Лето потерянных писем

Ханна Рейнольдс, 2021

Эбби только что рассталась с парнем, а ее друзья разъехались на все лето. Девушка с нетерпением ждет перемен, и они врываются в ее жизнь: Эбби получает посылку с письмами своей бабушки Рут. Оказалось, что в молодости она вела переписку с молодым человеком по имени Эдвард с острова Нантакет. И Эбби решает отправиться на остров, чтобы разгадать фамильные тайны. Там, в идиллии песчаных пляжей и морских волн, она знакомится с его невероятно притягательным внуком Ноем. Однако чем ближе Эбби и Ной становятся друг другу, тем больше понимают: прошлое может стать для них настоящей преградой. Жестокая правда угрожает погубить их отношения. И теперь каждому предстоит принять верное решение, чтобы обрести шанс на счастье. Смогут ли они позволить себе любить?

Глава 5

Список тем, на которые мы с бабушкой не разговаривали:

1. Путешествие из Германии в Штаты в возрасте четырех лет без посторонней помощи.

2. Ее первые годы в Америке.

3. Ее родители, которых по прибытии в Освенцим убили в газовых камерах.

4. Война.

5. Нацисты.

6. Каково быть немкой и еврейкой.

Список тем, на которые мы не разговаривали с мамой:

1. Ее отношения с матерью.

На четвертый день моего пребывания на острове мама прислала письмо на мою электронную почту с темой «???» и без сообщения, прикрепив только ссылку на статью в «Атлантик» о том, что в сравнении с десятилетней давностью современные подростки меньше времени проводят с друзьями и жалуются, что стали чувствовать себя более одиноко.

Спасибо, мам!! — ответила я.

Маме не всегда удавалось уловить интонацию в моих письмах, но даже она наверняка бы заметила сарказм, подчеркнутый двойным восклицанием. Почта Гугла тут же предупредила меня о новом сообщении, потому что мама, по всей видимости, подумала, что почта и сообщение одно и то же.

Тебе одиноко??

В ее случае удвоенная пунктуация сигнализировала не о сарказме, а о серьезности ее вопроса. Она слишком за меня волновалась. Я ей перезвонила.

— Алло?

— Мне не одиноко, мам. У меня есть работа…

— Подожди! Мне нужно поправить эту штуку на ухе, повиси…

Я закатила глаза и, пока ждала, кликнула на ссылку в боковом поле, чтобы почитать статью про климатическую политику.

— Все, готова. Привет. Тебе понравилась статья?

— Считаешь, мне одиноко? Мне не одиноко.

— Я знаю. — Ее обороняющийся тон ясно давал понять, что мама врет. — Но там написано…

— Мам, ты разве не заметила мой миллион друзей?

— Верно. — В ее голосе появилась надежда. — У тебя отличный коллектив. Но как же Нантакет? Ты никого там не знаешь?

— У меня приятная соседка. Я познакомилась с ее друзьями.

— Ладно. Хорошо. Ведь ты же знаешь, что люди — стайные животные. Тебе нужна стая.

— Мам, все нормально.

— Ты ни разу не позвонила с тех пор, как доехала.

Порой убедить маму, что я умею приспосабливаться к новой обстановке, равносильно смыслу моего существования. Временами она паниковала из-за своих родительских навыков, словно я была суфле, которое вот-вот растечется по тарелке. Я подозревала, что родители не особо окружали ее заботой, поэтому мама была мало осведомлена о том, как нужно вести себя родителю. Справедливости ради, на родительский подход бабушки и дедушки, наверное, повлияло их детство. Думаю, они считали так: дети живы, сыты и им не грозит опасность от нацистов? Класс, все будет отлично.

— Я пробыла здесь всего три с половиной дня, — напомнила я маме. — И вообще-то именно я только что тебе позвонила. И писала тебе каждый день.

— Верно. — В ее голосе все равно звучала печаль. — Может, поболтаем по видео?

Мы проболтали примерно сорок пять минут. Периодически в разговор вступал мой брат Дэйв. Папа расспрашивал меня о морских ракушках на Нантакете, но подходящих ответов у меня не нашлось. Мама хотела знать о каждом человеке, с которым я контактировала, и из этих сведений вполне можно было составить карту наших отношений. Вынуждена признать: я не стала увиливать от ее расспросов.

Мои родители были милыми. Милыми и влюбленными до тошноты, писали слащавые валентинки и забывали о существовании других людей. Они до сих пор флиртовали, обсуждая их свадьбу и первое свидание. Папа шутил, что собирался жениться на богачке, и мама всегда отвечала, что это она собиралась за богача, а потом оба ухмылялись и украдкой целовались.

