Иной

Тим Волков, 2020

Двум смертям не бывать. А трём? Королевская стража объявила на тебя охоту. По пятам следуют Проклятые, а на кону – жизнь единственного близкого человека. И цена жизни – магический артефакт, от прикосновения которого можно мгновенно умереть. Харпер Тень не из тех, кто привык сдаваться, поэтому твой девиз – только вперед! Ах, да, Харпер, в твоей крови яд, который тебя очень скоро убьет. Поспеши.

Глава 5

Приземление было жестким. Я больно ударился боком об камни, перекувырнулся, пропахал носом землю, едва не расшиб голову о торчащие из земли крепкие корни дерева.

Боль обожгла спину.

Нож со звоном отлетел в сторону, воткнувшись в землю.

Не успев даже толком прийти в себя от такого падения, я почувствовал, как кто-то вцепился мне в ботинок и настырно тащит прочь, в кусты.

«Лишь бы это был Даррелл! Лишь бы он!»

Но это был не Даррел. Ногу схватила огромная мохнорылая гадина, каких я видел только на гравюрах. Волкодлак, кажется так они назывались. И в самом деле есть что-то в очертаниях этого гиганта от волка. Огромное, размером с теленка, туловище, мощные лапы, пасть как медвежий капкан, способна, кажется, перекусить даже камень.

Странно, что это чудовище не сразу вцепилось в меня и не сожрало на месте, а решило утащить в сторону.

Тонкое тявканье и повизгивание, раздававшиеся из кустов, послужили ответом на мой вопрос. Эта гадина — мать, и сейчас она накормит мной своих отпрысков. Заботливая, не убила меня, желая напоить детенышей свежей горячей кровью. Умилительно.

Но только не для меня. Придется, сучье отродье, твоим детишкам сегодня лечь спать голодными.

Я рванул ногу, пытаясь освободиться из смертельной хватки. Волкодлак угрожающе зарычал. Хватка челюсти усилилась, клыки проткнули сыромятную кожу ботинок и вцепились мне в плоть.

Я взвыл, начал вырываться сильнее.

Волкодлак рванул мою ногу на себя с такой силой, что едва не вывернул кости. А, потом принялся вертеть мордой из стороны в сторону, тормоша меня словно тряпичную куклу.

В одном из таких кульбитов я успел ухватиться за камень и как следует заехать хищнику по морде.

Волкодлак заревел, разжал челюсти.

Не смотря на жуткую боль в ноге, я рванул наутек.

Но не пробежал и двух метров, как дорогу мне перегородил еще один зверь.

«А это уже видимо папаша семейства», — понял я, с ужасом осматривая внушительные габариты хищника.

Судя по налитым кровью глазам, этот играться со мной не будет, сразу голову откусит.

Я попятился назад.

Матерый начал недовольно кидать длинный, похожий на кнут, хвост из стороны в сторону. Черные губы поползли вверх, обнажая ряд крепких изогнутых клыков. Волкодлак угрожающе зарычал.

Сзади зарычала вторая тварь. В такт ей пискляво замяукали ее щенята. Голодные, есть просят. Только вот я не хочу становится их обедом.

Краем глаза я заприметил нож, воткнутый в дерево — при падении он отскочил туда. Расстояние метров пять. Только толку от него никакого. Даже шкуру не пробьёшь. Если только в зыркала их бить. Или наносить удары изнутри монстра. Что ж, будет маленький шанс выбраться из брюха монстра, если он меня целиком проглотит.

Я громко вскрикнул, рванул в одну сторону, потом мгновенно поменял траекторию и бросился к ножу.

Обманный маневр подействовал. Мать щенят прыгнула прочь от меня, матерый и вовсе растерялся, пытаясь сообразить, что произошло. Огромные клыки слабо компенсировали наличие маленького мозга.

В это время я уже успел вытащить нож из ствола.

Первым атаковать я не стал, предпочтя бегство. В душе теплилась надежда, что в густых зарослях этим громадинам будет тяжелее пройти и мне удастся выиграть драгоценное время. Расчет оказался не верным.

Волкодлаки снесли подчистую словно ураган кусты и небольшие деревца и ринулись в погоню. Их хриплое смрадное дыхание я ощущал спиной, но в последний момент успевал увернуться от щелкающих челюстей.

Сколько бы пришлось так бегать, неизвестно, сил у этих тварей, как я понял, было не меряно. Поэтому я решил попытать удачу.

Добежав по прямой до дерева потолще, попутно увлекая зверя за собой, я вдруг резко ушел в сторону и прыгнул плашмя на землю.

