Порочные души

Эллен Фоллен, 2022

Я наблюдал за ней со стороны, хотел словить мимолётный взгляд, обратить на себя её внимание. Но мужчины вроде меня не умеют ждать, и если выдаётся возможность воспользоваться моментом, мы тут же хватаем удачу за хвост. Мне нравилась её независимость и то, каким образом она вела себя с другими. Может, я и не должен был получить подобный подарок от судьбы, не был её достоин… Но желание обладать взяло верх. Содержит нецензурную брань!

Пролог

— Я просил тебя избавиться от ребенка. Ты ведь знала, чем это закончится! — обхватываю горло Энжел рукой и сжимаю, ее лицо краснеет и покрывается пятнами. — Лучше бы ты сдохла в тот момент, когда сбежала из моего дома и начала снова колоться.

— Отпусти, — хрипит она, жадно глотает воздух. Смотрю, как ее тощая кисть пытается отцепить мою руку, но тщетно. — Мы нужны ребенку.

Оголяю свои зубы и ору в ее лицо не своим голосом. Я ненавижу ее еще сильнее, отшвыриваю от себя в момент, когда истошно кричит ребенок, проснувшийся от моего чересчур громкого голоса. Что‐то надламывается во мне, зажмуриваю глаза, когда Энж проползает по полу в сторону другой комнаты. Я не бил ее с момента, как мы оба попали в аварию, теперь же чувствую себя монстром. Не оглядываюсь на воркование матери и дитя, это слишком для меня.

— Посмотри на него, Хоук, он такой слабенький. Помоги ему, — на вытянутых руках она показывает мне впервые моего маленького сына, родившегося неделю назад. На глаза наворачиваются слезы, когда я вижу синяки на венах младенца, который расплачивается за ошибки уродских родителей. — Он должен выжить!

Должен… И что мне с этим делать? Впервые за прошедшее время я вижу Энжел, она уже не выглядит дерзкой сукой. Больная, высохшая и безжизненная. Я так и не постиг эту истину, зачем бывшей наркоманке, сидящей в прошлом на тяжелых наркотиках, рожать.

Дергаю головой из стороны в сторону, я просто не могу прикоснуться к изможденному мальчишке. Закрываю свой рот ладонью, сдавливаю с силой скулы.

— Ты собралась сдохнуть, так? — хлесткие слова делают ее лицо еще бледнее. Я же просто констатирую факт.

— Я — да. Но не он, — отвечает Энж, и ее покачивает. В момент, когда она буквально оседает, я забираю своего ребенка из ее рук, сам себе поражаясь. Сработал какой‐то инстинкт, и я впервые пытаюсь кого‐то защитить, а не размазать по стенке. Очень аккуратно прижимаю к своей груди болезненное тело сына. Вполне оформившиеся черты указывают на наше с ним кровное родство, огромная соска закрывает половину его лица. Вытаскиваю предмет из его рта, и он открывает глаза. Глубокий вдох и выдох, секунды тишины и потом он издает лютый крик, разрывающий его голосовые связки. Пацан вызывает мое одобрение, заставляя расплыться в довольной улыбке.

— Ты едешь со мной, собирай вещи. Найдем врача тебе и… — замолкаю. — Трентон, всегда нравилось это имя, — пожимаю плечами и натягиваю глубже шапочку на голову сына.