Запрет

Эмилия Марр

Наша первая встреча закончилась провалом – я нахамила, а он затаил обиду. И расставил сети, как настоящий паук. Работа, учеба, дом, друзья – теперь все в моей жизни зависит только от него! Он меня ненавидит. Мстит. Только вот не понятно – за что?!

Глава 10

Набираю номер горячо любимого мной человека, который, я это знаю, абсолютно не отвечает мне взаимностью. Но я должна попробовать выяснить, кто такой Кай Снежинский.

По ответу пытаюсь понять ее расположение духа.

— Да, — нетерпеливо и в то же время взвинчено. Черт, совсем не вовремя я.

— Мам, привет, — тихо бормочу, надеясь не вызвать еще большего раздражения.

— Да, Майя, говори, что хотела, — твердо произносит она, поторапливая меня, и чтобы я не разводила нюни, — но предупреждаю: денег не проси, их нет.

— Я… я…

— Майя, — начинает терять она терпение.

— Мам, ты знаешь Снежинского?

— Кого?

— Снежинского, — громко и четко проговариваю в трубку, думая, что она меня не расслышала.

— Нет, чего ты орешь-то так? — раздражается еще сильнее. — Впервые слышу эту фамилию. Ладно, Майя, если у тебя только этот вопрос, то пока.

— Снежинский Кай Вик… — произношу тише, надеясь, что она все же услышит, но уже на отчестве в трубке раздаются гудки.

Ну, вот и поговорили. Опускаю руку и вновь смотрю в окно. В принципе, чего я ожидала? Наши разговоры всегда такие, только если что-то надо, может позвонить. Как только интересующий вопрос обсудили, конец разговора наступает моментально.

Сижу на подоконнике и не знаю, что делать, что думать. Ничего не знаю. Нахожусь в какой-то прострации. Я не уступлю. Все равно буду пытаться. Может, на практике в процессе общения найду у них вакансию, или кто-то из новых знакомых будет знать, что я ищу работу, и поможет с трудоустройством.

Мы уже вернулись в общагу. Сегодня ночуем с Полей на одной кровати, так как меня в связи с увольнением официально уже выселили. Руководство магазина даже успело найти новую сотрудницу, и мою кровать отдали ей. Провернули все в один миг, а вот когда оформляли меня, помнится, я ждала неделю точно. Козлы.

Поля договорилась с консьержкой, чтобы меня пустили на несколько дней, пока не найду квартиру.

— Полин, что мне делать? — задаю вопрос, когда подруга возвращается с пакетом продуктов нам на ужин.

— Май, ну, может, все же поедешь в Питер, как ему и обещала? — раскладывая на столике, что купила, советует подруга. — Что будет, если он тебя найдет здесь? Я просто боюсь за тебя. Он реально какой-то ненормальный.

— Я не могу, куда мне ехать? В Питере у меня никого нет, а тут хотя бы ты, — упираюсь, хоть ее доводы разумны.

— А как же твой отец? — подруга подходит ко мне, и я слезаю с подоконника и становлюсь напротив нее.

Этот вариант еще хуже мамы. Он же просто отказался от меня, забыл. Отмазался алиментами, а сам забил на меня.

— Я его девять лет не видела, — твердо произношу, чтобы она поняла, что не стоит продолжать давить на меня с этим вопросом. — Наверное, он меня сейчас и не узнает, — в голосе звучит явная обида, к сожалению, ничего не могу с собой поделать. Ситуация с папой ранит, и скрыть свои эмоции от подруги не удается. И вообще, я стараюсь о нем не думать. — Да и как я его найду в огромном городе?

— Позвонишь, — делает ко мне шаг и заключает в дружеские, поддерживающие объятья.

— А если трубку не возьмёт? Или ответит, но скажет, не приезжай? — пыхчу в ее плечо, озвучивая свои страхи.

— Тогда будем думать дальше, — поглаживая меня по голове, успокаивает подруга.

— Я маме звонила, — признаюсь в том, чего обещала не делать, пока не добьюсь успеха, и Полина знает о моей клятве.

— Зачем, Май? — схватив меня за плечи, отстраняет от себя, и мне вновь становится холодно как-то, и в большей степени в душе.

Поля не очень любит мою родительницу, потому что видела, какая мама со мной за дверьми нашей квартиры. И подруга не понимает, как мать может так равнодушно относиться к собственному ребенку. Сама Полина с рождения окружена любовью и заботой своих родителей. А так как ее папа моряк и дома не бывает месяцами, то ее мама дарит ей любовь за двоих. И там даже мне перепадает большой такой кусок. Приходя к нам, тетя Агата всегда приносила сладости. Не скупилась она и на добрый взгляд и ласковое слово. Даже мое решение учиться в столице поддержала, в отличие от родных мамы и брата, которые не слишком обрадовались такому моему желанию.

И когда я уезжала, именно тетя Агата дала мне денег на первое время. Прекрасная женщина и лучшая крестная, я ее очень люблю, она моя втора мама.

