Горничная господина Демона

Эми Мун, 2020

Он спас ее. Щелчком пальцев избавил от ненавистного замужества, а потом решил забрать себе, как забавную игрушку. Спаситель превратился в тюремщика, отказать которому невозможно. Но человеческое сердце не закрыть в клетке приказов. Может, от взгляда герцога де Сармунда слабеют ноги, но Энджел постарается сделать все, лишь бы остаться собой. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Кухарка Лотти была кем угодно, но не тихой соседкой. И если бы не усталость и давняя привычка к шуму, то Энджел не сомкнула бы глаз. Невозможно худая женщина храпела громче дородного мужчины. Не потому ли и жила в комнате одна?

Но спрашивать Энджел не собиралась, точно так же как кухарка не собиралась разговаривать. Ограничившись сухим «Я — Лотти», женщина быстро оделась и исчезла в дверях. Они познакомились только утром. Днем, когда мисс Пэри милостиво разрешила ей отдохнуть, в каморке никого не было. И да, герцог действительно оказался щедр. Мебель стояла добротная, а не какие-нибудь обноски, стены обиты светлыми и не самыми дешевыми обоями, а единственное окно выходило в сад. Но самым невероятным оказалось отопление! Никаких сквозняков и кровать боком прижимается к теплой стенке.

Но сил восхититься чуду не оставалось. Едва сумев раздеться, Энджел повалилась на постель и уснула. Разбудил ее грохот, оказавшийся храпом Лотти-кухарки. Сначала Энджел испугалась — незнакомое место совсем не походило на ее комнатку-чердак, в доме ненавистного братца, а скуластое лицо женщины, лежавшей на соседней кровати, в свете ночника казалось уродливой маской. Но, вспомнив где она, Энджел быстро успокоилась и снова уснула.

И в этот раз ей снилась мягкая черная топь, а слух ласкал бархатно-хриплый голос, шептавший что-то приятное.

Проснулась Энджел на смятых простынях, обнимая скрученное в ком одеяло. Вот что значит тепло в комнате! Обычно она укрывалась так, что торчал один нос.

Обменявшись сухим приветствием с кухаркой, Энджел и сама стала собираться. В кувшине оказалось довольно воды, чтобы привести себя в порядок, а на полочке красовалась новая зубная щетка и гребень. На стуле дожидались темное платье служанки и серенький чепец с передником. Белье хранилось в шкафу. Видно, мисс Пэри заглядывала, пока ее нет. Но первым делом, прежде чем почистить зубы и умыться Энджел проверила — на месте ли пуговица. Если герцог дал, пусть сам и требует назад. А пока надо придумать для нее хранилище надежнее…

Короткий стук прозвучал ровно в тот момент, когда Энджел балансировала на стуле, заглядывая на верхнюю полку небольшого платяного шкафа — есть ли там местечко?

Едва успела соскочить на пол — дверь распахнулась.

— Уже оделась, — вместо приветствия бросила мисс Пери. — Хорошо. Время завтрака.

Стоило вспомнить о еде, рот наполнила слюна. Завтрак — это прекрасно!

Воодушевлённая мыслью о еде, Энджел последовала за экономкой. Мисс Пэри вела ее к лестнице для прислуги. Вчера девушка хоть и была измучена до полусмерти, но постаралась запомнить маршрут. И совсем дом господина де Самунда не мрачный! Много дерева и окон, всюду картины и прекрасные статуэтки… Но в меру! Удивительная гармония строгости и роскоши.

— Покойная миссис де Сармунд расстаралась, — пояснила Матильда, заметив интерес к обстановке вокруг. — Прекрасная женщина была, храни ее Создатель.

От желания узнать хоть немного больше покалывало кончик языка, но Энджел позволила себе лишь кроткое:

— Очень красиво, мисс Пэри.

Наградив ее странным взглядом, женщина пошла дальше. Вместе они спустились на первый этаж в столовую, где обедали слуги.

Их появление было встречено тишиной. Людей было на удивление не много — около дюжины, все с разной степенью любопытства смотрели на нее. А белокурая Клэр ещё и со злобой.

Энджел поежилась. Неприятно, но все-таки лучше, чем когда тебя хватают за руки пьяные дружки братца на унизительных «смотринах».

