Медальон

Элейн Чаротти, 2021

Амо девушка, жизнь, которой соткана из таинственных эпизодов прошлого. Перед тем, как уйти в Царство Вечного сна, бабушка нехотя вручает ей медальон, и с этого момента жизнь героини наполняется тревожными буднями. Странные, а зачастую страшные события приводят Амо в самое сердце индейского племени. Сможет ли она быть сильнее обстоятельств и обрести долгожданную свободу?

Глава 12

Индеец резко отстраняется от меня. Его часто непроницаемые глаза сейчас выражают целую гамму чувств — смятение, беспокойство и что то ещё… неужели, разочарование?

— Ты понимаешь, что говоришь?

Отрицательно качаю головой.

Он снова прижимает меня.

Я обескуражена, поражена и опустошена одновременно. Но объятия индейца определенно вытесняют ужас пережитого. Я слабо обвиваю рукой его шею, стараясь приподняться.

Мы сидим совсем близко. Его серьезные глаза вглядываются в мои, быть может он пытается найти какие-то изменения после пережитого. Он будто чего-то боится.

Медленно качает головой, будто соглашается со своими же мыслями:

— Зачем обманываешь меня? Я разве не заслужил твоего доверия?

— Я.. я…не всегда правильно понимаю, — мямлю растерянно, он ведь, прав я не доверяю ему. Дело не в нем. Я не доверяю всем индейцам. Возможно, я не знаю истинных причин, почему бабушка сбежала со мной и скрывалась столько лет, но я уверена, что у нее были на то веские причины. Ей…или даже нам угрожала опасность, — Ты сам сказал, что я знаю меньше индейского ребёнка.

Мэкхья шумно выдыхает. Устало опускает голову на бок.

Как я раньше не замечала, что он измотан, не меньше меня?

— Расскажи, как это произошло?

Моргаю в непонимании.

— Ты вошла в связь с духами. Самой нельзя было этого делать. Слишком молода, слишком неопытна… тебе нужен проводник.

Он больше не смотрит на меня. Куда — то сквозь, будто вспоминает давно забытый фрагмент из жизни.

— Мое имя означает «орлиный охотник», — после того, как я окончательно пришла в себя заговаривает первым Мэкхья.

— Тебе подходит, — честно признаюсь.

Ещё в первую встречу я заметила его глаза — уверенный серьезный взгляд. Не зря говорят, как корабль назовёшь, так он и поплывёт. Во всем его существе читалась решительность и спокойствие. Вот бы и мне дали такое значимое имя, чтобы оно придавало мне смелости и мужества. Словно прочитав мои мысли, индеец добавляет:

— Ты выносливая, похожа на шошонских женщин, не смотря на все пережитое, хорошо держишься.

Мы этой ночью не сомкнём глаз.

Я не буду рассказывать ему подробности второго сна. Боюсь и даже ума не приложу почему вижу эти отрывки. Нет времени даже собрать их воедино.

Ну сон и сон.

«Как доберёмся до резервации, мне сплетут ловца снов, и это закончится» пытаюсь подбадривать себя.

После случившегося определенно стоит аккуратнее обращаться с медальоном.

Спустя час расспросов Мэкхья выдвигает догадку, что возможно я потревожила духов огня. Он, как всегда, не вдаётся в подробности.

Но, сжалившись, хотя бы объясняет, что, прежде всего, нужно с большей частью стихийных духов познакомиться. Отдать дань уважения и показать, что у медальона есть обладатель, новый хозяин, а уж потом к ним взывать.

Я же, сама, не ведая того, что творю, сделала все с точностью наоборот. Воинственно наматывала круги вокруг костра и всем своим естеством желала, чтобы мой спутник вернулся. Не будь в моих руках медальона все бы обошлось, но держаться за камень, как за спасательный круг в любой ситуации стало для меня привычным делом.

— Боги огня хитры и опасны. Они не так добры, как остальные. Но даже они не играют так жестоко с разумом новичка. Напугать — да… но мучать — никогда! Твоя реакция больше похожа на знакомство с духом покровителем, — индеец грустно улыбается, — Будучи ещё совсем юным, я страстно хотел познакомиться со своим духом покровителем, что разозлил Шерлевуа не на шутку. Шерлевуа главный дух огня, — поясняет он, — Мама приводила меня в чувства не одну ночь.

