Медальон

Элейн Чаротти, 2021

Амо девушка, жизнь, которой соткана из таинственных эпизодов прошлого. Перед тем, как уйти в Царство Вечного сна, бабушка нехотя вручает ей медальон, и с этого момента жизнь героини наполняется тревожными буднями. Странные, а зачастую страшные события приводят Амо в самое сердце индейского племени. Сможет ли она быть сильнее обстоятельств и обрести долгожданную свободу?

Глава 4

Старушка внимательно вглядывается в незнакомое лицо, наверное, в надежде, что опыт былых лет подскажет ей, стоит ли верить в благие намерения этого человека.

— Как вы сказали вас зовут?

— Простите мои манеры, я забыл представиться. Мое имя Мэкхья Аткинс, — он чуть склоняет голову в почтительном поклоне.

Ладошку, сжимавшую медальон мгновенно пронзает жгучая боль. Камень буквально горит огнём. От неожиданности я роняю его на землю. Этот мой опрометчивый жест не остается незамеченным.

— Вы позволите? — мужчина легко спрыгивает с окна, оставив оцепеневшую от недоумения старушку позади, и направляется в мою сторону.

Идет он легко и быстро, в то время, как мое сознание окутывает туман. Оно отказывается верить, что вот так я, загнанная в угол, паду жертвой неведомых мне обстоятельств.

Я намеренно не поднимаю глаза, когда надо мной склоняется огромная фигура. Внутри такая буря эмоций, что я вот-вот захлебнусь. Посмотреть в глаза и показать свой страх, значит признать поражение. И все же прятаться нет смысла, поэтому я облокачиваюсь на забор позади себя, все еще избегая возможности встретиться взглядом с этим мерзким типом.

А он тем временем, бесцеремонно присаживается рядом, на ходу снимая куртку и заботливо накидывает мне на плечи.

Не выдерживав, я бросаю мимолетный взгляд на соседку, которая лихорадочно сжимает в руках свои очки.

— Ты Амо? Дочь Вэноны? Внучка Мискодит? — с нескрываемым интересом он осматривает меня с головы до ног.

При упоминании родных имён внутри надрывается последняя струна и непрошеные слёзы катятся по щекам.

— Как вы меня нашли? — всхлипывая, спрашиваю я.

— Мне дорогу указывали духи. Они меня, правда, недолюбливают, поэтому твои поиски заняли чуть больше времени, чем я предполагал.

Рискнув взглянуть в лицо человеку, который поймав меня в клетку, ещё и умудряется насмехаться, я встречаюсь с искренне виноватыми глазами. Ему действительно жаль. И он совсем не похож на моего ночного гостя. Лицо того отталкивающего мужчины навсегда отпечатается в лабиринтах моей памяти, этого же я вижу впервые.

Молодой мужчина, на вид немного старше меня. Волевой подборок выдаёт решительность характера, а орлиные глаза не вызывают во мне ничего, кроме смятения. Он потянулся к камню, бережно подхватив его за шнурок и передал мне.

— С ним нужно быть аккуратнее.

Я настороженно смотрю на него.

— Ты, наверное, успела заметить, что это не обычный камень.

Стыдно признать, но пока он этого не сказал в моем воспалённом мозгу и мысли такой не возникло. Недавние события ещё не успели осесть в голове, чтобы их можно было осмысливать. Однако, чтобы не выдать свою невнимательность, я просто молчу.

— Тогда я приоткрою тебе завесу тайны. Ещё с древних времён известно, что почти у каждого ониксового кристалла невероятное магическое свойство — его обладатель всегда находится под защитой высших сил, — дружелюбно объясняет он.

— Ты мне лучше открой другую тайну, — с вызовом отвечаю я, — зачем вы пробрались в мой дом? Что вы ищите?

Мэкхья, ошарашенный моим напором не меньше меня, шумно выдыхает. Было видно, что он борется из последних сил, чтобы не потерять самообладание. На его лице будто отпечаталась усталость бессонной ночи, а может и ночей. Мужчина вымотан, но мне совсем не жаль его.

— Как я и говорил раньше, я пришел, а дверь была открыта, — он делает многозначительную паузу, — Предлагаю зайти в дом и там все обсудить. Все, наверное, замёрзли, — указывая на Дорис, вежливым тоном говорит он.

Я игнорирую протянутую мне руку. Этот галантный жест совсем не к месту. Сбрасывая с плеч куртку и не говоря ни слова быстрым шагом направляюсь в дом. Краем глаза вижу, как он подходит к старушке и заботливо протягивает ей руку, та без колебаний опирается на неё, и они медленным шагом семенят домой.