Волкодлак успел увернуться от преграды и пролетел надо мной. В это же самое мгновение я крепко схватил нож двумя руками и выставил его вверх. Лезвие с противным треском пробороздило по пузу твари.

Я слышал легенды о том, что вампиры хорошие оружейники. Но относился к этому скептически, не больше, чем и к другим легендам и байкам. Да и внешний вид их ножей и сабель, кривых, несуразных, словно бы пережёванных огромным монстром, лишь только добавлял скепсиса. Ну как можно такой загогулиной биться? Неудобно.

Вот и сейчас я от вампирского ножа не ожидал ничего сверх того, на что, как мне казалось, он был способен. Порежет кожу? Наверное, да. Нанесет неглубокое повреждение? Возможно. Сильно ранит? Навряд ли.

Однако я очень сильно ошибался. Не смотря на свой вид, нож оказался весьма прочным, а самое главное, острым. Просто дьявольски острым. В момент прыжка зверя я успел увидеть, как острие мягко скользит по шерсти монстра, зарываясь в нее, уходя глубже в плоть. Мне даже не пришлось прилагать усилий, чтобы погрузить нож почти до самых запястий в живот монстра.

Все произошло за считанные мгновения. Вот зверь прыгает, вот я выставляю оружие, вот лезвие режет, вот зверь приземляется на землю с распоротым брюхом, из которого вываливаются потроха и удивленно смотрит то на меня, то на свой живот.

Смахивая с рук горячую кровь, я живо поднялся на ноги, готовый в любую секунду начать вновь обороняться. Но в этом уже не было необходимости.

Волкодлак заскулил, неуклюже сел на землю. Тело его начало содрогаться от поступающий конвульсий. Округа наполнилась влажным утробный запахом, густо замешанном на крови.

Умиляться видом поверженного врага времени и желания не было. Необходимо было еще разобраться со вторым монстром, той самой заботливой матерью, которая хотела покормить своих детенышей.

Однако увидев исход битвы, хищник не спешил вновь ухватить меня за ногу и утащить к себе в гнездо. Понял, что я не так прост, каким кажусь на первый взгляд. Боится.

Волкодлак в нерешительности замер у ближайших кустов.

— Ну? Чего ждешь? Давай, нападай! — в порыве ярости крикнул я.

Зверь зарычал, двинул в мою сторону, но к моему удивлению, пошел не ко мне, а к раненному. Один точным ударом хищница рассекла поверженному сородичу шею, перебив артерию. Хлынула кровь, раненный попытался встать, чтобы убежать, но едва ли смог поднять лапу. Не дожидаясь, когда закончиться агония, хищница схватила монстра за лапу и поволокла прочь, время от времени бросая на меня опасливый взгляд.

Вскоре визг детенышей сменился довольным чавканьем и урчанием.

А меня начало колотить. Азарт и злость прошли, уступая месту животному страху. Даже пребывая на виселице в последние мгновения перед казню, я так не боялся. И там грозила смерть, и тут, а ощущения разные. Или пережитое уже успело подзабыться?

Я огляделся, пытаясь понять, как далеко успел отойти от тракта?

Судя по дебрям — далеко.

— Ястреб! — позвал я своего скакуна.

Ответом была лишь тишина.

Я отер от крови рукоять ножа, чтобы тот не выскользнул вдруг в самый ответственный момент из ладоней. Еще раз, более внимательно осмотрел оружие, которое спасло мне жизнь. И в самом деле необычная штуковина. Лезвие кривое. Нет, не изогнутое, и не выточенное. Именно кривое. Обух сбит, в зазубринах, словно по нему били чем-то тяжелым, спуск и лезвие не ровные, то расширяются, то резко сужаются, а к ограничителю и вовсе сходящие в никуда. Рукоять из кости, заканчивающееся навершие из красного камня, окаймленного медью. Увидь такое барахло на у кого даже не позарился бы. Хлам.

Я полосонул ножом перед собой. И вдруг заметил слабый красноватый след в воздухе, словно от раны, который, впрочем, быстро растворился. Показалось? Я повторил эксперимент. Нет не показалось. И в самом деле оставляет след.

«Без магии тут не обошлось», — скривился я.

Ладно, как будет время, надо будет разобраться с этим клинком. А пока необходимо найти тракт.

Я спрятал оружие за пояс, готовый в любую секунду его пустить вновь в дело и двинул в сторону, как мне казалось, пролегания тракта.

Уже начало смеркаться, лес наполнился вечерней прохладой и шорохами. В каждом кустике или падающей тени, ветвях деревьев или его корнях мне чудился монстр, желающий меня сожрать. Разум твердил — если повезло в первый раз с теми волкодлаками, то это еще не значит, что повезет и во второй раз. А своему разуму я привык доверять.