— Познакомьтесь с мисс Энджел Нилл, — представила ее экономка. — С этого дня девушка работает и проживает в этом доме.

— Доброго утра, дамы и господа… — голос дрогнул от волнения, и Энджел замолкла.

Клэр хищно прищурилась. Того и гляди съест вместо утренней каши. Не желая портить аппетит перекошенным лицом красавицы, девушка сосредоточилась на разглядывании остальных слуг.

По большей части все старше нее. Двое подростков-мальчиков, очевидно — посыльные, а вот горничные — женщины возраста мисс Пэри. Из мужчин достаточно молод только один: черноволосый, с ясным и очень пристальным взглядом. Энджел торопливо отвела глаза — она тут не ради знакомств.

— Время для завтрака продлевать не буду, — подал голос дворецкий, который тоже находился тут, — кто не успеет — не мои проблемы.

— Поддерживаю, — сухо добавила мисс Пэри, обращаясь к женщинам.

Строго тут… Ложки снова застучали.

— Твое место там, рядом с сестрами Оттис, — указала на стул в самом уголке рядом с двумя очень схожими горничными.

— Благодарю, мисс Пэри.

Наградив ее ещё одним пристальным взглядом, женщина развернулась, и пошла к центру длинного стола, делившегося на мужскую и женскую половины.

Махнув рукой на странное поведение мисс Пэри, Энджел заторопилась к своему месту. Золотистые гренки выглядели так аппетитно! А этот удивительный запах цветочного чая! И что это на столе, сахар?! О-о-о, как же суметь отрыть рот и не закапать слюной передник? Последний раз она пробовала сладкое когда ещё был жив дядя Ральф — родной брат мамы. Он так часто баловал свою «маленькую Энджи», и заботился о своей сестре — юной Мелиссе Нилл, когда их родители отреклись от дочери, только лишь за то, что она отказалась убивать приплод.

Прикусив губу, Энджел аккуратно расправила подол и села на отведенное место. Казалось, все сейчас смотрят на нее… Бросив осторожный взгляд в сторону одной из сестер Оттис, подхватила со стола салфетку и точно так же расправила на коленях. А вот теперь можно за ложку браться…

Но, сняв с глубокой чаши крышечку, Энджел едва успела подавить разочарованный стон. Так мало! У ее соседок куда больше, а тут всего лишь половина, и крупа сварена явно не на молоке… И гренок рядом нет, только сухие лепешки…

Проглотив обиду вместе со слюной девушка занялась предложенным. Надо помнить свое место. И слова мисс Пэри о том, что много ей нельзя. Обойдется как-нибудь без этих замечательных румяных греночек… И белоснежных кусочков сладости…

Каша исчезла в два счета, хлеб тоже. Старательно собрав все до крупинки, Энджел подхватила чай. Внимание к ней ничуть не ослабло, наоборот, стало пристальней. Девушка похолодела… неужели она повела себя некрасиво? Может, стоило есть медленнее? Но каша оказалась удивительно вкусной. И сытной.

— Спасибо, — первой из-за стола встала хмурая Клэр. Глаза девушки не просто горели — метали молнии.

— Сегодня поменяешь постели на втором этаже и освежишь занавески, — тут же отозвалась мисс Пэри.

— Помощницу бы мне, — нагло заявила Клэр, — вот новенькая, как там ее… а, Эмма…

В лицо бросилась краска. Энджел голос потеряла от возмущения! Белобрысая змея назвала ее общим именем*! А сама-то! Такая же прислуга! Но пока Энджел мучительно подбирала слова для ответа, мисс Пэри осадила нахалку коротким:

— Закрой рот. Выполнять!

— Как прикажете, мисс Пэри, — елейно пропела Клэр.

Еще и передразнивает ее! Но под строгим взглядом экономики Энджел не рискнула затевать ссору.

— И в прачечной поможешь, — добавила мисс Пэри.

Скорчив злую рожицу, Клэр небрежно поклонилась и выскочила из столовой. За ней поднялся молодой мужчина — тот самый, с черными волосами.

— Займусь крышей, мистер Саммерс, — обратился к дворецкому. — Левое крыло ещё не осмотрено.

— Ступай, Вильям.

