Запрет

Эмилия Марр

Наша первая встреча закончилась провалом – я нахамила, а он затаил обиду. И расставил сети, как настоящий паук. Работа, учеба, дом, друзья – теперь все в моей жизни зависит только от него! Он меня ненавидит. Мстит. Только вот не понятно – за что?!

Глава 3

Ночью, дрожа от холода и пытаясь согреться, я почувствовала, как меня обняла Полина. «Прости, — прошептала она. А после добавила: — Обувь твою поставила у входа».

За что Поля просила прощения? Что я ушла с вечеринки в туфлях и продрогла до костей? Так это не ее вина, это моя импульсивность и задетая гордость, как всегда, сыграли со мной злую шутку. И, конечно, разбившаяся мечта.

А возможно, меня обидело то, что новый знакомый, который показался вполне себе симпатичным, зная, от кого я прячусь, так меня подставил, посчитав, что я это заслужила. Что не помог и не поддержал, а отнёсся ко мне как к пустышке, с которой можно поиграть.

Задел ли меня данный факт? Абсолютно точно — да! И почему я решила, что он мне поможет? А теперь от своих напрасных надежд страдаю только я. Уверена, он и имени моего не запомнил, а вот я… я не забуду ни его имя, ни его дружка.

Как и ожидалось, после ночной зимней прогулки в туфлях наутро у меня разболелась голова и першило горло, появился насморк. И если в универ я могла предоставить справку от терапевта, то на работу мне больничный никто бы не открыл, так как там это дело не очень любят, им легче уволить работника, нежели возиться с его болезнями. Текучка кадров большая, но я держусь уже полгода на своей должности, несмотря на маленькую зарплату. У всякой работы есть свои преимущества, и моя не без этого: например, удается совмещать ее с учебой, а еще иногородним работникам предоставляется место в общаге. Поэтому, напившись отваров и наглотавшись таблеток, к трем часам дня я уже стояла на своем посту консультанта в ювелирно-часовом бутике главного универмага страны. Моя подруга Полина работала рядом, в мужском отделе одежды бренда с мировым именем. Она мне и помогла с трудоустройством, когда узнала о свободной вакансии.

С тех пор мы живем с ней в одной общаге и работаем рядом.

Ее смена началась час назад, а так как она приехала сюда с учебы, мы с ней так и не поговорили со вчерашнего дня.

Ко мне подошла наш старший консультант.

— Ты, — как всегда высокомерно, начала она, — посмотри по каталогам изделия сезона весна — лето, перенеси их в стеллажи со скидками. А сезон осень-зима расположи на витрине так, чтобы глаза цеплялись за самые дорогие модели, оформи новые ценники на них, плюс двадцать процентов. Мне сообщили, что к нам едет ВИП-клиент, надо продать ему изделия по самой высокой цене. Ты меня поняла? Выполняй!

Я молча кивнула: с ней всегда надо соглашаться и беспрекословно слушаться, иначе я потеряю работу, а значит, и место в общаге. А упустить такой бонус — себе дороже. Вот тогда это будет точно полное фиаско: остаться без работы и без жилья.

Первым делом убрала предыдущую коллекцию, боясь не успеть к приезду клиента, и быстро перебила ценники. Выложила новую, как того требовала Людмила Ивановна, с завышенной ценой. Это стандартная схема, чтобы заработать больше. Богатые люди, которые закупаются в ГУМе, никогда не спрашивают цену изделия, а просто показывают пальчиком, что хотят. А мы, консультанты, должны быстро пробить это все по кассе и упаковать в фирменные пакеты.

У Поли в магазине вообще нет ценников на одежде, чем они всегда пользуются, продавая костюмы с пятидесятипроцентной наценкой. Обеспеченные мужчины редко обращают внимание на стоимость, когда покупают костюмы.

Мы же, работники, смотрим каталоги товаров и удивляемся заоблачным ценам, поражаемся, когда наши селебрити или просто богатые бизнесмены приходят и по несколько товаров за один раз скупают.

