Тайна Эдвина Друда. В переводе Свена Карстена, с окончанием и комментариями

Чарльз Диккенс

«Тайна Эдвина Друда» – в чём она? Только ли в судьбе юноши, таинственно пропавшего незадолго до получения богатого наследства и брака с прекрасной Розой Буттон? Или её знает скрытный и мстительный дядюшка Джаспер – наркоман, таящий страсть к невесте племянника? А может, что-то известно его врагу и сопернику Невилу, «злобному индийскому дикарю»? Смогут ли разобраться в загадке инспектор Портерс и отставной агент Дэчери, взявшиеся за это дело? Узнайте полную разгадку Тайны – впервые за 150 лет!

Глава V.

Дердлс и компания

Джон Джаспер, возвращаясь домой через залитое лунным светом церковное подворье, замечает вдруг странную сцену: каменотёс Дердлс — голова опущена, неразлучный узелок в руке — стоит, прислонившись к кованой ограде, что отделяет земли кладбища от монастырских развалин,³³ а какой-то уличный мальчишка бросает в него камешками. Некоторые пролетают мимо, большинство метко попадает в цель, но Дердлс и в том и в другом случае остаётся странно безразличен к происходящему. Мальчишка же, напротив, каждое попадание встречает победным свистом, а при редких промахах кричит «Обратно смазал!» и затем пытается получше прицелиться и повернее попасть.³⁴

— Эй, ты чего к нему привязался? — громко говорит Джаспер, выходя на свет.

— Делаю из него мишень! — заявляет на это оборванец.

— Прекрати немедленно! Дай сюда камни!

— Ага, как же! Вот залеплю тебе сейчас камнем в башку, только тронь! — отвечает мальчишка, отбегая в сторону. — Прямо в глаз, чтоб ты ослеп!

— Ах ты, чертёнок! Но ведь мистер Дердлс тебе же ничего не сделал!

— Он домой не идёт!

— Тебе-то какая разница?!

— У нас с ним уговор! Если я поймаю его ночью на улице и загоню домой, то получу от него полпенни! — и оборвыш начинает напевать, притоптывая дырявыми башмаками:

Видди-видди-ви,³⁵

Попался после десяти!

Видди-видди-ву,

А ну, пошел в свою нору

Или камнем зашибу!

Махнув на него рукой (и тем ещё немного отогнав сорванца), хормейстер подходит к Дердлсу, выглядящему не столько пьяным, сколько глубоко задумавшимся.

— Вы вправду, что ли, знаете этого… это чёртово отродье? — спрашивает Джаспер, косясь на мальчишку, снова принявшегося за сбор камней.

— Депутат, — мрачно кивает Дердлс.

— Это что, имя такое?

— Ага, — соглашается Дердлс.

— Это меня так зовут в ночлежке, где я работаю, — задиристо поясняет мальчишка. — Знаешь «Койку за два пенса», что возле Газовой станции? Я там прислуживаю. У нас там всю прислугу называют депутатами, не только меня.³⁶ Когда все дела поделаны, мне дозволяется пойти погулять для здоровья, — с этими словами Депутат занимает боевую стойку и начинает прицеливаться в Дердлса и Джаспера, снова заводя своё визгливое «видди-видди-ви».

— Пошёл прочь! — со злостью кричит ему Джаспер. — Вздумаешь швыряться, пока я рядом стою, я тогда тебя поймаю и убью!.. Идёмте, Дердлс. Сегодня я провожу вас до дома. Давайте, я понесу узелок.

