Хорошо в деревне летом

Эмиль Коста, 2021

Приморский край, почти наши дни. Во время крещенских купаний жители деревни находят труп местного художника. Праздник испорчен, а милиция убеждена, что неудачливый служитель искусств покончил с собой. Видимых причин для этого нет: он был не стар, вполне доволен жизнью и полон творческих планов. Имел место несчастный случай? Или смерть непризнанного гения оказалась кому-то выгодна? За расследование берется лучший друг погибшего, бывший моряк и молодой пенсионер Иван Ильич Осинников.

Глава пятая

С самого утра Иван Ильич, все еще виноватый, работал по хозяйству. Тетка требовала то одного, то другого: наколи дров на следующую неделю, перевесь зеркало, подмети коридор… Он не особенно возражал: ручной труд успокаивает и прочищает мысли.

А прочищать было от чего. Вопросов смерть Василия действительно вызывала слишком много. Почему? Отчего? Куда полушубок делся? Не хотелось верить, что вещь просто сперли. Да и что с нею в деревне сделаешь? Одежка приметная. Вмиг все узнают. И как это вообще: подходит человек, видит полушубок на снегу, знает, чей — и все равно тырит? Ну, бред же!

Увы, разумнее всего было предположить, что полушубок забрал тот, кто пришел к реке вместе с Василием или сразу после него. То есть убийца и вор.

Разобравшись с делами, он занялся бойлером. В ванной стоял старенький дровяной котел — узкий цилиндр почти до потолка с крошечной дверцей топки. Его чистить не требовалось, а вот Ивану Ильичу помывка после утренних хлопот была просто необходима. Он набрал в сарае специально наколотых мелких дров и уже поднялся на крыльцо, предвкушая горячий душ перед обедом, когда к дому подбежал Мураш.

— Ильич, там звездец!

Мужик запыхался и ловил ртом морозный воздух. Иван Ильич стоял на ступеньке с дровами в руках и с любопытством разглядывал заполошного визитера.

— Какой звездец-то? С Кузьминичной чего?

— Да че ей сделается, — махнул рукой преданнейший из супругов, — в магазине ценники переклеивает. Не, ты слушай… я щас около новой базы был, а там…

Дверь со скрипом открылась, и на крыльцо вышла Зоя Ивановна. Она строго оглядела племянника с гостем и сказала:

— У Вани полно дел, Кеша, зайди в другой раз.

— Да погоди, теть. Я уже все закончил, а там звездец какой-то, — Иван Ильич даже не стал интересоваться, какие еще дела его ждут.

— Что за выражения? И «там» — это где?

— Я ж говорю, на базе новой, — возмущенно отозвался Мураш. — Прям за забором там!

— Да что такое-то?

— Покойник! Василий ходит, как живой весь!

Иван Ильич выронил дрова, и они с дробным стуком скатились по ступенькам на землю.

— Ты шутки эти брось, — строго сказал он. — Выпил с утра — так и скажи…

Мураш даже обиделся.

— С утра никогда не пью, только по праздникам. А покойника видел, вот тебе слово моряка!

— Ну и что же он там делает? — сдерживая улыбку, спросила Зоя Ивановна.

— Ходит, говорю же! Между домиками этими гуляет как будто, по сторонам глядит. Я как представил, что он на меня щас прямо посмотрит — так и сквозанул оттуда. Ну его! И вот чего подумал… — Мураш подошел ближе и доверительно прошептал: — Это он неспроста там ходит. Васька ж с этими бандюками громче всех ругался, помнишь?

Иван Ильич кивнул и наклонился, чтобы собрать дрова. Строительство базы отдыха переполошило всю деревню. В конце лета на месте бывшего рыбзавода из ниоткуда появились вагончики для рабочих, выросли штабеля материалов, а территорию окружил двухметровый забор из рабицы. Все видно как на ладони, а не сунешься.

Вот и со стройкой так же: рабочие делиться информацией с местными не собирались, и выяснить что-либо о планах владельцев новой базы или о самих владельцах было невозможно. Между тем на территории уже выстроились в шахматном порядке с десяток семейных домиков класса люкс — не ниже, унитазы-то люди через забор тоже видели!

Приведя территорию в порядок, рабочие уехали, а вместо них вскоре появились двое очень серьезных ребят в кожанках. Толстый и лысый — вот все, что было известно об охранниках местным жителям. Так их и называли. Громилы жили на базе безвылазно, продуктов им оставили с избытком — даже в магазин не наведывались. К тому же в конце декабря приехал еще один мутный тип в наглухо тонированном джипе. И не один — бабу с собой привез. Каждый день с базы доносилась музыка, а над отдельно стоящим домом-баней дым стоял столбом. Селяне поглядывали недобро из-за забора и спорили меж собой: в бане-то есть унитаз или нет? Иван Ильич в спорах не участвовал, но полагал, что есть.

— Ну, ругались-то с ними многие, — возразила тетка. — А призраку быть откуда?

— Как откуда, Зоя Ивановна? — Мураш был поражен, что его старая учительница не знает таких элементарных вещей. — Он мстить пришел. Эти гады его небось запугивали, грозили — вот руки и наложил! Так-то с чего б ему такую херню с собой творить?

Вот так обычный пьяница озвучил мысль, который день не дававшую покоя Ивану Ильичу. Василий и вправду был главным правдоискателем деревни. А теперь еще этот призрак!

Оставлять происходящее без внимания было решительно невозможно. Иван Ильич вручил собранные дрова тетке, которая все еще подбирала достойную отповедь на «херню», и заявил:

— Пойду погляжу, что там за призрак такой. Теть Зой, бойлер разожги пока, а?

Он зашагал в сторону моря, сопровождаемый неугомонным Мурашом.

— Обалдел совсем? Вань, а ну как он на тебя посмотрит? Че делать будешь?

— Так я сам иду на него посмотреть, — на ходу пожал плечами Иван Ильич. — Ты лучше скажи, чего за ерунда вчера была? Вы ж видели небось, что я подъехал — зачем на участок полезли и потом изображали?

— Видели, — понурился мужик, — Лизка еще с утра узнала, что ты на похороны поехал, все думала, как тебя разговорить насчет участка… глядит — машина твоя — и говорит, пошли, мол… может, узнаем чего.

— Дом, что ли, купить хотите?

— Ну. Лизка думает, как база заработает, народ сюда потянется — чего зевать-то? У нас огород разработанный, жалко под туристов, а Васькин давно будылями порос. Пустим сперва палаточников, потом домики поставим… может даже с унитазами, — мечтательно сказал Мураш.

— А не боитесь, что эти городские предприниматели вас за конкуренцию прижмут?

— Пусть попробуют. Они небось сами на шухере каждый день, как бы ихнюю красоту тут не пожгли. И вот, знаешь, всякий раз, как хожу мимо, руки чешутся.

Иван Ильич хмыкнул: снова его мысли совпадали с мурашовскими. К добру ли?

Конец ознакомительного фрагмента.