его можно использовать вместо стола. В комнате голубые стены, много розеток, в углу на подоконнике электрический чайник, заварка, сахар и кружка. Мои вещи уже принесли, и я начинаю их распаковывать. Если мисс Поллин и предполагала, что мною займется соседка, то надежды эти оказались тщетными — я в номере совершенно одна. Должно быть, его открыл лакей, когда заносил сюда вещи. Дверь во вторую комнату, соединенную с моей коридором, закрыта. Из коридора идет еще одна дверь, на этот раз в уборную. Здесь два шкафчика, должно быть, для каждой из нас, и душевая кабинка.

Проходит не меньше часа, когда дверь в номер открывается, и в него входит моя соседка.

— О, — говорит она, — ты уже тут?

— Да, — киваю я. — Комната была открыта.

— Знаю. Быстро нашла?

— Меня проводил Бэзил. — поясняю я. Лицо девушки меняется. Она многозначительно хмыкает, и, пройдя в мою комнату, садится в кресло.

— Бэзил, — неодобрительно повторяет она. — Разумеется. Надеюсь, тебе хватит ума не влюбляться в него. Он волочится за каждой юбкой.

— Я приехала сюда работать.

Она снова усмехается.

— Хорошо. Тогда будем работать. Я — Кейт. Ты ведь Магдалена, верно?

— Мэгги.

— Из Клиффорда? А я из Стоквуда. Ты уже работала горничной?

Я повторяю ей ту же историю, что рассказывала сестре мисс Поллин накануне. Кейт внимательно слушает. С первой же секунды она располагает меня к себе. Кейт типичная представительница прибрежного Стоквуда — у неё бледная кожа и светлые волосы, несколько неаккуратно собранные в красивый узел. Она полновата, но это ничуть её не портит, напротив, подчёркивает миловидные черты лица. Быть может, я ошибаюсь на её счёт, и в скором времени меня ожидает огромное разочарование, но мне безумно хочется, чтобы мы с ней стали друзьями. Два года я была лишена компании подруг — девушки в изоляторе почти не общались со мной, опасаясь моей статьи терроризм. А после расставания с Коди, я вовсе не знаю, как буду жить. В последний раз мы виделись с ним всего двое суток назад, а мне кажется, что миновали недели. Я так привыкла к его обществу, что стала воспринимать Коди как часть самой себя. И теперь, не имея возможности перекинуться с ним взглядом, я чувствую себя абсолютно потерянной.

— Ты со мной?

Я вздрагиваю и поднимаю взгляд на Кейт. Она внимательно вглядывается в меня, явно ожидая ответа на свой вопрос.

— Прости, я задумалась.

— Неудивительно, — беззлобно отвечает она. — Я спрашивала мисс Поллин, почему тебя взяли, несмотря на то, что тебе ещё нет двадцати пяти, и она рассказала о твоей семье. Я бы после такого вообще потеряла бы рассудок. Ладно, достаточно болтовни. Переодевайся в форму, я все тебе покажу.

Я послушно переодеваюсь. Синтетический материал, из которого сшито серое платье, мне незнаком. Он плотный и мягкий, его невозможно помять. В таком платье я легко могла бы пойти на городской праздник, не боясь выглядеть хуже остальных. Кейт помогает мне повязать аккуратный бант на фартуке.

— Скоро научишься, — ободряет она, — Я сто раз за день его снимаю. А волосы лучше собрать в узел.

Я киваю. Конечно, пучок у меня выходит самый простой, до мастерства Кейт и мисс Поллин мне еще очень далеко. Жемчужные заколки я закрепляю за ушами и секунду любуюсь на свое отражение. Кто бы мог подумать…

Мы выходим из комнат и идем сквозь лабиринты коридоров к проходу, ведущему в резиденцию.

— Как тут можно ориентироваться?