Когда я закончила со стеллажом прошлого сезона, услышала, как Людмила Ивановна с кем-то очень елейным голоском разговаривает, предлагая взглянуть «на новую коллекцию, которая поступила буквально несколько дней назад».

К таким клиентам меня, как служащего нижнего звена, не допускали, поэтому я встала в сторонку, выпрямив спинку и сложив руки перед собой.

Но когда я увидела, кто к нам пожаловал, еле удержалась на месте.

Снежинский Кай стоял на входе в магазин и буравил меня серым холодным взглядом. Да, он действительно высокий, сто девяносто точно, все присутствующие в зале смотрелись лилипутами рядом с ним. Сейчас я в удобных балетках на плоской подошве, а вчера, на каблуках, так сильно не ощущала разницу.

Он собран, одет, как всегда, с иголочки, на нем вновь деловой костюм, туфли, начищенные до блеска, а сейчас же на улице зима.

Светлые, чуть длиннее обычного волосы зачесаны назад. Рядом с ним — Людмила Ивановна и девушка лет тридцати, с гладко собранными в хвостик волосами и очками на носу. Выглядит довольно строго, предполагаю, что это его секретарь. Моя начальница, проследив за взглядом Кая Снежинского, защебетала:

— Это наш младший консультант. Если хотите, она вас обслужит. Майя, подойди и покажи нашу последнюю коллекцию.

Кивнув, пересекла весь магазин и встала рядом с ними.

— Прошу, — указывая направление рукой, предложила.

Секретарь и Людмила Ивановна уже сделали шаг, но запнулись, так как Кай не соизволил даже сдвинуться с места, продолжая смотреть на меня. И если бы я была мнительной особой, то сказала бы что… с ненавистью? Но с чего бы ему испытывать ко мне подобные чувства?! Мы виделись с ним вчера, перекинулись парой словечек и все. Где я? А где ВИП-клиент Снежинский!

Я тоже застыла, не зная, как поступить. Повисла неловкая пауза, зачинщик которой не спешил ее развеять. Я посмотрела на Людмилу Ивановну, ища в ее лице поддержку. Она же, побледнев, не сводила испуганных глаз со Снежинского.

— Давно работает ваш младший консультант? — вдруг заговаривает Кай.

— Уже несколько месяцев, да, Майя? Ты можешь сказать точнее? — пытаясь поддержать непринужденную форму общения, отвечает Людмила Ивановна.

— Э… да почти полгода, — я начинаю нервничать, к чему он этим интересуется?!

Он кивает своим мыслям и проходит вглубь магазина. Подходит к стеллажам с часами. А после смотрит на свое запястье.

Точно! У него же часы из последней коллекции нашего бренда, и если он их покупал сам, то без сомнений знает цену, а у нас они выставлены по…

Чтобы не вскрикнуть от своих догадок, прикрываю рот рукой.

Это не остается не замеченным присутствующими.

— В чем дело, — чуть наклонившись, делает вид, что читает имя на бейджике. — Майя, что-то не так?

Отрицательно машу головой, от страха не в силах вымолвить и слова.

— Точно? — участливо уточняет он, хотя по ощущениям как будто надсмехается.

В этот раз киваю в знак согласия.

— Ваш младший помощник не умеет разговаривать? — издевается мужчина.

Дюдмила Ивановна, наблюдавшая за нами, встрепенулась и кинулась заслонить меня от него.

— Умеет, думаю, девочка просто в шоке от вашего появления у нас в магазине.

— Неужели за полгода работы она впервые встретила клиента? — усмехается он оправданию Людмилы.

— Мне кажется, на нее произвел впечатление ваш внешний облик. Красивый, солидный мужчина заговорил с девчонкой, как она… Скорее всего, все дело в вас.

Что? Покашливаю, пытаясь скрыть язвительный смех от подобного предположения.

— А как вы считаете, Людмила Ивановна, должен ли я терпеть подобное обслуживание?

