В ритме сердца

Тори Майрон, 2020

Я – ходячая катастрофа, а моя жизнь – полнейший хаос.Я живу в самом неблагоприятном и преступном районе города. Днём выгляжу как невзрачная пацанка, чтобы не привлекать внимание местных бандитов. А по ночам превращаюсь в танцующую куклу для богатых мужчин, чтобы заработать денег и справиться с семейными долгами. Но, благодаря стараниям моего мерзкого отчима, это сделать невозможно.Так, одним злосчастным вечером, будучи в полном отчаянии, я попросила у вселенной чуда для решения всех своих проблем. Но, видимо, нужно было яснее излагать свои желания, ведь вместо чуда я столкнулась с ним. Мужчиной – необычным, манящим, лишающим здравого смысла и до дрожи пугающим. Я стала его одержимостью, а он – моим проклятьем. И боюсь, мне ничто не поможет ни сбежать от него, ни спрятаться.

Глава 6

Николина

Свежесть вечернего воздуха и встречные порывы ветра наносят по мне удары, но не помогают испытать и доли облегчения.

Бегу в неизвестном направлении, на всей скорости пролетая квартал за кварталом, и даже не смотрю по сторонам. Бегу что есть силы, пытаясь потушить костёр в душе, но он не гаснет, а лишь раздувается шире, выше и ярче.

Тело сотрясает нервный озноб, кожа нестерпимо зудит, пылает. Я всё ещё чувствую мерзкие отпечатки пальцев Филиппа, его едкий запах немытого тела и зловонное дыхание у своего лица. Как жаль, что грязь смогу стереть только с тела, а не из воспоминаний.

Бегу, не чувствуя ни боли, ни усталости. Лишь сердце в груди скачет на бешенной скорости, вот-вот норовя вырваться наружу. Но я не имею права останавливаться, мне нужно продолжать. Другого выхода нет. Я не хочу сбрасывать злость на кого-то другого, не хочу никому вредить, как делала это раньше. Слишком отчётливо помню, какие муки совести следуют потом. Они ещё хуже, чем ярость. Я больше не могу этого допустить. И потому бегу, не сбавляя темпа. Бегу и даже пытаюсь заплакать, надеясь, что выпущу злость вместе с потоком слёз, но ничего не выходит. Слёз больше нет. Их давно уже нет. В этом вся и проблема.

Бегу, совершенно не видя дороги, нескончаемую череду жилых домов и безликих, редких прохожих. До тех пор, пока один единственный звук не вырывает меня из внутреннего пекла.

Звук, который я никогда ни за что не забуду. Просто не смогу.

Этот звук — моя фобия. Мой самый страшный кошмар, который превратил меня в то, кем я сейчас являюсь.

Я слышу протяжный звук скрежета тормозящих колёс об асфальт, который много лет назад пронзил мне насквозь сердце. И лишь этот звук, словно холод самой суровой вьюги, в одно мгновение гасит во мне жгучий огонь.

Я выплываю из глубин сознания в реальность за долю секунды до столкновения и чудесным образом успеваю увернуться от капота автомобиля. Свалившись навзничь на каменистую обочину, я до мяса раздираю ладони и ощущаю острую боль в правой ноге. Но какая к чёрту разница? Никакая физическая боль не сравнится с той, что я повторно проживаю в мыслях. Словно это было только вчера.

Этот звук… Это ужасающий звук. И тело папы…

Не ощущая холода земли, аккуратно переворачиваюсь на спину и смотрю в ночное, звёздное небо.

— Выше! Ещё выше! Хочу быть выше всех! Хочу быть выше всех звёзд, папа!

Он подбрасывал, а я, растягиваясь всем телом, словно струна, расправляла руки в стороны и представляла, что лечу. Я не боялась упасть и разбиться. Я точно знала, что папа всегда сможет поймать меня, уберечь, защитить. Он же самый сильный из всех, кого я знала.

— Не нужно быть выше всех звёзд, Николина, важнее быть ярче остальных.