— О, мне понадобилось несколько месяцев, — смеется Кейт. У нее вид хозяйки, показывающей гостю свой дом. Впрочем, здесь и в самом деле красиво. Стены, как и в кабинете мисс Поллин, скрыты за темными деревянными панелями, на полу красные ковровые дорожки с зеленым рисунком, коридор освещен сотней бра. То и дело слышатся голоса, мимо нас пробегают горничные и гвардейцы. Некоторые из них здороваются с Кейт и с вниманием поглядывают на меня. Впрочем, никто не останавливается, чтобы поговорить — вовсю кипит работа.

— Обеденный зал, кладовая, прачечная, гладильная, — комментирует Кейт, когда мы проносимся мимо очередной комнаты. Я даже не пытаюсь запоминать — я понятия не имею, на каком мы этаже. Впрочем, при желании, немного поплутав, я бы смогла отыскать дорогу — от каждой из комнат исходит свой особый аромат.

— Быстрее, — торопит Кейт.

Я замираю, чтобы пропустить девушку, везущую перед собой тележку с одеждой.

— Это Камилла, — поясняет Кейт, не опуская голоса. — Мисс Поллин поймала ее в комнате Бэзила, и теперь она обслуживает гвардейцев все свое время — стирает и гладит форму.

Камилла бросает на Кейт полный ненависти взгляд, однако ничего не отвечает, и дальше катит свою тележку по коридору.

— Мисс Поллин жестоко наказывает за связь гвардейцами. Эти отношения не под запретом, однако, мисс Поллин считает их недозволенными, пятнающими репутацию ее девочек. Хуже этого могут быть лишь отношения с принцем.

— Такое случалось? — с искренним интересом спрашиваю я.

— Несколько раз он обращал внимание на горничных, одна даже задержалась на пару недель, но после их, конечно, выставляли. Но, не могли же они, конечно, отказать.

Я не знаю, что на это ответить. С одной стороны, внимание наследника престола лестно само по себе, с другой же я совсем не хотела бы оказаться в такой ситуации. Быть выбранной и не иметь права сказать нет. Отвратительно!

Мы доходим до очередного пропускного пункта. Кто мог подумать, что дворец может быть так похож на изолятор. Гвардеец велит пройти сквозь рамку металлоискателя. Та негромко пищит, реагируя на мои заколки, гвардеец бросает взгляд на шкалу, и кивает, позволяя пройти дальше.

— Это новенькая, — объясняет Кейт, демонстрируя свою личную карточку. — Магдалена Джейс.

— С прибытием, — усмехается гвардеец.

— Спасибо.

Мы проходим к массивной двери, которую перед нами открывает лакей и оказывается в главной части.

От восторга у меня захватывает дух. Белоснежные стены ослепляют. Коридор буквально наполнен светом, льющимся через огромные арочные окна и отражающимся в сотнях хрустальных шариков огромных люстр. Мне кажется, что здесь даже воздух иной, чистый, свежий. Потолок украшен искусной лепниной, он такой высокий, что я могу лишь угадывать фигуры купидонов и очертания цветов. В царство белого, тонкие, точно вены, вплетены ниточки золота. Мерцают остова люстр и тонкие оконные перемычки, резные балясины, опоясывают золотые кольца.

— Мы каждый день моем окна, — поясняет Кейт, но я едва слышу, охваченная трепетом перед этой красотой. — В Глэндсдейле часто идут дожди, поэтому работы всегда хватает. Некоторые горничные закреплены за конкретным помещением или конкретной работой, но тебя, наверняка, поставят на подхват. Новичкам редко доверяют отдельный участок. Все будет зависеть оттого, как ты себя проявишь. Некоторые девочки выполняют поручения в городе, некоторых приставляют к элите или даже к королевской семье. Старая миссис Кендалл причесывает королеву, у нее это хорошо выходит. Поручить могут любую работу, так что не расслабляйся. У тех, кто работает в прачечной и в гладильной, есть особые привилегии.

— А чем занимаешься ты?

— У меня еще нет своего объекта, но скоро я его найду, — решительно говорит Кейт. — В этом месте ты можешь стать кем захочешь. Главное — сильно захотеть.