Пепел Атлантиды

Шеннон Мессенджер, 2017

Некогда эльфы спрятали Атлантиду под толщей волн. Тысячелетия мирно текли мимо города, пока из-под стражи не вырвалась опасная преступница, чье имя и деяния эльфы предпочли стереть из памяти и чья безумная цель осталась прежней. Она хочет уничтожить Атлантиду. Сжечь, затопить – всё равно. Софи даже не подозревала о существовании этой преступницы и её чудовищных планах, пока та не похитила кое-кого, очень важного для Софи. Её родителей.

ГЛАВА 2

— Просыпайся, Софи.

Слова плавали в сознании, сначала приглушенные, но затем становились все громче и громче. Софи хотела отмахнуться от голоса, хотела свернуться калачиком и никогда не встречаться с ожидающей ее реальностью. Но затем голос добавил: «Волноваться не о чем», и прилив ярости вернул ее в сознание.

Только один ее знакомый использовал это выражение. Тот самый, которому хотелось врезать изо всех сил — то есть, чертовски сильно, спасибо «Удару исподтишка», надетому на запястье.

Светло-синее свечение ударило по глазам, едва она разлепила их и обнаружила себя в тускло освещенной комнате, полной настолько шикарной мебели, что казалось, будто ее ни разу не использовали. Алден сидел напротив в мягком серебристом кресле, непривычно взъерошенный и растрепанный.

— Где моя сестра? — она чувствовала себя так, будто голову пожевал тираннозавр, а рот покрылся шерстью.

— Мирно спит в соседней комнате, — заверил Алден. — Гризель забрала Фитца и Кифа обратно в Эверглен. А Сандор — разумеется — решил остаться с тобой.

Стоящий в углу Сандор кивнул.

— Что до питомцев твоей сестры, — добавил Алден, поднимая руки и демонстрируя разодранные рукава туники, — мы забрали их с собой, хотя они этому не обрадовались.

— Они хоть смогли сопротивляться, — пробормотала Софи.

— Я догадывался, что ты так скажешь. Поэтому позволь успокоить: воспоминания твоей сестры не трогали.

Она ждала, что он скажет «пока». Но он молчал, и она ослабила хватку, осознав, что стискивала в руках бархатную подушку с длинного черного дивана, на котором лежала.

Алден протянул ей бутылку с эликсиром Молодости — специальной воды, из которой эльфы получали особые ферменты.

— Попей, если хочешь.

— Да, так бывает, когда тебя накачивают снотворным.

Ей хотелось вылить воду ему на голову. Но в горле будто застряла смятая бумага, поэтому она села и сделала жадный глоток, чувствуя, как прохладная сладость расчищает затуманенные мысли.

— Понимаю, ты злишься, — сказал Алден, — и у тебя есть на это полное право. Но твоя сестра чуть не впала в истерику, и в таком состоянии прыгнуть с ней было невозможно. Фитц не преувеличивал, говоря о том, что для людей световые прыжки опасны — даже в идеальных условиях. Дело не только в слабой концентрации, но и в том, что они начинают паниковать, когда их тела расщепляются, и инстинкты говорят им противиться нашей помощи. А учитывая ее истерику, был только один способ безопасного перемещения: в бессознательном состоянии.

— Это не объясняет того, зачем вы усыпили меня, — возразила Софи.

Алден откинулся в кресле.

— Скажи, как ты думаешь, твоя сестра стала бы добровольно пить снотворное?

— Вряд ли.

— Согласен. И как ты думаешь, кого она скорее простит после того, как ее накачали против ее воли? Сестру, которая уснула вместе с ней? Или сестру, которая просто стояла и смотрела?

Он был прав, но как же Софи это бесило.

— Ну и что теперь? — спросила она, вновь оглядывая тусклую комнату. Большинство эльфийских домов были яркими и воздушными, с множеством окон и люстр. Но здесь единственный свет исходил от одинокого бра на стене, мерцающего язычками синего колдовского пламени.

