Элен & Эльза

Тимур Наилевич Самигуллин, 2018

В доме сестер-близнецов прошли похороны матери, их отец тяжело переносит утрату, находя утешение в бутылке. Судьба мастерской по пошиву пуантов оказывается на хрупких плечах Элен, Эльза готовится к выступлению на балу с офицерами Республики, обещающему стать поворотным в её начинающейся балетной карьере. Жизнь Города № 18 течет размеренно, пока цепь фатальных событий не рушит все до основания. Сколько стоит успех? А сколько – случайное убийство? Решения двух сестер и молодого офицера приносят им то боль, то надежду, то разочарование. Счастье каждого из них продолжает маячить в соблазнительной близости и вот-вот окажется в руках…

Глава 5. Черные пуанты

Вечера в Городе № 18 не сулят ничего хорошего. Но и плохого тоже ничего не предвещают. Город был откровенно скучен. Это до формирования Республики можно было, как повествуется в школьных учебниках, столкнуться с пресловутыми проявлениями жестокости и насилия на улицах. Последние лет пятьдесят, особенно с введением идентификационных нарукавных нашивок, преступность постепенно сошла на нет. Просматривалось всё и вся. Каждый сантиметр городской земли.

Около балетной школы было весьма оживленно, у входа курили молодые офицеры в парадном, шмыгали туда-сюда хихикающие балеринки и слушательницы литературных курсов. Народ прибывал. В фойе играл квартет, был накрыт небольшой фуршетный стол, стояли весьма ухоженного вида граждане и вели негромкие беседы между собой. В этой толпе выделялись два персонажа: безусловно, сам Август Остерманн, директор заведения, особенно своим прекрасно сшитым костюмом и непривычно ярким в этих краях галстуком. Второго человека до этого дня не видел никто в городе — а ведь это был сам Людвиг Кох, худрук Генерального театра Города № 1, гений, обожаемый дамами и обласканный властью. Его постановки украшали все основные сцены Республики, ни один государственный праздник или громкий юбилей не обошелся без магии его рук и таланта. Мало кто из его современников мог бы похвастать подобной плодовитостью, и Августу, откровенно говоря, немалых сил далось пригласить творца такого масштаба на свой бал. Он сиял и был неимоверно вежлив в обществе Коха.

Эльза нервничала. О приезде худрука Генерального театра стало известно лишь пару дней назад, и теперь ей уже не нравилась ни её программа, ни её платье, да и вообще всё теперь решительным образом бесило. Все надежды о славе и признании до этих пор были просто мечтами, но с приездом этого человека все начинало превращаться в некий стройный и понятный план, который был в рискованной близости от краха. Элен, тем временем, разворачивая глубокого, вызывающе-матового оттенка черные пуанты, которые она сшила сестре специально для этого вечера, пыталась, как могла, успокоить её.

— Эльза, родная, ну перестань, — Элен говорила хотя и обволакивающе мягко, но будто по-матерински, жизненно и убедительно. — Это все сейчас — не просто так.

— Я… я в порядке… — суетясь с завязками платья, выдохнула Эльза.

— Не тяни так, поаккуратнее. Давай потихоньку.

— Сейчас… — натужно выдавила из себя Эльза, стараясь перенести чувство смятения и неудобства на сложности со шнуровкой. Тихонько хрустнул шов. Сестры переглянулись. Пауза. Затем пальцы обеих начали быстро-быстро перебирать ткань.

— Слава Богу! — прошептала Элен, убедившись, что фатальных повреждений не случилось, и платье осталось цело.

После этих слов она обхватила ладонями лицо Эльзы и прокричала той куда-то прямо в переносицу, между уже начинающих намокать глаз:

— Черт тебя дери, Эльза! Ну ведь не три ж года, держи себя в руках! Все будет хорошо, слышишь!

Эльза уронила взгляд в пол. При этом на душе как-то сразу стало легко: с такой боевой сестрой у нее точно все будет в порядке.

Элен подняла с пола оброненные пуанты и на всякий случай тоже оглядела на предмет каких-либо повреждений.

— Это тебе на удачу, — она протянула обувь Эльзе. — Я буду молиться за тебя. Дай Бог, чтобы сегодня звезды сошлись, как надо.

Эльза обхватила шею сестры и разрыдалась. В тот же момент прозвенел первый звонок — сигнал зрителям занять места в зале.