Слышу отголоски его последних слов и задыхаюсь. Папы давно уже нет, и мне так его не хватает. Безысходность, тоска по нему и отчаяние собирается в болезненный ком, вставший поперёк горла, что лишает сил и дыхания. Но сердце… оно продолжает бешено стучать, гоняя кровь по телу, а мощный взрыв адреналина, воспламенивший миллиарды нервных клеток, напоминает, что я всё ещё жива.

Да, я жива!

Боже… Не могу поверить, что по собственной вине чуть было не закончила свою историю так же, как папа!

Дыхание сбилось от продолжительного бега, голова кружится, ладони с повреждённым коленом нестерпимо саднят, но я живая и не могу сдержать глупой, счастливой улыбки. Столь редкой, глубокой и искренней.

Перед глазами пролетают цветные кадры из фильма длиною в целую жизнь, но щелчок открывающейся автомобильной двери и мерные, широкие шаги в мою сторону дают понять, что я лежу на земле не дольше нескольких секунд.

Немного приподнявшись, возвращаю капюшон на голову и осматриваюсь по сторонам. В какую именно часть города меня занесло — понятия не имею, но по однотипным зданиям по обе стороны дороги осознаю, что забежала на территорию одного из городских предприятий.

— Пацан, тебе что, жить надоело?

Сижу к водителю спиной и потому не вижу его, но до неприличия спокойный мужской голос вводит меня в ступор. Словно не он всего несколько секунд назад чуть не сбил человека.

Превозмогая дискомфорт в колене, я молча встаю на ноги, но сильное головокружение ослабляет тело. Сжимаю веки, ожидая нового падения, но мужская рука грубо схватывает меня за шкирку и словно провинившегося котёнка удерживает на весу.

— Ты что здесь делаешь, сопляк?

От стальных нот в его равнодушном голосе кожа на миг будто вспыхивает огнём, а затем покрывается морозным инеем. И желание извиняться перед водителем за свою невнимательность напрочь отпадает.

Воротник толстовки неприятно сдавливает горло, всё же вынуждая меня повернуться к мужчине, чтобы попытаться его оттолкнуть, но легче было бы бетонную стену сдвинуть с места, чем массивное тело водителя. Когда понимаю, что мне не удастся его пошатнуть даже на сантиметр, я прищуриваюсь в желании рассмотреть эту тяжеленую глыбу, но и тут удача явно не на моей стороне — из-за яркого света прожектора прямо за его широкой спиной я совершенно не вижу лица обладателя бездушного голоса.

— Оглох, что ли? Ты что здесь делаешь? — тень раздражения проскальзывает в его словах, когда я, продолжая хранить молчание, опускаю взгляд к своим разорванным штанам и замечаю на них бордовые пятна крови.

— Вот чёрт! — порываюсь коснуться повреждённого колена, но хватка мужчины не позволяет согнуться, и потому я наконец отвечаю ему: — Я не глухая и оказалась здесь случайно, просто заблудилась.

Сжатая ладонь быстро расслабляется, немного приспуская меня вниз, но в тот же миг ощутимо напрягается его крупное тело. Я физически осязаю, как от него начинают лететь шипящие, невидимые искры, и мне это совершенно не нравится.

— Девчонка? — недоумённо спрашивает он и в следующую секунду срывает с меня капюшон.

Свет мгновенно ослепляет, заставляя зажмуриться. Мне требуются несколько секунд, чтобы справиться с резью в глазах и приподнять голову вверх.

В полумраке вижу только очертания высокой фигуры и смутные детали его бесстрастного лица. В свою очередь мужчина пристально изучает меня в тёплом луче прожектора, заставляя ежесекундно замирать от мерного звука его дыхания в опасной близости от меня.

— Со мной всё нормально, спасибо, что спросили, — не выдержав тягостного молчания, выдаю я, желая поскорее скрыться от его глаз. — Выход найду сама, так что можете уже отпустить меня и ехать дальше.

— Я сам решу, что и когда мне делать.

Я думала, холоднее его голос стать не может, но ошибалась. Меня непроизвольно передёргивает от столь низких нот.

