Явление с небес

Фёдор Быханов

Множество версий существует на свете по поводу причин исчезновения на Земле динозавров. Ещё одну выдвигает автор романа под названием «Явление с небес», номинант Международной Лондонской премии по литературе Фёдор Быханов. В качестве доказательств её он использует свой собственный богатый опыт путешественника, исколесившего немало стран и покорившего ряд вершин в горах Сибири, Камчатки и Швейцарских Альп. Пригодилось ему и многолетнее сотрудничество с правоохранительными органами в качестве автора детективных романов и повестей, а особенно – документальных судебных очерков. Ведь среди героев нового произведения – туристы, альпинисты, пограничники, сыщики, а также ярко выделены и отрицательные персонажи из числа матёрых уголовников. Все они оказываются в орбите старинной истории о появлении корабля пришельцев, который в своё время погубил могущественного Чингисхана. Чтобы достичь истины в новом романе, дополненном дополнительными фактами и увлекательными сюжетными поворотами, читателю понадобится вжиться в образы и главных героев. Они же оказались людьми не просто увлечёнными романтикой приключений, но и смелыми, отзывчивыми, милосердными даже к звероящеру, который окажется на их пути. Роман «Явление с небес» является продолжением фантастической дилогии «Запретная тайга», начатой первой книгой этого цикла под названием «Сокровища Хутухты». Оба произведения стали хорошим дополнением ко всему прежнему, что вышло из-под пера члена Российского союза писателей Фёдора Быханова. А это: сборник фантастических повестей и рассказов «Пришелец», фантастические романы «Тайна горного озера», «Взорванная судьба», «Чужое лицо», «Волны времени», «Следак из Коробейников», «Сильнее пламени», «Космический мутант». Не меньшим интересом читателей пользуется: фантастическая дилогия «Неоконченное следствие» из романов «Часы из прошлого» и «Беглецы». Кроме того, высоко зарекомендовали себя приключенческие романы цикла «Попутчик» с одним главным героем: «Полёт обречённых», «Золотая пещера», «Оскал лавины» и «Алый снег Обервальда». Интересен цикл сборников судебных очерков «Криминальная провинция». В него входят книги: «Без срока давности», «Сумка экспедитора», «Выстрел в баре», «Ловец покемонов», «Бомба для начальства», «Загадка зимнего оврага», «Остров браконьерских сокровищ», «Откуп от киллера», «Стреляющая западня», «Схватка с зомби» и «Убийца из блокнота». Про наших современников, кто честно и добросовестно выполняет свой гражданский долг, рассказывают такие электронные книги, как «Сельский сыщик», «Ветер Надежды», «Хрустальная перчатка России». Присуще сибирскому писателю и всё, что касается юмора. В этом ключе им созданы: сборник рассказов «Весёлое настроение» и романы «Павшие идеалы» и Парный бизнес» из цикла «Бедовые друзья».

Часть первая

Лингвист поневоле

Глава первая

Этапом вовсе не из Твери, как поётся в любимом шансоне Сантея, в очередной раз отправился Александр Бредихин на территорию сибирского отбывания очередного уголовного наказания, вынесенного ему за банальную кражу.

На этот раз провожали рецидивиста в дальний путь сотрудники «Матросской тишины», получившей особую популярность после содержания в ней важных арестантов, ранее занимавших высокие должности в государственных кругах или финансировавшие свой бизнес вопреки законам, существующим в стране.

И это притом, что Сантей на уровне «авторитетных» обитателей «Матросской тишины», был слишком мелкой сошкой, чтобы хотя бы и на малое время занимать шконку в камере такого солидного следственного изолятора.

Всё дело было в значимости события, связанного с совершения преступления Бредихиным. Это он был одним из первых, кто взялся обчищать книжные фонды научной библиотеки на Нахимовском проспекте столицы, прежде чем главное хранилище информации России не подверглось катастрофическому уничтожению.

За то и поплатился.

Правда, учли судьи при вынесении приговора его активное сотрудничество со следствием и назначили наказание всего-то в три года лишения свободы в колонии строгого режимы.