Когда ты растешь в окружении безумно влюбленных людей, это здорово на тебя влияет. Ты ненароком начинаешь считать, что такая разновидность любви не только возможна, но и необходима. Начинаешь полагать, что твой партнер должен вести себя так, словно для него ты самый важный на свете человек.

Наверное, это все-таки неразумно.

Закончив болтать с родителями, я плюхнулась на кровать. На потолке плясали солнечные зайчики, а через открытое окно в комнату проникал летний воздух. Конечно, последние пару дней я чувствовала себя немного одиноко, но признаваться в этом мамам, склонным к лишней тревоге, не стоит. Если иногда мне одиноко, что с того? Всем бывает одиноко. Отправлю-ка я эту статью в «Атлантик».

Лучше бы журналисты и дальше хейтили миллениалов и отстали от моего поколения. Я взяла телефон и набрала номер своей соседки. Риск — дело благородное.

Я: Привет! Помню, ты упоминала, что в субботу вы собираетесь на пляже? Если планы еще в силе, можно с вами?

Джейн: Да, конечно! Только сегодня я у тети — нужно провести время с семьей, лол, но завтра вернусь.

В субботу мы с Джейн пошли на пляж, но перед этим заскочили в пекарню ее семьи за провиантом для пикника. На одной выбеленной стене висели фотографии Азорских островов, а у другой стояли полки с бакалеей. Покупатели медленно ползли к кассе, за которой лежали выпечка и полные корзины свежего хлеба. Джейн тайком провела меня в подсобку, где мы нагрузили контейнеры супом из капусты кале, португальскими колбасками и меренгами.

Потом мы направились в дом тети Джейн, дворик перед которым утопал в гортензиях, а сзади стояло несколько велосипедов. Джейн кивнула в сторону светло-голубого.

— Можешь одолжить велик Арии. Извини, что он такой слащавый. Ария любит, чтобы все было идеально, как в Инстаграме.

Спереди к велосипеду была прикреплена плетеная корзинка с розовыми лентами.

— Мне нравится.

Мы погнали на велосипедах по узким дорожкам, вдоль которых росли полевые цветы, мимо извилистых деревьев и домов в привычном для Кейп-Кода стиле. Песчаные островки между травой и асфальтом стали шире, пока перед нами не раскинулась пляжная парковка. Мы оставили велосипеды и погрузили ноги в теплый песок, песчинки просочились между пальцев. По ярко-голубому небу плыли пушистые, как хлопок, облака, а пляж был усеян людьми. Стоял идеальный летний день: солнце еще не обжигало, а бриз приносил легкую прохладу.

На хаотично раскиданных пледах и полотенцах разлеглась та компания, с которой я познакомилась на прошлой неделе. Уголки пледов были придавлены обувью и сумками. Лекси, лучшая подруга Джейн, сидела плечом к плечу с девушкой азиатской внешности, которую я раньше не видела. Сдается мне, это ее девушка Стелла.

— Мы пришли. — Джейн поставила выпечку в центр. — Можете нас отблагодарить.

Эван, стильный богатей, ухмыльнулся.

— Какое у нас самомнение.

— Имею право.

Кто-то подсоединил телефон к колонкам, и на весь пляж заорала музыка. Мы разорвали пакетики с чипсами и крендельками и открыли газировку. Джейн стянула кроп-топ и вылезла из шорт, и я последовала ее примеру, раздевшись до самого консервативного бикини из двух комплектов, что привезла с собой. В один прекрасный день обязательно надену купальник нахального красного цвета. Но не сегодня.

Когда половина компании принялась играть в тачбол, оставшиеся девчонки начали сплетничать по поводу отношений. Я слушала их разговор, нежась на солнце и растекаясь от жары на полотенце. Тепло обладало теми же расслабляющими свойствами, что и массаж, и снимало напряжение. Стелла повернулась ко мне. На ней был слитный купальник с леопардовой расцветкой, а возле шеи болтались длинные серьги.

— А что насчет тебя? Встречаешься с кем-нибудь?

— Нет. — Я вспомнила наказ Нико обрести немного хуцпы. — Но я бы не отказалась от курортного романа. В прошлом году я, э-э-э, встречалась дома с парнем, но он порвал со мной, чтобы бросить все силы на поступление в колледж.

— Фу, парни, — сказала Стелла. — Не волнуйся, это отличное место, чтобы поразвлечься. Лекси говорит, ты познакомилась с Ноем Барбанелом, когда вломилась в «Золотые двери», — она игриво подвигала бровями.

Лекси дернула Стеллу за волосы.

— Формально это не было взломом.

— Было. Ты соучастница преступления. — Стелла чмокнула Лекси в губы. — За это я тебя и люблю. У меня всегда был отличный вкус на сообщников. — Она снова обратила внимание на меня. — Итак?

