В твоей власти

Эми Мун, 2021

Ее подарок на день рождения – живая игрушка. Личный раб и охранник в одном лице. Отец называет их животными, а Николь не может выносить вида узкой полоски железа на шее. Только прав у нее немногим больше, чем у пленного оборотня. Лишенный эмоций, безымянный и молчаливый, мужчина следует за ней по пятам, но все чаще ей мерещится обжигающий похотью взгляд, а ещё тихое и очень злое рычание. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

— Рад видеть вас, Николь.

Мистер Коллинз-Грин скалился во все тридцать два. Обворожительно и мерзко. А она дышала через раз. Смотрела на купившего ее урода и отчаянно жалела, что не досталась какой-нибудь обычной богатой заднице, замешанной разве что в разборках по бизнесу.

Но нет, в жизни не бывает просто. Шестилетний ребенок помнит достаточно, чтобы не признать расчетливого ублюдка отцом, а расчетливый ублюдок запоминает каждую попытку сопротивления со стороны ребенка. Заботливо собирает, откладывает в памяти, а потом окунает в такое дерьмо, что в пору удавиться.

— Здравствуйте, Айрон.

Голос звучал ровно. Не дрожал, не ломался… И жизни в нем никакой. От папаши сквозило недовольство — всей кожей чувствуется. Но мистер Коллинз-Грин и бровью не повел. Сухощавый, в серо-стальном костюме и дежурной улыбкой на морде, он напоминал ей скальпель, разделивший жизнь на до и после.

— Могу ли я предложить вам осмотреть мое скромное жилище?

Да, скромное… Особняк немногим меньше отцовского. Только, в отличие от папаши, мистер Коллинз-Грин тяготел к новейшим научным разработкам и стилю хай-тек. В операционной и то уютнее.

— Да, конечно.

Отказываться не вариант. Несколько дней она находилась в каком-то отупении. Мозги словно приморозило к черепу, и порой ей казалось, что ножом по венам — вполне себе неплохой выход, но чертов инстинкт самосохранения не давал сделать последний шаг. А вдруг появится шанс избежать брака? Да и оборотень как будто приклеился… Ходил за ней по пятам, не давая остаться одной больше, чем на пять минут. Охранял, чтоб его.

Мужчина галантно предложил ей локоть.

Невыносимо сильно хотелось обернуться и приказать оборотню остаться здесь. Или бежать подальше. Но это глупо. Разве можно навредить обломку личности? Тем более за который уплачены баснословные деньги.

Послав подальше брезгливость, она подала руку. По непривычно-обнаженной спине продрал озноб.

— Ваш отец говорил, что вы тяготеете к медицинской тематике, — начал разговор.

Вот черт… конечно, ее успели сдать с потрохами. Странно было бы, если бы подноготную дочурки не перетряхнули от и до.

— Немного.

— Да вы скромница. Курс онлайн-лекций от Оксфордского университета — это не просто медицинский сериал…

Пустой треп. Только чтобы сделать видимость увлеченной разговором пары — вокруг прорва репортеров, наверняка утренние новости будут пестреть заголовками о новой пассии Коллинза-Грина. Вот Клэрис удивится.

Перед носом очутилась дверь.

— Жди здесь, — вдруг бросил мужчина оборотню.

Николь вздрогнула. Как животному место указал. А заодно ее без защиты оставил… Под ложечкой противно екнуло. Он ведь может что угодно сделать. И никто не придет на помощь.

— В мои обязанности входит охрана госпожи, — вдруг заартачился оборотень.

Стыдно, но она обрадовалась. Сама чуть не бросилась за спину охранника, который за несколько дней вдруг стал неотъемлемой частью жизни.

Кажется, такой поворот озадачил Коллинза-Грина. Мужчина нахмурился, пристально разглядывая застывшего напротив оборотня.

— Интересно… — потёр подбородок. — Отказ в подчинении?

— Я подчиняюсь только господину Оржевски и членам его семьи, — снова отбил оборотень.

— Да, пожалуй… Попрошу Бенедикта исправить эту досадную оплошность.