А вот дальнейшая уголовная судьба Александра Викторовича уже всецело зависела от тез государственных мужей, кому был причинён непоправимый вред пожаром в научной библиотеке — Федеральной Службе Охраны.

Так как именно их вотчина — секретный фонд рукописей, книг и документов с лимитированным, говоря проще, крайне ограниченным доступом к информации, содержащей государственную тайну, пострадал первым в той беде, связанной с умышленным поджогом.

А так как Бредихин являлся единственным свидетелем подготовки и совершения преступления, то начальник Управления ФСО генерал Константин Безбородов позаботился о том, чтобы с воли до него не добрались руки бывших сообщников, пожелавших избавиться от того, кто «развязал язык».

И для этого самым лучшим вариантом, как раз и остаётся «Матросская тишина».

И всё же век в ней не просидишь.

Настала пора отбывать на постоянное место исправления, где для московских недоброжелателей Сантея, имелось куда больше шансов отомстить ему и оборвать ниточку, ведущую расследование к ним самим.

Только и тут генерал позаботился о сохранности фигуранта уголовного дела, имевшего перспективу быть расследованным до конца по вновь открывшимся обстоятельствам.

По настоянию Безбородова, отправили Александра Викторовича Бредихина туда, где, по мнению столичных обывателей, «Макар телят не пас!»:

— В самые дебри Сибири.

А именно, в учреждение УФСИН, расположенное в пригороде столицы Республики Алтай.

И по прибытию в колонию, сменив несколько этапов конвоирования, Сантей не остался без «отеческой заботы» Генерала Безбородова.

Как и в пути, конвой не мог не согласовывать свои действия по обращению с этим заключённым, без оглядки на генеральскую визу в его «Личном деле», требовавшую обеспечить полную безопасность Александру Бредихину, пока он находится за решёткой.

И тот почувствовал особое к себе отношение уже с первых шагов выхода из карантина:

— Ему предложили непыльную должность библиотекаря!

Тем более, что незадолго до этого условно-досрочно освободился за примерное поведение прежний «книжный червь» и ничто не мешало новичку осваиваться среди классиков литературы и представителей современных авторов, заполнивших читательский интерес более лёгким чтивом:

— Детективами, приключениями, фантастикой!

Радужная перспектива на собственное подобное скорое освобождение по УДО за «примерную выдачу книг» окрылило Александра Викторовича.

И он сразу же, как в омут с головой, ушёл в новое для него:

— Библиотечное дело.

В соответствии с ним, заниматься приходилось ему не работой на пилораме или в швейном цеху, где всякое возможно с любым из заключённых, приди с воли кровавое решение авторитетов по его поводу, а исключительно в уютном помещении, заставленном стеллажами с книгами.

Вот так и сделала судьба своеобразный круг в его отношении:

— Книжный вор стал хранителем библиотечного фонда колонии для воров, убийц и прочего криминального элемента.

Глава вторая

Ещё только знакомя вновь прибывшего заключённого с его правами и обязанностями на новом месте, заместитель начальника исправительной колонии по работе с заключёнными майор Николай Кутахов, поделился некоторыми секретами.

Он не только вручил Александру Бредихину ключи от читального зала и книжного фонда, но и в журнале учёта читателей и их интересов, лично показал ему сразу несколько фамилий, занесённых туда ещё прежним библиотекарем.

И он же достаточно жирно подчёркнул их фломастером «для памяти».

— Это активисты, без которых работать с читательским контингентом было бы крайне затруднительно, — пояснил Николай Иванович. — Парни не только принимают заказы на ту или иную книгу, но и доставляют найденную по заявкам литературу в отряд, потом меняют уже прочитанную на другую.

Подчёркивая важность этих «помощников библиотекаря», майор назвал индивидуально каждого из них:

— Анатолий Безматерных, Егор Сидихин и Андрей Белокопытов.

Правда, при этом не стал вдаваться в то, за что они оказались в заключении, получив немалые сроки лишения свободы, до окончания которых каждому оставалось ещё по пять лет.

— Главное, что они встали на путь исправления и в соответствующий момент могут претендовать на милость государства — условно-досрочное освобождение, — дал понять заместитель начальника ИК. — И твоя задача, поддерживать в них эти лучшие чувства.