— Теперь дождемся пробуждения твоей сестры — довольно скорого, кстати, — и ты все ей объяснишь. Я большую часть ночи убил на то, чтобы уладить все вопросы.

— Погодите, как долго я спала?

— Четырнадцать часов. Может, чуть больше.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЧАСОВ?

— Не волнуйтесь, — произнес стоящий в углу Сандор. — Я сообщил Грейди и Эдалин, что вы в безопасности, и что я отведу вас домой.

— Спасибо, — поблагодарила Софи, радуясь, что приемные родители не будут волноваться. — Но почему меня не разбудили раньше? Я бы успела…

— Успела что? — перебил Алден. — Связаться с матерью Кифа?

Софи не вздрогнула, хотя и удивилась, что ее план разгадали.

— Только леди Гизела знает, где находится Сумрак.

— Именно. И мне кажется, она предупреждала, что в следующий раз придется использовать кровь ее сына.

Мама Кифа изменила его Передатчик, добавив прослушку и особый сенсор, который открывал тайный канал передачи данных, когда на него попадала кровь Кифа. Один раз Декс обошел защиту, но во время короткого разговора мать Кифа явно дала понять: она не станет отвечать, если с ней свяжутся нормально, без крови.

— Не сомневаюсь, Киф пойдет на что угодно, чтобы помочь, — продолжил Алден. — Но ее помощь обойдется нам слишком дорого. И давай не забывать, что похищение твоей семьи может оказаться частью ее первоначального плана.

— Знаю, — пробормотала Софи, через силу сглатывая вставшую в горле горечь. — Я пока не решила, что делать. Может, прогресса было бы больше, если бы я поговорила с друзьями, а не проспала бы последние четырнадцать часов!

Алден потеребил порванный рукав.

— Пожалуйста, прости за потерянное время. Но я не хотел будить тебя, пока не разрешится ситуация с твоей сестрой. Знаю, ты хотела спрятать ее у «Черного лебедя», поскольку привыкла доверять им…

— Я их часть, — поправила Софи, демонстрируя монокль с оправой в виде лебединой шеи: она получила его несколько месяцев назад, когда принесла клятву. — Как и ваши дети. И жена.

— И я очень горжусь своей семьей, — сказал Алден. — Но это не меняет того, что «Черный лебедь» в смятении. После потери мистера Форкла, — он приостановился, словно упоминание имени требовало мгновения тишины, — оставшемуся Коллективу нужно время, чтобы привести в исполнение упомянутый им запасной план. Я говорил с Тирганом сегодня вечером, и он заверил, что «Черный лебедь» будет без устали помогать тебе с поисками родителей. Но он согласен, что в данный момент орден не может предоставить безопасный дом.

— Раз сам Тирган считает, что моя сестра не может остаться у «Черного лебедя», я бы не стала спорить.

— А если бы я сказал, что единственная разумная альтернатива — поселить ее там, где навещать ее будет сложно?

Он указал на кристалл, вставленный в серебряную петельку на колье Софи — эльфийский регистрационный медальон, который отслеживал и записывал каждый шаг.

— Технопат «Черного лебедя» зашифровал сигнал на ближайшие несколько часов. Но постоянно пользоваться этой уловкой не получится, а это убежище — невероятно важная тайна. Ты даже не представляешь, как сложно мне было скрыть этот пятьдесят первый этаж — и как ты думаешь, скоро Совет заинтересуется, почему ты сюда зачастила?

— Если вы думаете, что я брошу сестру одну…

— Нет, конечно, — перебил Алден. — Я договорился об опеке — временной опеке, — уточнил он, заметив, как Софи скривилась. — Я не искал постоянных решений, просто попытался создать для твоей сестры безопасную и спокойную среду, пока она не воссоединится с родителями.

— А что потом? — поинтересовалась Софи. — Снова сотрете им память?