— И что она сказала? — с пренебрежением спрашивает Поля, не одобряя моих действий.

— Все как всегда, — не стоит даже рассказывать, Поля и так все понимает.

— Эх, Майя, Майя. Добрая и наивная девочка. Не звони ей, чтобы потом вот так не расстраиваться. Мы сами все сможем. Ты и я. Будем работать и обязательно заработаем. Может, кого встретим здесь, а? — берет меня за руки и мы начинаем кружить по комнате. — Выйдем замуж, возьмём ипотеку на соседние квартиры и будем и дальше дружить, родим детей, и они тоже будут дружить.

— Да, да — смеюсь над буйной фантазией подруги, — а может, у нас будут мальчик и девочка, и мы их поженим, а? Как тебе такое предложение?

— Можно и так, — смеёмся обе, и в этот момент в комнату заходит новая соседка Поли, Света.

— О, темный одуванчик у нас, — это прозвище она мне дала из-за моих пышных черных волос, — как дела? Давно тебя не видела. — Кидает свою сумку на стул и, разувшись, падает на кровать. — Устала сегодня, просто жесть. Ненавижу богачей-снобов, просто терпеть не могу.

Да, минус нашей работы в том, что богатые покупатели запросто могут нас унизить. Они ведь даже не смотрят на работников магазина, относятся как к прислуге, но мы не можем ничего сказать, иначе лишимся места.

Успокоившись, мы перестали кружиться по комнате. Света — девчонка хорошая, но при ней нельзя особо громко говорить, когда она отдыхает, не то будет скандал. Поэтому мы с Полей взобрались на кровать и продолжили обсуждать наши проблемы, тихо перешептываясь.

— А что насчет работы? Куда пойдешь?

— Не знаю пока. Надо на сайте поикать, куда можно оформиться на неполный рабочий день.

— Девчонки, — поторапливает нас Света.

— Все, все, ложимся.

Поля легла и уснула, я не смогла. Мысли мучили, душили меня. Одна хуже другой. И учеба, и работа… сейчас полная неопределенка. Осторожно встаю и подхожу к окну. Если Кай не обманул, пока действует мое обещание «перевестись» в другой универ, он не ставит мне никаких препятствий. А значит, я смогу взять справку по болезни у врача и закрыть свой пропуск ею. Скоро начнется практика, до этого времени я должна закрыть вопрос с прогулом, а дальше буду думать.

Вглядываюсь в огоньки, которые освещают узкие улочки в центре. Если бы не обшарпанные стены общаги и старая мебель,, можно было бы с гордостью заявлять о том, что живешь в центре столицы.

Когда теперь я смогу себе позволить жить в такой близости от центра Москвы?

На следующий день я поехала на свое предыдущее место работы. Хотела забрать свой оклад за отработанные дни. Нов бутике мне отказали, не выплатили зарплату, ссылаясь на то, что я опозорила их магазин и должна радоваться тому, что вообще на свободе нахожусь. Людмила Ивановна сочилась ядом и с насмешкой интересовалась, как я провела время в тюрьме, и вообще, почему меня освободили. Шеф, как оказалось, и не собирался. за меня заступаться. Им просто нужен был «козел отпущения», человек, который возьмет всю вину на себя, которого можно показательно наказать, и даже посадить, чтоб «другим неповадно было». Гнилые люди.

Какие бы доводы я ни приводила — оплату я не получила, и не получу. Людмила Ивановна мне это пообещала.

Чем больше она говорила, тем сильнее меня трясло. Почувствовав, что скоро заплачу, я выбежала из магазина, а после и из самого здания. Как вернулась обратно — не помню. Никого не видела перед собой, совершая все на автомате, переходы по станции метро, выход из него. Как дошла до комнаты. В голове вновь и вновь прокручиваю слова Людмилы Ивановны. Получается, если бы не Кай Викторович, я бы еще сидела в отделении? Так как мой шеф планировать меня там и оставить?!

Придя обратно в общагу, разревелась в подушку от бессилия. Ну как так?! Почему? Почему я такая слабачка? Почему они такие козлы, зажали чуть более двадцати тысяч рублей! А самое противное — я не могу их у них забрать! Пообещали мне, что поддержат, а на самом деле хотели подставить! Ну почему все так?! И как мне в будущем обезопасить себя от подобного?

Еле успокоившись, решилась позвонить человеку, который должен — нет, просто обязан! — быть моим плечом и опорой по жизни, а именно — отцу. Прождав десять гудков, я скинула вызов. Вот тебе и ответ, что произойдет, если я ему позвоню.

Больно, как же больно от понимания, что никому я не нужна в этом мире! И никто не хочет за меня заступиться и отстаивать мои права!

В этот день я дала себе очередное обещание: несмотря ни на что, я добьюсь своего и стану сильной. Буду хвататься за любую возможность, но вырвусь наверх, к нормальному, удовлетворяющему меня достатку.