Личное знакомство с активистами состоялось в тот же вечер, когда перед самым закрытием библиотеки, сюда пожаловали все трое.

Только теперь уже, представляясь вновь назначенному «книжному червю», уголовники не стали скрывать причины своих неладов с законом.

Анатолий Безматерных, получивших прозвище, исходное от фамилии — «Мэм», мотал срок за участие в пьяной драке, окончившейся гибелью одного из её участников.

Лёгкий на шутку и смех Егор Сидихин, этим же сам и заработал своё лагерное «погоняло» — «Гыгыля», хотя вовсе не до веселья бывало всем тем гражданам, кто пострадал от кулаков этого, распоясавшегося хулигана.

Ещё проще было Андрею Белокопытову, стать в «зоне» «Седышом».

Для этого и фамилия у него была подходящая, и цвет волос соответствующий — как будто всю жизнь только и делал, что безжалостно для прически, выгорал под южным солнцем на пляжах, где на самом деле мог стащить вещи у беспечного купальщика.

И там же он встречался со своими клиентами, помогавшими Седышу продавать в розницу наркотики, которые он поставлял свои сообщникам на правах оптового торговца.

Одно портило внешность Андрея, заставляя его не улыбаться и больше молчать:

— Полный рассвет кариеса во рту, где давно чернели одни корешки от бывших зубов.

…Все они были столь разными, что могло возникнуть сомнение в искренность всей троицы «сеять доброе и вечное» на ниве книжного просвещения.

Если, разумеется, не брать в расчет то главное обстоятельство, о котором говорил майор Сантею в их откровенном разговоре:

— Честно зарабатывают себе положительные характеристики, чтобы при истечении двух третий своих наказаний, подать прошение об УДО.

Пока же активисты и на самом деле стали большими помощниками Александру Бредихину.

Они сортировали книги на стеллажах, в соответствии с жанром и авторами. Заполняли формуляры читателей. И даже могли ответить на те вопросы, что время от времени возникали у их теперешнего «книжного руководителя».

Именно такой возник у Сантея, когда он увидел несколько полок с различными учебными пособиями, как по профессиональному мастерству, учебники для средней школы и даже институтские заумные издания.

— У нас многие учатся в вечерней школе, посещая уроки после работы, — рассказал Мэм. — А есть и такие фраера, кто до посадки был студентом, а здесь восстановился в ВУЗе и мечтает к выходу на свободу обрести утерянный было диплом.

— И этот заочник тоже осваивает высшее образование? — переспросил библиотекарь о владельце нескольких учебников по филологии, не имевших обозначения о принадлежности к фонду книг их ИК.

— Нет, оказался саботажником его близкий родственник, пообещавший не состоявшемуся учителю оплачивать учёбу в университете, — подробно ответил на это раз уже Гыгыля. — Вот он, ха-ха и завершил образование, на половине дороги.

— А книжки свои оставил для библиотеки и в руки не берёт, чтобы забыть о прежнем студенческом наваждении! — принял участие в состоявшемся разговоре и Седыш. — Только кому они тут нужны с их особенной спецификой.

Проводив активистов в отряд с новыми партиями томов, заказанных для отрядной братвы, Сантей внимательнее отнёсся к «подарку» университетского банкрота.

И призадумался о стечении обстоятельств и возможных перспективах, которые открывались лично перед ним с такими учебными пособиями:

— Это были «Старославянский язык» и «Старославянский словарь» по рукописям десятого-одиннадцатого веков с полным описанием лексики древнейших памятников письменности славян.

При этом, судя по всему, один из таких древних литературных памятников он уже успел подержать в своих руках.

Ведь после поджога научной библиотеки на Нахимовском проспекте столицы и кражи оттуда ценных текстов, он видел точно такие же знаки, как в этих учебниках:

— Когда выдирал из-под драгоценного серебряного, с самоцветами, переплёта, толстые листы пергамента.

Тогда он не понимал ценность всего того, что перенёс монах из своей древней действительности в исторический текст, и после разоблачения не раз укорял себя в невежестве:

— Вовсе не зря государственные службы озабочены поисками пропавших страниц артефакта?