— Настолько далеко я не заглядывал. И тебе не стоит, — он коснулся ее руки. — Знаю, тебе было больно узнать, что ты стерта, поэтому понимаю, почему не хочешь переживать это снова. Но…

— Дело не только во мне, — перебила Софи, замолкая, чтобы подобрать слова и объяснить то, что она начала постепенно осознавать. — Моя семья уже замешана в этом, хотим мы того или нет. И мне кажется, они должны знать. Может, они поступили бы по-другому, когда услышали «Незримых», будь они в курсе, что за ними могут прийти. Сами подумайте. Моя сестра смогла заглушить мысли так, что Гетен ее не нашел — но только потому, что вы дали ей возможность понять язык, на котором он говорил.

— Да, но подсознательное знание языка — это не то же самое, что сознательное знакомство с нашим миром. Как, по-твоему, им держать такой секрет в тайне и жить нормальной жизнью? Как они воспримут то, что их ребенка удочерил кто-то посторонний?

— Не знаю, — честно сказала Софи. Как же вся эта неразбериха ее раздражала. — Но мне кажется, что просто стереть им память уже не поможет.

Алден откинулся в кресле.

— Да. Пожалуй, не поможет. Но сейчас нет времени об этом думать. У нас в соседней комнате спит одиннадцатилетняя девочка, которая только что обнаружила, что все ее знания о мире — ложь. Ты сама помнишь, каково это — а тебе не пришлось смотреть, как твоих родителей похищают. Ей нужен кто-нибудь, способный объяснить, что происходит. А мне нужно, чтобы ты убедила ее жить именно здесь, ведь ей тут будет просто прекрасно — так и есть. Скажи, что будешь иногда заходить, но, в основном, будешь занята поиском и возвращением ее родителей.

— Вы серьезно думаете, что она будет просто сидеть, пока я ищу семью?

— Учитывая ограничения ее расы, выбора не будет. И ты уверена, что хочешь подвергнуть ее такой опасности?

Нет.

Особенно, если замешана мама Кифа.

— Возможно, если ты поможешь сестре понять, насколько жестокими могут быть «Незримые», она будет рада безопасному укрытию, — предложил Алден.

— Конечно, ведь когда слышишь, что твои любимые люди в опасности, всегда хочется сидеть и ничего не делать.

Алден вздохнул.

— Я и не говорил, что будет легко. Но я не сомневаюсь: ты придумаешь, как ее убедить. Софи, пожалуйста, — добавил он, когда она раскрыла рот. — Знаю, ты отвыкла обращаться ко мне за помощью. Но раньше ты доверяла мне в подобных ситуациях. Я долго думал, как вам с сестрой будет лучше. Она не может свободно прыгать. Не может защищаться. Не может даже полностью осознать тонкостей нашей повседневной жизни — что уж говорить о том, что само ее нахождение в нашем мире незаконно. Она будет только мешать, ограничивать: вы не сможете выбирать, куда пойти и как путешествовать, и под вашей защитой окажется человек — причем, очень уязвимый. Тебе и так придется разрываться между школой и…

— Школой? — перебила Софи. — Вы думаете, мы не успеем до начала учебы?

— Я… считаю, что лучше подготовиться, это не быстрый процесс — просто на всякий случай.

Софи прижала руки к животу, борясь с тошнотой.

— Я не вернусь в Фоксфайр, пока не найду семью.

— Мне кажется, зря. Твоя учеба и так пострадала из-за изгнания и увеличения каникул — не говоря уже о том, сколько всего ты пропустила, пока восстанавливалась после всевозможных травм. И Фоксфайр введет ускоренную программу, когда обучение возобновится, поэтому наверстывать упущенное станет сложнее. Обещаю, пока вы будете в школе, все остальные — включая меня — будут всеми силами искать твою семью или готовиться к противостоянию «Незримым». Вот оно, преимущество ордена. У всех своя жизнь, и они передают товарищам бразды правления, пока сами занимаются своими делами. У вас с друзьями все так же. Но давай отложим наш спор на будущее — если мы вообще к нему вернемся. Сейчас нам важно убедить твою сестру остаться здесь, где ей будет безопасно, спокойно, и где ее не найдут.