Это была угроза. Она слышала острые нотки в нарочно спокойном тоне. И совсем не знала, что творится в больной голове «жениха».

— Подожди меня тут, — произнесла как можно спокойнее.

Смешно переживать о наказании того, кого оно не пугает. И можно было бы встать в позу, но через минуту сюда бы явился отец и лично отдал приказ оставаться на месте. А потом неизвестно как отыгрался, и не только на ней.

Жёлтые глаза очень странно сверкнули. А может, это у нее в голове коротит от страха? Двери разъехались в стороны, предлагая нырнуть в неизвестность. А ее дырявый спасательный круг остался подпирать стенку.

***

Струи горячего душа хлестали по спине, но ее все равно трясло. Било мелким ознобом и выворачивали наизнанку сухой тошнотой.

Нет, ублюдок ее не изнасиловал. Даже пальцем не тронул. Он просто устроил ей экскурсию в филиал Ада, то есть в свою лабораторию.

— Вам понравится, дорогая, — звенело сталью в подкорке. — Вы первая увидите достижения «Крио-Тоник».

О да, она увидела. Истыканных трубками детей, распятых на операционных столах… А еще все понимающие глаза мерзавца, которые точно знал, что это станет ей поперек горла.

— Детеныши чрезвычайно живучи. Их показатели не уступают взрослым особям, а обменные процессы позволяют быстрее получить результат.

Николь сама не знала, как выдержала. Как смогла смотреть на весь этот ужас, вместо того чтобы с истерическим воем забиться в угол и потерять там сознание.

Отец подобрал ей действительного «самого-самого». Такого же мерзкого ублюдка, как он сам.

Николь облизывала губы, глотая стекавшие по лицу капли. А в горле все равно сухо. Но работа психолога тоже была на уровне, теперь она знала, за какие ниточки тянуть, чтобы не упасть в бесконтрольный припадок.

Вдох-выдох. Все будет хорошо… Глупейшая фраза. Ни черта не хорошо, но почему-то успокаивало. Давало хрупкую надежду на то, что у бездны все-таки есть дно. А потом можно будет оттолкнуться что есть сил и выплыть на поверхность.

Клубы пара заполнили ванную, и температура наверняка зашкаливала, но кусок льда внутри никак не желал таять. Надо еще прибавить… Николь потянулась к вентилю, но голову вдруг повело.

Золотой узор плитки прыгнул перед глазами, а под ногами стало пусто. Тело инстинктивно бросило вперед в попытке ухватится за что-нибудь. Раздался грохот упавшей полки, а потом бок и бедро обожгло ударом.

Взвыть от боли она не успела — пол резко ушел вниз. Перед глазами очутилось знакомое лицо.

— Госпоже больно? — глухо зарычал оборотень, а она пикнуть не сумела — в желтизне мужских глаз разгорались золотые искры.

Не дожидаясь ответа, оборотень в два счета очутился у стены и сдернул с крючка полотенце. Закрутил, как рогалик, и снова прижал к себе. Жаркое дыхание опалило лоб и скулу. Твердокаменная грудь раздулась в глубоком вдохе, и Николь замерла, не разрешая себе даже думать о том, что оборотень еще способен чувствовать. Невозможно! Только не после конвейера!

— Вас нужно осмотреть. Чую кровь.

Монотонный рокот обрушился на голову ледяной водой. Дура! Конечно, ее нюхали, но только для того чтобы определить повреждения.

— Я сама, — дернулась в стальных ручищах. Бесполезно. Мужчина держал крепко, но очень бережно. А бок и бедро уже наливались пульсирующей болью.

— Возможен перелом, нужен осмотр специалиста, — отчеканил, не обращая внимания на потуги проявить самостоятельность.

От распиравшей на всех и вся злости хотелось припечатать крутое плечо кулаком. Чертова двухметровая наседка! Николь пыхтела и сопела, пытаясь освободить руку, но оборотень успел донести ее до кровати.