Один за одним слуги вставали, а мисс Пэри или дворецкий — мистер Саммерс — распределяли между ними работу.

Энджел сделала последний глоток чая и тоже встала.

— Благодарю, — произнесла вполне искренне. Пусть взять сахара рука не поднялась, но желудок сыт, а это главное.

Мисс Пэри задумчиво разглядывала ее несколько секунд.

— Поблажек я не терплю, — произнесла, наконец, — запомни это хорошенько. Но и работница из тебя сейчас никакая…

— Я могу…

Энджел нервно прикусила губу, напоровшись на стальной взгляд.

–… Прошу прощения, мисс Пэри.

— Поработаешь в библиотеке, — продолжила экономка. — Надо смахнуть пыль с книг да заменить светильники. А вечером приведешь в порядок платье. Пустой мешок на палке и тот лучше выглядит.

Энджел стыдливо спрятала руки за спину. Ну да, великовато. Но у нее не было времени исправить. К тому же где взять нитки с иголкой… и можно ли?

— Пойдем, Энджел, — почему-то вздохнула мисс Пэри. — Выдам тебе светлячков.

Светлячками назывались амулеты, источавшие магическое сияние. Их, как и другие подобные штучки, делали артефакторы — тоже аристократы. Они создавали из железа удивительные вещицы и напитывали их силой. Самые одаренные могли собрать голема, а другие — лишь крохотного светлячка.

И все же только богатые могли позволить себе пользоваться услугами артефакторов. И, судя по полной корзине тускло сиявших кружочков с оттиском молота и шестерёнки, в финансах герцог де Сармунд стеснен не был.

Стоило вспомнить внимательный взгляд черных глаз, как сразу стало душно, словно передник был завязан слишком туго. А какие у него необычные волосы! Перец с солью, будто мужчина поседел раньше времени. На висках немного светлее, к затылку темные, а вот брови угольно черные, широкие… и небольшая морщинка между ними — Энджел ее заметила… Но ему шло. Очень… И черный камзол, ладно сидящий на подтянутой фигуре. Никакого пивного брюха! А плечи такие широкие, сильные…

Замечтавшись, она чуть не врезалась в мисс Пэри. Едва успела остановиться, крепче прижимая к себе корзинку со «светлячками».

— Ну, вот и библиотека, — экономка распахнула перед ней двери. — Менять умеешь?

Пришлось виновато вздохнуть — откуда ей уметь? Ненавистный братец Джейкоб быстро спустил наследство, им и на свечи не всегда хватало. Энджел бессильно стискивала зубы — ее мать и дядя столько трудились, и ради чего? Ради лицемерного увальня, который и братом ее считался только по церковным бумагам. На деле же в их жилах не текло ни капли родственной крови.

— Смотри! — скомандовал меж тем мисс Пэри. — Берешь светильник вот так… снимаешь крышку, достаёшь отработанный амулет… Следи, чтобы пазы совпадали и метка всегда смотрела вверх, иначе не сработает…

Женщина ловко справилась с настольной лампой в виде морской нимфы, держащей луну, а в завершении легко стукнула по ночному светилу.

— Ох! — только и могла произнести Энджел, наблюдая, как разгорается шарик. Воистину чудо!

— Теперь твоя очередь.

Оглянувшись, девушка подошла к столу у окна. Взяла дракона с кристаллом в зубастой пасти и, осмотрев его очень внимательно, подцепила ногтем одну из чешуек на животе. Мисс Пэри одобрительно хмыкнула.

Вот со светлячком было труднее. Амулет крепко сидел в убежище, пришлось изрядно попотеть, чтобы суметь его вытащить. С коротким щелчком на место отработанной пластины встала новая. Энджел тихонько прикоснулась к кристаллу — выглядит так хрупко! Но хрусталь не рассыпался на части, наоборот — в его глубине вспыхнули мерцающие искры, быстро превратившиеся в свет.

— Очень хорошо, Энджел, — похвалила мисс Пэри. — Дальше — сама. И кстати — за испорченные вещи платишь из своего кармана. Дракон стоит пятьдесят золотых.

Пятьдесят! У нее затряслись руки, а довольная собой мисс Пэри удалилась прочь, оставляя ее один на один с ужасно дорогими лампами.