Чуть помедлив он добавил:

— Индейцы безошибочно чувствуют духов покровителей, я же, как ни пытался, не мог понять, какой у меня. И решил тайком знакомиться с каждым сам. Начал с духа огня, ушёл глубоко в лес. Не ел, не пил. Очищал тело и разум, — Мэкхья начал биться затылком об скалистую породу позади себя, словно пытаясь избавиться от воспоминаний и привести мысли в порядок.

— Я уверенна, что у меня уже есть дух покровитель — моя бабушка Мискодит.

Мэкхья разочарованно устремил взор вдаль словно говорит не мне, а кому то, кто прячется под покрывалом ночи:

— Вода центр вселенной. Куда бы ты не обратила свой взор, все соединено ею. От меня всего лишь требовалось поприветствовать с тобой духов воды, тем самым сэкономить тебе же время, чтобы потом не возвращаться в лес. Все идет не по плану.

— У вас нет доступа к воде?

— Я бы так не сказал, в нашей резервации нет большой воды. Есть водопад, но для обряда нужен спокойный водоём. Как я тебе уже не раз говорил, я дружбы с духами не вожу и каких-то деталей могу и не знать, а скорее всего даже не хочу. Но оберегать тебя, пока мы не доберёмся до места назначения — мой долг, и я прошу прощения, что не смог в полной мере выполнить его.

— Со мной все в порядке. Все уже в прошлом, — да я и сама виновата, хотелось добавить мне, но Мэкхья вдруг бросает почти свирепый взгляд на огонь, будто обвиняя его во всех бедах. В глазах отражаются пляшущие язычки пламени. Если у Бога огня есть облик, то он выглядит именно так.

Я завороженно смотрю на своего спутника, мне до боли хочется стать этим пламенем, чтобы добраться до самого сердца этого сложного человека. Заглянуть глубже в горящие ненавистью глаза.

«Почему же ты такой угрюмый?»

— Когда человек удаляется от природы, его сердце превращается в камень.

«Я разве спросила это вслух?»

Когда человек удаляется от природы, его сердце превращается в камень…. Интересно он имеет ввиду природу, что нас окружает — птички, деревья, озёра или человеческую природу?

— Каждый сам вяжет петли своей судьбы, и только от нас зависит, что получится из длинной пряжи под названием жизнь, — осторожно отвечаю я.

Мэкхья поднимает на меня удивлённые глаза. Он будто вышел из долгого грустного транса.

Я и сама не меньше ошарашена. Такую несусветную глупость ляпнула, мне не свойственно философствовать, не стоило и начинать.

Лицо опалило жаром от глупого смущения, будь песок поблизости я бы не просто опустила в него голову, как страус, я бы закопала себя.

Но, похоже, неловкость ситуации видна только мне, индеец снова где-то далеко в своих мыслях.

Неужели я пытаюсь понравится ему? У меня точно обезвоживание, поэтому мозги не соображают.

«Ну вот зачем тебе это все? Стоит уже зарубить себе на носу, что молчаливый спутник не хочет делиться подробностями своей жизни».

Наша цель — добраться до резервации целыми и невредимыми. И разойтись. Тем более, у такого, как он, наверное, уже есть семья. Судя по бабушке и маме, индейцы рано женятся.

Испугавшись, что Мэкхья может прочитать мои мысли, которые мне нашептывали отнюдь не духи, а любопытный голос разума, я перевожу тему:

— Почему духи огня передали, что «цена потери — жизнь»? У этого есть какое-то предзнаменование? — насторожённость в голосе выдает мой страх.

Неужели мне предстоит кого-то ещё потерять? В моей жизни и так толком никого и не осталось… значит ли это, что вскоре умру и я?

— Сложно сказать. Точного значения этим словам нет. Но есть поверье, что таким образом скрепляли соглашения, и в случае невыполнения условий виновный лишал себя жизни.

— Высокая цена.

— Слишком высокая, Амо, слишком.