И чуть ли не мечтал:

— Может быть, лично мне мог достаться немалый навар из наследия прошлого, сумей я разобраться в исторических хитросплетениях.

Тем более, что на самом деле иная судьба ждала ту рукопись, нежели горькая версия Сантея, заявленная им для следствия.

И вот новая встреча с незнакомой письменностью, выпавшая на его долю волею самой судьбы.

Особенно заинтриговали Александра рекомендации авторов учебника, которые чуть ли не гарантировали быстрое изучение старославянского языка даже людям, прежде не интересовавшихся этой мудрёной темой.

— Заниматься по нему можно и самостоятельно, так всё объясняется предельно ясно и понятно, — задумчиво протянул Сантей. — Что же, посмотрим, почитаем, поговорим!

Глава третья

Увлечение библиотекаря не просто чтением, а подготовкой к будущему поступлению на филфак, чем он мотивировал постоянные занятия с учебником старославянского языка, только добавило ему авторитета у активистов и уважения у сотрудников ИК.

А тат ещё и высокое начальство из Москвы напомнило о своём «протеже», когда в сибирскую исправительную колонию строгого режима прибыл столичный следователь, о которого были важные вопросы к свидетелю Александру Бредихину, проходящему по уголовному делу, получившему новые обоснования к возобновлению поиска истины.

Со всеми юридическими тонкостями в одном из кабинетов администрации лагеря состоялось оперативно-розыскное мероприятие, на котором Александр Викторович при свидетелях опознавал из ряда, разложенных перед ним фотографий ту, на которой мог быть его сообщник и организатор поджога и кражи из научной библиотеки на Нахимовском проспекте.

Явившись в высокий кабинет из своей библиотеки, Сантей легко справился с, поставленной перед ним, задачей.

— Вот он! — указал он пальцем на фотографию бывшего депутата, а ныне мошенника объявленного в федеральный розыск Дениса Бороненко. — Этот в мундире полковника меня нанимал на совершение преступления!

Но и потом пришлось ему часто возвращаться к этой теме, приходящей к Сантею в кошмарных снах, связанных с его опасениями за свою жизнь при появлении в тех местах, где его знали раньше.

Пока не завершился этот его вечный страх к полному удовлетворению уголовника.

…Однажды, на ужине в столовой, когда во время приёма пищи для демонстрации новостных программ включался телевизор, он вдруг увидел в информационном блоке то, что взволновало его до глубины души.

То был сюжет о расстреле наёмным убийцей в центре одной из европейских столиц того самого Дениса Бороненко, который в своё время сам стрелял в спину Сантея.

Да и до сей поры вполне мог быть нанимателем «киллера» для своего бывшего сообщника по краже из секретного хранилища книг в лимитированном отделе научной библиотеки, который курировала Федеральная служба охраны.

— Зато теперь ничто и никто реально не угрожают мне по скорому возвращению в Москву! — возликовал рецидивист. — И всё у меня там получится в лучшем виде!

И с того момента ещё усерднее засел он за учебник старославянского языка, заодно штудируя и сборник с историческими текстами эпохи средневековья на Руси.

…Когда есть заветная цель в жизни, обещающая завидное будущие и все необходимые средства и возможности для её достижения, то время летит незаметно.

Вот и для Александра Бредихина как один миг пролетели три года лишения свободы, назначенные ему судом за хищение культурных материальных ценностей.

— Потому что, почти, ни дня из прожитого за «колючкой» времени не выпускал из рук учебник старославянского языка, — хвалил сам себя Сантей за проявленное усердие. — Готовясь с его помощью обрести в нужный час необходимые знания.

И когда к майским праздникам в канцелярии ИК ему выписали справку об освобождении, а в кассе выплатили деньги, как заработанные на «библиотечном поприще», так и предназначенные на проезд до места прежней регистрации, то он уже добился своего:

— Совершенно свободно мог читать в сборнике исторических текстов любое произведение предков и тут же бегло переводить его содержание на современный литературный язык.

Правда сами учебные пособия, изрядно потрёпанные им за время столь интенсивной эксплуатации, пришлось оставить на прежней полке книжного фонда колонии, когда передавал дела вновь назначенному на его место «книжному червю» из числа осужденных.