Очень бережно опустил на матрас, застыл на минутку, будто что-то соображая, и вдруг схватился за край полотенца.

— Ты охренел? — взвизгнула, когда ткань осторожно потянули с явным намерением избавить совсем.

— Надо осмотреть повреждения.

Осмотреть?! Да у нее под полотенцем нет ничего! В лицо бросилась густая волна жара. Вскипятила кровь и забила мышцы теплой слабостью, лишая возможности сопротивляться. Оборотень увидит ее голой… Вместо отвращения внизу живота свернулся щекотный комочек, перебивая ощущение стылой гадости.

— Не надо осматривать, — промямлила, отпихивая наглые руки. — Я… я в порядке.

Вранье. Боль никуда не делась, но рядом терся двухметровый, пышущий животной силой анестетик. Как пушинку ее нес! И сейчас мог бы с легкостью вытряхнуть из полотенца, но вместо этого подчинился. Медленно поднялся во весь рост и пошел к кнопке видеосвязи. Широкие плечи развернуты, спина прямая, как палка.

Николь тихонько выдохнула и попыталась отогнать легкое разочарование. Ну а чего хотела-то? Для него слово «нет» имеет строго один смысл. И хватит пускать слюни на роскошную мордашку. Мало насмотрелась их в школе? Над одноклассниками и ней самой трудилась целая орда жрецов красоты. Николь точно знала, что ей носить, как красится и о чем говорить, чтобы подчеркнуть свои достоинства и скрыть недостатки. Но оборотню этот суррогат был на хрен не нужен. Весь его образ — чертово золотое сечение во плоти. От линии темно-пепельных волос до узора вен на жилистых руках. Животная грация и сила в каждом движении. Идеал, созданный человеком, и им же разрушенный. Потому что рядом с таким любой почувствует себя немощным уродцем.

А Человек — он же не любит быть хуже. Он же, мать его, вершина. Эталон! Паршивенький такой…

— Госпожа Оржевски нуждается в медицинской помощи, — оповестил оборотень охрану. — Сильный ушиб, возможно — перелом.

Николь поморщилась и отвернула голову к стенке. Сейчас тут будет куча народа. Но хотя бы несколько спокойных дней ей обеспечены. И оборотень рядом… Внутри пискнул робкий восторг. Пусть мужчина всего лишь выполнял надиктованные ему приказы, но, черт возьми, это самая искренняя забота, которую она получала за все время пребывания в особняке.

***

Шелест страниц разгонял сонную тишину комнаты. Николь любила книги. Настоящие, с обложкой и множеством листов, а не просто буковки на планшете.

В них жила душа. Приятно провести пальцем по гладкой бумаге или попробовать на твердость уголок. И есть что-то особенное в их форме, словно дверка, за которой прячутся бесконечные миры. Откроешь — и вот тебе бездонный колодец фантазий.

С трудом оторвавшись от последних строк, Николь захлопнула книгу.

— Мне всегда хотелось попробовать это вино из одуванчиков, — призналась оборотню. — Вкусно, наверное. Только я даже настоящего не пила ни разу…

Оборотень как обычно молчал, но смотрел на нее. После неудачной попытки свернуть себе шею мужчина в прямом смысле не спускал с нее глаз. Первый день это нервировало. Николь мерещилось, что в глубине желтой радужки полыхает огонь. Одно неверное движение — и лед равнодушия треснет, освобождая рвущийся на волю пожар. От этой мысли начинала кружиться голова, и ощущение такое — будто смотришь с огромной высоты вниз. Страшно до чертиков, мозги вопят развернуться и бежать, а в спину так и толкает… Тянет сделать крохотный шаг и сорваться вниз, падая в бесконечность.

Не выдержав, Николь отвернулась. Тяжелый взгляд. Так и давит, к земле гнет. И вроде бы ничего ей оборотень сделать не может, но после таких гляделок в животе каждый раз щекочет тонким перышком.

— А ты пил вино? — пробормотала, подтягиваясь на постели. — Наверняка пил…

Падение оказалось неудачным — она умудрилась заработать трещину бедренной кости. Синяк на пол ноги уже поблек, все-таки био-гель — очень эффективная штука, а вот с остальным пришлось поработать.