— Ястреб! — вновь позвал я и вдруг услышал ответное ржание далеко впереди. — Ястреб!

Значит, верной дорогой пошел.

Вновь зафырчал мой стремительный спутник, уже гораздо ближе.

— Ястреб!

— Чего разорался? — внезапно раздался за спиной голос.

Будь я проклят! На какое-то мгновение я ведь и в самом деле подумал, что это со мной заговорил мой конь.

Я развернулся как волчок и даже не потрудился достать нож — так был в смятении.

Конечно же за спиной стоял не Ястреб. А красивая девушка с огненно-рыжими длинными волосами, развевающимися на вечернем ветерке. Мать честная! Мираж? Наваждение?

— Чего? — только и смог выдохнуть я, вытаращив глаза на незнакомку.

— Я говорю не ори тут так громко, зверье услышит. У них уже час охоты давно наступил.

— Ладно, — только и смог вымолвить я.

— Не местный что ли?

— Ты кто такая?

— А тебе какая разница?

Я глянул по сторонам, спросил:

— Как ты тут оказалась?

— Как и все — просто шла по тракту, — пожала она плечами.

Мое первое смятение начало проходить. Я внимательней изучил незнакомку. Кожаные штаны, холщовая рубашка, пара ремней, стягивающих одежду, чтобы та не мешала при быстрых движениях — например, при драке. По бокам метательные диски. За плечом — двуручный меч с длинным, почти до самой земли клинком.

Странная девица, явно не за ягодами суда явилась.

Девушка поправила заплечную сумку и как ни в чем не бывало двинула дальше, по какой-то звериной узкой только ей ведомой тропинке.

— Постой! — я последовал за ней.

— Чего тебе?

— Скажи, как тебя зовут? — первое, что пришло в голову, спросил я.

— Это не важно. За совет не орать посреди дикого леса может не благодарить. Провожать тоже не стоит. Прощай.

Девушка развернулась и быстрой походкой пошла прочь.

— Постой! — вновь крикнул я, но незнакомки и след простыл.

Она словно испарилась в полумраке, оставляя меня одного.

Со стороны тракта вновь заржал Ястреб. Я еще некоторое время вглядывался в гущу леса, пытаясь угадать, куда ушла девушка, но ничего так и не разглядев, вновь пошел к дороге.

Раздирая ладони и лицо о ветки, я вышел, наконец, к тракту. Скакун стоял возле одного из кустиков и мирно щипал траву. Глянув на меня украдкой с нескрываемый раздражением, конь шумно выдохнул ноздрями.

— Чтоб тебя дьявол разорвал! — не смог сдержать я эмоций. — Где ты шляешься, когда так нужен?!

Ястреб вновь наградил меня презренным взглядом и повернулся ко мне задницей.

— На вечернюю порцию овса можешь даже не рассчитывать, — пробурчал я, вскакивая на лошадь. — Пшли!

Мы вновь двинули по тракту, уже превратившемуся в едва различимую в ночи полосу, туда, где светились огоньки деревеньки.

До Нияры мы добрались уже глубоко за полночь. Ястреб, после долгого пути сильно устал, и скорость свою сбавил. На главную улицу мы вошли шаткой походкой, изрядно измотанные, желающие только одного — отдохнуть.

Первый же забулдыга охотно поделился сведениями насчет того, где можно поесть, а самое главное вздремнуть. Любезно отказавшись выпить с ним, я двинул в таверну «Кривой кабан».

Заведение соответствовало своему названию. Кривым там были всё — и посетители, и кельнер с трактирщиком на пару, и стулья, и столы, и висящие картины с не менее кривыми пейзажами на них.

Только я зашел внутрь, как меня едва не сбил с ног крепкий запах перегара и давно не мытых тел. Воняло так, что выпивку можно было и не заказывать — через десять минут вдыхания этих паров уже и самому становилось веселее, а голова начинала кружиться. Вторую попытку сбить меня с ног предпринял забулдыга, рванувшись вдруг со всех ног на выход. Я вовремя успел увернуться и от него, и от струи блевотины, которую он изрыгнул из себя.

— Новенький? — крикнул кто-то с дальнего столика, обращаясь видимо ко мне.

Я осмотрелся.

Таверна была забита людьми, кто-то громко спорил, кто-то невпопад пел, кто-то и вовсе спал, оглашая свои трубным храпом своды помещения. В углу стоял шарманщик, проигрывая на своем инструменте гимны и псалмы. Вид у него был под стать его музыке — убогий, забитый, нескладный.