Заодно тепло распрощался со своими верными активистами, которые надеялись тоже довольно скоро выйти по УДО и увидеть небо уже не в привычную за столько лет ожидания, клеточку, а таким, каким его видят свободные российские граждане.

Пообещал им:

— До скорой встречи!

И для порядка запомнил накрепко адреса и подробные анкетные данные лагерных приятелей.

Сам Бридихин рассчитывать на условно-досрочное освобождения не мо.

И это, не смотря на все свои достижения, которых добился по участию в общественной и культурной жизни этого учреждения ФСИН.

Только обиды не таил.

Понимал уголовник, замешанный в серьёзном преступлении, задевшем интересы государства:

— Руководство ИТК не станет делать ничего противоречащее мнению генерала Константина Безбородова из ФСО, пока он сам не распорядится на счёт своего «крестника».

Но таких распоряжений не было.

Так что лишь ровно день в день своего ареста трёхлетней давности Сантей оказался на свободе и смог взять билет до Москвы.

Глава четвёртая

Столица встретила уголовника не так уже и плохо.

За ним оставалась даже комната в коммунальной квартире, за которую, впрочем, никто всё это время и не думал платить.

Зато соседи благосклонно решили:

— Не прошло даром это пребывание Александра Викторовича в далёкой Сибири.

— Взялся мужчина он за ум!

— И работу нашёл, путь физически трудную, зато честную, не то, что занятия в прошлые времена!

И действительно, приобрёл Александр Бредихин рабочую спецодежду, острую штыковую и грабли, а также нитяные китайские перчатки от предстоящих мозолей.

Со всем этим своим багажом он и отправился на пригородную электричку, маршрут которой отлично запомнил:

— Не то, что неизвестное место в дремучем лесу, где якобы, выбросил ценные листы из древнего исторически ценного фолианта, чтобы не тащить на себе лишнюю тяжесть.

На самом деле Сантей вовсе не лукавил перед майором Сергеем Мухиным, когда утверждал:

— Не запомнил место на лесной дороге, где остановил свой микроавтобус его наниматель для поджога, сообщник в краже, а потом и потенциальный убийца, чуть запоздало пустивший в него пулю из пистолета.

…Он никогда прежде не бывал в не очень отдалённом от МКАД, районе Подмосковья.

И возможно, так бы и замёрз той морозной ночью в чаще леса, если бы ноги, после долгого плутания среди елей, сосен и пихт случайно не вынесли его на территорию садового товарищества.

В столь поздний час сторож, если он, разумеется, был, то уже оставил свой пост и предался объятиям Морфея.

Потому никто не мешал странного визитёру в защитном костюме пожарного пройтись по улочкам между садовыми домиками и выбрать один из них для более близкого изучения изнутри, а не снаружи.

Как всегда и бывает в столь небольших, небогатых садоводствах, зимой хозяева здесь появляться не собирались:

— И до самой весны отсутствовало электрическое освещение.

Зато в сенцах избушки, с дверей которой уголовник со стажем легко сорвал пробой, нашлась керосиновая лампа с запасом топлива, а также початый коробок спичек.

Близкое ознакомление с тем, что ему «Бог послал!», вовсе не разочаровало Сантея.

Среди старых тряпок он отыскал всё то, что могло заменить ему фальшивый защитный костюм пожарного, в котором на люди было бы просто неразумно показаться:

— Чтобы не ненароком тут же не угодить в лапы первого попавшегося по пути полицейского.

Эта брезентовая амуниция из каски, куртки и широченных брюк, была сброшена тут же, у входа на дачу.

Взамен взломщик обрядился в старенькие брюки, ватную стеганку и даже на голову ему нашлась облезлая кроличья шапка.

И только сапоги он оставил прежние:

— Поскольку хозяева не носили обувь такого размера как у него.

Здесь же удалось утолить и чувство голода с помощью сухарей в комоде, до которых не успели добраться мыши и банки яблочного сока, поднятого из подпола в этом хозяйственно-жилом сооружении.

И вот там, в ямке, среди изобилия различных фруктовых и овощных закруток, незваный гость придумал:

— Как облегчить свою добычу за счёт никому не нужной старинной бумаги, напоминающей своей грубым составом настоящий картон.

