Медальон

Элейн Чаротти, 2021

Амо девушка, жизнь, которой соткана из таинственных эпизодов прошлого. Перед тем, как уйти в Царство Вечного сна, бабушка нехотя вручает ей медальон, и с этого момента жизнь героини наполняется тревожными буднями. Странные, а зачастую страшные события приводят Амо в самое сердце индейского племени. Сможет ли она быть сильнее обстоятельств и обрести долгожданную свободу?

Глава 5

Мышцы горят от усталости. Это тебе не в регистратуре бумажки мять, Амо….

Словом, то было куда лучше нынешнего положения. Помню, как я удрученно плелась на работу, мечтая о том, чтобы жизнь преподнесла мне подарок в виде непредсказуемого приключения, любви или хотя бы нового интересного знакомства.

Скучные записи на приём, ежедневные обзвоны — из этого состояли мои будни. Работала я на пол ставки, да и попала в клинику совершенно случайно. Поэтому чтобы хоть как-то развлечь себя, я выуживала лишнюю минутку из графика и подглядывала, за тем как ведётся приём терапевта.

В общем все всегда было одинаково, но завораживало одно, как задав буквально пару вопросов врач приходил к точному заключению, чиркал рецепт на бумажке и отпускал.

А на следующий день мне уже восторженно звонили пациенты с бесконечными словами благодарности в его адрес. Он всегда самодовольно повторял:

— Правильно заданный вопрос неизбежный путь к разрешению любой, даже самой сложной задачи.

За последний час я замучила индейца своими расспросами, но не получила ни одного ответа. Вывод — вопросы задаю я плохо.

Тем не менее, у меня складывается впечатление, что все вокруг знают, что происходит, но намеренно скрывают от меня.

— Может быть поговорим? — делаю ещё одну попытку наладить диалог.

— Нет смысла тратить время на разговоры, — озираясь по сторонам безразлично ответил он.

— Вот поэтому я не доверяю индейцам, бабушка не зря ушла из племени. От вас одни неприятности.

— Не бросай все дрова в один костер. Индейцы индейцам рознь, — спокойно отвечает Мэкхья.

Чем больше мы отдаляемся от дома, тем чаще я задаюсь вопросом, как я могла втянуться в эту авантюру. По сути, у меня и выхода не было, если бы в другой ситуации от индейца поступило щедрое предложение скрыться в его родной резервации, я бы наотрез отказалась.

Всю жизни мы непонятно почему скрывались, жили как изгои, а сейчас, видите ли, шошонское племя хочет меня приютить. Откуда такое безграничное милосердие к совершенно незнакомому человеку?

Любая, даже самая незначительная помощь всегда должна вызывать недоверие. Сейчас же, моя подозрительность растёт в геометрической прогрессии. Но выбора у меня действительно, пока нет.

Поэтому целью является скрыться от тех головорезов. Судя по тому, что этот безразличный индеец их остерегается, мне так и подавно стоит их бояться.

Я слабо верю в духов, обряды и прочую мистику. К тому же давно приняла решение жить самостоятельной нормальной жизнью, как все. Поступить в университет, переехать в городское общежитие. Даже бабушка почти согласилась отпустить меня, но после ее смерти все пошло наперекосяк.

Я своими ногами тащусь в каменный век. Интересно, они все ещё вызывают дождь ритуальными танцами? Спросить об этом своего хмурого спутника, я не решаюсь.

«Бабушка, милая, если ты меня слышишь, дай знак, что я делаю все правильно».

Ругаясь с землей, я плетусь позади Мэкхьи, тщетно борясь с диким раздражением, именно такие чувства вызывает во мне неразговорчивый индеец. Впечатление, что не он позвал меня с собой, а я напросилась.

Вдруг он резко оборачивается и я, не успев прервать размеренный темп шагов, врезаюсь в него. Он отодвигает меня от себя, как неразумного ребёнка. Взгляд снова падает на медальон. Пялится на него, как заворожённый.

Мэкхья снова осматривается и решает свернуть в чащу леса.

— Нам придётся петлять. Пару часов мы передохнём в лесу и дальше отправимся в путь.

Я киваю.

Удивлённый моей молчаливости он продолжает:

— Ты недооцениваешь силу медальона. Это не просто побрякушка какая-то. Этот камень — проводник в загробный мир. Обладать им могут только сильные личности, поэтому зачастую камень принадлежит вождям, без него вождь лишается своей власти и влияния. Обычно медальон передается из поколения в поколения. В случае если один из носителей его не уберег, духи отворачиваются от всего его рода на много лун. Правда, рано или поздно камень все равно возвращается к обладателю.

— Мне он от бабушки передался. Но она ничего подобного не рассказывала.

— Потому что ты была не готова. Ты и сейчас, по моему мнению, не готова, но духам виднее.

— Я не чувствую в нем силу, о которой ты говоришь.

— Это пока. Чем дольше ты находишься рядом с камнем, тем больше растёт твоя сила.

— Ты считаешь, что я не заслуживаю его?

— Камень, как дарует силу, так и убивает. Духи безжалостны.

Новость о том, что у камня есть сила не радует меня. Однако объясняет почему всю жизнь бабушка Мискодит так тряслась над ним.

— Все индейцы могут общаться с духами?

— Нет.

— Почему?

Ответа я так и не дождалась. За короткое время пребывания в его компании, я кажется привыкаю, что мой странный спутник игнорирует заданные ему вопросы.

Вскоре мы делаем небольшой привал по среди леса. Мэкхья разводит огонь из сухих веток и уходит. Молча.

Да пропади ты пропадом!

Укутавшись с головой в кардиган, я ложусь на холодную землю и тихо плачу. Я так устала, мне кажется, что этот длинный день никогда не кончится.

Не знаю сколько я так лежу, пока не возвращается индеец.

— Поешь — протягивая мне огромную горсть ягод говорит тот.

Я и не чувствовала, как была голодна, пока сладкая ягода не растеклась, лопнув во рту… Я смакую каждую ягодку по вкусу напоминающую гибрид смородины и вишни, стараясь продлить вкус и успеть насытиться.

Все это время по щекам льются слёзы. Мэкхья молча смотрит на меня, не пытаясь успокоить.

Сочувствия от черствого индейца ждать приходится.

— Где ты взял их? Я ничего вкуснее в жизни не ела.

— Растения — наши братья и сестры. Они говорят с нами, и, если мы прислушаемся, можем услышать их голоса.

Я театрально закатываю глаза. Он не умеет говорить по-человечески.