В прошлой жизни я была мужчиной

Тори Грасс

Более явственное лицо женской литературы, чем она, на сегодняшний день я назвать вам вряд ли смогу. Три её столпа – подвижничество в соцсетях, филологически выверенные и эталонные в плане использовании живого русского языка серьезные произведения под именем Виктории Травской, а теперь и свободолюбивые экзерсисы в жанре «русская крафтовая литература» под брендом Тори Грасс в совокупности являются гранями одного кристалла.(А. Чащин)

От Баха до Оффенбаха

Трудно ей с тобой. Это для других ты Человек-Праздник, и те, кто юзает тебя в этом качестве, даже отдалённо не представляют, каково это — поддерживать в рабочем состоянии столь многогранный и головокружительный аттракцион. Ну, что тут сделаешь, раз она уж подписалась на все эти пуды совместной соли… Это ж как же надо любить соль!

Мужчины сначала просчитывают риски, и только потом — может быть! — съезжаются с подругами, откладывая на ум аварийные варианты. Женщины, видимо, от природы склонны к авантюрам, раз заранее готовы нести все сопряжённые с совместным бытом издержки в виде совместно нажитых детей, болезней и кредитов. Женский излюбленный мотив — знаменитое Баховское «та-та-тааааам!..», которое аранжирует домашнюю жизнь весьма прихотливо: только покажется, что тема исчерпана досуха, как в эту воронку опять прилетает. А вы говорите: два раза не бывает! Ха… Любовь — это поза, которую во время секса принимает душа.

Зато на стороне у мужчин — вечный оффенбаховский канкан с задиранием юбок, демонстрацией кружевного белья, подвязок и ажурных чулочков. Звёздам этого кордебалета, лелеющим тайные мечты низложить супругу и взобраться на её место, следует быть готовыми к радикальной смене репертуара: в пышных оборках и перьях на этом троне крайне неудобно, не говоря уже о том, что жить придётся не с тем человеком, который совал купюры под их кружевные подвязки.

Этого, другого, надо не просто любить, а любить любым, чаще всего — измотанным, раздражительным и ворчливым, временами — нетрезвым и пахнущим чужими духами, и почти всегда — забывающим о просьбах и поручениях сразу же за порогом дома или, в лучшем случае, родного офиса. Слабό?

А ещё страдающим от гастрита, зубной боли, депрессии и кризиса очередного среднего возраста. Запирающимся в непробиваемом молчании без объяснения причин. По нескольку часов или даже дней не замечающим никого в упор. Несмотря на целый день, проведённый супругой в салоне красоты — засыпающим ещё по дороге к кровати. Разбрасывающим где попало грязные носки, «а также всякие иные предметы». Игнорирующим её вопросы под предлогом усталости — и в следующий момент повисающим на телефоне, если внезапно позвонили «по работе»…

«Русское поле экспериментов»? Сцилла и Харибда! В сущности, между ними и живём. Сцилла рычит, лает и воет своими шестью головами и размахивает двенадцатью лапами. Харибда подкрадывается незаметно и проглатывает тебя молча, и когда она тебя переварит, то вы… плюнет уже собакой. Сцилла — зло откровенное и хорошо знакомое, но на фоне Харибды выглядит почти заинькой.

В эту немую мясорубку попадаешь человеком, а выходишь… ну, я ничего не имею против собак, и даже наоборот, но мифология их не особо жалует. То ли собаки в древности ещё не окончательно приручились и очеловечились, то ли сами человеки ещё не научились тогда с ними обращаться. В общем, из горнила этого водоворота выходишь сукой. В плохом смысле этого слова. По итогам схватки со Сциллой ты героиня — после Харибды ровно наоборот. Такая вот диалектика! Жену и врага тоже надо уметь правильно выбрать.

Так что пускай твои танцовщицы спросят себя: готовы ли они любить тебя такого? Причём за весьма скромное вознаграждение, если таковым можно считать счастье регулярно видеть тебя рядом. По Баху брутальный эпитет: «Доза мужества». По Оффенбаху лиричное времяположение: «До замужества». Разницы — в один пробел. «Этого не может быть, промежуток должен быть», а споров-то, а споров! Что говоришь? Уже целуют в задницу? Ну всё, приплыли, поздняк метаться, расслабься, смазка уже пошла.

Дай поцелую!

Уважаемая супруга этого поцелуемого!

Ваше беспокойство лишено каких-либо оснований. Мы уже слишком взрослые, чтобы приносить в жертву своим внезапным порывам с таким трудом налаженную и любовно собранную собственными руками жизнь: чем больше мы в неё вложили, тем жальче нам бросать то, что получилось, даже если получилось не очень. Но, если хотите, торжественно обещаю: обцеловав его так, как он того заслуживает в меру своего таланта, я потом обязательно поставлю на место! В исправном состоянии… Ну как, исправном — в том, в котором приняла. То есть, если на момент моего порыва какой-никакой функционал имелся, то оный при нём и останется. А если что и сломается, то я здесь совершенно не при чём: даже металлу свойственна усталость, а что уж говорить о живых людях!

Но у меня для вас хорошая новость: усталость металла — это швах, утилизация. А человеку в большинстве случаев достаточно просто отдохнуть, собраться с мыслями, и структура его «кристаллической решётки» вернётся в прежнее состояние. Ну, если он не собрался к праотцам, но это не ваш случай. Потому что ваш случай всё ещё бодр, предприимчив и полон сюрпризов.

А если он вернётся усталым, то точно не от меня. Лопе де Вега считал, что меня можно сравнить…с кровопусканьем — оно целит, но может и убить.

То есть, или он вернётся осиянный заревом моих поцелуев или, если не повезёт, то на щите. Но усталый — это сильно вряд ли. Всё или ничего! А так как это «всё» — ваше, то мне ничего и не надо.

Засим позвольте заверить вас в чистоте моих намерений и вящем восторге перед вашей преданностью этому несносному созданию, ибо сама такая и моему супругу памятник полагается ещё при жизни.

P.S. Коробку лишних запятых и кавычек отправила по почте. Советую выставить на «Авито»! Может, хоть малая толика трудозатрат отобьётся…