И снова: раздражающе убедительные аргументы. Но она обязана придумать, как почаще видеться с сестрой. Может, она…

— Я ощущаю, как ты думаешь, — перебил Алден. — И, если найдешь альтернативу, я открыт предложениям. Но пока нам нужно придумать, как убедить твою сестру, что все будет в порядке, пока она живет здесь.

— А вдруг нет? Вдруг мои родители…

Договорить она не смогла.

Алден склонился ближе, заправляя прядь волос ей за ухо.

— Мы оба знаем, я не могу обещать, что впереди лежит легкий путь. Но что я могу обещать, так это то, что ты сильная и со всем справишься.

Софи понимала, что он пытается ее подбодрить.

И у него получилось. Вот только…

— Иногда так надоедает быть сильной.

— Я тебя не виню. За последние несколько лет ты пережила больше, чем многие Древние за всю их долгую жизнь. Из-за этого приходится взрослеть слишком рано и взваливать на плечи ответственность, с которой дети твоего возраста не должны сталкиваться. Я не могу просить тебя продолжать, но… единственная альтернатива — сдаться, и…

— И тогда они победят, — закончила за него Софи.

Она поглядела на лебединую шею, огибающую монокль, и мысленно повторила клятву, произнесенную, чтобы его получить.

«Я всеми силами буду помогать нашему миру».

— А где мы вообще? — спросила она, переводя тему на ту, от которой не сбивалось дыхание.

— Вот как ты думаешь, какое место по своей природе лучше всего подходит для человека? Подсказка: это город, куда Совет редко приходит, потому что до него неудобно добираться.

— Вы принесли нас в Атлантиду?

— Да. И коту путешествие отнюдь не понравилось.

Софи не сдержала улыбки, представляя, как Алден спускается на дно океана в огромной воронке, удерживая вырывающегося Марти. Неудивительно, что от рукавов остались одни клочки!

Изначально Атлантиду построили в честь союза между эльфами и людьми, как место, где обе расы могли жить вместе и учиться друг у друга. Но несколько тысяч лет назад люди попытались захватить власть, и древний эльфийский Совет счел, что самым разумным решением будет исчезнуть. Поэтому они накрыли город воздушным куполом и затопили огромным цунами, оставив процветать в тайне под водой, пока люди забывали о существовании эльфов.

— Вы уверены, что прятать мою сестру в городе — хорошая идея? — спросила Софи, вспоминая оживленные улицы и каналы, которые видела, когда здесь бывала.

— Пока она не выйдет из дома, никто ее не найдет.

Софи вновь уставилась на гладкие стены без окон. Они поблескивали и были на самом деле довольно красивыми.

Но комната все равно казалась тюрьмой.

— Квартира большая, — заверил Алден. — И достаточно роскошная, чтобы сделать жизнь твоей сестры максимально удобной. Я также взял на себя смелость принести ее вещи из человеческого мира.

— Но чем она будет заниматься целыми днями?

— Чем пожелает. С ней будут опекуны. И животные. И Передатчик, так что вы сможете связываться, когда захотите. Еще я попросил сделать запас книг и игр. А Квинлин с Ливви будут приходить и учить ее сложной истории эльфов и людей

Да уж, вот это веселье…

Софи уже хотела озвучить свое недовольство, но тут зацепилась за одно из имен.

— Квинлин Сонден? Телепат, к которому вы меня приводили, когда я попала в Забытые города?

Алден кивнул.