Лицо женщины пошло красными пятнами. Не зная, чего еще от него ожидать, она лишь больно оттолкнула меня в сторону, а ему пролепетала:

— Конечно нет, конечно нет. Я вам все покажу сама!

— Нет, — резко произносит Кай тоном, от которого страшно стало даже мне, — пусть она это сделает.

— Хорошо, как скажете, господин Снежинский. Майя! — уже который раз приказывает она мне. — Подойди и покажи все, что интересно клиенту.

Кусаю нижнюю губу, чтобы отвлечься на эту боль и не съязвить, не высказать все, что думаю о нем и о самой Людмиле. Последствия мне известны, поэтому, прикусив язычок, подхожу к мужчине.

— Я вас слушаю…

— Нет, — обрывает меня Кай, — это я вас слушаю. Вы должны показать новый ассортимент, который, как заверяет ваш старший консультант, пришел несколько дней назад.

Киваю, прикрыв глаза, чтобы собраться и не обращать внимания на его недовольную и колкую речь.

— Могу вам предложить… — достаю из-под стекла несколько вариантов часов, называя их основные характеристики и отличия друг от друга. Модель, которая уже украшает запястье Снежинского, специально пропускаю и показываю следующую.

Что не остается не замеченным ни Людмилой, ни самим Каем.

— Майя, а что же ты не демонстрируешь модель, выпущенную всего в нескольких экземплярах? Думаю, господину Снежинскому будет приятно обладать таким раритетом.

Встречаюсь глазами с Каем, но ничего в них прочесть не могу. У него, наверное, на самом деле сердце изо льда! Иначе как объяснить тот факт, что взгляд его настолько непроницаем?! Я только вижу свое отражение, как в зеркале, но ничего понять не могу.

Не хочу признаваться, что заметила у него эту модель, поэтому следую указаниям Людмилы и показываю часы.

Он делает вид, что внимательно их рассматривает, и, задевая ценник пальцем, смотрит на стоимость.

— Людмила, а расскажите, кто ответственный за цены в магазине? — доброжелательным тоном интересуется этот гад.

В очередной раз она меняется в лице.

— У нас цены, установленные производителем.

— То есть вы хотите сказать, что из Швейцарии для продажи эта модель пришла по такой цене? — и показывает стоимость на бумажке.

— Э… я не могу сказать точнуо, знаю лишь, что все в соответствии с каталогом.

Он приподнимает брови, делая вид, что удивлен и не до конца удовлетворен ее ответом.

— Я хотел бы увидеть этот каталог, — твердо заявляет Кай.

Людмилу Ивановну уже потряхивает, она переводит на меня взгляд и говорит еле живым тоном:

— Принеси.

А что нести, когда они тут, рядом. Протягиваю руку и, взяв каталог с полки, передаю Каю.

Он находит сначала одну модель и, сравнив цены, быстро посчитав в уме разницу, уже вслух проговаривает сумму. Потом вторую, третью. И когда, наконец, доходит до своих — а разница там «всего-то» шестьсот тысяч рублей — строго, с угрожающими нотками и грозным видом цедит сквозь зубы:

— Кто установил эти ценники?

Людмила Ивановна, быстро сориентировавшись, немедленно произносит спасительное для нее имя:

— Майя!

–Ну, раз выяснили виновного, — удовлетворенный ее ответом Кай едва заметно улыбается краешком губ, — что же следует вам, как главному консультанту, сделать, а, Людмила? — заканчивает доброжелательным голосом. Не знала бы реальной ситуации, подумала бы, что он ее друг и с удовольствием помогает, предложив свою помощь.

— Уволить сотрудника и вызвать полицию, обвинив его в мошенничестве, — с бледным как простыня лицом медленно проговаривает Людмила.

— Что же, действуйте, Людмила, — удовлетворенно выносит он вердикт.

А я как во сне, будто со стороны наблюдаю, как вершится моя судьба, вот только приговор не выглядит таким уж мифическим.

А как поступить теперь мне? Смогу ли я защитить себя?