Веренея

Тимофей Савич, 2020

"Как же было хорошо, когда можно было забраться под стол в библиотеке и читать сказки ночь напролёт!…" – так думала Веренея, отправляясь в рабочую командировку в Тмутаракань. И если бы ей сказали, что эта поездка приведёт её в сказку, она бы смеялась громче всех… Но! Именно в сказку и попадёт наша героиня, где ей придётся стать … ведуньей, деревенской ведьмой. Её ждёт дорога, полная приключений и открытий. Она многое узнает о себе и своём происхождении. Баба Яга споёт ей романс, а Химера откроет тайну Чистилища. А враги окажутся не такими и страшными, как казалось вначале.

Глава 21

— Доброго здоровья! — поклонилась Веренея.

— И вам не хворать! — оторвавшись от своего занятия, хмуро ответил Леший.

— Дед, они к Великому Дубу собрались… — осторожно начала Гаевка.

— Эвон как! — крякнул в кулак Леший и посмотрел на Гриньшу. Парень опустил глаза, но напряжённая фигура выдавала в нём упрямство.

— Я смотрю, паря, отговаривать тебя бесполезно… Торопишься умереть? — старый Леший грустно глядел на юношу.

— Она этого стоит…

— Твоя душа рядом с ней все быстрее становится человечной… Ты отдаёшь свою жизнь… Ты это понимаешь?

— Я всё знаю… Это мой выбор! Мой путь! Я так решил! — С бычьим упрямством, горячо отвечал Гриньша. Он смотрел на старика исподлобья, всем своим видом показав своё намерение идти до конца.

-Хочешь стать для неё героем? А она знает на какие жертвы ты идёшь? Уверен, ты ей этого не сказал… А ты? — обратился он к Веренее, которая всё это время внимательно слушала их разговор. — Ты! Будешь-ли ты о нём заботится так же, как он заботится сейчас о тебе, когда он будет лежать в пелёнках?

Веренея не понимала причину такого к себе отношения со стороны этого милого старичка. Она немного растерялась и не сразу нашла, что ответить, и потому спросила:

— В каких пелёнках? Кто будет лежать? Он? — она посмотрела на Гриньшу, но тот молчал, всё так же глядя в землю.

— Он, милая, он… А как, ты думаешь, умирают домовые? — продолжал негодовать старик.

И на этот вопрос у Веренеи не было ответа. Она сочла за благо промолчать, а старик, откашлявшись, продолжил:

— В этот мир домовые приходят совсем древними стариками. Чем больше они идут ради вас, людей, на самопожертвования, тем моложе они становятся… Тем ближе к своей смерти… — старик смолк, грустно глянув на Гриньшу.

Веренея оторопела от такого откровения. Что она успела прочувствовать и подумать, может понять только тот, кто стоял перед таким открытием…

Сама не подозревала она до этого момента, как ей дорог этот…Человек?

От бессилия девушка опустилась на траву и заплакала.

— Зачем ты так? — зло выкрикнул Гриньша лешему и бросился к Веренее.

— Не плачь! Это ещё не скоро! Он преувеличил…

— Я приуменьшил. — твёрдо сказал Леший. — И произойдёт это тем быстрее, чем сильнее ты её любишь…

Всё это время Гаевка не проронила ни слова и на почтительном расстоянии наблюдала за всем. Но то, что сейчас происходило на поляне, не оставило её равнодушной:

— Вот не зря от тебя Кикимора сбежала! И Лесавка тебя из-за этого бросила! Злой ты становишься! Ни кого ты не любишь… — девчонка так горячо кинулась на защиту своих новых друзей, что Леший от удивления даже вскочил на ноги.

Видимо, всё происходящее на поляне усовестило старика и он продолжил, но уже мягче, как-бы извиняясь:

— Да не хотел я ни кого обидеть! Должен же я понимать — кто и с чем идёт к Великому Дубу… Вижу, что эти двое постоят друг за дружку до конца. А значит им помогать нужно, а не мешать.

Теперь, расставив всё по своим местам, Леший пригласил гостей в шалаш, к столу. Снаружи он вызывал сомнения в том, что они всей честнОй компанией в нём поместятся. Но это впечатление было обманчивым…

Когда гости поели, попили, Леший вышел из шалашика и, сложив руки рупором, трижды прокаркал вороном. На его зов слетелось множество птиц. Старик им что-то нашептал и отпустил в четыре стороны.

Веренея, наблюдая такую картину, украдкой поинтересовалась у Гаевки:

— Чего это он сейчас сделал?

— Весть пустил, чтоб и звери, и птицы вам помогали… — шёпотом ответила внучка Лешего.

Отпустив птиц, Леший вернулся к своим гостям. На старых, в бороздах глубоких морщин, щеках поблёскивали слёзы. Он молча обнял Гриньшу, потрепал его непослушные вихры. Старик оказался сентиментальным.

— Береги себя… — начал было он, но осёкся и продолжил — Тьфу ты! Пойми, люблю я тебя, друже! Больно мне с тобой расставаться! Ну да ладно… Не о том я сказать хочу… Вы прежде ступайте к Судьбицам.

Авось чего подскажут путёвого…

Старик отступив назад, пристально вгляделся в друга, похлопал его по плечу и обернулся к Веренее:

— А ты, голубка моя, не серчай на меня! Сердце я твоё пытал, каюсь! Но теперь точно знаю, с чистым сердцем не страшно и к Дубу идти. Только наперёд, прежде чем к нему идти, загляните к вечным сестрицам! — с этими словами он поцеловал Веренею в кромку волос на лбу. В глазах старика заблестели слёзы, но он взял себя в руки и быстро совладав с собой, словно устыдившись своей слабости, проговорил:

— Ну ступайте! Скатертью вам дорога! — и помахав им вслед рукой, обратился к внучке:

— Устал я что-то… Пойду лягу. Укрой меня, внучка. И птицам скажи, чтоб не шумели…