— Нет нужды, — отвечает Дердлс, убирая руку с узелком за спину.³⁷ — Я тут как раз размышлял, когда вы подошли… размышлял я тут, посреди своих творений, как пу-пулярный автор… поскольку это всё Дердлсова работа, — он делает широкий жест рукой, показывая на окружающие их надгробия. — Вот тут в саркофаге ваш покойный родственник, Друд-старший, вон там в склепе незабвенная миссис Сапси, а эта вот надломленная колонна — это безвременно усопший прежний отец-настоятель, а вон та траурная ваза — это светлой памяти налоговый инспектор. Всё в лучшем виде, присмотрено и ухожено. А вон там, где просто дощечки в землю воткнуты, там бедняки, по которым никто и слезинки не прольёт. Без гробов зарыты и давно забыты.

— Эта тварь… этот Депутат, похоже, увязался следом, — перебивает его Джаспер, оглянувшись на ходу. — Он что, следит за нами?

Дердлс с пьяной медлительностью оборачивается; Депутат по дуге отбегает подальше и занимает оборонительную стойку.

— Ты сегодня начал без предупреждения! — кричит ему Дердлс с таким видом, будто только сейчас сообразил, что уговор был нарушен.

— Врёшь, я кричал! — швыряя в него камень, заявляет Депутат.

— Исмаил, сэр, — говорит Дердлс, не обращая внимания на проступок и снова поворачиваясь к Джасперу. — Точно как библейский Исмаил, сын Авраама. С виду человек, дикарь изнутри. Но я дал ему цель в жизни.

— В которую он и швыряет камни? — усмехается Джаспер.

— Именно, сэр, — торжественно кивает Дердлс. — В которую он и швыряет камни. Кем он был раньше? Разрушителем. Что он нёс людям? Одни неприятности. И чем они ему за это платили? Чаще всего — трёхдневной отсидкой за решеткой. Никто — ни один человек, ни один предмет частной собственности, ни одно окно, ни одна лошадь, свинья, овца или кошка — никто не мог избежать града его камней, а всё почему? Потому, что он не имел ясной цели в жизни. Я поставил перед ним эту ясную цель, и теперь он честно зарабатывает швырянием камней полпенни за вечер или три за неделю.

— Странно, что у него не находится соперников.

— Да сколько угодно, мистер Джаспер, просто он их всех отгоняет камнями, — сообщает Дердлс с пьяной серьёзностью. — Я вот всё думаю, вот эта моя система… она ведь, по сути, родственна Системе Народного Образования.

— Я бы так не сказал, Дердлс, — отвечает Джаспер.

— Если не так, — заявляет Дердлс, — то попробуйте сами дать ей другое название.

— Он всё ещё идет за нами, — повторяет Джаспер, глядя через плечо. — Как будто выслеживает.

— Он просто идёт в свою ночлежку — она тут, по дороге, — отвечает Дердлс. — Это кратчайший путь. Там он от нас отстанет.

Таким порядком они и следуют дальше; последним идёт Депутат, не пропуская ни одного столба, дерева или дома, чтобы не запустить в него камнем.

— Слышно что-нибудь новенькое из подземелий собора, Дердлс? — с улыбкой интересуется Джон Джаспер.

— Что-нибудь старенькое, хотите вы сказать? — ворчит Дердлс. — Откуда там взяться новенькому?

— Я слышал, будто там что-то нашли.

— Да, ещё одну старую могилу возле седьмого столба, слева от входа в бывшую часовню. Это я её нашёл. Как я понимаю — там ещё один их этих стариканов с посохами, из епископов то есть. Там, внизу, хватает подобного добра.

— Интересная у вас жизнь, Дердлс, там, внизу!

— У вас наверху не лучше.

— Да, мы оба растрачиваем свои жизни по этим старым унылым местам, в которых столетиями ничего не меняется. Это так. Но в вашей жизни внизу столько тайн и загадок, будоражащих воображение, что мне даже вдруг захотелось как-нибудь примкнуть к вам в ваших исследованиях подземелий собора. Возьмёте меня на денёк в качестве ученика или, скажем, практиканта? Очень уж интересно посмотреть на ваши находки.

— Чего ж не взять? — ответствует Дердлс. — Вы знаете, где меня найти, если соберётесь.