— Он придурок, — решительно заявила я.

Джейн усмехнулась.

— Не волнуйся, на пляжных вечеринках ты всегда можешь замутить с кем-нибудь.

Я удержалась от признания, что никогда не буду мутить с левым чуваком (хотя я целовалась со вторым кузеном Тессы Фогельсон на ее бар-мицве, но он вдруг застеснялся и сбежал, что о-го-го как придало мне уверенности в себе), потому что вернулись остальные ребята и плюхнулись на покрывала, являя собой шумный и энергичный клубок длинных конечностей и пота. Эван стащил воду у Джейн и сделал несколько жадных глотков.

— О чем болтаете?

— Секрет. — Она забрала бутылку и стукнула ей Эвана по плечу.

Рядом с нами шлепнулся Пранав, уставившись в свой телефон.

— Сидни придет.

— Сидни! — радостно воскликнула Джейн. — Класс! Как она?

— Хорошо. Приехала вчера вечером.

Сидни, похоже, девушка Пранава. Тоже из Англии и тоже стажер в архитектурной фирме.

— Ребят, от вас воняет, — сказала Стелла. — А еще жарко. Кто хочет поплавать?

— Сначала поем, — ответил один парень, набив рот сосисками.

— Я с тобой, — сказала я Стелле.

Мы направились к воде. Волны набросились на наши ступни, покрыв пеной лодыжки, а потом белой паутиной схлынули обратно. Мир перед нами был ярко-голубого цвета.

— На счет три? — крикнула Стелла, и мы с криками и брызгами ринулись в воду. Темный и молчаливый океан сомкнулся вокруг меня.

Я дрожа вынырнула. На губах выступила соль, а волосы прилипли к голове, как морские водоросли. Стелла вынырнула рядом со мной и откинула назад свои длинные черные волосы.

— Бр-р!

Мы согрелись, быстро и плавно плавая, как тюлени, загребая воду руками и активно толкая ее ногами. Привыкнув к температуре, мы с радостью лежали на воде.

— Ты на острове впервые? — спросила она.

— Да. Ты тоже?

Стелла кивнула.

— В прошлом году приезжала пару раз в гости к Лекси, но оставалась на одну-две ночи. Сейчас гораздо лучше. В этом году у нас будет идеальное лето.

Я перевернулась на спину, наблюдая, как проникают сквозь облака солнечные лучи. Идеальное лето. Я в деле.

— Так что там у тебя за проблемы с Пранавом и его девушкой? — позже, когда мы стояли у парных раковин в нашей ванной и готовились ко сну, спросила я у Джейн.

— Что ты имеешь в виду под «проблемами»?

— Ну, ты была слишком милой, когда она пришла. Обняла ее, как давно потерянную сестру.

— Не знаю. — Голос Джейн звучал печально настолько, насколько это возможно, когда зубная щетка мешает произносить согласные буквы. — Это странный защитный механизм. Словно если я буду с ней очень дружелюбной, то никто не заметит, что я по уши втюрилась в ее парня.

Ожидаемо.

— Разве это не стереотипное поведение? Если ты слишком часто спрашиваешь о чьем-то партнере, то причина в том, что ты на него запала.

— Господи, что? — ужаснулась Джейн. — Нет, это не так. Господи, это так?

Я начала смеяться и не могла остановиться.

— Уверена, что это так.

Мы подготовились ко сну и выключили свет. Наши кровати разделяла полоса лунного света. Я перевернулась, чтобы видеть силуэт Джейн.

— Спасибо, что разрешила пойти с тобой.

— Без проблем. Без друзей тяжко. И мне может понадобиться еще один друг. — Она вздохнула. — Я рада, что этим летом приехала Стелла — Лекси скучала по ней в прошлом году. Но раньше, когда у нас с Лекси было свободное время, мы тусовались, а теперь она проводит все свободное время со Стеллой. И это нормально, я рада за них и пытаюсь не завидовать. Но я скучаю по подруге.

Я ее понимала. Я была очень рада за своих друзей: за Брук, которая получила работу воспитателя детского лагеря в Вермонте; за Нико, которая подрабатывала программистом в Стэнфорде; за Хейли, которая во время языковой практики посмотрела Испанию. Но каждый раз, когда я узнавала об их отъезде, то начинала грызть ногти и до крови обкусывала кутикулу. А теперь я сбежала на Нантакет.

Я уставилась на лунный свет на потолке. В сгущающихся сумерках стало очевидно, что я не просто убегала от одиночества, пыталась узнать прошлое бабушки или подготовить материал для эссе в колледж. Я хотела большего. Я мечтала о приключении. Пыталась найти цель в жизни.

Насколько трудно окажется все это обрести?