— Я спросил — ты новенький? — повторил все тот же здоровяк с дальнего столика. — Не видел тебя тут раньше.

Утруждать себя ответом я не стал. Подошел к трактирщику и поинтересовался насчет комнаты для ночлега. Трактирщик кивнул, пообещал сию же минуту уточнить есть ли свободная комната, и убежал в подсобку.

— Я с тобой разговариваю! Да, с тобой, дохляк!Ты что, глухой?!

Здоровяк поднялся со стула, со скрипом отодвинул его в сторону.

— Или ты не желаешь со мной говорить?

Я обернулся. Громила с красной от выпитого мордой шел на меня.

— Никто не смеет молчать, когда Вашек-Лесоруб задает вопрос! Сейчас я тебе…

Здоровяк замахнулся. Движения его были медленными, неуклюжими, поэтому я с легкостью успел увернуться. Кулак размером с кузнечный молот врезался в стену. Удар получился мощным, со стены посыпалась стружка и сор. Не успеешь увернуться от такого кулака — размажет в лепешку.

— А ну иди сюда!

Вашек-Лесоруб вновь занес руку для удара.

Но я опередил его. Резким тычком в правый бок охладил пыл драчуна. Удар в печень для Вашека был болезнен. Здоровяк, не ожидая от меня такой прыти, со свистом выдохнул, заскрипел зубами. Но скорее от злости, чем от боли, потому что она при таком приеме приходит не сразу.

— Я тебя…

Договорить Вашек не успел — дала знать о себе пропитая печень. Сам знаю какая жуткая боль бывает от такого тычка, стражники не раз тренировались на мне. В тебя словно вонзают ржавый меч и крутят им внутри.

Здоровяк, согнувшись пополам, взвыл. Притихли спорщики, смолкла шарманка, все уставились на Лесоруба. Стало понятно, что для всех это экстраординарная ситуация. Здоровяк на полу корчиться в муках, а худоба стоит у стойки как ни в чем не бывало. Такое впервые.

— Ты чего это, парень? — спросил вашековский собутыльник.

Я оглянулся.

Коренастый малый с бородой почти до самого брюха. В руках — нож. Понятно, тоже мирного разговора не получится.

Но мне даже стало хорошо от этого. Вроде разрядки после трудного дня. А день у меня и в самом деле был трудный: с утра чуть не вздернули на виселице, потом вампиры чуть кровь не высосали, следом волкодлаки хотели сожрать. А теперь эти шуты что-то пытаются вякнуть. В самый раз выпустить пар и злость.

— К тебе по-хорошему, а ты с кулаками кидаться? Не порядок!

— По-хорошему? — переспросил я, поглядывая на огромные кулачищи Вашека. — С трудом вериться.

— Мы тебя тут ни разу не видели, хотели по-доброму расспросить кто ты и куда путь держишь. А ты с кулаками кидаться на нас.

Собутыльник Лесоруба ловко вертел в руках заточку и подкрадывался ко мне.

Я хотел уже было напасть первым — нет желания ждать, когда он наконец соизволит дойти до меня, — как внезапно почувствовал слабость. Она окутала меня словно паутина. В ногах появилась предательская дрожь, а руки безвольно обвисли.

Что за чертовщина?

Мое поведение смутило и противника. Он принял это за какую-то экзотическую боевую стойку и напрягся, вытянув заточку перед собой.

Я хотел отступить к стойке, чтобы выиграть время, но не смог сделать даже шага — не хватило сил.

Догадка пришла быстро. Состояние мое было вызвано укусом вампира. Яд, впрыснутый кровососами в тело, давал о себе знать таким способом. Дальше будет только хуже. Надо как можно скорее добыть противоядие.

— Ну? Чего? Давай, покажи на что ты способен! — прошипел противник, размахивая оружием.

Я лишь криво ухмыльнулся.

В себя начал приходить здоровяк. Ругаясь и чертыхаясь, он грузно поднялся на ноги.

— Вашек, ты как? — не сводя с меня взгляда, спросил его собутыльник.

— Задавлю! — прохрипел тот, утирая рот от слюны, которую успел напустить, пока валялся на полу.

— Сейчас мы его ножичком почикаем!

Вашек осмотрелся мутным взглядом, увидел меня, прижатого к стенке. Ухмыльнулся.

— Попался, засранец!

Затратив практически все свои силы, я достал из-за пояса нож. Руки тряслись, и я едва не выронил оружие. Как же буду драться? Нет, мне точно с таким здоровяком не справиться.

— Вашек, ты видел? Парень дерзит, ножиком нам угрожает. Давай проучим его за это?

— С радостью! — прорычал Лесоруб и двинулся на меня.