— Что мне ещё не совсем понятно, — продолжает Джаспер, развивая тему подземных исследований, — как это вы их находите, эти могилы? У вас что, на них какой-то особый род чутья? Шестое чувство?

Дердлс останавливается и ищет взглядом, куда бы положить узелок, чтобы его развязать. Джаспер приходит к нему на помощь.

— Достаньте мне мой молоток из узелка, и я покажу вам, — говорит Дердлс.

Джаспер передаёт каменотёсу его инструмент, при этом в узелке что-то тихонько звякает.

— Теперь смотрите. Вы же пользуетесь камертоном, мистер Джаспер?

— Конечно.

— Так вот, и я тоже. Мой камертон — это мой молоток. Я беру его и стучу по стене, вот так, — и Дердлс начинает выстукивать стену ближайшего дома. — Я стучу и стучу. Тум, тум, тум! Звук получается звонкий, и это означает, что стена сплошная. Стучу дальше. Всё ещё сплошная. Теперь здесь. Бум! Бум! Звук стал глухой: значит, здесь есть какое-то пустое пространство за стеной! Обстукиваем его со всех сторон… Звук такой, будто за стеной в пустоте лежит что-то твёрдое, а в этом твёрдом опять пустота! Не иначе — каменный гроб епископа в замурованной стенной нише!

— С ума сойти!

— Я вам даже больше скажу. Дайте-ка мне ещё и линейку…

Джаспер вытягивает просимое из узелка, и опять внутри него что-то едва слышно звякает. Завладев линейкой, Дердлс продолжает:

— Предположим, вот эта стена моей работы. Измеряем… Два, четыре, и ещё два… Итого: шесть. Вот, в шести футах за этой стеной лежит миссис Сапси.

— Вы что, серьёзно?!

— Просто предположим, что там лежит миссис Сапси. Её стена потоньше будет, но предположим, что это стена её склепа. — Дердлс снова принимается обстукивать стену дома, делая вид, что внимательно прислушивается. — Ага! Что-то имеется между стеной и гробом, в этих шести футах пустоты! Что-то твёрдое! Что же ещё, как не куча битого кирпича и прочего строительного мусора, которую там второпях оставили мои работнички?!

Поражённый Джаспер высказывается в том смысле, что такой тонкий слух — это просто какой-то дар Божий.

— Никакой это не дар, — отмахивается от комплимента Дердлс. — Это всё плоды долгих тренировок. Я работал над собой, сэр! Дердлс потому так хорошо свой предмет знает, что он в него по уши закапывается. И тянет на свет тоже за уши, сэр, если тот вдруг вылезать не хочет!.. Эй, Депутат, держи-ка за работу!

Мальчишка отвечает свистом и подбегает получить свой полупенсовик.

— И проваливай в свою ночлежку, чтобы я тебя сегодня больше не видел!

Оборванец снова свистит, шутовски «берёт под козырёк», сигнализируя этим жестом полное своё согласие, и исчезает в темноте.

Дердлс и Джаспер как раз проходят мимо упомянутого ночлежного заведения — это обшарпанный и покосившийся двухэтажный дом, оставивший свои лучшие времена далеко позади. Порвавшийся во многих местах бумажный фонарь над полусгнившим крыльцом у входной двери, драные красные занавески в окнах, покачивающиеся от сквозняка, дующего в щели, щербатый штакетник, местами сломанный, местами поваленный на землю — всё это создаёт впечатление безнадёжного запустения.³⁸ Уличные мальчишки, в количестве дюжины или около того, самого оборванного и дикого вида — то ли клиенты ночлежки, то ли прислуга, то ли просто банда местных хулиганов — привлечённые свистом Депутата, выбегают из-за угла и лезут из кустов, слетаются, словно стервятники на падаль, и тут же затевают перестрелку камнями, не забывая запустить камень-другой и в Джаспера с Дердлсом.