Отец, предполагаемо, был недоволен. Просканировал серо-стальным взглядом, без единого звука сообщая о том, какое она косорукое убожество. Но даже за все деньги мира он не смог бы заставить организм восстанавливаться быстрее.

Николь наслаждалась этим. Тихонько радовалась недельной передышке и одиночеству. Оборотень на порог не пустил Макса, который сунулся проведать больную сестренку. Она не сомневалась, что братишка притащился с очередной гадостью, замаскированной благовидным предлогом. Только не учел, что теперь в комнате появился ходячий знак «стоп».

— Госпожа отдыхает, — повторял, как робот, на цветистую брань Макса.

К счастью, дальше словесной атаки не пошло, и через некоторое время слух опять ласкала тишина. И даже Коллинз-Грин не давал о себе знать. Прислал только букет и записку. Николь нарочно засунула веник в самый дальний угол, а кусочек картона выбросила в мусорку. Плевать, что там было написано. Ее обрадовало бы разве что извещение о мучительной смерти ублюдка.

Девушка отбросила в сторону плед и осторожно спустила ноги на пол.

— Рекомендую остаться в постели, госпожа, — тут же оживился оборотень.

Вот ведь! Как ремнями еще не привязал? Хотя… наверняка привязал бы, получив приказ от папаши.

— Тогда Люсиль придется менять простыни и матрас, — проворчала, пробуя встать прямо.

На периферии зрения скользнула огромная тень, и Николь охнула, цепляясь за широкие плечи. Мужчина, как и много раз до этого, подхватил ее на руки.

— Я тебе что, кег пива, что ты меня таскаешь туда-сюда?

Опять молчание. Да уж, приказ есть приказ — недопустимо, чтобы она доломала несчастную кость, и тем самым подставила бедного папочку.

— Вообще-то я никогда не падала в обмороки, — заявила, стараясь не глядеть на ошейник. Он портил весь момент, напоминая, что мужчина поступает так не по своей воле. — Просто перегрелась. Переборщила с горячей водой…

Молчание.

–…а вообще я очень ловкая, да! И гибкая! Я гимнастикой занималась. Точнее, меня заставили ею заниматься… Ох!

Оборотень поставил ее перед дверью в уборную.

— Мог бы и до унитаза дотащить, — пробурчала Николь. — Нет! — отшатнулась, когда мужчина качнулся в ее сторону. — Я пошутила. Не надо! Обещаю не расквасить себе нос.

Опять молчаливый взгляд. Хмурый такой, недовольный… Словно он был бы и не против, чтобы она хорошенько приложилась о край «белого друга» и желательно с летальным исходом. Николь моргнула, стряхивая с ресниц наваждение. Фантазия приплетала оборотню эмоции, вот и мерещилась всякая чушь.

— И отойди от двери, будь добр! Госпожа желает уединиться! — крикнула нарочно капризно.

Несмотря на то, что рядом с ней обитал по сути био-робот, знать, что он греет под дверью ушки, было как-то некомфортно. У оборотней очень хороший слух. И зрение… Даже в темноте видеть могут. Ох, хорошо, что он спит в смежной комнате. Рабочие быстро оформили коморку для ее нового охранника. Хотя она иногда просыпалась от ощущения присутствия рядом. И в последнее время все чаще.

Это нервы. За все время пребывания в особняке Николь научилась радоваться мелочам, но ни на секунду не забывала о своем шатком положении. Покой — всего лишь мираж, краткий отдых перед новой встряской.

И она не заставила себя долго ждать.

Стоило выйти — как ее навылет пробило серо-стальной пулей взгляда. Отец стоял посреди комнаты, как обычно, заложив руки за спину и чуть склонив голову.

— Надеюсь, ты хорошо отдохнула, — хмыкнул он. — Завтра начнется подготовка к помолвке. Твой будущий муж, мистер Коллинз-Грин, больше не желает медлить.