— Хорошо, стойте здесь, сколько пожелаете, только меня отпустите, — заставляю себя говорить мягче, потому как начинаю не на шутку опасаться недоброжелательного незнакомца. Порываюсь отцепить его ладонь от толстовки, но стоит только коснуться его, как мужчина сам резко одёргивает руку, вынуждая меня покачнуться.

Нет, ну что за грубиян? Ладно я сама — дура невнимательная, забрела на чужую территорию и чуть не кинулась под его машину, но разве это повод быть таким резким?

Не теряя времени, разворачиваюсь и направляюсь в сторону входных ворот, но властный голос за спиной вмиг сковывает тело:

— Остановилась и быстро села в машину! — это не просьба, даже не предложение, а самый настоящий приказ.

Что он о себе возомнил?

— Сказала же: я сама найду дорогу назад, — на сей раз мне не удаётся скрыть раздражение в тоне.

Я продолжаю отходить от него на безопасное расстояние, с каждым шагом возвращая себе способность ясно мыслить.

Рядом с ним со мной происходит что-то непонятное. Нечто, что меня жутко пугает.

За свою короткую жизнь я успела повстречать множество разных людей — начиная с богатых, властных, уверенных в себе посетителей «Атриума», заканчивая нищими, импульсивными и опасными преступниками Энглвуда, но никогда ещё я не встречала людей с такой мощной энергетикой, как у этого случайного мужчины. В течение всего одной минуты нашего скудного общения и отсутствия чёткого портрета его лица я каждой клеткой тела впитываю исходящие от него электромагнитные импульсы.

И я хочу вам сказать — это далеко не самые приятные ощущения. Словно мрачные грозовые тучи плотно сгущаются над твоей головой, пока ты беспомощно стоишь с одурманенным разумом и скованный страхом гадаешь, что тебя ждёт — смертельный удар молнии или тёплый летний дождь? А звук быстрых преследующих меня шагов так же даёт ясно понять, что, ко всему прочему, мужчина ещё и не принимает отказов.

Не успеваю сорваться на бег, как он вновь схватывает меня, но на сей раз за руку. С такой силой, что уверена — после него на коже непременно останутся синяки.

— Я не привык повторять дважды, — он круто разворачивает меня к себе лицом, заставляя врезаться в крепкую грудь, обтянутую приятной тканью классической рубашки.

Вновь попав в зону его энергии, я судорожно вздыхаю, чувствуя необъяснимый трепет от излишней близости к мужскому запаху кожи. Его явно дорогой парфюм почему-то не отталкивает, а наоборот — вызывает непреодолимое желание уткнуться в его шею носом и больше никогда не отстраняться.

На мгновение мне кажется, что земля проваливается под моими ногами, а мир вокруг мужчины распадается на пиксели и так же быстро собирается вновь, когда я встряхиваю головой и беру под контроль своё испуганное сознания.

Леденящий страх сковывает всё тело и в той же мере наполняет силами спастись. Мне нестерпимо хочется оттолкнуть мужчину, почувствовать безопасность, разойтись в разные стороны и больше никогда не встречаться. Однако у мрачного незнакомца, по всей видимости, совершенно другие планы на меня.

Не применяя излишних усилий, он ведёт меня к своему автомобилю, игнорируя все мои отчаянные попытки вырвать руку из его железной хватки.

Вырываюсь, кричу, бью, царапаюсь, рычу… и мысленно поражаюсь — что же со мной всё-таки не так? Как я умудряюсь так смачно влипать в одну проблему за другой? Как я могла забыть сумку со всеми деньгами в прихожей, прекрасно зная, с каким конченым уродом я живу? Почему мне не удалось удержаться от очередной ссоры с Филиппом, которая чуть было не закончилась изнасилованием и убийством? Как меня угораздило попасть под машину не простого жителя Рокфорда, а властного, безэмоционального, не терпящего возражений богача, который физически давит на плечи своей ядерной энергетикой и сейчас так уверенно тащит меня в свой автомобиль?

Эта сплошная череда происшествий — какая-то идиотская насмешка судьбы? Шутка? Я должна посмеяться? Хорошо, без проблем! Я посмеюсь.