— Прочь, мерзавцы! — в ярости кричит Джаспер. — Дайте нам пройти, маленькие негодяи!³⁹

Это оскорбление вызывает новый шквал камней и диких воплей, который заставляет хормейстера чуть не бегом спасаться в переулке. Дердлс, бормоча под нос что-то вроде «А всё потому, что они не имеют цели в жизни», тоже поспешает следом.

«Берлога» Дердлса, в лунном свете напоминающая заброшенный склеп, уже видна в конце проулка; путь к ней лежит через лабиринт каменных глыб и недоделанных надгробий. Похоже, только хозяину и ведом безопасный путь через этот лунный пейзаж, но даже и он несколько раз чуть не падает, натыкаясь на валяющиеся повсюду обломки мрамора и песчаника, и только чудом не разбивает себе голову о какую-нибудь могильную плиту.

Джон Джаспер возвращается к своему жилищу — домику над воротами — другой дорогой. Неслышно отперев дверь ключом, он проходит в гостиную (камин уже догорает), достаёт из потайного отделения стенного шкафчика странного вида курительную трубку, наполняет её (но не табаком) и на цыпочках поднимается по ступеням спиральной лестницы, ведущей к двум спальням на чердаке. В обеих горит свет; собственная спальня Джаспера пуста, в гостевой же спит его племянник.

Джон Джаспер какое-то время стоит в дверях, внимательно вглядываясь в лицо спокойно и безмятежно спящего юноши. Затем, всё так же неслышно, он проходит к себе, раскуривает трубку и, откинувшись в кресле, отдаётся во власть призрачных полночных видений.

Примечания

33

Монастырскими руинами в романе названы развалины Рочестерского норманнского замка, который, как написано в путеводителе Бедекера, «был построен в 1126—39 годах Уильямом Корбилом, архиепископом Кентерберийским. Квадратная башня, 104 фута высоты в настоящее время, является прекрасным образчиком Норманнской архитектуры и предлагает хороший обзор окружающей местности. Рочестер был разрушен Этельбертом Саксонским, дважды разграблен датчанами, был осаждён Вильгельмом Рыжим, сыном Вильгельма Завоевателя. Замок неоднократно менял владельца во время раздоров короля Джона и баронов.»

34

Сцена «побивания камнями» Дердлса представляет собой забавную параллель с библейской историей святого Стефана, одного из первых христианских мучеников, «который за проповедь Слова Божьего был приговорён Синедрионом к забиванию до смерти камнями и умер с молитвой за своих преследователей на устах (7:60). Свидетелем тому явился юный фарисей Савл из Тарса; сцена сия и слова, которые он слышал, оставили в юноше неизгладимый след (см. Деяния 22:19,20), обратив его душу ко Христу. Позднее Савл принял крещение; ныне мы знаем его как апостола Павла.» (Томас Джеймс Шеперд, «Вестминстерский Библейский Словарь»). Одним из возможных полных имён Стони Дердлса как раз и является имя Стефан (см. примечание к главе IV).

35

Widdy — искаж. Widdie, произносится как «Видди», означает верёвку палача.

36

Deputy — Депутат, Представитель, от старо-англ. «depute», означает персону, прислуживающую или помогающую кому-либо, в гостиницах или полиции.

37

Во время прогулки с Дердлсом Джаспер несколько раз на пробу предпринимает попытку завладеть на время его узелком, в котором, как мы помним, находится ключ от склепа Сапси.

38

Под ночлежкой «Койка за два пенса» в романе выведен сохранившийся до наших дней «Restoration House». Рядом в диккенсовские времена располагались остановка дилижансов и, как и сказано в романе, газовая станция.

39

Банды уличных мальчишек в те времена, действительно, терроризировали жителей Лондона и провинции. Уголовная ответственность для детей наступала с пяти лет; с этого же возраста ребёнок считался правомочным подписывать договор найма на работу.