Но делать нечего…Надо! А может, стоит потренироваться на чем-то попроще? Вот на стенах — вроде бы просто свечи, даже без завитушек. Где там стремянка…

Искомое нашлось спустя минут пятнадцать упорных поисков. И да, тут светлячки менялись куда легче! Через три успешно обслуженных лампы Энджел чувствовала себя гораздо увереннее. Даже губы кусать перестала. И смогла как следует оглядеться.

Роскошное место! Два этажа, паркет выложен хитрым узором, есть и мягкие диванчики, и ниши, где можно спрятаться от всего на свете. И, конечно же, книги. Много-много! Большие и маленькие, старые и блестевшие переплётами… Наверняка герцог любит читать. Ах, ну почему она не закончила школу?

Но стоило вспомнить попытку обучения, все настроение пропало… Как-то раз мама отправила подросшую Энджел на занятия в ближайшую церковную школу. Их семья достаточно обжилась на новом месте, появились сбережения — уже не приходилось считать гроши. Несколько серебряных монет не опустошили бы карман. И первый год прошел очень даже хорошо, несмотря на то, что получалось заниматься лишь дважды в неделю. Но на следующий год в их класс пришел другой учитель, обещавший новые знания…

По коже пробежался озноб. Да уж, знания оказались воистину новые! После одного из занятий Энджел наотрез отказалась учиться… Но долой скверные воспоминания!

Закрепив очередного светлячка, она прикоснулась к шнуру свечки, проверяя, все ли хорошо. Светильник засиял мягким золотым светом. Чудесно! А это что?

Взгляд запнулся за книгу, торчавшую больше прочих, словно ее задвинули не до конца. На обложке — прекрасная картинка: юная девушка, закутанная в белоснежную ткань, сидит у воды, а рядом склонился одетый в странную короткую юбку мужчина. А внизу надпись на незнакомом языке.

Она оглянулась. В библиотеке пусто… И рука сама потянулась к книге. Наверное, там есть картинки! Ничего ведь не случится, если она посмотрит немного…

Потянув за корешок, Энджел схватила добычу. Да, картинки были! Такие красочные и непонятные! Девушка-дерево и рядом печальный златокудрый мужчина, силач, что боролся с огромным львом, страдалец, прикованный к скале*… А какие буквы! Каждая — творение самого Создателя. Такие завитушки и росчерки… Восхитительно!

Энджел во все глаза разглядывала чудесную книгу. Пальцы подрагивали от восторга и дыхание сбивалось. Но было немного обидно. Среди букв прятались волшебные истории, а у нее нет знаний, чтобы их прочесть… Вот если бы родной язык — тогда бы она сумела.

Вдруг сердце тревожно стукнуло. Вниманием еще владели нежные краски, но пальцы замерли, так и не перевернув страницу. И по спине пробежал холодок…

— Не отвлекайся, будь любезна. Представь, что меня здесь нет.

Вскрикнув, Энджел дернулась. С громким стуком книга приземлилась на пол, и она сама чуть не упала следом. Но опора под ногами так же резко стала устойчивой.

Стремянку держал герцог.

***

«На первый взгляд — аккуратна и сдержана, мой герцог»

У Саммерса глаз наметан, Дэвид поклясться мог — за завтраком мужчина следил за каждым вздохом девчонки. Но, черт возьми, о какой аккуратности может идти речь, если у новой горничной дырявые руки?! Уронить одну из его любимых книг! Его первую работу!

Вцепившись в поручень стремянки, девчонка смотрела на него круглыми от шока глазищами. Вся побледнела, губы прикушены до крови…

Густая волна жара толкнулась в пах, и линии татуировок кольнуло крохотными молниями.

— Подними книгу.

Моментально исполнила. Соскользнула вниз с изящной неловкостью и почти упала на колени… так близко от его ног.

Тонкие пальцы подхватили книгу.

— Посмотри на меня.

Робкий взгляд вверх, и последние иллюзии рассыпались прахом, освобождая жадное «Хочу». Черт возьми, это слишком роскошно — испуганная белокурая малышка, так послушно выполняющая его приказы. Без упрямого взгляда и раздражающих возражений. А руки помнят, какая она лёгкая… Ничего не стоит схватить девчонку и бросить на ближайший диван. Разодрать в лоскуты платье, оставляя юную мисс обнаженную и беззащитную. Скрутить так, чтобы шевельнуться не могла, и вклиниться в девственную плоть, клеймя Ангела собой.