Мысли беспорядочным вихрем крутятся в голове. Он не дикарь. Однозначно. Вероятно, помощник того омерзительного типа. В любом случае, он в разы сильнее меня. Нужно быть осмотрительнее.

Моя фантазия рисует жуткие картины, я перебираю сотню вариантов, как защитить себя.

Мэкхья же тем временем удобно усаживается за маленький стол, а старушка, которая каким-то образом уже успела проникнуться к нему симпатией, хлопочет вокруг, накладывая варенье.

Они о чем-то оживлённо разговаривают, но я не разбираю слов, хоть и стою от них в полуметре.

Сама того не замечая, я останавливаю взгляд на кухонном ноже. Будто прочитав мои мысли, Мэкхья произносит:

— Тебе это не понадобится. Я не желаю тебе зла.

— С какой стати я должна тебе верить? Ты что забыл в доме одинокой девушки посреди ночи?

Глаза старушки Дорис округляются до невероятных размеров:

— Детка, зачем тебе нож?

Мэкхья накрывает своей ладонью руку Дорис и успокаивающе похлопывает:

— Даже маленькая мышь имеет право на ярость, — поясняет он ей, — Присаживайся, я все по порядку расскажу, — обращается уже ко мне.

Не понимаю, обидеться на замечание о мыши или воспринять это философски. Я все ещё не выпуская нож из рук присаживаюсь рядом с Дорис. Я понимаю, что веду себя неадекватно. А от него веет невероятным спокойствием и выдержкой.

На самом деле меня совсем не пугает Мэкхья, от этого мне становится ещё страшнее. Нельзя же быть настолько наивной, чтобы доверять кому попало, сидеть на кухне мирно есть варенье…

Он по-хозяйски подливает старушке чай, будто не я, а он с ней всю жизнь знаком.

— Не так я представлял нашу встречу. Изначально, я планировал, что подойду к тебе где-нибудь в городе и спокойно объясню суть дела. Но как я уже говорил, духи пустили меня по ложному следу, — с не скрываемым раздражением произносит он.

Он совсем не сильно похож на индейца, я не многих видела, но могу заверить кого угодно, что кожа у них куда смуглее, по крайней мере у мужчин, а черты лица грубые и отталкивающие, как у того уродливого типа. Этот же, можно сказать, почти бледнолицый, как я.

Вчера ночью я все-таки добрался до твоего дома, но потревожить в такой час не решился. Я не так плохо воспитан, как ты обо мне думаешь.

Я вообще о тебе не думаю, — перебиваю его я.

Так вот, я принял решение, что дождусь утра. Мне не впервой ночевать в лесу.

Старушка восторженно ахает и с ещё большим интересом и восхищением внимает каждому его слову. Индеец же одаривает ее чуть заметной улыбкой.

— Пока я не заметил, как двое мужчин воровато покидают твой дом. Скажу честно, я не на шутку перепугался. И хотя, я видел в своей жизни не мало, твоё бездыханное тело найти мне совсем не хотелось.

Внезапно непривычно громкие звуки нарушает утреннюю тишину. Мэкхья резко направляется в сторону грохота приказав нам сидеть.

«Sha-sha Onave» уже, как предзнаменование чего то фатального звучит в ушах.

— Боже это снова они, — хватаясь за голову почти визжу я.

Вбежавший в кухню Мэкхья утвердительно кивает.

— Они хотят обыскать дом при дневном свете. Нам пора. Пока они заняты, у нас есть прекрасная возможность сбежать. Не думаю, что в ближайшие сутки они спустят глаз с дома. За это время мы успеем добраться до шошонской резервации и спрятать тебя. Там никто не осмелиться тебя искать. Я обещаю, что ты будешь в безопасности.

Старушка без лишних колебаний достает из шкафа длинный вязаный кардиган.

— Возьми. Моей покойной Кэрол он уже не понадобится, — с грустью вздыхает она.

Растрогавшись заботой, я поддаюсь нахлынувшим на меня эмоциям и крепко сжимаю ее в объятиях. Неизвестно, когда я увижу ее снова и увижу ли вообще.

Дорис взволнованно проговаривает:

— Я вверяю ее в твои руки, позаботься о ней.

— Благословите на добрый путь, — опускает голову Мэкхья.

Ошарашенная непривычной просьбой старушка лишь мягко касается его головы.

Мэкхья берет меня под локоть и стремительно шагает к парадной двери, но Дорис внезапно останавливает нас:

— Нет-нет. Я проведу вас через заднюю дверь, мы давно ей не пользуемся, но думаю у тебя хватит сил отпереть старые засовы.