При этом ему не хотелось просто выбрасывать то, что государство хранило, как говорится:

— За семью печатями!

Вооружившись садовым ножом владельца участка, воришка вырезал из переплёта всё его содержимое. Затем упаковал в полипропиленовый мешок из-под удобрений и прямо в погребе, выбрав угол, свободный от банок, закопал в землю.

Остаток грунта он аккуратно рассыпал по всему подполу и для полной маскировки притоптал ногами.

Уже с рассветом, не дожидаясь появления возможного сторожа, Александр Бредихин покинул территорию садоводства.

— Куда идти? — ему подсказала широкая просека, проделанная для свободного доступа садоводов к своим владениям. — По ней и дошёл до ближайшей остановки пригородного электропоезда.

Глава пятая

Не слишком много всего успел передумать новоявленный огородник, пока электричка мчала его, вместе с другими дачниками, до той самой, хорошо запомнившейся ему остановки пригородных поездов.

Зато пешая прогулка по лесной просеке дало ему возможность оценить реальность овладением его же собственной добычей:

— Под видом наёмного батрака.

Тот самый участок, где он три года назад получил всё, что хотел, тоже долго разыскивать не пришлось.

— О том, что он у цели, — Сантею напомнила форменная защитная одежда пожарного, водружённая сейчас на огородное пугало. — Таким вот, довольно странным образом, хозяева, видимо пожелали наказать незваного гостя, похитившего у них телогрейку и выпившего банку компота из подполья.

Ещё той роковой зимой Бредихин предположил преклонный возраст дачников.

И не ошибся.

И теперь, спустя три года, нисколько не помолодели старики, с большим трудом занимавшиеся вскапыванием грядок.

— Бог в помощь! — из-за забора поприветствовал их незнакомец. — Нет ли какой временной работы по уходу за огородом?

Пенсионеры не сразу поверили в столь редкую удачу:

— Найти батрака в самый разгар весенней обработки участка!

Потому сначала хорошенько расспросили человека с полным набором инструментов:

— О его условиях найма?

Вскоре ударили по рукам. И Александр Викторович взялся за работу на чужом участке.

Первым делом он применил грабли, расчистив ими все шесть соток от сухих остатков с прошлой осени и прочего мусора.

Не поленился все эти кучи собрать на кусок материи, выданной ему нанимателями, и в несколько приёмов отнести до свалки:

— Откуда столь горючий, но запрещённый к сжиганию на месте, состав должен был забрать общественный грузовой транспорт.

А там, принялся и за рытьё самого огорода.

Правда, на подготовку к основному делу ушло слишком много времени и когда старики собрались на электричку, чтобы отправиться домой до следующего дня, их трудолюбивый и умелый батрак попросил оставить его переночевать:

— А завтра с самого утра начну и к обеду всё закончу!

Ему пошли навстречу:

— Не ведая об истинных планах нового знакомого.

Оставшись хозяином положения в знакомой избушке, Сантей, убедившись, что пенсионеры действительно ушли на остановку пригородных поездов, взялся за осуществление своей задумки.

Он спустился в подполье, вырыл там из сухой земли свой полипропиленовый мешок со страницами древней книги, затем, поместив добычу в объёмистую матерчатую сумку, прихваченную им загодя из квартиры, тоже повторил путь неразборчивых нанимателей рабочей силы туда, где слышались сигналы пролетавших поездов.

На всякий случай он заровнял место своих раскопок, чтобы никто не догадался о том, что здесь:

— Что-то могли искать?

А на память о себе, как было и зимой, оставил кое-какую вещь.

Но если прежде это был, совершенно бесполезный старикам наряд пожарного, то теперь они обзавелись за счёт сбежавшего батрака вполне завидным подарком:

— Штыковой лопатой и граблями…

Той же ночью Сантей был уже в своей комнате, разбудив поздним приходом соседей по коммунальной квартире.

Зато последующие несколько дней было у него тихо, как в могиле.

Только до тех, кто очень желал прислушаться через дощатую дверь, о том, что происходит у соседа уголовника, могли услышать, как шелестят, переворачиваемые листы древнего фолианта…