И я в самом деле начинаю смеяться. Не мысленно у себя в голове, а по-настоящему. Звонко. Безудержно. На всю улицу. От всей души. До колик в животе и боли в щеках. Меня настолько накрывает беспричинное веселье, что я задыхаюсь не в состоянии выдавить из себя и слова. Ещё немного, и из моих глаз полились бы слёзы, которых не видела уже много лет, но хлёсткий, совершенно неожиданный удар по лицу приводит меня в чувство.

Прикладываю холодную ладонь к щеке, ошеломлённо глядя на мужчину. Его лицо озаряет свет, и первое, что вижу — чёрные бездны глаз, с головой погружающие на неизведанное дно мрака. Своей таинственностью оно неудержимо притягивает, завораживает, интригует, разжигает нездоровое любопытство проверить, что же там прячется в самом низу?

Никогда не могла подумать, что скажу подобное, но в этот момент я несказанно рада, что в моей жизни вполне хватает своей собственной тьмы, чтобы суметь удержаться от манящего образа мужчины.

— Ты меня ударил! — отмираю я, наполняясь оскорбительным негодованием.

— У тебя началась истерика, — сухо констатирует он. — А теперь садись в машину. Быстро, — открывает пассажирскую дверь и уже порывается затолкнуть меня силой, но во мне больше нет ни страха, ни бушующей ярости, ни желания смеяться. Только необходимость спастись!

Этот нескончаемый час, полный эмоциональных землетрясений, не может завершиться так. Я чудом избежала гибели не для того, чтобы сейчас мирно сесть в чужую машину, отправиться неизвестно куда и беспрекословно выполнять всё, что потребует какой-то незнакомец.

— Я никуда с тобой не поеду! — набравшись смелости, шиплю я.

Вытаскиваю нож из кармана и одним порывистым движением провожу по мужскому предплечью. Я вовсе не хочу его калечить, мне просто нужно, чтобы он меня отпустил. И представьте моё удивление, когда он этого не делает.

Мужчина молниеносно выбивает оружие из моей ладони, безразлично мажет взглядом по краснеющему на белой рубашке пятну, а затем смотрит на меня со снисхождением.

— А ты, как погляжу, совсем дикая, — в его бездонных глазах мелькают черти и капля удивления, губы расплываются в дьявольской улыбке. — Это будет интересно.

От неожиданности я цепенею, сердце стучит как барабан, разбитые ладони предательски потеют. Впервые замечаю живые эмоции мужчины и неохотно признаю, что он страшно красив. И я не побоюсь сделать акцент на слове — страшно.

Всеми вибрирующими атомами тела чувствую, что нужно срочно смываться. Несмотря ни на что рискнуть и попытаться спастись, пока ещё есть хоть какая-то возможность.

Интуиция подсказывает, стоит сесть в машину — и на этом конец.

— Да, будет очень интересно, — вполголоса отвечаю я. — Посмотрим, как ты справишься с этим…

Вынимаю перцовый баллончик, который ещё с детства приучила себя держать в кармане каждой пары штанов, и без предупреждения выпускаю точную струю прямо в чёрные глаза, мгновенно получая долгожданное освобождение. Не теряя драгоценные секунды его дезориентации, я игнорирую сдавленную ругань мужчины и со всех ног уношусь прочь.

— Я найду тебя! — единственное, что успеваю расслышать, скрываясь за поворотом.

Не найдёшь. Просто не сможешь. Наши миры слишком далеки друг от друга.

В крови вскипает адреналин, рука горит в месте его грубых прикосновений, а колено всё ещё продолжает кровоточить, но я бегу, раз за разом спотыкаясь о камни, а на лице неудержимо расплывается улыбка.

Не знаю — это очередная истерика на подходе или простая радость свободе и тому, что всё ещё жива? Даже после всего.

Бегу быстро и как-то непривычно легко — ни красной пелены перед глазами, ни белёсой дымки в голове. Точно лечу, долго не задумываясь о направлении. Ведь в моей жизни есть лишь одно место, куда я всегда могу прийти. Лишь одно место, где мне ничто не угрожает. Лишь одно — где меня любят и ждут.