— Фактически, это его квартира, хотя официально он живет на пятидесятом этаже. Он построил этот дом — вместе с защищенным этажом, где располагается его офис, — чтобы помогать мне с работой, которую нужно прятать от чужих глаз. Никто не станет твоей сестре таким преданным защитником, как Квинлин. А его должность главного менталиста позволит следить, не начал ли Совет что-то подозревать.

— Но вдруг моей сестре будет неприятно жить с каким-то незнакомым мужчиной? Особенно учитывая, что Квинлин не особо… милый.

За спиной раздался веселый смех, и Софи, развернувшись, увидела изящную темнокожую женщину, стоящую в узкой арочной двери, схватившуюся за бока в приступе хохота. Чтобы успокоиться, ей пришлось несколько раз судорожно вздохнуть.

— Да уж, милым я бы своего мужа точно не назвала.

— Бывшего мужа, да, Ливви? — поправил резкий голос из коридора.

Улыбка Ливви угасла, и она отступила, пропуская Квинлина в комнату. Он выглядел именно так, как помнила Софи: темнокожий брюнет с волосами до плеч и с резкими чертами под стать выражению лица. Все такой же невероятно красивый — как и все эльфы. Но выглядел он очень сурово.

— Вообще-то, «бывшим» ты официально так и не стал, — парировала Ливви, откидывая тоненькие косички, вплетенные в волосы. — Не хотелось развязывать драму. Поэтому если не хочешь самостоятельно заполнять документы и признавать нашу партию провальной, по закону ты застрял со мной.

Кажется, они говорили про развод — и Софи никогда не думала, что в Забытых городах он есть. Эльфы полагались на невероятно жесткую систему подбора пар, в которой те, кто отказывался подчиняться, клеймились «дурной партией» и до конца жизни сталкивались с презрением, как и их дети. Это была одна из немногих причин, по которой эльфы сталкивались с предрассудками. Их не волновали деньги и цвет кожи. Но плохие партии — и бесталанные эльфы — считались позором, несмотря на всю нечестность и необоснованность предубеждений.

Квинлин тяжело вздохнул, опуская плечи, и обернулся к Алдену.

— Мне кажется, не стоит впутывать Ливви. Я сам справлюсь…

— Ой, сколько прошло? Тридцать секунд? — перебила Ливви. — А мы уже пришли к «Я сам все сделаю»? Вот и разгадка, почему я от тебя ушла!

— А ты едва продержалась тридцать секунд без споров, — огрызнулся Квинлин. — Теперь ты понимаешь, почему я не пытался тебя вернуть.

Ливви сощурилась.

— Если бы я хотела, чтобы меня вернули, ты бы бегал за мной и молил о прощении.

Алден кашлянул.

— Может, поговорите об этом, когда останетесь наедине?

— Не останемся, — сообщила ему Ливви. — Я буду жить здесь, а он — внизу, и видеться мы будем только в присутствии девочки.

— У нее есть имя, — сказала Софи, хотя не знала, как сестре больше хочется называться — Натали или Эми. — И вот так она будет жить? Сидеть взаперти и слушать, как вы двое ругаетесь?

— Нет, — одновременно заверили Алден, Квинлин и Ливви.

— Прости, — добавила последняя. — Я давно тут не жила, и возвращаться странно. Но мы с Квинлином умеем притворяться, что между нами все хорошо.

— И… пожалуй, с Ливви твоей сестре будет спокойнее, — тихо признал Квинлин. — Она сможет составить ей компанию, пока я работаю.

— И наоборот, — добавила Ливви. — Хотя я буду работать в основном здесь. Собираюсь провести твоей сестре полную детоксикацию и избавить ее тело от человеческих химикатов. Заодно проведу полный осмотр.

— Вы врач? — спросила Софи, вспомнив, что Элвин проделал с ней то же самое, когда она впервые попала в Забытые города. Да и в улыбке Ливви было что-то очень знакомое.

Все встало на свои места, когда Ливви вновь откинула косички и среди густых волос сверкнули драгоценные синие бусинки. Софи ахнула.

— Вы Микстура!