Вспыхнувшая перед глазами картинка обожгла сознание. Пришлось сжать кулаки, отгоняя настырное желание. Больше никаких связей с прислугой! Пусть этим балуются в других домах, ему же за глаза хватило и одного «развлечения».

— Простите, господин…

Девушка поднялась на ноги, с поклоном отдавая ему книгу. А кисти как у аристократки! Да, с обломанными под корень ногтями и загрубевшими от работы пальцами, но сама форма! Несколько процедур у мастериц из «Алой ночи» — и к ногам ангелочка швырнут мешки золота, выкупая девичью невинность. Он бы поучаствовал в торгах… Проклятье, что за идиотские мысли?! Эта хилячка не выдержит и двух ударов тростью.

Дэвид хмуро оглядел склонившуюся перед ним девушку. По всем правилам надо бы выставить неумеху за дверь. Каждая горничная выбиралась из двух десятков претенденток. Но магия колючими толчками бесилась в венах, протестуя доводам разума. Возможно, он слишком строг? Если смотреть объективно — ничего дурного не случилось. Книга цела и не помята, да и экономка расщедрилась на скупую похвалу…

— Пока мне нечем упрекнуть Энджел, господин де Сармунд. Слегка пуглива разве что, но ведь и освоиться нужно время.

Пуглива — не то слово. Не такого он ждал от трущобной девчонки. Там нервным барышням не место.

— Без разрешения вещи не трогать, — поставил книгу обратно на полку.

Девушка проследила за его движением, и бледные скулы слегка порозовели, добавляя и без того очаровательному личику совершенной прелести.

— Что такое?

Девушка вспыхнула ещё сильнее.

— Ничего, господин…

— Отвечай!

— Вы… Вы так легко… Без стремянки…книгу поставили… Простите, господин! — выпалила и совсем сникла, комкая в руках серенький передник.

Напряжение, довлевшее над ним после чашечки чая, приправленного королевскими наставлениями, резко пошло на убыль.

Дэвид давно привык к женскому восхищению, искреннему или нет — всего было в достатке, но обращать внимание на такую безделицу… И двух суток не прошло, а маленькая горничная удивила его по крайней мере трижды.

— От кого ты убегала?

Румянец резко схлынул.

— От моего брата, Джейкоба Нилла. Сводного брата, — поправилась тут же, словно предугадывая уточняющий вопрос.

— Почему?

— Он хотел меня… ммм… выдать замуж. В уплату долгов.

Не редкость в трущобах. Только девушек не держали до девятнадцати лет. Отдавали ещё девочками, и часто за мужчин втрое старше.

— Почему не отдал раньше?

Энджел опять прикусила губу. Облегчение, что герцог не стал злиться, растаяло весенним снегом. Ответ был прост, и безумно труден. И она точно знала, что стоит начать говорить, как из глаз хлынут слезы, а расплакаться перед мужчиной казалось ужасно стыдным. Она и так выставила себя дурой. В который раз. Но объяснять про траур из-за смерти мамы и дяди Ральфа… Может, Джейкоб и продал бы ее раньше, но был слишком занят грызней за наследство и образом «любящего» родственника. Да и его мамаша сдерживала притязания сына. До поры до времени.

— Не знаю, господин…

— Я не терплю лжи!

В бархатной глубине звякнула сталь. О, Создатель… Герцог мог бы вести за собой армию, его приказов невозможно ослушаться!

— Пожалуйста, мой герцог… Был траур… Нет, мне… Слишком трудно.

От давящего взгляда слабели коленки и сохло в горле. А стоило робко взглянуть в черные омуты… В это же мгновение Энджел готова была рассказать все, вплоть до самых потаённых секретов. Но герцог вдруг развернулся и пошел к выходу.

— Заканчивай свою работу, — бросил напоследок. — И помни про вещи.

***

*Эмма — популярное имя для прислуги женского пола (для мужчин — Джеймс или Джон). Им пользовались аристократы, поскольку не считали значимым запоминать настоящие имена работников.

* — за основу иллюстраций книги взяты сюжеты мифов Древней Греции.